Быстро пролетело несколько часов. В одном из шкафчиков Бартон навел пакет пищевого концентрата, поморщился, глядя на него, и сунул обратно. Нет. Пока он опять в Америке, он хочет пользоваться благами цивилизации. В Африке он сожрал столько концентрата, что чуть не потерял способность воспринимать вкусовые ощущения. Отчасти это произошло потому, что некоторые виды дичи стали ему физически отвратительны после мысленного контакта с животными. Он не был вегетарианцем; логическим путем он мог избавиться от большинства ненужных эмоций, но, безусловно, никогда не смог бы съесть, например, обезьяну.
Однако он мог есть зубатку и уже предвкушал хрустящую слоистость белого, плотного мяса на зубах. В этих краях водилась хорошая зубатка. Бартон знал ресторан в центре Конестоги и направил вертолет к ближайшей посадочной площадке, обогнув городок так, чтобы, летя на малой высоте, не поднять там пыльную бурю.
Он чувствовал себя освеженным, готовым вновь занять свое место в мире. В Конестоге, насколько ему было известно, не жил ни один лыска, и для него было неожиданностью - приятной неожиданностью, - когда он почувствовал мысленный контакт. В чужой мысли содержался вопрос.
Это была мысль женщины, не знакомой с ним; он понял это по тому, как поверхностно она определила его личность. Похоже это было на то, как открытая ладонь осторожно тянется к другой ладони, чтобы слиться с нею в пожатии. Нет, она не знала его. Узнавание Бартона как личности полностью отсутствовало. Но, вероятно, она слышала о нем от… Дэнхема? Кортни? Ему показалось, что он уловил проскользнувшие в ее вопросе личностные символы Дэнхема и Кортни.
Он ответил на вопрос:
Доступен. Здесь. Учтивое дружеское приветствие, предполагающее - ты одна из Нас; искреннее желание помочь.
Ее имя Сью Коннот; он воспринял и те любопытные нюансы, дающие представление о том, как Сью Коннот воспринимает свою личность, - не поддающаяся описанию дескрипторная мысль, которую уже никогда впоследствии невозможно ни с чем другим спутать. Мысленная сущность чистого "я".
Она была биологом, жила в Аламо, она боялась…
Буду рад помочь.
Должна увидеть тебя
Жизненно важная необходимость
Опасность; глаза тайно следят
Кругом звери. Сью Коннот
Опасность - сейчас?
Сложная мысль смешалась и переплелась; он тем временем ускорил шаги.
Совершенно одна
Лишь я во всем мире знаю
Крайняя секретность
Звери. Я в зоопарке, жду
Спешу к тебе; мой разум с твоим; ты одна из нас, следовательно, никогда не одна.
Обмен мыслями шел быстрее обмена словами. Устно изложенные или написанные предложения значительно сложнее мысленных представлений, ибо оттенки значений передаются прилагательными и наречиями. Но телепаты обмениваются законченными мыслями со скоростью света. До появления разумного человека различными звуками передавались самые простые значения. С развитием языков стали возможны обобщения. При помощи же телепатии можно буквально создать - и передать - целый мир.
Однако и при таком общении необходимы общие знаменатели. Девушка явно избегала некоторых существенных определений, боясь даже мысленно представить их.
В чем дела? Я хочу помочь!
Осторожность
Даже здесь, они опасны
Притворяйся, что все нормально
Пользуйся устной речью, пока…
Ее разум закрылся. Озадаченный, Бартон автоматически поднял мысленный барьер. Конечно, никогда невозможно полностью закрыть свое сознание от настойчивого зондирования другого телепата. В лучшем случае, можно сделать мысленную волну нечеткой, накладывая на нее другие волны или погрузив ясную мысль глубоко в хаос необработанных мыслей. Но мысли обладают упругостью. Даже тренированные лыски не могут держать их спрятанными слишком долго - уже благодаря самому факту сосредоточения на том, чтобы подавить их; они, хотя и весьма расплывчатые, все равно сохраняются в глубине сознания.
Таким образом, барьер, преднамеренно создающий неясность или путаницу, может быть поставлен, - одна из уловок заключается в мысленном повторении таблицы умножения, - но не очень надолго и не очень эффективно. Только почти инстинктивная вежливость, которой лыску учат раньше, чем читать, делает поднятие заслона равносильным отключению. Словом, подобный барьер оказывается действенным только при общении с телепатически порядочным человеком.
Бартон был им, как и большинство лысок; как только Сью Коннот прекратила мысленную связь, он сразу же "отвернулся". Но ему тем более захотелось встретиться с нею и, если удастся, прочесть по ее лицу, какая опасность воспрепятствовала откровенному общению между ними. Открытые ворота зоопарка были уже перед ним.
