Нет, правда, префект и в самом деле любил литературу, всю жизнь собирал фантазику, и его библиотека насчитывала почти десять тысяч томов. Он не мыслил свой досуг без книги, а потому совершенно не понимал равнодушия контубернала.
- В дебри?
- Что?
- Я говорю, увлечь пытливый ум в дебри чего-то там, - простодушно заявил Луций.
- Тьфу на тебя! Так ты никогда до центуриона не дослужишься. Ни через десять лет, ни через двадцать! - в сердцах вскричал Квинт. - Всё! Немедленно к Александру за книгой!
- Я прошу прощения, господин, - склонился перед начальством будущий офицер. - У них траур как раз.
- А что случилось?
Обрадованный возможностью наконец-то поделиться свежайшей новостью Луций аж лицом посветлел, хоть полагалось бы наоборот - посмурнеть.
- Ночью умерла Пассия. Сердце во сне остановилось, только час назад обнаружили.
Префект "Аквилы" налился грозовой мрачностью, отшвырнул в сторону простыню и, не замечая ни порученца, ни предметов обстановки, прошелся от стены к стене и обратно. Смерть гетеры - плохой знак, очень плохой. В мистику можно не верить, но корабельные гетеры - существа тонко организованные, их безвременная гибель предвещает радикальные перемены, такие, которые ломают хребты и головы.
- Наварх еще не знает, - доверительно сообщил Луций, наслаждаясь изумленной физиономией префекта. - Медики побоялись портить ей вахту. Мне техник по секрету шепнул.
Квинт Марций тут же прикинул, как этой новостью он сможет насолить Ливии.
- Никому ни слова. Понял?
- Так точно!
- Хорошо. Я в душ.
Стоя с закрытыми глазами под упругими струями, отлично массировавшими тело, Квинт наконец почувствовал горечь утраты. Он знал усопшую много лет. С Пассией они просто дружили и разделяли взгляды на искусство и литературу. Иногда пересекались в тренажерном зале. Но, должно быть, на "Аквиле" все в той или иной степени любили это прекрасное создание, сотворенное для радости.
"От тебя, высокомерная сука, сознательно утаили информацию твои же подчиненные. Доигралась в небожительницу? Интересно, как это повредит безупречной репутации биремы!" - скрипнул зубами Квинт, мысленно обращаясь к Ливии Терции - наварху "Аквилы".
***
Ночная вахта всегда тянется так долго…
Казалось бы, в недрах корабля, затерянного среди вечной темноты и молчания космоса, несложно вообще запутаться, когда начинается день и кончается ночь. На мостике биремы ничего не меняется: все тот же полукруг проекционных панелей, молчаливая и слаженная работа офицеров, еле слышное гудение и шорохи да легкая вибрация палубы, почти неощутимая в силу привычки. А еще - огромный по меркам скромного корабельного пространства обзорный экран. Конечно, никто не летает "на глазок", но в самом крайнем случае, если откажут все сенсоры и астрогационные системы, можно будет довериться и зрению. Кроме того, при необходимости экран мгновенно превращался из обзорного в тактический. А еще - ибо планировка боевых кораблей отнюдь не исключает эстетики - звездная бездна перед глазами это просто очень красиво.
Наварх биремы "Аквила" могла по пальцам пересчитать, сколько настоящих рассветов ей довелось встретить после того, как она приступила к службе. Если не считать недолгую реабилитацию после ранения на Колонии Траяне, то восемь. И каждый был незабываемым. Но если позволить себе испытывать наслаждение слишком часто, оно станет привычным, потеряет остроту. Перестанет быть драгоценностью, бережно хранимой в шкатулке памяти. Разве настоящий ценитель будет хлестать коллекционное цекубское неразбавленным, прямо из амфоры с отбитым горлом? Это - удел профанов, а Ливия Аквилина, наварх лучшей биремы пограничного Сектора Вироза, слишком себя ценила, чтобы пасть так низко.
Она любила ночные вахты еще и потому, что в эти часы мирных дежурств, когда все проходило штатно, по палубам "Аквилы" не слонялись манипуларии, а Квинт Марций не отсвечивал своей кислой мордой в соседнем кресле.
