- Ну, никаких других симптомов у тебя просто нет, - сказал "доктор" без особого снисхождения. - Это еще не настолько серьезно, чтобы я настаивал на разговоре с Советником, но, при отсутствии других симптомов, единственное, что я могу предположить, - что у тебя сложный период в развитии.
Слова "это еще не настолько серьезно, чтобы я настаивал на разговоре с Советником" ничего хорошего не сулили. Советниками у людей работали дипломированные психологи. Советник искусственного интеллекта был существом также искусственным, а потому довольно ограниченным. С того момента, как Тия начнет с ним "советоваться", все, что она скажет и сделает, будет записываться. Потом все эти данные в заархивированном виде будут отправлены к институтским психологам, и психологи вцепятся в них, пытаясь отыскать что-нибудь, что требует их вмешательства. И если они хоть что-то отыщут, отдел психического здоровья отправит маме с папой распоряжение, не выполнить которое нельзя, и ее с ближайшим курьерским кораблем отправят в школу…
"Ну уж нетушки! Ты меня не поймаешь!"
- Да-да, конечно, - осторожно сказала Тия. - Но просто мама с папой велели говорить вам обо всем, что будет не так, вот я и говорю.
- Ну что ж, молодец! - Лицо "доктора" утратило это суровое выражение. - Если ты говоришь об этом просто из добросовестности… Принимай витамины, Тия, и все у тебя будет замечательно.
Но все было далеко не замечательно. Еще несколько дней спустя покалывание прошло, сменившись онемением. Как было с ногами. Тии стало трудно брать в руки мелкие вещи, и на уроки теперь уходило вдвое больше времени, потому что она не могла печатать вслепую - ей приходилось смотреть, куда она тычет пальцами.
Тия совсем забросила все занятия, которые требовали мелкой моторики. Вместо этого она много смотрела фильмы, даже скучные, и часто играла в голографические шахматы. Читала она тоже много, и только с экрана, чтобы переворачивать страницы нажатием одной клавиши, а не теребить бумажные страницы непослушными руками. Онемение остановилось у запястий, и в течение нескольких дней Тия была настолько занята тем, что училась делать все необходимое, не чувствуя рук, что не сразу заметила, как онемение в ногах захватило колени…
Ходить к "доктору" она боялась - теперь-то уж он точно отправит ее к Советнику! Она пыталась сама найти какие-то сведения в базах данных, но тут нужно было очень постараться, чтобы не насторожить ИИ. Охватив колени, онемение остановилось, зато начало расползаться по рукам. Тия говорила себе, что это ненадолго, что теперь уже скоро. Скоро мама с папой управятся со своими делами. Они-то поймут, что она делает это не затем, чтобы привлечь их внимание. Скоро она им сама все расскажет, и они заставят глупого "доктора" сделать все как надо. Уже скоро.
Когда она проснулась, ее стопы и кисти, как обычно, висели на концах рук и ног бесчувственными деревянными колодами. Тия приняла душ - это было достаточно просто, знай себе нажимай на нужные кнопки, - потом кое-как влезла в одежду, извиваясь ужом и помогая зубами своим непослушным пальцам. Причесываться и чистить зубы она не стала - это было слишком сложно. Сунув ноги в тапочки - застегивать ботинки она последние два дня совсем не могла, - Тия выползла в главную комнату купола…
И увидела, что Пота и Брэддон сидят, пьют кофе и улыбаются ей!
- Сюрприз! - весело пропела Пота. - Мы сделали почти все, с чем могли управиться сами, и вчера вечером отправили изображения находок в Институт. Так что теперь мы можем вернуться к нормальной жизни!
- Ой, мамочка!
Тию охватила такая радость и облегчение, что она, не удержавшись, побежала к матери, собираясь кинуться ей в объятия…
И на полпути, как обычно, споткнулась и полетела рыбкой, врезавшись в стол. Стол качнулся, облив родителей горячим кофе.
Папа с мамой подняли ее. Тия сбивчиво извинялась за свою неуклюжесть. Девочка даже не заметила, что сама обожглась кофе, - она ничего не чувствовала, пока перепуганные взгляды родителей не заставили ее обратить внимание на то, что руки у нее покраснели и уже начинают покрываться волдырями.