Пройдя в зоопарк, Бартон заметил небольшую толпу, состоящую большей частью из посетителей, прилетевших на вертолетах, чтобы посмотреть на привезенных им новых животных.
Несмотря на заслоны, он, как всегда, сразу почувствовал присутствие другого лыски и, доверясь инстинкту, подошел к стройной девушке в брюках и белой блузке, что стояла, чем-то привлеченная, у одной из загородок. Он послал мысль и встретил неожиданное, отчаянное предупреждение:
Барьер! Барьер!
Его реакция была мгновенной. Он как ни в чем не бывало встал рядом с девушкой и посмотрел за ограду, в огромный бассейн, где нехотя двигалось похожее на торпеду тело. Бартон понял, что Сью Коннот заглянула в мозг акулы и встретилась там с чем-то, что имело для нее громадное значение.
- Так вот что тебя испугало, - сказал он. Говорить вслух можно было совершенно спокойно: для телепата с поднятым барьером речь становится намного более условной, нежели мысль.
- Да, - ответила она. - Полагаю, тут требуется привычка.
- Но ты же биолог.
- Кролики и морские свинки. Даже с ними я порой краснею от стыда. Но это - хищники!
- Займись как-нибудь разумом ласки, - предложил он. - Это чистое безумие. Пойдем. - Он провел ее через толпу к террасе, где были расставлены столики под навесами.
- Коктейль?
- Благодарю.
Она оглянулась на бассейн с акулой. Бартон кивнул: конечно, такое неприятно - с непривычки. Но он-то привык к этому.
- Пойдем куда-нибудь в другое место? - спросил он, сделав паузу и выдвигая ей стул. - В зоопарке может быть весьма неприятно, если ты не…
- Нет. Здесь безопаснее. Нам надо поговорить, а в таком месте можно разговаривать свободно. Никто из лысок не придет сюда ради удовольствия. - Она мысленно "огляделась" вокруг, пробираясь сквозь сумасшедшую мешанину звериных сигналов, затем снова затуманила поверхность своего сознания, защищаясь, и умоляюще улыбнулась Бартону.
Как у всех лысок, их отношения с самой первой встречи стали почти близкими. Нетелепатам могут потребоваться недели дружеских отношений, чтобы узнать друг друга; у лысок такое узнавание происходит мгновенно, часто даже до встречи. В сущности, нередко представление, составленное при первом мысленном общении, оказывается более точным, нежели более поздние впечатления, окрашенные внешним видом и манерой поведения телепата. Если бы они не были лысками, то какое-то время оставались бы друг для друга мисс Коннот и мистером Бартоном. Будучи же телепатами, они невольно, можно сказать, бессознательно оценили один другого еще тогда, когда Бартон был в воздухе; уже при первом мысленном контакте они знали, что взаимно приятны друг другу. С самого начала она стала для него Сью, а он для нее - Дэвид. Нелыска, подслушав их беседу, решил бы, что они давние друзья; было бы неестественно, если бы они вели себя иначе после того, как их сознания полностью приняли друг друга.
- Я выпью мартини, - вслух сказала Сью. - Не возражаешь, если я буду говорить? Это помогает. - Она оглядела, на этот раз в буквальном смысле, окружавшие их клетки. - Не знаю, как ты выносишь это, даже с твоей подготовкой. Мне кажется, лыска может просто свихнуться, оставь его на ночь в зоопарке.
Бартон ухмыльнулся, а его разум непроизвольно начал сортировать заполнившие все вокруг вибрации: обычные обезьяньи пустяки, прерванные истерическим всплеском эмоций, когда капуцин учуял запах ягуара; примитивные вибрации жестокости, исходящие от пантер и львов, окрашенные полутонами откровенной, гордой уверенности; мягкие, почти забавные радиации тюленей. Все это, конечно, нельзя было назвать разумными мыслями: их излучал примитивный мозг животных; однако в основе своей под шкурой или чешуей работало то же самое устройство, что и под каштановым париком Сью Коннот.
Спустя какое-то время, когда они пили мартини, она спросила:
- Ты когда-нибудь дрался на дуэли?
Бартон невольно оглянулся.
- Я лыска, Сью, - сказал он, потрогав маленький кинжал на поясе.
- Стало быть, нет.
- Естественно, нет. - Он не стал терять времени на объяснения: причина была известна ей не хуже, чем ему. Лыски не могли рисковать, не хотели лишний раз демонстрировать свои способности, если в этом не было большой необходимости. Телепат всегда мог победить на дуэли. Если бы Давид не убил Голиафа, филистимляне рано или поздно растерзали бы великана просто из зависти. Будь Голиаф поумнее, он ходил бы, согнув колени.
- Очень хорошо, - сказала Сью. - Я вынуждена быть очень осторожной. Это такой секрет, что я не знаю, кто… - Ее сознание по-прежнему окружал прочный заслон.
