- Лошадь захромала, командир убит, конница разбита, армия бежит. Враг вступает в город, пленных не щадя, потому что в кузнице не было гвоздя, - отчеканил энсин.
- Во! - Степан Раков поднял палец с обгрызенным ногтем. - Во как! Пленных не щадя… Великая мудрость в этой песенке! А почему? Ну-ка, энсин, скажи! Блесни этим… как его… интеллектом! Ты ведь у нас все академии прошел!
Энсин подумал и сказал:
- Реальное сражение нельзя промоделировать теоретически во всех деталях и нюансах и предсказать его ход, а также конечный результат. Это связано не только с большой сложностью системы, включающей корабли, экипажи, различные виды оружия, ситуацию перед боем, условия в космическом пространстве и многое другое. Данные факторы все-таки можно учесть и составить на мощных компьютерах прогноз конкретной схватки. Но упомянутая выше система не только сложна, но еще и неустойчива но Ляпунову: малые флуктуации в исходных данных и в реальном процессе приводят к большим и непредсказуемым отклонениям в результирующем решении. Что делает задачу прогноза математически некорректной. Ну например… - Энсин напряг воображение и выпалил: - Например, у адмирала с похмелья закружилась голова, и он…
- Стоп, - сказал коммандер. - У нашего адмирала не бывает ни головокружения, ни похмелья, ни поноса, если ты знаешь, что это такое. Наш адмирал… он… о-о!.. - Раков почтительно закатил глаза. - Но в остальном все сказано верно. Драка есть драка, и в ней любая мелочь ведет к этой… к неустойчивости, которая некорректна. Словом, сынки, - он обвел взглядом вахту, - сидя у аннигилятора, держите ухо востро, а ножик в сапоге. Глядишь, пригодится! А тебя, - Раков повернулся к энсину, - тебя я, пожалуй, возьму. Шея у тебя и правда бычья, ремень на пупе, и к тому же парень ты сговорчивый и эрудированный. В ночную вахту пойдешь. Заступать в двадцать четыре ноль-ноль, доложиться лейтенанту-коммандеру Хо Веньяну. Сейчас свободен.
Энсин отдал салют, четко развернулся и вышел из командного поста боевой секции. В похожем на огромную трубу коридоре, с люками, ведущими к орудийным башням, его нагнал лейтенант-юниор Домарацкий и, озираясь, зашептал в ухо:
- Ты, камерад, близко к сердцу не бери, он всех поначалу так драит и шпыняет… И не зря! Поверь, не зря! Папа Птурс большого ума мужик! Хочет, чтобы в бою слушались беспрекословно… Знаешь, что он полгода назад отколол, на учебных маневрах?
Энсин покачал головой. Шесть месяцев назад он еще маялся на выпускных экзаменах.
- Велел стрелять боевыми по своему фрегату и выгнал с треском не исполнивших приказ. Кто ж знал, что от адмирала вводная была: фрегат захвачен противником! И что в торпедах не боевой заряд, а железные болванки! Вот ты бы выстрелил?
- Сейчас - со всем удовольствием, - сказал энсин. - Особенно если бы знал, что на том фрегате наш коммаидер.
Домарацкий похлопал его по плечу.
- Ничего… как тебя?.. Питер?.. Ничего, Петруха, ты еще полюбишь папу Птурса. Ты еще будешь в рот ему глядеть и каждое слово записывать!
Так оно и случилось, но попозже, а сейчас энсин, пребывая в расстроенных чувствах, решил подняться в свою каюту, выпить чего-нибудь бодрящего и слегка передохнуть. Но когда кабина лифта остановилась на палубе "С", где жили младшие офицеры, он увидел за ее прозрачной дверью валькирию Марину Брянскую с тремя подругами и в панике нажал клавишу "вверх". Ровно через шесть секунд он очутился на командной палубе "А", где располагались ходовая рубка, пункт управления флотилией, адмиральский салон и другие помещения, в которые, по малому своему чину, он был не вхож. Находиться тут без дела ему вообще не полагалось, за исключением единственного места - обсервационного отсека. Туда он и направился.
