- У меня нет больше времени на глупости,- вздохнул Борк устало и встал.- Пора возвращаться на корабль,- Коснувшись платинового шитья на кителе со стоячим воротничком, он объявил: - Моя миссия продолжается, как бы вы не пытались меня остановить.
- Да пожалуйста! - Смех Гэмбрелла прозвучал очень обидно,- Рассказывайте меллиданцам ваши прописные истины, пробуйте спорить. Только не удивляйтесь, если ваши пустые доводы рассыплются от первого возражения. Мы уже предупредили аборигенов. Они, впрочем, и сами умеют думать, их не так-то легко обмануть гладкой речью и красивыми словами. Нет, вам здесь придется нелегко.
Борк долго смотрел в серые холодные глаза Гэмбрелла, пытаясь разглядеть ускользающую суть.
- Что это, генерал? - спросил он наконец.- Бессильная злоба? Мелкая гадость? Зачем вы это делаете? Можете не любить Федерацию сами, но склонять других?.. Держались бы в стороне, никго не неволит.
- Тут другое, посланник. В нашей Галактике Меллидан - единственный в своем роде. Мы понимаем его уникальную ценность, даже если вы не понимаете. Знаете, что будет, если Меллидан примут в Федерацию? Лет через сто вы их либо уничтожите, либо исключите из союза. Они чужаки, Борк. С этим ничего нельзя поделать. Они не дышат вашим воздухом, не едят вашу еду. Мозг у них тоже работает иначе...
- Какое отношение это имеет...
- Они - космическая случайность, Борк,- перебил Гэмбрелл.- Некислородная жизнь, другой такой в Галактике, возможно, и нет. Позволить Федерации уничтожить их - это было бы преступлением. А вы их уничтожите, поскольку различий, которых нельзя сгладить идеологией, депортацией или генной инженерией, Федерация не потерпит.
- Я бы поспорил, но не хочу тратить впустую свое и ваше время,- огрызнулся Борк.- Прошу меня простить...
- Вы просто не в состоянии услышать меня,- вздохнул Гэмбрелл.
- Почему же? Я слушал внимательно. И не понял, что особенного в этом народе. Их самобытность бесценна?
- Ладно, Борк. Если вы настаиваете... Закройте правый глаз. Вы ведь правша?
- Да, но...
- Закройте правый глаз. Хорошо. Мир стал плоским. Зрение должно быть стереоскопическим, иначе теряется пространственное восприятие. Так вот, Борк: мы видим мир плоским, вся Галактика. Мы смотрим глазами существ, которые дышат кислородом и пьют воду. Мы не видим мир таким, как он есть: в наших глазах он искажается в соответствии с особенностями нашего зрения. Меллиданцы же могут быть нашим вторым глазом, поскольку они глядят на мир со своей уникальной точки зрения. Стереоскопия - вот что они могут нам дать. Поэтому мы, земляне, решили их сохранить. Если мы позволим Федерации раздавить Меллидан, бросив его в плавильную печь, мы навсегда потеряем возможность когда-либо найти столь же чуждую расу - как не можем восстановить выколотый глаз. Вот зачем мы восстановили аборигенов против вас. Вот почему мы решили построить меллиданскую базу до вашего появления. Нет, Меллидан-семь не присоединится к Федерации.
- Ерунда! - сердито возразил Борк.- Они войдут в нашу семью!
- Ладно.- Гэмбрелл пожал плечами.- Обещайте туземцам все, что хотите, и посмотрим, что получится. Видите ли, это особенный народ... Да, нынешний лидер слышал наш разговор по особой линии.
Окончательно униженный, Борк поспешно выскочил за дверь. Стереоскопия! Мертвая Федерация!.. Как бы не так.
- Возвращаемся на корабль! - приказал Борк, разыскав адъютантов,- Я буду говорить с меллиданцами. Еще не все потеряно...
Рассекая липкий зеленый туман, транспортер подкатился к острой игле корабля Федерации. По дороге Борк не смог придумать ничего нового, и стоит ли этому удивляться?