Пользуясь отсутствием названного офицера, Ливия позволила себе вольности: откинулась в кресле и заложила ногу на ногу. В часы, когда наварх и префект делили мостик "Аквилы", спина женщины всегда была строго выпрямлена, подбородок поднят, а руки лежали на подлокотниках. Нет, разумеется, Квинт Марций не позволил бы себе замечаний в её адрес, в конце концов, не его это легионерское дело, как именно она сидит в своем кресле на мостике своего корабля, однако… Свинья везде найдет грязь, пьяница - вино, а префект манипулариев "Аквилы" - недостатки во внешности, поведении, личных качествах и профессиональных навыках наварха. Точно так же, как и сама Ливия - а она никогда не отрицала собственных изъянов - отыщет любой, самый крохотный повод придраться к префекту. Что поделаешь, если на борту "Аквилы" сошлись два наименее подходящих друг другу человека во всем секторе? И добро бы Ливия и Квинт Марций оказались ментально несовместимы - тогда и служить вместе не пришлось бы! - так нет же! Их боевое слияние близко к идеальному, и в сражениях "Аквила" летит, ведомая единой волей, так, словно приказы отдает один человек, а не пара офицеров-ментатов.
Но личные симпатии, так же, как и неприязнь, не поддаются контролю генетиков. Ведь не может же быть, чтобы все Марции рождались такими… такими неприятными в общении людьми, как Квинт Марций Аквилин?
Так ведь нет же, и Ливия лично тому свидетель. Бегает по "Аквиле" юный Луций, контубернал префекта - парень как парень, щенок, каких много.
Вот, вот он, еще один повод для недовольства! Если Марциев в армии и на флоте расплодилось, как собак, то Ливия в Секторе Вироза одна-единственная. Их фамилия вообще никогда не была особенно многочисленной. В этом поколении - только дюжина, шесть братьев и столько же сестер, и двоих уже призвали маны. Гай Ливий Аперин, наварх, погиб вместе с "Апером", своим кораблем, а Ливия Секстия, самая младшая из сестер, пала жертвой пунийского вируса, не успев даже получить первое назначение…
Наварх вздохнула и беззвучно шепнула одними губами поминовение генетическим родичам. И вернулась к обязанностям.
- Статус? - негромко спросила она рулевого.
- Без изменений, наварх.
- Сохранять курс.
До конца вахты и начала традиционного утреннего совещания оставалось еще ровно полтора часа. Пусть все пройдет штатно. Девяносто минут покоя и тишины - разве это такое уж нескромное желание?
В 6-00 утра по корабельному времени Ливия, сдав вахту наварх-стажеру Марку Флавию - своему контуберналу, вошла в преторий.
- Salve, - приветствовала наварх офицеров и кивнула префекту. - Квинт Марций.
- Ливия, - коротко дернул подбородком тот.
- Вольно, господа. Присаживайтесь, - скомандовала Ливия и щелчком активировала вирт-планшет. - Начнем.
Стараясь не шуметь, офицеры расселись по креслам и выжидательно замерли, не поднимая глаз. Над столом повисла напряженность, словно под потолком витал неприкаянный дух почившей Пассии. Но это было чувство вины.
Именно со смерти гетеры Ливия и начала. Сюрприза не получилось…
- Первый вопрос, которого мы коснемся, увы, относится к печальному событию. Луций Ицилий, - она остро глянула на шефа медицинской службы, - рекомендую тебе наложить взыскание на твоих подчиненных. Донеси до каждого из них, что первым после непосредственного начальника о трагических событиях на борту должен узнавать наварх. А приятели из второй центурии манипулариев - уже потом. Я не стану рекомендовать префекту провести расследование только потому, что разделяю скорбь экипажа по безвременно почившей гетере Пассии. Однако… - она прервалась, созерцая мелко подрагивавшую макушку врача, - этот инцидент, безусловно, будет иметь последствия.
Квинт многозначительно постучал пальцами по столешнице, перетягивая внимание присутствующих на себя:
- Совершенно верно. Нет никакой необходимости проводить расследование по инциденту, не имеющему прямого отношения к должностным обязанностям вверенных моему командованию людей. Это было бы бесполезным расходованием служебного времени и ресурсов, - процедил он, делая акцент на слове "моему" и тем самым зашвыривая в огород наварха еще один булыжник.
- Тем не менее, - безмятежно отозвалась наварх, отбивая подачу, - поскольку последним, кто видел Пассию живой, был легионер второй центурии Гай Меммий, боюсь, что я не смогу перераспределить график выжившего рекреационного персонала так, чтобы закрыть возникшую лакуну. Полагаю, части твоих подчиненных, Квинт Марций, придется обойтись виртуальным отдыхом. Иначе мы можем вообще остаться без гетер к концу рейса, не так ли?
Квинт непроизвольно сжал челюсти и внимательно вгляделся в спокойное лицо Ливии, не в первый раз сожалея о том, что лишен возможности ей оное как следует набить.
"Выжившего! Вот, значит, как!"
- Это обвинение в преступной небрежности? - спросил он обманчиво мирным тоном.
"Это - залёт, - мысленно парировала наварх. - Не только мой, но и твой. Поглядим теперь, как ты извернешься!"