Отсек был огромен - широкое пространство трехсотметровой длины, накрытое прозрачным куполом. Крейсер стоял у шлюзов базы в рое Бальдр, и можно было любоваться угловатыми глыбами астероидов с разбросанными тут и там сферическими конструкциями складов, арсеналов, ремонтных доков, госпиталя и центра отдыха. Кроме того, в поле зрения находились антенна планетарной связи, цилиндры локаторов дальнего обнаружения, а также другие корабли Седьмой флотилии - крейсер "Арзамас", шестой, седьмой и восьмой фрегаты и несколько транспортных судов. Но на эту знакомую картину энсин не глядел. Задрав голову, он уставился в зенит, где, залитые светом прожекторов, парили три гигантских крейсера: "Паллада", "Арес" и Геракл". Они появились неделю назад вместе с группой фрегатов и корветов, и в первые дни в обсервационном зале было не протолкнуться - все свободные от вахты проводили здесь часы и дни, разглядывая прибывшее пополнение. Формы этих новых крейсеров отличались от привычных, они были с плоским, а не с выпуклым днищем, и по его краям, в треть длины кораблей, тянулись массивные трубы аннигиляторов. Орудийные башни обтекаемых очертаний, эмиттеры защитного поля, пояс люков для отстрела УИ, антенны связи и кольца гравипривода - все было немного другим, доказывающим ясно и зримо, что инженерная мысль не топчется на месте. Но как ни странно, экипаж "Урала" этих отличий не обсуждал и в технические подробности не вдавался - люди просто стояли и смотрели. Мощь Земли, воплощенная в этих кораблях, не требовала комментариев.
Но сейчас огромный отсек, в котором обычно проводили общие построения и адмиральские смотры, был пуст. Экипажи прибывшей эскадры уже были расквартированы на базе, и туда, в кубрики, пищеблоки и центры отдыха, устремились команды Седьмой флотилии - поискать родичей, земляков и прежних сослуживцев, встретить новых соратников, узнать, что нового в Солнечной системе, на Марсе, Венере, Земле и Луне, а если повезет, то и в родном городе. Там, на базе, энсин уже побывал в прошлые дни, нашел своих сокурсников-стажеров, трудившихся в службах утилизации, связи и пищевого довольствия, и распустил перед ними хвост, заметив, что он уже в боевой секции и прямо завтра представится ее легендарному командиру Степану Ракову. Ну вот и представился… Как стоишь, оболтус?.. зад подбери, брюхо втяни да щелкни каблуками!
Энсин вздохнул и вдруг услышал деликатное покашливание за спиной. Он резко обернулся, и сердце его упало куда-то в желудок, а может, укатилось в пятки. В этом огромном отсеке он был не один - перед ним стояла Инга Вальдес, женщина его мечты.
Устроенная Раковым выволочка оказалась полезной: он подобрал зад, втянул живот, выпятил грудь, лихо щелкнул каблуками и вскинул руку в салюте.
- Энсин Тревельян-Красногорцев, коммандер! Разрешите присутствовать в отсеке!
- Да, разумеется, энсин. Можете, как и я, смотреть на корабли, если вам угодно. Кстати, как вас зовут?
Выражение ее лица показалось энсину необычным, даже странным. Он вдруг заметил, что у нее под глазами и на переносице - россыпь веснушек и что ее зрачки подобны не застывшему серому камню, а осеннему бурному морю. Он всматривался в женские черты, пытаясь понять, что изменилось в них, и неожиданно сообразил: печать суровой строгости исчезла, и счастье сияло в ее глазах. Это было нечто удивительное! Такой супругу адмирала он еще не видел.
Он замер с раскрытым ртом.
- Энсин! Вы меня слышите, энсин?
- Да, коммандер. Простите, коммандер… вы напомнили мне мою матушку, - тут же соврал он. - С вашего разрешения… меня зовут Олаф Питер Карлос.
- Какие звучные имена! Они прекрасно подходят к вашей фамилии. - Она улыбнулась, и каждая веснушка заулыбалась вместе с ней. - Какое же имя вы предпочитаете? Олаф?
- Нет - Питер, Петр или Пьер. Так звали моего пращура с отцовской стороны.