В груди Борка билась о ребра и вскипала паника. В сверкающей броне самоуверенности появлялись первые темные трещины. Может быть, это тускнел престиж несокрушимой Федерации?
Слова землянина отдавались эхом, грубо и настойчиво. "Меллидан-VII вы не получите. Федерация мертва. Стереоскопия. Точка зрения чужаков. Необходимость. Перспектива".
В конце концов одиннадцать тысяч лет галактического господства взяли свое. Борк успокоился. Речь землянина - пустое сотрясение воздуха, как бы он ни старался. Нет, Меллидан-VII не потерян. Еще не потерян.
Мы им покажем, подумал Борк свирепо. Мы им покажем!.. Сердце, однако, не спешило отзываться уверенностью.
Главная заповедь
© Перевод Б. Жужунавы
Возможно, если бы чужеземцы выбрали для прибытия в Мир любую другую, а не безлунную ночь, трагедии удалось бы избежать. Возможно, если бы они прибыли именно этой ночью, но оставили свой корабль на промежуточной орбите и высадились на небольшой шлюпке, ничего бы не случилось.
Однако чужеземцы прилетели в безлунную ночь и на собственном корабле - прекрасном, в тысячу футов длиной, с отливающими золотом боками. Поскольку они были гордыми и заносчивыми, а люди Мира - такими, какие есть, и поскольку бог чужеземцев не был богом Мира - безлунная ночь стала прелюдией к кровавой бойне.
Внизу, около Корабля, должен был вот-вот начаться молебен, когда появились чужеземцы. Корабль лежал, глубоко погрузившись в склон холма, в том самом месте, где он когда-то приземлился. На его боку был открыт люк, через который вышли первые люди Мира.
Пылал костер, отбрасывая резкие тени на проржавевший, изъеденный временем бок Корабля. Лиль из рода Квитни стоял на коленях, почти касаясь лбом теплой плодородной земли Мира, хрипло и монотонно читал Книгу Корабля. Рядом с ним стояла жрица Джин из рода Маккейга - она откинула назад голову, широко развела руки и по памяти произносила литанию Кораблю. Все это сопровождалось восторженными песнопениями.
- В начале был Корабль...
- Квитни был капитаном, Маккейг пилотом,- загудела в ответ паства - все пятьсот обитателей Мира, при павших к земле в молельной яме вокруг Корабля.
- Квитни и Маккейг по небу привезли людей в Мир...
- И они оглянулись вокруг и увидели, что Мир хорош,- последовал ответ.
- Через все небо пролетели люди...
- Преодолев немыслимое расстояние, они опустились в Мир.
- И вышли из Корабля!
- Вышли из Корабля!
Так и продолжалось - долгий витиеватый пересказ ранних дней Мира, когда Квитни и Маккейг, ведомые самим Кораблем, привели на эту землю первых тридцать восемь человек. Дальнейшая история Мира развивалась на протяжении трехсот лет. Шесть дней в году, когда не было луны, происходила церемония пересказа. В ту безлунную ночь, когда приземлились чужеземцы, в церемонии принимали участие пятьсот тринадцать человек.
Джин из рода Маккейга первой увидела их, поскольку стояла перед Кораблем в ожидании, когда ее подхватит волна экстаза, чтобы начать танец поклонения. Совсем молодая - это был лишь четвертый ее молебен,- она испытывала некоторое нетерпение, поскольку состояние дикого восторга никак не наступало.
Внезапно в темном небе возникла вспышка света. Джин не могла оторвать от нее взгляда. За свои двадцать лет она ни разу не видела свет в небе безлунной ночью.
Своим острым зрением она различала, что свет приближается и с неба что-то падает. Дрожь пробежала по ее спине, и всем едва прикрытым одеждой телом Джин ощутила холод ночного ветра. Позади беспокойно зашевелились люди.
"Может, это чудо? - подумала она.- Может, еще одно проявление божественной природы Корабля?"
