Сейчас мы приедем обратно, и вы немедленно отправитесь отдыхать. Клоны будут расти три недели, за это время необходимое обследование можно провести не один раз.
Хан чувствовал себя таким разбитым, что позволил Хэгши помочь ему выбраться из мобиля и дойти до комнаты.
Он спал семьдесят семь часов подряд, отказываясь просыпаться даже хотя бы раз в сутки, чтобы выпить стакан "соуса" и навестить "удобства" за переборкой.
5
Днем на четвертые сутки Хэгши из кабинета услышала, как он проснулся.
Всплеск изумленной радости. Затем прыжок с ложа и маленький шторм по всей комнате – торопливое одевание, причесывание, и т.д. Шаги в коридоре, высвистываемая смешливая мелодия. И наконец встал в дверном проеме, рассеянно оглядывая кабинет и улыбаясь:
-Илэ-оо.
Голос утратил нервную резкость, стал низким и чистым. Пожалуй, не только такой подбородок больше подходит для юноши.
-Илэ, Хан, входите.
И он вошел, и торопливо заказал завтрак, и быстро проглотил его, чтобы скорее начать подготовительное обследование...
Он послушно переходил от аппарата к аппарату, точнее, перебирался из одного в другой, не задавая вопросов, не интересуясь всей этой техникой, только возле первого комплекса задержался, оглядел его и улыбнулся, потому что ничего в нем не понял.
-Хан, расскажите о себе.
-О себе? - Хан улыбнулся с оттенком неловкости. – Мне двадцать семь, родился в 1961 г. на Земле в... А-а, понял. Как я дошел до жизни такой, да?
С самого начала все и было. Всегда чувствовал себя более комфортно и в мужской одежде, и в мужском стиле поведения. В сюжетных играх брал себе мужские роли. Прекрасный принц, прекрасный тореадор, прекрасный корсар, прекрасный раджа или султан. Прекрасный индейский вождь. В последнем случае очень кстати были длинные волосы.
Девчонки даже забывали, кто я, и по роли с удовольствием бросались мне на грудь.
Когда подрос, начались эротические сны. В них – тоже всегда мужская роль.
И какие сны! Подробные, с острыми и мощными ощущениями, надолго остающиеся по пробуждении, очень красочные и реалистические. Поразил мать, рассказав один такой сон. Подробности его – ласки, то есть – оказались точными, подробности, которых я до этого сна не знал.
Почему-то всегда был уверен, что эту странность нужно скрывать от всех, даже от родителей. Позже убедился, что прав. Транссексуалов избегают, высмеивают, даже доводят до самоубийства. Кажется, надо бы наоборот – да будь ты кем угодно, меняй себе что хочешь, только живи!
Были и паузы в этом состоянии. Лет до восемнадцати. Летом жил у родственников, и двоюродная сестра, любительница всяких женских штучек – бижутерии, косметики, одежды с люрексом, и т.д., заразила этим и меня. Я с удовольствием носил клипсы, красил лаком ногти, ходил на танцы, даже влюбился в одного парня. В общем, чувствовал себя настоящей девчонкой.
Когда вернулся домой, сестрино влияние кончилось, и все прежнее вернулось. И больше не уходило, даже если уезжал. Собственно, это все.
Если не считать того, что от безвыходности положения я тоже почти дошел до тех самых мыслей. Операцию делают неизвестно где, туда не пробиться, от нее почти никакого толку, родителям рассказать невозможно – не поймут, а они еще и с замужеством пристают... И тут встретил одного из ваших, он предложил лететь. Вот я и здесь.
-Хан, что вы знаете о психотронике?
Неожиданный вопрос поразил его.
-Ну-у... Знаю, что есть телепатия. А теперь и сталкивался с нею. Есть биополе, им многое можно делать - двигать предметы, поджечь, усыпить... Даже убить. Очень мало знаю.