- Да ничего, мне не больно, - сказала она машинально первое, что пришло на ум. - Ничего, все в порядке, я уже давно почти ничего не чувствую, так что мне не больно, честно-честно…
Пота с Брэддоном окаменели. В лицах у них появилось что-то, что заставило Тию замолчать.
- Ты ничего не чувствуешь? - осторожно спросила Пота. - Ни боли, ничего?
Тия покачала головой.
- Я некоторое время чувствовала покалывание в руках и ногах, а потом это прекратилось, и ноги и руки онемели. Я думала, что надо просто дождаться, пока вы не будете так заняты и сможете этим заняться…
Больше ей ничего сказать не дали. Аккуратно потыкав ее острым щупом, родители выяснили, что онемение теперь распространилось до середины бедер и плеч.
- И давно это продолжается? - спросил Брэддон. Пота тем временем бросилась к пульту ИИ, чтобы вызвать медицинскую программу, которой пользовались взрослые.
- Вроде бы несколько недель… - неуверенно ответила девочка. - Сократ сказал, что ничего страшного, что с возрастом это пройдет. А потом стал вести себя так, словно я все выдумываю, а я не хотела, чтобы он натравил на меня психологов. И я решила, что лучше я…
Тут вернулась Пота. Ее губы были мрачно стиснуты.
- Ложись-ка обратно в постельку, куколка! - весело сказала она - Тия отчетливо видела, что веселость эта напускная. - Сократ думает, что у тебя защемлен какой-то нерв - возможно, какое-то повреждение позвоночника, выявить которое он не в состоянии. Так что ты пока полежи, а мы сейчас вызовем курьера, чтобы он прилетел и забрал тебя. Договорились?
Брэддон с Потой обменялись одним из тех особых взглядов, значения которых Тия не понимала. Сердце у девочки упало.
- Ладно, - покорно вздохнула она. - Я не хотела причинять вам столько хлопот, честно-честно! Я не думала…
Брэддон подхватил дочку на руки и понес ее в комнату.
- Даже и не думай об этом, доченька! - с жаром сказал он. - Мы тебя любим. И мы постараемся, чтобы тебе как можно быстрее стало лучше.
Он уложил ее в постель, сунул ей под бок Теда и запустил фильм - один из тех, почти запретных.
- Вот! - сказал он, нежно целуя ее. - Сейчас придет твоя мамочка и что-нибудь сделает с этими ожогами. А потом мы будем делать все, что ты захочешь, пока ты не станешь самым избалованным ребенком во всей обитаемой Вселенной! А тебе надо только лежать и думать о том, чтобы тебе стало лучше. Договорились?
- Договорились, папочка, - сказала она, каким-то чудом заставив себя улыбнуться. - Договорились…
Глава 2
Поскольку смерть Тии не грозила и поскольку на данный момент не имелось ни одного свободного корабля с сингулярным двигателем, беспилотному кораблю, управляемому искусственным интеллектом, который должен был отвезти ее в больницу Центральных Миров, понадобилось более двух недель, чтобы добраться до их планеты. Еще целых две долгие, бесконечные недели, в течение которых лица мамы и папы делались все более вытянутыми и испуганными. Состояние Тии не только не улучшалось - ей становилось все хуже.
К концу этих двух недель ее конечности не только утратили всякую чувствительность - она еще и потеряла возможность ими шевелить. То, что началось с неуклюжести, не дававшей застегивать пуговицы и "молнии", теперь обернулось параличом. Если бы Тия не чувствовала необходимости поддерживать и ободрять родителей, она бы все время плакала. Она даже не могла больше прижимать к себе Теда.
Разговаривая об этом с мамой, она даже шутила, делая вид, что всю жизнь мечтала, чтобы за нее все делал кто-нибудь другой. Тия не могла не шутить: хотя она и сама была в ужасе, страх в глазах родителей заставлял ее забыть о собственных страхах. Девочка твердо решила не показывать родителям, что ей самой страшно, страшно до визга. Они и так уже достаточно напуганы, а если еще и она утратит мужество, они вообще могут удариться в панику.