Сердце бешено заколотилось, по телу заструился пот. Молебен достиг высшей точки. Джин почувствовала, как ею овладевает лихорадка танца, нарастающая все сильнее по мере приближения странного света к земле.
Чувственно вращая животом и ягодицами, она начала танец поклонения, завершавший церемонию. За спиной послышались радостные крики - остальные тоже поклонялись Кораблю, каждый на свой лад. Одна из заповедей, которые оставил им старый Лорессон, гласила: "Будьте счастливы, дети мои". И пока чудо-свет приближался к земле, люди Мира радовались жизни, как могли.
В одиннадцати милях от холма Корабля странный свет коснулся земли. Не свет, конечно, а космический корабль с золотистым корпусом в тысячу футов длиной, с восемьюстами мужчинами и женщинами церкви Нового Воскрешения на борту. Они пролетели целую пропасть световых лет в поисках мира, где могли бы беспрепятственно исповедовать свою веру, вдали от миллиардов неверующих.
Блаженный Мирон Браун был вождем этих людей и капитаном их корабля "Новая Галилея". Пятый по прямой линии потомок самого блаженного Лероя Брауна, Мирон Браун имел величественную осанку и громоподобный голос. Его слова колоколом зазвенели из всех громкоговорителей корабля:
- Здесь мы найдем покой, здесь будем жить.
И все восемьсот прихожан церкви Нового Воскрешения сдержанно возликовали в свойственной им суровой манере и начали готовиться к высадке.
Они были непокорными людьми. Их вера основывалась на двух доктринах: во-первых, мессия снова пришел на Землю, снова умер, воскрес и провозгласил, что Золотой век близок. Во-вторых, он избрал тех, кому предстояло построить Новый Иерусалим.
И говорил он устами блаженного Лероя Брауна, в две тысячи девятьсот семидесятом году со дня своего первого рождества, а Лерой Браун назвал имена тех, кто избран для святого дела и потому спасется. Многие избранные отказались от этой чести - одни со словами благодарности, другие с презрением. Блаженный Лерой Браун умер рано, первый мученик своей церкви; но его дело жило.
И прошло сто лет, и к этому времени прихожан в его церкви стало восемьсот - восемьсот осененных благодатью мужчин и женщин, отвергнувших греховную мирскую жизнь и признавших, что божий суд близок. Были и другие мученики, так что блаженному приходилось нелегко. Однако община упорно добивалась своего и собирала деньги (некоторые прихожане в прежней греховной жизни нажили немалое богатство). Когда стало ясно, что Земля так погрязла в позоре и бесстыдстве, что невозможно больше мириться с этим, они построили свой собственный ковчег "Новая Галилея" и улетели в неведомую даль к новому миру, где могли бы жить спокойно и счастливо, не страдая от гонений и насмешек.
Это были гордые упрямые люди, следовавшие тем путем веры, который считали правильным. Они одевались в серое, поскольку яркие цвета греховны, полностью, не считая лица и рук, скрывали тела под одеждой и допускали близость между мужчинами и женщинами исключительно ради рождения детей. Они не поклонялись идолам и изваяниям, соблюдали субботу как день отдохновения и все надежды возлагали на то, что обретут мир на Бета-Андромеде-XII.
Однако через пятнадцать минут после приземления они поняли, что это не так. Дело в том, что, пока женщины разбивали лагерь, а мужчины добывали пропитание, блаженный Енох Браун, сын Мирона, отправился в полет на вертолете, чтобы посмотреть, какая планета им досталась.
Когда он вернулся, его суровое лицо больше обычного выражало страдание. Заговорил он поистине погребальным тоном:
- Господь посылает нам новое несчастье, даже здесь, в этой дикой местности.
- Что такое? - спросил блаженный Мирон.
- Этот мир населен людьми!
- Немыслимо! Мы получили гарантии, что это девственная планета, что тут нет ни колонистов, ни туземцев.