-Вполне достаточно, чтобы я могла объяснить. Хан, ваше состояние - не естественное. Его вам внушили телепатически. Что это – личная выгода, месть, или преследовалась какая-то другая цель, я не знаю. Но если бы не это воздействие, ничего подобного с вами бы не произошло. Так что операция, возможно, не понадобится.
Потрясенный Хан некоторое время молчал, глядя в сторону широко открытыми глазами.
-Внушили... То есть, была бы обыкновенная девчонка без всяких "транс"-идей?
-Да.
-Была бы... Любящая сласти и бижу, шмотки и индийские фильмы, а не фантастику и детективы, бегающая на каблучках, а не в кроссовках... Была бы… Это я могу себе представить. Не представляю другого - что я ею стану, смогу стать. Я ведь вырос с этим. Естественная причина или искусственная, но я - парень, а не девчонка, это однозначно. Я не смогу измениться, даже узнав такое.
-Значит, победа минус-эспера?
-Что ж, выходит, что так. Он, правда, рассчитывал на земной уровень медицины, при котором после перемены пола я стал бы инвалидом в интимном смысле. Просто я буду знать, чему этим обязан, но решения не изменю.
Хэгши окликнула мысленно:
"Динор!"
"Оу", - быстро последовал ответ.
"Зайди ко мне, ты очень нужен. Необходимо отговорить одного человека от операции, а у меня не получается. Насколько я помню, не было случая, чтобы тебе это не удалось".
"А в чем дело?"
"Девушка неистово стремится стать юношей. И никого не хочет видеть до операции."
"Сейчас буду".
Этот диалог произошел молниеносно – скорость телепатического общения может быть намного выше, чем звукового.
6
Хан сидел в кресле, Хэгши – за пультом. В коридоре раздались быстрые уверенные шаги, и на пороге остановился рослый тайрианин с прямыми светлыми волосами, падающими на плечи.
-Илэ, Хэйги.
Хан вздрогнул, с досадой подумав, что его увидели и запомнят не таким.
-Хан, это Динор Эрдж-Гэрэйст. Динор, это Хан Файр.
Хан встал, слегка наклонил голову, не глядя на тайрианина, и снова сел. Он бы ушел, но этот самый Динор мало того, что загородил собой дверной проем, так еще и взялся обеими руками за косяки, и похоже на то, что в ближайшем будущем менять свою позицию не собирается. Хан не слушал разговор Хэгши и Динора, а просто с нетерпением ждал, когда можно будет уйти, и делал вид, что дремлет.
Наконец выход освободился, и Хан поспешил покинуть кабинет, чего, кажется, даже не заметили.
-В лучших традициях юных цивилизаций - заслонить дверь, чтобы нельзя было выйти, - усмехнулась Хэгши. - Почему ты даже не попытался поговорить с ним... с ней?
-Зато разобрался в нем самом.
-То есть, считал память.
-Неэтично, понимаю. Но это пришлось бы сделать все равно. Хочешь знать, нужна ли операция? Мое мнение - нет другого выхода, кроме как сделать ее. Личность сложилась. Это действительно "он", а не "она" в полном смысле слова, и остается только привести тело в соответствие с этой личностью. Ты опасаешься, что не сумела отговорить потому, что не очень стремилась к этому?
Хэгши не ответила.
7
Как только Динор ушел, Хан вернулся в кабинет и молчал, не осмеливаясь задать вопрос из опасения, что это будет выглядеть грубостью.
-Все зависит от вашего решения, - мягко произнесла Хэгши. - Необходимости нет, а риск есть, любая операция - риск. В Охэнде, где находится центр психотроники, помогут восстановить подлинную личность.
-Эта и есть подлинная, была всегда только эта, - глухо сказал Хан. - Меня можно убедить, никогда не отличался силой характера, тем более, что не разбираюсь во многих вещах. Но знаю точно, что мне нельзя менять решение.
-Значит, все по-прежнему. Операция будет, Хан.
Хан вздохнул с облегчением.
8
-Похоже, я здесь один? - как-то спросил он.
-Да. Больше одного пациента вести недопустимо. Исключение - экстремальные ситуации.