- Я полгода был в Африке. Возможно, я отстал от сегодняшних событий. - Оба они чувствовали неадекватность слов и испытывали нетерпение.
- Не сегодняшних… будущих. Дело обстоит… помощь от подходящих… - Она остановилась и заставила себя перейти на более медленную, грамматически оформленную речь. - Мне нужно где-то найти помощника, и он должен быть одним из нас. И это не все: он должен быть совершенно особым человеком. Ты подходишь.
- Почему?
- Потому что ты натуралист, - ответила она. - Я обдумала все варианты, но ты ведь знаешь, какие работы нам обычно достаются. Сидячие профессии. Эксперты по семантике, младшие врачи и психиатры, биологи вроде меня. Помощники в полиции - это уже ближе, но мне нужен человек, который… который мог бы обставить другого лыску.
Бартон уставился на нее, нахмурившись:
- Дуэль?
- Думаю, да, - сказала она. - Я еще не знаю точно. Но, похоже, другого выхода нет. Это должно держаться в полной тайне, Дэйв, в абсолютной тайне. Если что-то станет известно, будет… очень плохо для нас.
Он понял, что она имеет в виду, и беззвучно присвистнул. Тень этого всегда лежала на любом лыске.
- В чем дело?
Прямо она не ответила.
- Ты натуралист. Это хорошо. Мне нужен телепат, который мог бы встретиться с другим телепатом, имея небольшое преимущество. Ни один из нелысок не годится, даже если бы я могла говорить с ним об этом. Мне необходим человек, способный быстро принимать решения, к тому же развитый физически, умеющий реагировать более чем мгновенно.
- Угу.
- Таких среди нас мало, - продолжала она. - Даже когда мысли движутся с одинаковой скоростью, всегда существует незначительное различие в мышечной реакции. Мы ведь не слишком натренированы. Соревнования в умении…
- Я думал об этом, - сказал Бартон. - И не однажды. Любое соревнование, основанное на боевых действиях, для нас неприемлемо.
- Любое соревнование, где приходится сталкиваться лицом к лицу с противником. Я люблю гольф, но я не могу играть в теннис.
- Что ж, - сказал ей Бартон, - я не занимался ни боксом, ни борьбой. И в шахматы не играю, если уж на то пошло. Но скип-гандбол… Ты видела?
Она покачала головой.
- Щит очень сильно изогнут - никогда не знаешь, куда отскочит мяч. К тому же щит состоит из секций, двигающихся беспорядочно. Таков один из вариантов. Это нечто новое и, разумеется, не рекламируется, но у моего друга есть такая штука. Его зовут Дэнхем.
- Он рассказал мне о тебе.
- Я так и думал.
- Ну вот. В течение пятнадцати лет ты ловил всякую живность - от тигров до королевских кобр. Чтобы это делать, нужна хорошая синхронизация. Любой человек, который может перехитрить королевскую кобру..
- Следи за своим барьером, - перебил Бартон. - Я кое-что прочел. Дело настолько плохо?
Она порывисто вздохнула.
- У меня ослаб контроль. Давай уйдем отсюда.
Бартон повел ее через центральную часть зоопарка.
Проходя мимо бассейна с акулой, он бросил быстрый взгляд вниз и с тревогой посмотрел в глаза девушки.
- Вроде этого, да?
- Да, - кивнула она. - Вроде этого. Но их в клетки не посадишь.
За зубаткой и белым вином из Шасты она рассказала ему…
Их нельзя посадить в клетки. Ловкие, опасные - к тому же теперь очень осторожные. Они представляли собой среднюю из трех существующих групп телепатов. Та же самая мутация, но… Но!
Жесткая радиация сработала прямо как динамит. Если вложить совершенно новую функцию в тонко устроенный человеческий мозг, непременно нарушится прекрасное, давно установившееся равновесие. Не случайно появилось три группы мутантов. Одна представляла собой полную неудачу, ее члены находились на грани сумасшествия, слабоумия и паранойи. Телепаты из другой группы, к которой принадлежали Сью Коннот и Бартон и которых было большинство, могли приспособиться к окружающему их миру. Они носили парики.
А в среднюю группу входили личности параноидные - но не безумные.
Среди этих телепатов чаще всего встречались неприспособленные самовлюбленные индивидуалисты, люди, на протяжении долгого времени отказывавшиеся носить парики и кичившиеся своим превосходством. Они обладали хитростью и чувством полного самооправдания истинно параноидного типа и были принципиально антисоциальны. Но они не были сумасшедшими.
И их нельзя было посадить в клетки, ибо они были телепатами, а как можно заключить в клетку мысль?
Они завершили обед бразильским шоколадным тортом, черным кофе и ликером, приготовленным монахами из Лебединого монастыря, что на Миссисипи. Бартон прикурил сигарету от зажигательной бумажки на пачке и затянулся.