- Тем не менее,- с горечью сказал блаженный Енох,- здесь есть люди. Я видел их. Обнаженные дикари, по виду похожи на землян. Они танцуют и резвятся в свете огромного костра вокруг гниющего корпуса покинутого космолета, наполовину погрузившегося в склон холма,- Он нахмурился. - Я низко пролетел над ними. Почти голые, тела смазаны жиром, дико скачут и в открытую совокупляются, как животные.
На мгновенье Мирон Браун утратил дар речи и просто стоял, мрачно глядя на сына. Кровь отхлынула от его худого лица. Потом он заговорил хриплым от гнева голосом:
- Даже здесь дьявол преследует нас.
- Что это могут быть за люди?
Блаженный Мирон пожал плечами.
- Какая разница? Может, потомки колонистов с Земли... Какой-нибудь корабль, направлявшийся вдаль, разбился здесь и не послал сообщения на Землю,- Он поднял взгляд к темному безлунному небу и пробормотал короткую молитву.- Завтра мы посетим этих людей и побеседуем с ними. А пока займемся лагерем.
Утро выдалось свежее и ясное. Солнце встало рано, стало тепло, и сразу после утренней молитвы группа из одиннадцати мужчин, прихожан церкви Нового Воскрешения, двинулась в путь через труднопроходимую лесистую местность, отделявшую их лагерь от дикарей. Коленопреклоненные женщины предались очищающим душу молитвам, а оставшиеся в лагере мужчины занялись повседневными делами.
Отряд возглавлял блаженный Мирон Браун, с ним были его сын Енох и еще девять человек. Не разговаривая, они шагали по лесу. По мере того как огромное желтое солнце поднималось в небе и в лесу становилось жарче, блаженный Мирон чувствовал все больший дискомфорт и обильно потел под толстой шерстяной и, конечно же, серой одеждой. Однако это был всего лишь физический дискомфорт, переносить его было нетрудно.
Но то, что они обнаружили в новом мире людей,- вот настоящая мука. Он рвался увидеть их собственными глазами, убедиться, что это правда.
Около полудня показалась деревня туземцев. Блаженный Мирон первым заметил ее. Деревня представляла собой кучку грубо сколоченных низких хибар вокруг средних размеров холма, из верхушки которого торчал нос ржавого космического корабля, врезавшегося в землю годы или столетия назад. По указанию блаженного Мирона все направились к селению.
Навстречу им выступили двое туземцев - девушка, юная и красивая, и мужчина в узкой набедренной повязке. Такая же повязка и еще одна на груди прикрывали наготу девушки. Остальные части стройных и загорелых тел были обнажены. Мирон пробормотал молитву, чтобы уберечься от греха.
Девушка выступила вперед.
- Я жрица Джин из рода Маккейга,- сказала она,- а это Лиль из рода Квитни, он тут главный. Кто вы?
- Вы... вы говорите по-английски? - удивился блаженный Мирон.
- Да. Кто вы и что делаете в Мире? Откуда прибыли? Что вам здесь нужно?
Девушка явно не знала стыда; при виде ее гладких бедер на скулах блаженного Мирона заиграли желваки.
- Мы с Земли,- холодно ответил он.- Хотим поселиться здесь.
- С Земли? Где это?
Блаженный Мирон улыбнулся с оттенком высокомерия и бросил взгляд на сына и остальных, с неодобрением отметив, что Енох с излишним интересом разглядывает стройную гибкую девушку.
- Земля это планета далеко-далеко в небе, откуда первоначально прилетели и вы,- сказал он.- Задолго до того, как впали в дикость.
- Вы прилетели оттуда же, откуда и мы? - Девушка нахмурилась.- И мы вовсе не дикари.
- Вы ходите обнаженными, а по ночам совершаете странные церемонии. Это и есть дикость. Все это необходимо изменить. Мы поможем вам снова стать настоящими землянами. Покажем, как строить дома, а не жалкие хибары. И вы должны научиться носить одежду.
- Не нужна нам никакая одежда, кроме той, что у нас есть,- удивленно сказала Джин, двумя пальцами захватила складку серого шерстяного одеяния блаженного Мирона и пощупала ткань.- Твоя одежда промокла от пота. Как можно ходить в таком по жаре? Это же глупо!