-Когда вырастут клоны - через две с половиной недели.
Хан ахнул в панике:
-Чем же мне занять это время? Я не выдержу столько! Никакое серьезное дело мне на ум не пойдет, а спорт... Во взвинченном состоянии я как-то резко теряю координацию, могу не рассчитать и повредить себе что-нибудь. Впрочем, ... - паника внезапно ушла из его голоса. - Знаю рецепт. Где сейчас может быть мой рюкзак, который я взял с собой с Земли?
Хэгши с улыбкой набрала на пульте код и немного погодя, открыв люк, достала из ниши контейнер, а из контейнера - бесформенный тючок с лямками, выглядящий довольно странно на фоне неземного интерьера. Хан поразился - тайрианка легко взяла одной рукой то, что он едва поднимал двумя.
-Тяжелый. Что там, если не тайна?
-Книги. Фантастика. По одной - две в день - как раз хватит. Мать ворчала, мол, лучше бы взял, что на себя надеть. Любимые вещи я и так взял - то, что на мне. А книги... Целый день перед шкафом сидел, выбирал, все бы взял, если бы можно было.
-Ваши родители остались на Земле?
-Нет, они здесь. Я не мог их бросить, да и они меня одного так далеко не отпустили бы, они-то не считают меня парнем, - Хан засмеялся с горькой иронией.
-Вероятно, они хотели бы видеть вас, убедиться, что все в порядке, - осторожно сказала Хэгши.
-Зато я не хочу! - вскрикнул Хан. - Особенно мать! Она опять на меня набросится с требованием, чтобы я не делал глупостей, как было перед самой посадкой на Тайре! Она ничего не хочет понимать, она пыталась удержать меня силой, как сумасшедшего! Я не вынесу этого!
Он осекся, потому что голос сорвался на рыдание, и весь согнулся, спрятав лицо и в ладони, и в колени. "Хорош, нечего сказать, мужчина называется", - съязвил он мысленно сам себе, чувствуя, что вот-вот ударится в истерику.
Словно теплый ветер ворвался в окно, коснулся судорожно дышащей груди, перехваченного спазмом горла, пролетел сквозь Хана, и стиснувшие его тело невидимые обручи исчезли.
-Силы любого человека имеют предел, в этом нет ничего постыдного, Хан.
Негромкий и спокойный голос тайрианки окончательно привел его в себя.
-Они... они не могут настоять на встрече?
-Против вашей воли - нет.
Хан глубоко вздохнул.
Значит, вот почему он был в таком состоянии, когда появился здесь, в кабинете - из-за безобразной сцены, устроенной близкими людьми.
-На подрастающие клоны посмотреть не хотите?
Хан немного подумал.
-Нет. Не привык к таким зрелищам. Это может повлиять на мое намерение, а я не хочу, чтобы на него что-нибудь влияло.
9
Хэгши обнаружила, что Хана очень трудно оторвать от книги даже для подготовки к операции, не говоря уж о еде и сне.
И когда она сказала:
-Хан, операция послезавтра, - это оказалось для него неожиданным.
Он уже не мог ни читать, ни есть, ни спать. Послезавтра! Все внутри стянулось в тугой нервный ком. Хан то ходил по комнате взад-вперед, то застывал у окна, глядя наружу и ничего не видя. А потом внезапно успокоился, лег и уснул.
Утром Хэгши увидела его в коридоре и заметила, что взгляд у него изменился, перестал быть обращенным внутрь себя.
Хан любовался пластиковым покрытием коридора. Обернулся к Хэгши, обежал ее взглядом с ног до головы, посмотрел в глаза и замер.
Он меня увидел. Что-то уж очень сильное впечатление, вроде потрясения. До сих пор, встречая красивых людей, он просто восхищался. Теперь едва ли будет чувствовать себя так же свободно, как до этого момента. Жаль.