- Стало быть, это не слишком большой заговор.
- Такие вещи обычно и начинаются с малого. Всего несколько человек - но ты понимаешь, как это опасно.
- Понимаю, - кивнул Бартон, - вполне. Это очень дурное средство. Несколько лысок параноидного склада, разрабатывающих план безумной диверсии… Однако сперва расскажи мне побольше. Например, почему я? И почему ты?
Для нетелепата вопрос показался бы неясным. Сью подняла брови и сказала:
- Ты, потому что имеешь хорошие рефлексы, о которых я говорила, и потому, что мне повезло и я нашла тебя, прежде чем в отчаянии стала бы искать кого-то еще. Что же касается меня… - Она помолчала. - Это самая странная вещь. На них никак нельзя было натолкнуться, разве лишь случайно, поскольку телепатия не является направленным излучением, это транслирование. И передачу может принять любой восприимчивый разум. Как только достаточное количество людей собирается вместе, чтобы основать город, это становился заметным. И как только незначительное число лысок собирается вместе и создает организацию любого вида, это тоже заметно. Поэтому-то параноиды никогда не причиняли много хлопот, только единичные случаи. Объединиться в группу - все равно что поднять флаг, который видно за мили.
- Ну и?..
- По-видимому, они разработали особый способ общения. Это секретный, абсолютно не поддающийся расшифровке код. Но не просто код. В противном случае мы могли бы его обнаружить и определить источник, даже не имея возможности его расшифровать. Это телепатическая связь в совершенно иной полосе частот, которую мы не можем даже нащупать. Я не знаю, как они это делают. Может быть, отчасти механическим путем, может, нет. Дети обладают более высоким порогом восприимчивости, но мы можем уловить их мысли. А это, я бы сказала, ментальный ультрафиолет. Понимаешь, что это означает?
Бартон выпустил дым через нос.
- Да. Это может нарушить равновесие - полностью. До сих пор, благодаря децентрализации, сохранялся мир. Никто не осмеливался объединяться в чересчур большие группы, их могли обнаружить. Но эти середнячки носят плащи-невидимки. - Он сжал кулак. - Она может распространиться по всему миру - эта организация, с которой мы не знаем, как бороться!
- С ней необходимо бороться, - сказала она. - Ее необходимо уничтожить. И быстро, пока никто ничего не заподозрил. Если нелыски пронюхают о ней, подымется волна антилысизма, которая может нас смести. Если это допустить, люди не станут раздумывать, отделяя социальные группы от антисоциальных, "Мы пригрели змею у себя на груди, - скажут они, - и она показала зубы. Убить их всех".
За окном промелькнул всадник на лошади, цокот копыт отозвался в мозгу Бартона настоятельным призывом.
- Сколько их?..
- Говорю тебе, это только начало. Пока - немного. Но это может распространиться. Я полагаю, что первостепенная трудность для них заключается в обучении новичков особым телепатическим приемам. Поэтому я думаю, что здесь должна иметь место самоиндукция. Устройства могут быть обнаружены. К тому же они не должны мешать передвижению: никто не может знать наверняка, в какой момент потребуется связаться друг с другом. Большое устройство не станешь таскать с собой.
- Его можно замаскировать, - возразил Бартон. - Или оно может быть достаточно маленьким.
- Верно, - согласилась Сью, - но есть еще эта маленькая девочка, Мелисса Карр - она перехватила их волну без всякого устройства. Вероятно, она - какой-то особый вариант мутации.
- Мелисса Карр? - переспросил Бартон. - При чем тут она?
- Ах да, я не рассказала тебе. Это моя связь. Я постоянно вступаю с ней в контакт примерно уже в течение недели, но только вчера она проговорилась, совершенно случайно, о том, что узнала на этой мысленной частоте.
- Значит, она не из них?
- Уверена, что нет. Тут все очень странно. Даже то, как она впервые вышла на связь со мной..
Сью одевалась, готовясь к вечеринке, когда в ее сознание проник короткий предварительный вопрос.
- В некотором роде она была похожа на Золушку. Я чувствовала, как ей нравится мое платье - модель из Мозамбика и карельская сумочка. Она мысленно была со мной весь вечер. А после этого… - После этого между нами и установилась связь. Но прошел не один день, прежде чем Мелисса рассказала о телепатических сигналах, которые она нечаянно уловила.
Она догадалась, что они означают, но на нее, по-моему, грозящая нам опасность не произвела особого впечатления. Я имею в виду, ей не пришло в голову, что необходимо что-то предпринимать. В Мелиссе есть нечто загадочное; порою мне казалось даже, что она была членом группы, а потом вышла из нее. Иногда она вовсе не отвечает на мои сигналы.