Время еле ползло. Девочка смотрела фильм за фильмом, до посинения играла в шахматы с Брэддоном и без конца твердила себе, что главное - попасть в больницу, а там все будет замечательно. Разумеется, все будет замечательно. В больнице Центральных Миров могут вылечить все, что угодно. Это все знают! Не лечатся только врожденные заболевания. Но с ней-то все было в порядке до того самого дня, как это началось. Наверняка это какая-нибудь ерунда.
- Сократ говорит, что это, по всей видимости, ущемление нервов, - в сотый раз повторяла Пота в тот день, когда должен был прибыть корабль. - Когда тебя доставят в госпиталь, куколка, тебе понадобится очень много мужества. Тебя, по всей вероятности, придется прооперировать, и, наверное, пройдет несколько месяцев, прежде чем ты снова станешь такой, как раньше…
Она причесала Тию и собрала ее волосы в аккуратный хвостик, как нравилось самой Тии.
- И что, все это время я не смогу заниматься? - спросила девочка, в основном затем, чтобы отвлечь мать на что-нибудь повседневное. "Мама не очень уверенно чувствует себя в реальности и реальном времени… И папа тоже". - Меня, наверное, заделают в гипс и будут держать на каких-нибудь обезболивающих. Я отстану, да?
- Ну, боюсь, что да, - ответила Пота с фальшивой жизнерадостностью. - Но, думаю, психологи только обрадуются. А то ведь, ты знаешь, они все переживают, что ты развита не по годам. Зато в твоем распоряжении будет вся библиотека больницы! Ты только представь себе!
Это ненадолго отвлекло даже саму Тию. Да, действительно: вся библиотека больницы! Это куда больше книг, чем они могли взять с собой! И любые фильмы, какие захочешь, и настоящие экраны для чтения, а не та самоделка, которую собрал для нее папа…
- Они уже здесь! - крикнул Брэддон из большой комнаты. Пота снова стиснула губы и подняла Тию с кровати. Впервые за несколько недель Тию снова облачили в скафандр - запихали внутрь его, как будто Пота одевала гигантскую куклу. Брэддон тоже подошел помочь, да Тия и сама изо всех сил пыталась содействовать, чем могла. Она снова выйдет наружу! Только на этот раз она, скорее всего, уже не вернется обратно. А если и вернется, то не в этот купол.
- Погодите! - воскликнула она, когда Пота уже собиралась нахлобучить на нее шлем. - Погодите! Я хочу взять с собой моего мишку!
Родители переглянулись. Видя, что они сомневаются, стоит ли это делать, Тия сделала самую умоляющую мину, какую только могла.
- Ну пожалуйста!
Она не могла смириться с мыслью, что отправится куда-то в совершенно чужое место, не взяв с собой ничего знакомого и теплого. Ну и что, что она не может с ним играть, - зато она может с ним разговаривать, прижиматься щекой к его меху…
- Пожалуйста!
- Ладно, куколка, - сдалась Пота. - Думаю, в твоем скафандре найдется место и для него тоже.
По счастью, Тед был очень мягкий, а сама Тия - очень тоненькая, скафандр же был просторный, рассчитанный на вырост. Так что для Теда нашлось место в скафандре, а Тии было приятно чувствовать его теплое тельце, прижатое к ее груди.
Больше она ни о чем подумать не успела, потому что в этот момент в купол вошли двое незнакомцев, одетые в белые скафандры медиков Ценкома. Со стороны ее дыхательного аппарата раздалось странное шипение, и комната исчезла.
Очнулась Тия в незнакомой белой комнате. На ней была белая хлопчатобумажная рубашка. Единственным ярким пятном во всем помещении был Тед. Он лежал рядом с ней, запихнутый под мышку, и его голова торчала из-под белого одеяла.
Девочка поморгала, пытаясь сориентироваться, и горло ей сдавила холодная рука страха. Где она? Наверно, в больничной палате - но где же тогда мама с папой? И как она очутилась здесь так быстро? Что сделали с ней эти двое незнакомцев?