Хан был увлечен "паркетом", поэтому и приближающуюся тайрианку начал оглядывать с ног. Мимоходом оценил великолепную фигуру в мягко облегающем комбинезоне, поразился красоте утонченных черт лица, посмотрел в глаза и утонул в их глубине, забыв обо всем. Смотрел бы так сколько угодно времени, если бы Хэгши не сказала:
-Илэ-оо.
-Илэ-оо, - ответил Хан, неохотно оторвав от нее взгляд. Надо же, голос звучит как обычно.
Забыв про завтрак, он вернулся в комнату и сел в полном смятении. Вначале даже мыслей не было, только в воображении - это потрясающее, фантастическое и тем не менее реальное лицо. Смотреть на него - еще, еще и еще. Просто смотреть.
Потом пришло восторженное удивление - неужели так бывает? Встретить свой личный, индивидуальный, давным-давно составленный и-де-ал! До мельчайшей черточки, до тончайшей линии. И внешность, и личность. Личность, которая видна во взгляде, глубоком и открытом, все понимающем, нежном и потаенно печальном. Таких глаз не увидишь на Земле.
Хан сидел и улыбался. Все, все - и голос, и манера речи, и жесты, и движения - безупречно прекрасно. Как же он жалел, что во время поездки по Ириолису смотрел на город, а не на нее, и помнит теперь только изящную руку на пульте и несколько негромких фраз. Только с ним и может произойти такое - быть рядом столько времени и не видеть буквально в упор!
Он вспоминал любую мелочь, малейшую интонацию, каждый оттенок жеста, наслаждался этими подробностями снова и снова. Но более всего представлял себе лицо в обрамлении пышных, мелко вьющихся бледно-золотистых волос. Прямые брови, удлиненные, даже можно сказать, очень длинные серебристо-серые глаза, тонкий нос, некрупный аккуратный рот, изящно очерченный подбородок и овал лица.
Потом пришли мечты, в которых за несколько минут он успел объясниться в любви, услышать ответное признание, жениться и счастливо прожить целую жизнь.
Но все это возможно только после операции, а сейчас ну и странно же ей, должно быть, видеть перед собой девчонку и считать ее парнем, называть мужским именем... Хан вздрогнул. Все вокруг враз померкло.
Размечтался, залетел, ау. Забыл, кто ты есть? У-у, сколько самомнения - выше крыши. Опомнись, ненормальный, пока не поздно. Кто ты такой, чтобы мечтать о ней?
Хан поискал для себя самое короткое определение, перебрав ругательства и жаргонные словечки, но наиболее точным оказалось нейтральное, холодное и ужасное: дикарь и бывшая "Ханна".
И таким "сокровищем" наградить ее?
Даже в своих комплексах занесся. Сидишь тут, пер-реживаешь, словно все только от тебя и зависит. А она просто-напросто – ноль внимания в личном смысле. Только и всего. Вот и сиди, и не смей мечтать о ней.
Но от картинки в воображении избавиться невозможно, сколько ни тряси головой. Особенно если избавляться как раз не хочется. Хотя бы смотреть. Кому от этого плохо? Просто смотреть, если ничего другого не остается, и то лишь в воображении, иначе выдашь себя.
10
Хэгши обследовала клоны и вызвала Югея, который должен был проверить аппаратуру в операционной.
-Надень свой "магический талисман", - шутливо предупредила она.
-Так, - мрачно сказал Югей с экрана. - А ты, я вижу, без него. Таким образом, не только без изоляжа, но даже без фильтра, вообще без защиты. А пациент опять из юной цивилизации, не владеющий ни своими эмоциями, ни своей энергетикой. Хэйги! Ты понимаешь, что ты делаешь?
-Понимаю. Я должна слышать его состояние.
-Могу себе представить. Должно быть, его было более чем просто слышно задолго до того, как он у тебя появился. По крайней мере, объяснила бы ему, чтобы он хоть немного сдерживался.
-Сейчас нельзя, он и так на пределе.
-А ты? Раз за разом все то же!
-Молчи, Югей, я знаю, что делаю.