Коммандер Вальдес глядела на него, все еще улыбаясь.
- Значит, я похожа на вашу матушку? Лестно, очень лестно, Петр. У меня тоже есть сын, постарше вас, и дочь, она примерно вашего возраста. Марк и Ксения… Ксения и Марк… - Она протянула имена своих детей нараспев, словно наслаждаясь их звуками. Ее глаза по-прежнему лучились счастьем.
С чего бы?.. - подумал энсин. Эта Ксения сейчас на Тхаре, и никому не известно, жива она или мертва, а сын наверняка воюет, и жребий его переменчив, как у всех на Флоте. Тоже сегодня жив, а завтра мертв… Чему тут радоваться?.. По правде говоря, энсина снедало любопытство - об адмирале и его супруге он слышал много странного.
- Хмм… примите мои сожаления, коммандер… Если не ошибаюсь, ваша дочь осталась на Тхаре?
Вопрос был не очень тактичным, но его собеседница, кажется, не обиделась. Даже наоборот - ее губах вновь расцвела улыбка. Видимо, ей хотелось поделиться с кем-то своей радостью.
- Ксения на Тхаре, и Марк сейчас с ней. Они живы! Недавно мне сообщили об этом.
Тут энсину вспомнилось, что, как поговаривали в кают-компании, к Бете и Гамме Молота была отправлена эскадра. Группировка "Дальний рубеж", крейсер и вспомогательные фрегаты… Вероятно, этот поход увенчался успехом, хотя победные реляции еще не прозвучали.
- Тхар освободили? - поинтересовался он. - Я слышал об экспедиции в системы Молота, однако…
Коммандер приложила палец к губам и сразу поскучнела.
- Оставим эту тему, энсин. Я не могу обсуждать результаты похода к Дальним Мирам. Я знаю только, что мои дети живы и находятся на Тхаре.
Любопытство энсина подскочило на несколько градусов.
- Но откуда, коммандер? С Тхаром ведь нет связи!
- На свете, друг Горацио, есть чудеса, что и не снились нашим мудрецам…
Загадочная женщина, и говорит загадками, подумал он. Тайны его пленяли, особенно в сочетании с приятным личиком, алыми губками и ясными глазками. Вот в Марине Брянской никаких тайн не имелось, одни пудовые кулаки.
Коммандер Вальдес изящным жестом указала на три корабля, паривших над их крейсером.
- Не правда ли, они красивы, Петр? Хотите летать на одном из них?
Энсин вздрогнул, почуяв возможность протекции. В конце концов эта милая дама была супругой адмирала и могла шепнуть ему пару нужных слов… Он был достаточно горд, чтобы не прибегать к подобным методам, но тут в его воображении нарисовалась рожа Птурса в лохматой бороде и прозвучал его голос: как стоишь, оболтус!
Перейти на "Палладу"! Или на "Арес"! Или на "Геракл"! Куда угодно, лишь бы избавиться от коммандера Ракова!
Взглянув на корабли, он произнес с волнением:
- Служить на одном из них! В десанте или в оружейной секции! Стрелком или наводчиком аннигилятора! Это моя заветная мечта, коммандер!
Его собеседница кивнула.
- Посмотрим, что можно сделать. Я слышала, что коммодор Брана скоро займется ротацией экипажей… На "Палладе" нужны молодые офицеры с боевым опытом. - Ее ладонь коснулась плеча энсина и мягко подтолкнула его к выходу. - Теперь идите, Петр. Я хочу побыть одна. Спасибо вам.
- За что, коммандер?
- За то, что разделили мою радость.
Направившись к арке, что вела в коридор палубы "А", энсин услышал за спиной ее тихий шепот:
- Как просты мечтания юности…
Глава 9
Младший советник Патта
- Я слушаю, Патта. Говори! - Зонг-ап-сидура Бахаран, глава миссии советников, согнул ноги и опустился на сиденье с подогревом, но Патте сесть не предложил. Это было знаком неудовольствия.