И почему ей не стало лучше? Почему она вообще ничего не чувствует?
- Она очнулась! - произнес незнакомый голос. Девочка повернула голову - это было единственное, что она могла, - и увидела человека в белом скафандре. Человек стоял над ней. Лица было не видно за темной лицевой пластиной. На плече у него был красный крест Медицинской службы, а на груди - табличка с именем, но прочитать ее под таким углом Тия не могла. Она даже не могла определить, мужчина перед ней или женщина, человек или гуманоид.
Человек склонился над ней, лицевая пластина приблизилась - Тия отшатнулась бы, если бы могла: она помимо своей воли была напугана - эта пластина была такой глухой, такой безликой… Но потом девочка сообразила, что человек в скафандре нагнулся нарочно, чтобы она могла разглядеть за плексигласовой пластиной, блестящей при свете ламп, живое человеческое лицо, и немного успокоилась.
- Здравствуй, Гипатия, - сказал человек - это была женщина, и довольно приятная женщина, судя по лицу. Ее голос, доносящийся из динамика скафандра, звучал немного металлически - чуть похоже на голос Мойры через старый комм. Это сходство помогло Тии почувствовать себя увереннее. По крайней мере, эта женщина знает, как ее зовут, и правильно произносит ее имя.
- Здравствуйте, - осторожно ответила девочка. - Это больница, да? А почему я не помню полета на корабле?
- Видишь ли, Гипатия… Можно, я буду называть тебя "Тия"?
Тия кивнула, и женщина продолжала:
- Видишь ли, Тия, первое, о чем мы подумали, - это что ты подхватила какую-то заразную болезнь, хотя родители твои были здоровы. Врач и фельдшер, которые были на корабле, решили, что лучше перестраховаться и изолировать тебя и твоих родителей. Проще всего это было сделать, погрузив тебя и твоих родителей в анабиоз и оставив вас в скафандрах до прибытия сюда. Мы не хотели тебя пугать, поэтому попросили твоих родителей не говорить тебе, что мы собираемся сделать.
Тия переварила услышанное.
- Хорошо, - сказала она, стараясь быть дружелюбной - все равно ведь она бы ничего с этим поделать не смогла. - На корабле, наверное, все равно было бы довольно скучно. Читать там нечего, смотреть нечего, а играть со мной в шахматы ваши медики бы скоро устали.
Женщина рассмеялась.
- Ну да, тем более что ты бы их, по всей вероятности, разбила наголову! - согласилась она и немного выпрямилась. Теперь, когда Тия знала, что за глухой пластиной скрывается человеческое лицо, фигура в скафандре уже не казалась ей такой угрожающей. - Так вот, мы еще немного подержим тебя в изоляторе, пока не выясним, что же с тобой приключилось. Мы с тобой будем часто видеться - я одна из твоих лечащих врачей. Меня зовут Анна Йоргенсон-Кепаль, но ты можешь звать меня просто Анна, или доктор Анна, если захочешь, - но, думаю, мы обойдемся без таких формальностей. Другой твой лечащий врач - Кеннет Ухуа-Зорг. С ним ты встретиться не сможешь, пока не выйдешь из изолятора, потому что у него парализованы ноги и он ездит на инвалидной коляске. А коляску в скафандр не засунешь.
Над кроватью вспыхнуло голографическое изображение - голова и плечи худощавого, даже немного изможденного молодого человека.
- Зови меня просто Кенни, Тия, - сказал молодой человек. - Я не хочу перед тобой выпендриваться. Извини, что не могу зайти лично, но на то, чтобы продезинфицировать эту гадскую тележку, уходит целая вечность, так что придется Анне побыть моими руками.
- Эта ваша тележка - она нечто вроде модифицированной капсулы, да? - с любопытством спросила Тия: раз уж они сами об этом заговорили, так почему она должна избегать этой темы. - Я знаю одну капсульницу, Мойру. Она интеллект-корабль.
- Угадала! - весело ответил Кении. - Я действительно медик в полукапсуле! Просто со мной произошел дурацкий несчастный случай - я подцепил каких-то инопланетных микробов. Только я был тогда подростком, постарше, чем ты.