Хэгши прервала связь, нажав на клавишу. Судорожный вздох заставил ее вскинуть глаза. В дверях стоял Хан.
-Значит, я бью, - в ужасе сказал он. Бью ту, которая...
Он выдавал такие всплески, что было бы лучше, если бы ничего не знал, как раньше.
-Я хочу скорей научиться. Экранироваться или как там. Можно же хоть чуть-чуть объяснить мне это сейчас, в двух словах?
Хэгши подошла, нежно взяла его за плечо и легонько встряхнула.
-Успокойся, Хан, ты вовсе меня не бьешь. Если бы ты меня ненавидел или сильно страдал, тогда - да. Но ты в спокойном состоянии, поэтому совершенно никому не мешаешь.
Хан вздохнул с облегчением.
-А учатся этому не второпях и не самостоятельно, а под контролем, иначе можно очень сильно навредить себе. Индивидуальный психотронный мини-кибер-комплекс использовать тоже нельзя, поскольку я должна наблюдать за твоим состоянием. Кстати, почему ты предпочел впечатать в память язык, а не пользоваться этим аппаратом, как телепатическим усилителем?
-Привычка мысленно болтать самому с собой очень мешает телепатии, поэтому впечатать язык оказалось удобней. Тем более, что у меня есть способности к языкам. Обожаю хвастаться... А я что, действительно на пределе?
-Нет, но близко к тому. Так что будь осторожней, не переутомляйся и не нервничай. Тем более, что волноваться не о чем, все хорошо.
Хан едва сознавал смысл того, что слышал.
Она забылась и назвала меня на "ты"! На Хинн-Тайре нет этого идиотского, чопорно-ледяного "выканья". И она забылась и стала обращаться ко мне по-тайриански! И не подумаю поправлять, мне это очень нравится.
-Сейчас придет Югей, и если ты по-прежнему не хочешь, чтобы тебя кто-нибудь видел...
Хан кивнул, прикрыв ладонью губы, неудержимо расползающиеся в глупейшую улыбку, и убежал в свою комнату.
Звенящая вибрация ликования, охватившая его, внезапно исчезла.
Что, собственно говоря, тебя так обрадовало, а? Это не признак особого отношения. Не ищи, таких признаков нет настолько, что даже желаемое за действительное принять невозможно.
Вдруг он оцепенел.
Все слышно! Какой же ты идиот! Что теперь будет? С ужасом представил себе снисходительную жалость к обезьяне, возмечтавшей о невозможном - о физической близости с человеком, о настоящей любви между ними.
Что может предпринять полный в психотронном деле профан? Где-то читал о таком приеме: чтобы не думать вовсе - взгляд с точки на точку...
"Хан! Я ведь предупреждала! Чем способней человек, тем больше он рискует себе навредить! Нельзя самостоятельно осваивать такие вещи!"
Хан вздрогнул от громкой фразы в своем сознании, устыдился непослушания, но тут же и обрадовался, Так хорошо получилось, что даже перестарался!
"Что произошло, чего ты испугался?"
Пришлось объяснить, хоть и без подробностей:
"Меня слышно".
"Не мысли, а состояние" спокойно уточнила Хэгши, и Хана обдало жаром стыда за свой гнев и ужас, за недостойное предположение. Конечно, она не подключается к его мыслям, это не этично.
Цепочка переживаний могла бы продолжаться бесконечно, одно тянет за собой другое, но пришел Югей и отвлек Хана.
Хан сейчас же приоткрыл дверь и смотрел в щелку на тайрианина с восхищением и завистью. Они с Хэгши похожи, у обоих пушистая шапка бледно-золотых волос , почти одинаковый рост, но Югей чуть ниже. Из-под завитков на лбу у Югея виднелся узкий обруч из цветного металла, гладкий, без всякого декора.
Хан сразу понял, что Югей любит Хэгши, давно и без взаимности.
В чем сравнялись, печально усмехнулся Хан, закрывая дверь, чтобы не подслушивать. Ему не пришло в голову, что он подглядывал.
11