- Группа из шести машин облетела часть материка на протяжении… - Патта назвал меру длины, эквивалентную двум с половиной тысячам километров. - Были еще другие группы, посланные Субьярокой. Они, изучая территории по обе стороны от экватора, продвинулись дальше, до берега океана. Всего не меньше шестисот аппаратов, транспортных и боевых.
- Шестьсот тридцать четыре, половина воздушных сил Риккараниджи, - уточнил Бахаран. - Другие мои помощники подсчитали, и говорить об этом не надо. Я знаю, что прародитель велел найти убежища Парных Тварей, но материк огромен, и его пилоты пока ничего не обнаружили. Рассказывай, что наблюдал сам.
- Я видел наземную машину хосси-моа, - сказал Патта. - Отпавшие хотели ее уничтожить, но машина искусно лавировала и скрылась в скалах. В этой местности. - Он сунул коготь в щель прибора, и перед ними явился каменный лабиринт с ущельями и множеством остроконечных пиков. - Пилоты летели низко над скалами, и два аппарата разбились. Машина шла к морскому берегу, но я уверен, что хосси-моа изменил маршрут. Не хотел, чтобы нашли их убежище.
- Это все? Все, о чем ты можешь рассказать? - Патта молчал, и советник, в раздражении высунув язык, облизал чешуйчатые щеки. Затем промолвил: - Мои зонг-тии должны находиться здесь, в Хо, и контролировать действия Отпавших. Гоняться с их кланом за Парными Тварями - не наша задача, но ты много раз посещал руины поселений и летал над континентом. Одаривший Мыслью видит - тебе везло, ты остался жив, и когти Тихавы не сдерут моей чешуи. Но! - Он снова высунул язык и втянул его обратно. - Но, допуская этот риск, я хочу узнать нечто полезное. Нечто такое, что не заметят другие мои наблюдатели, те, что остаются в Хо. И что ты мне говоришь? - Язык опять метнулся из пасти. - Ты говоришь, что видел машину хосси-моа. Говоришь, что ее не сумели уничтожить. Говоришь, что разбились два боевых аппарата. Зачем мне это знать? Мне нужны выводы.
- Их пока нет, зонг-ап-сидура, - сказал Патта. - Когда они будут, ты узнаешь об этом первым.
Бахаран рассек когтями воздух.
- Возможно, Тихава ошибся. Он утверждал, что ты умен и можешь видеть полезное в странном, но мне кажется, что твое пятно больше твоего разума. Или ты его прячешь от меня?
Это являлось намеком, что Патта не желает делиться информацией со старшим членом клана. Намеком и угрозой: здесь, вдали от других старших, Бахаран был хозяином жизни и смерти своих зонг-тии.
Патта принялся делать знаки почтения, затем царапнул плечо и уронил на пол каплю крови.
- Одаривший Мыслью видит! Досточтимый зонг-ап-сидура не должен гневаться. Если не понимаешь целого, как сказать о половине? Или даже о четверти? Сказать нельзя, и потому молчи! Так учил Тихава, мой наставник.
Советник внезапно успокоился и, сложив верхние конечности на животе, заговорил:
- Тихава близок к нашему прародителю. Он станет Большим-Старшим, получит длинное имя и проживет намного дольше, чем я и ты. Он обладает властью, и я повиновался его желанию отправить тебя в Холодный Мир. Я взял тебя с собой. - Эта мысль была закончена, и Бахаран сделал паузу, чтобы сказанное лучше дошло до Патты. Потом продолжил свою речь: - У чешуи две стороны, и та, что прилегает к телу, скрыта. Что снаружи? В каждом боевом клане есть советники правящих триб, и это правильно: кланы сражаются с хосси-моа, но только мы знаем, что было, что есть и что будет. В кланы Отпавших тоже посланы советники. В этот клан, в трибу Риккараниджи - я, ты и другие зонг-тии. Отпавшие в этой войне не нужны, и им придется остаться там, куда их послали. Риккараниджи об этом знает, и Корронингата, и все остальные их прародители. Наша задача, чтобы они сидели здесь как устрашение для хосси-моа и не пытались покинуть эти миры. Вот то, что снаружи. А что внутри? Ты знаешь это?