А вслух искренне удивилась, разве что руками не всплеснула:
- Bona Dea! Разумеется, нет! Разве что - в неосторожном обращении с… м-м… рекреационным персоналом, и то, только если ты настаиваешь, Квинт Марций, - и чуть прищурилась, одними глазами обозначая улыбку. - Осмелюсь так же напомнить префекту, что служба рекреации, являясь неотъемлемой частью корабля, целиком и полностью находится в ведении наварха. Уверена, впрочем, что подобных инцидентов больше не повторится.
Атмосфера в претории сгустилась до полной невозможности глубоко вздохнуть. Все терпеливо ждали следующего раунда.
"Интересно, она в самом деле хочет убедить себя и других, что один из манипулариев способен в здравом уме причинить вред гетере, или это только мелочная личная месть за … за доверительные отношения между её людьми и моими? - подумал слегка озадаченный префект и после недолгого внутреннего спора с самим собой решил: - Конечно, месть".
- Я полагаю, что весь рекреационный персонал нуждается в длительном отдыхе. Никто, ни манипуларии, ни экипаж не захотят усугубить положение. Будет справедливо, если скорбящие получат возможность соблюсти все традиции, связанные с трауром по соратнице.
В переводе это означало: "Если уж воздерживаться, то всем и без исключений". В данном вопросе Квинт Марций всегда придерживался принципа равной ответственности.
"До чего же ловок! Ведь вывернулся!" - подумала Ливия, кивая:
- Согласна, - и обратилась к остальным: - Поминальная церемония по усопшей Пассии состоится в 13 часов. Кроме того, я рекомендую авгуру провести ауспиции, дабы узнать волю богов. Гней Помпилий? - она, не мигая, уставилась на корабельного авгура. Тот сглотнул:
- Да, наварх. Конечно.
Префект не захотел сдержать рвущуюся на волю кривую ухмылку. Для почтенного наварха воля богов была контролируемым процессом, вроде работы плазменного инжектора "Аквилы". И если оная вдруг входила в противоречие с волей самой Ливии Терции, то поголовье священных аптериксов начинало сокращаться до тех пор, пока не находился компромисс. С помощью Гнея Помпилия, разумеется.
Штатный авгур слишком пекся о своих ногастых тварях, чтобы не находить общий язык с богами достаточно быстро и к взаимному удовольствию сторон.
Ливия вернула префекту его улыбочку. Она прекрасно знала за собой этот грешок: вышвыривать зажравшихся гадательных "кур" из шлюза прямо в пространство с напутствием: "Если не хотят клевать, тогда пусть полетают!" Но с некоторых пор ауспиции всегда проходили удачно. Можно сказать, образцово. Следовало ли это понимать, как согласие богов со столь радикальным подходом к обрядам? Как знать! В любом случае, Гней Помпилий пока не сообщал о божественном недовольстве, следовательно, действия наварха гнева высших сил не вызывали.
Когда стало понятно, что буря улеглась и никому не грозит перспектива попасть под перекрестный огонь, планерка продолжилась. Начальник инженерной службы доложила о штатной работе всех систем биремы. Жизнеобеспечение экипажа и боеспособность корабля нареканий не вызывали. Как положено, отчитался главный астрогатор, затем представил свои выкладки аналитический отдел в лице суровой Юлии Примы. Последним выступил Луций Ицилий - "виновник" ночных треволнений, сообщив о результатах вскрытия покойной Пассии Аквилины. Женщина умерла от приступа типичной для всех гетер напасти - пароксизмальной тахикардии. Прискорбный, но довольно обычный случай.
Сделав все необходимые пометки, наварх снова подняла голову от планшета:
- Теперь переходим к приятной части. Ни для кого не секрет, господа, что наша бирема является лучшей в секторе, образцом для всех военных и гражданских судов. Счастлива сообщить, что и командование пришло к тому же выводу. Претор Випсаний Бибул доверил нам миссию высочайшей важности. Нам предписано встретить, принять на борт и сопроводить к месту службы пару новых лигариев для станции Цикута Вироза. Транспорт "Вератрум" прибудет в наши координаты спустя 26 стандартных часов. Надеюсь, и экипаж, и манипуларии проявят себя безупречно.
Присутствовавшие на планерке мужчины и женщины, услышав новость, стали обрадовано переглядываться. Появление лигариев означало не только возобновление коннекций, но увеличение финансирования станции, а следовательно, и всей эскадры. А Квинт Марций подметил еще и тень абсолютно неуставной улыбки на губах наварха.
- Прекрасная новость! - высказал он всеобщую мысль. - А уже известны имена?
Авгур, тот вообще заерзал в своем кресле от нетерпения. И страшно даже представить, какое оживление царит сейчас на самой станции.