- Нагота - грех! - прогремел блаженный Мирон.
Внезапно в разговор вмешался мужчина по имени Лиль.
- Кто ты такой, чтобы учить нас? Зачем вы пришли в Мир?
- Чтобы свободно служить Богу.
Туземцы обменялись взглядами. Джин кивнула на мерцающий в полуденном солнце, наполовину погрузившийся в склон холма космический корабль.
- Вместе с нами?
- Конечно нет! Вы поклоняетесь кораблю, куску металла. Ваша религия деградировала.
- Мы поклоняемся тому, что привело нас в Мир, и, значит, оно свято,- горячо возразила Джин.- А вы?
- Мы тоже поклоняемся тому, кто привел нас в мир. Ничего, мы научим вас. Мы...
Блаженный Мирон смолк - распинаться ему было уже не перед кем. Джин и Лиль внезапно развернулись и бросились обратно в деревню.
Верующие выжидали более получаса. В конце концов блаженный Мирон сказал:
- Они не придут. Они испугались нас. Давайте возвращаться и решать, что делать.
Наверху послышался смех. Блаженный Мирон резко вскинул голову.
Деревья были усеяны обнаженными людьми, незаметно окружившими их со всех сторон. Среди них блаженный Мирон заметил насмешливое личико той девушки, Джин.
- Возвращайтесь к своему богу и оставьте нас в покое, глупые люди! - крикнула она.- Покиньте Мир к завтрашнему утру, не то мы убьем вас!
Блаженный Мирон яростно потряс кулаком в сторону деревьев.
- Вы просто болтливые обезьяны! Но ничего, мы снова сделаем из вас людей!
- Заставите носить эту безобразную одежду и поклоняться ложному богу? Тогда вам придется сначала убить нас - если сумеете!
- Уходим,- сказал блаженный Мирон,- Возвращаемся в лагерь. Больше нам тут нечего делать.
Тем же вечером в грубо сколоченном здании церкви Нового Воскрешения старейшины собрались на совещание, чтобы обсудить проблему лесных жителей.
- Очевидно, они потомки колонистов, потерпевших крушение на том корабле,- заявил блаженный Мирон.- Однако они возвели грех в добродетель, опустились до уровня животных. Со временем их тлетворное влияние может оказать пагубное воздействие и на нас.
Слова потребовал старейшина Соломон Кейн - аскетический суровый человек с холодным строгим разумом математика и теолога.
- Насколько я понимаю, брат, перед нами три пути: можно вернуться на Землю и подать прошение о новой планете; можно попытаться переделать этих людей по нашему образу и подобию; и можно уничтожить их до последнего мужчины, женщины и ребенка.
- Возращение на Землю невозможно,- возразил блаженный Доминик Агнелло.- У нас не хватит топлива.
- И я свидетельствую,- сказал блаженный Мирон,- что эти создания неисправимы. Им ничто не поможет. Не обращать же их в рабство? А жить на равных с нами они недостойны.
- Значит, остается один путь,- отозвался блаженный Соломон Кейн.- Уничтожить их под корень, как вредоносное поветрие. Сколько их там?
- Триста или четыреста. Может, пятьсот, но не больше. Мы определенно превосходим их числом.
- И у нас есть оружие. Мы скосим их, как сорную траву.
В глазах блаженного Мирона Брауна вспыхнул свет.
- Это будет акт очищения. Мы сотрем этих дикарей с лица нашего нового мира. Он должен быть чистым, ведь здесь мы построим Новый Иерусалим!
Блаженный Леонид Маркелл, худощавый мистик с длинными золотистыми волосами, мягко улыбнулся.
- Было сказано, брат Мирон: "Не убий".
Блаженный Мирон резко повернулся к нему.
- Нам даны заповеди, да, но они требуют интерпретации. Скажешь ли ты "Не убий" мяснику, занесшему нож над коровой? Скажешь ли ты...
- Эта доктрина относится только к человеческой жизни,- кротко сказал блаженный Леонид.- Но...