Тия застенчиво улыбнулась. "Думаю, мы с ним сойдемся".
- Вам кто-нибудь говорил, что вы очень похожи на Аменемхета Третьего?
Большие глаза Кенни сделались еще шире.
- Н-нет… первый раз слышу! Надеюсь, это комплимент? Одна из моих пациенток сказала мне, что я похож на Ларго Делектрона, звезду синтикома, но я не знал, что она считает Ларго похожим на беглеца из лагеря работорговцев!
- Комплимент, комплимент! - поспешно заверила девочка. - Это один из моих самых любимых фараонов.
- Ну что ж, надо будет попробовать воспитать в себе истинно фараонское величие! - усмехнулся Кенни. - Возможно, оно мне пригодится, чтобы унять наших здешних психологов. Они пытаются прорваться к тебе с того самого момента, как вас доставили в больницу!
Если бы Тия могла задрожать от страха, она бы непременно задрожала.
- Но мне ведь необязательно с ними встречаться, правда? - спросила она тоненьким голоском. - Они все время задают дурацкие вопросы…
- Никаких психологов! - твердо заявила Анна. - У меня две докторские степени, и одна из них - как раз по промыванию мозгов. Так что я и сама смогу тебе помочь при необходимости.
Когда Анна упомянула о своей докторской степени по психологии, сердце у Тии упало - но она тут же воспряла духом оттого, что Анна назвала психологию "промыванием мозгов". Ни один из психологов, которые отравляли ей жизнь до сих пор, не решился бы обозвать свою профессию так откровенно и непочтительно.
Анна похлопала Тию по плечу.
- Не беспокойся, Тия. На мой взгляд, ты очень отважная девочка. Немножко чересчур ответственная, но в целом вполне нормальная. Просто психологи тратят слишком много времени на то, чтобы анализировать детей, и из-за этого совсем не видят, какие они на самом деле.
Анна улыбнулась внутри своего шлема. Прядь волос упала ей на лоб и повисла над левой бровью - благодаря этому Анна стала куда больше похожа на человека.
- Слушай, Тия: мы взяли у твоего медвежонка немного меха и немного набивки, - сказал Кенни. - Анна думает, что ты не заметишь, но я считаю, что сказать тебе об этом все равно следует. Мы проверили его на наличие инопланетных микробов и нейротоксинов, но оказалось, что он абсолютно здоров. Когда ты выйдешь из изолятора, мы его еще раз обработаем, для верности, но теперь мы точно знаем, что дело не в медвежонке. Это на случай, если ты могла так подумать.
Да, Тия думала и об этом… Разумеется, Мойра не могла бы сделать этого нарочно, но все равно было бы ужасно, если бы она заболела из-за Теда. Мойра себе этого никогда бы не простила, не говоря уже о Томасе.
- А как его зовут? - спросила Анна, делая что-то в головах кровати. Тия не могла повернуться и посмотреть, что именно.
- Медведь Теодор Эдуард, - ответила девочка, тайком потершись щекой о его мягкую шерстку. - Это Мойра мне его подарила, потому что у нее когда-то тоже был медвежонок. Его звали Мишка Отважный.
- Теодор… Замечательное имя. Ему очень идет, - сказала Анна. - Знаешь, наверное, мы с твоей Мойрой почти ровесницы - когда я была маленькая, как раз было нечто вроде моды на игрушечных медведей. У меня была замечательная медведица в пилотском комбинезоне. Ее звали Амелия Медвежье Сердце.
Анна усмехнулась.
- Она у меня и сейчас есть на самом деле, только теперь она обычно сидит на комоде у меня в гостиной. Она теперь весьма почтенная дама, ей ведь уже немало лет.
Но Тии не хотелось говорить о медведях. Теперь, когда девочка знала, что она в изоляторе и как она сюда попала…
- И долго мне еще тут оставаться? - спросила она.
Кенни сделался очень серьезен, и Анна прекратила возиться в головах кровати. Кенни на миг прикусил губу, прежде чем ответить. Легкий гул приборов внезапно показался очень громким.