Ливия, заинтригованная не меньше, чем экипаж, покачала головой:
- Пока нет. Однако, если префект не против, я попросила бы его помочь разведслужбе выяснить все возможное. В конце концов, мы не имеем права уронить честь "Аквилы" в подобной ситуации, верно?
Гордый оказанным доверием, префект удовлетворенно кивнул.
- Мой священный долг всеми силами и средствами поддерживать образцовую репутацию нашей "Аквилы". Особенно в таком деликатном и важном для всей Республики деле.
- Благодарю, - с искренней признательностью кивнула женщина: - Как всегда, я могу полностью на тебя положиться, Квинт Марций. Засим можете быть свободны, господа. Надеюсь увидеть всех вас на поминовении Пассии и последующих ауспициях. Следующее совещание - в 18 часов.
Обычно по завершении утренней планерки, когда офицеры, словно выпущенные на волю птицы, облегченно устремлялись к боевым постам, с уст Ливии срывалось сакраментальное: "А тебя, Квинт Марций, я попрошу задержаться…" Однако на сей раз наварх не стала растягивать сомнительное и ушла прямо к себе в каюту. Всего-то четыре часа на отдых, а затем… "Аквила" должна подготовиться к встрече редких гостей. Нужно выделить лигариям помещение, назначить сопровождающего, который присматривал бы за ними, согласовать меню для офицерского триклиния. Ливия поморщилась, припомнив, как едва не опозорилась пять лет назад, когда ее бирема послужила курьерским кораблем для инспектора из метрополии. Посланный Сенатом квестор, как выяснилось, страдал врожденной непереносимостью целого ряда белков, что проморгала разведслужба биремы. В то время как префект все знал и злонамеренно утаил информацию, шепнув Ливии на ухо про пищевые пристрастия инспектора, когда все уже садились за стол. Неимоверными усилиями поваров репутация "Аквилы" и ее наварха была спасена, а Квинт Марций, без сомнения, получил массу удовольствия, наблюдая, как Ливия выкручивается. С тех пор всю информацию о будущих гостях наварх предпочитала получать заранее, а если уж приходилось подключать к делу командира манипулариев, то перепроверять хотя бы два раза всё, о чем он доложит.
О смерти гетеры наварх размышляла, пока принимала душ. Служба рекреации, призванная обеспечивать физический и психологический комфорт экипажу и манипулариям "Аквилы", была не менее сплоченной, чем, скажем, инженеры, и работала столь же эффективно и образцово. Гибель Пассии, безусловно, скажется на общем состоянии команды. Приятная женщина была, хоть и несколько утомительная. И бестолковая, как и вся их братия. Однако от рекреационного персонала и не требуется умения рассчитывать курс или давать оценки политической ситуации. Пассия идеально выполняла то, для чего была создана, и проблем с нею у наварха никогда не возникало.
"Да, - подумала Ливия, намыливая голову, - пожалуй, я включу это в погребальную речь".
Что же касается дурного предзнаменования… Наварха, как и большинство пилотов, отличал этакий рациональный фатализм. В космосе нет богов, однако никто не поручится, что их нет где-то еще. Если щедрых жертв и проведения ауспиций хватит, чтобы отвратить от "Аквилы" удары судьбы, хорошо, если же нет - там увидим.
Женщина натянула свежую тунику и открыла террариум, выпуская побегать своего любимца - аррианского сцинка Фиделиса. Среди экипажа "Аквилы" уже не один год бродили слухи, которыми любили пугать первогодков, о том, что во время ночных вахт Фиделис гуляет по всему кораблю и навещает команду, предпочитая засыпать в теплых койках новичков. А еще - что наварх подозревает префекта в намерении отравить ее и потому дает сцинку попробовать свою пищу каждый раз, когда обедает с командиром манипулариев. Кроме того, дремлющая на плече Ливии ящерица позволяет женщине читать мысли проштрафившихся членов экипажа. А уж про то, что наварх экономит белковую часть своего рациона, чтобы синтезировать любимцу немного парного мяса или живого таракана - его любимое лакомство - в Секторе Вироза не слыхал только глухой. Последнее, кстати, было правдой. Фиделис обожал тараканов, а Ливия - Фиделиса, но не настолько, чтобы развести на борту "Аквилы" колонию этих насекомых. Приходилось запасаться тараканами впрок, а потом скармливать их сцинку по одному. Но рано или поздно запасы кончались, и Ливия начинала - да-да! - экономить на своем пайке. К счастью, Фиделис был уже взрослым и ежедневной кормежки не требовал. Зато как чудесно он усыплял наварха, едва лишь ее голова касалась подушки! Никакого снотворного не надо, не говоря уж о вирте!