- Так же, как и ты, зонг-ап-сидура. Пока наши боевые кланы не захватили планет хосси-моа, кроме этих трех, занятых Отпавшими. Здесь мы можем изучать Парных Тварей, чтобы найти их уязвимую точку.
- Эти слова - для Риккараниджи, - пробормотал Бахаран. - Для Патриарха Отпавших, чтобы он не слишком часто точил свои когти о наши спины. Ты, Патта, знаешь тайную суть нашей миссии. То, что поручил нам Тихава.
"Тебе, сухая чешуя, но не мне, - подумал Патта. - Мне наставник поручил совсем другое".
Вслух же он произнес:
- Мы должны отыскать у земных хосси-моа нечто полезное. Нечто такое, что пригодилось бы Кланам.
В приоткрытой пасти Бахарана заметался язык. Это было признаком возбуждения.
- Да, так, именно так! Новые технологии, новые устройства, новые материалы! То, чего мы уже не получаем от Скрытных… Возможно, овладеть секретом страшного оружия хосси-моа и тайной производства антивещества! Но мы просчитались. - Возбуждение покинуло советника, и его голос стал едва слышным. - Мы просчитались, Патта. В этих окраинных мирах лишь примитивные машины, а их обитатели - просто рабочий клан земных хосси-моа…
Патта сделал жест отрицания.
- Нет, зонг-ап-сидура, ты неверно понял наставника Тихаву и волю нашего прародителя. Новые устройства и новое оружие - это было бы неплохо, но главное не в том.
- В чем же? Ты был учеником Тихавы, ты близок к нему, так объясни, - с неудовольствием произнес Бахаран и полоснул когтями воздух. Его реакция являлась сравнительно спокойной - в любом другом клане зонг-тии, решивший поучать старшего, не прожил бы и мига. Но в правящих трибах были свои порядки. Земляне назвали бы их более демократичными.
- Моя задача в том, чтобы изучить психологию земных хосси-моа, понять мотивы их поступков, выяснить организацию их триб и подчиненность в кланах между старшими и младшими - то, что придает им устойчивость и силу. Мы, как думает Тихава, могли бы что-то позаимствовать… не машины и даже не секреты их оружия, а некий элемент их иерархии. Мы хорошие подражатели… Ты сам говорил, почтенный, что есть такие хосси-моа, чье поведение не объясняется логикой - нашей логикой. Но у каждой расы логика своя, и нужно в ней разобраться, чтобы отбросить вредное и взять нужное - то, что нам подходит.
- Взять нечто у хосси-моа… не машины, не технологию, а что-то из области идей… того, что было, есть и будет… Это новая мысль, - задумчиво молвил советник, почесывая грудь и наблюдая, как сыплются сухие чешуйки. Мысль в самом деле была новой, но Бахаран обладал гораздо более изощренным разумом, чем прародитель Отпавших и его потомки. Одаривший Мыслью не был к ним слишком щедр.
- Между нашими расами много различий, - произнес наконец Бахаран. - Разная физиология, разные способы мышления и разные цели… Мы даже не можем говорить с ними - их речевой аппарат слишком не похож на наш… Не уверен, что у Парных Тварей найдутся полезные для нас идеи. Но раз Тихава так решил, я не стану препятствовать твоим исследованиям. Если погибнешь, в том твоя вина, не моя! - Закончив эту мысль, он перешел к следующей. - Сегодня ты летал над континентом и, как было сказано, видел машину хосси-моа. Спрошу опять: что дали тебе наблюдения?
- Ничего, зонг-ап-сидура. Гораздо меньше, чем посещение руин, где меня собирались убить, но не убили. Тот случай - предмет для раздумий, а сегодня я не узнал ничего нового. Хосси-моа, управлявший машиной, боролся упорно… Но мы уже знаем, что Парные Твари ценят жизнь гораздо больше нас.
Советник сделал жест согласия.
- Так есть. Можешь продолжать свою работу, Патта, но я хочу, чтобы ты был почтителен с Риккараниджи и его сидура-зонгом, с этим Субьярокой. Конечно, мы должны следить за ними и направлять их действия, но не забудь: они старше нас.