Знал я про "южных" до безобразия мало. Даже палубные байки не слушал раньше. А порядки в южном крыле, как выяснилось, отличались от наших. Наверное, потому, что стояло оно на протяжении почти всей своей истории в самой заднице Империи. Задница эта тоже соприкасалась с экзотианскими мирами, но какими! Один Хардас чего стоил с его торговлей наркотиками на всю обозримую Вселенную. Или Грана… Эти планеты приличные экзотианцы и сами презирали. Ещё я надеялся выудить из сети какую-нибудь информацию о скандале в спецоне. Но там свои секреты держали крепко. Зато про "южных" я прочёл достаточно для размышления. И чем больше думал, тем меньше они мне нравились. Даже дисциплина в южном крыле была настолько хреновая, что до сих пор сохранились телесные наказания. Это же надо так распустить личный состав, чтобы ребята кроме кнута ничего не понимали? У нас тоже всякое бывает, но обходимся, люди же вроде, не собаки и не лошади. Да, насколько я знаю, приличные дрессировщики и с животными справляются без насилия. Понятно, почему Дьюп не хотел, чтобы меня туда перевели… Устав самообразовываться, пошёл в спортзал. Там я проводил всё свободное время, которое оставалось от чтения. Читал я, правда, мало, ел тоже мало и почти через силу, а занимался до изнеможения, иначе просто не мог уснуть. Дошел до спортзала, вспомнил про Джи. Парень-то с кем интересно сейчас болтается? Нужно бы взять его с собой. Те, кто родом с астероидов, крепким костяком не отличаются по определению, но хоть какие-то мышцы нарастить он может? Стрелка своего нашел в компании таких же желторотых, причем - с обеих палуб! Вообще, эпитэ а матэ, дисциплины не стало никакой! Увидев меня, первогодки сразу сникли. На меня последнее время мало кто хорошо реагировал. Ну и Хэд с ними. Я велел Джи, чтобы шагал за мной, и развернулся к спортзалу. Конечно, резковато немного велел… Услышал, как он топает следом. Ну и ладно.
- Господин сержант….
Я остановился, обернулся.
- Сколько раз просил называть меня Аг? Восемь или десять?!
Джи замер. Боится он меня, что ли? Попробовал улыбнуться. Судя по лицу Джи Арха - вышло плохо.
И с ним мне надо бы тоже поговорить… Беспамятные боги, как тошно-то от одной мысли, что с кем-то надо о чём-то говорить! Свернул к нашей каюте.
- Заходи, садись.
Джи, чуть ли не втянув голову в плечи, переступил символический порог каюты, сел на свою кровать. Я рухнул напротив. Уперся ладонями в бедра. Надо говорить. Надо заставить себя. Он чего сжался весь? Думает что ли, бить его буду?
- Ты меня боишься, стрелок? - спросил я в лоб.
Кадык на шее моего напарника совершил какое-то судорожное движение.
- Ребята говорят, вы меня убьете. Может, не нарочно, но случайно - точно убьете…
Глаз он не отводил. Джи был мелким и физически не самым крепким (хотя для стрелка мышцы не главное), но не трусом - точно.
- Ты же понимаешь, - сказал я, как-то всё-таки подбирая слова. - Я сейчас немного не в себе…
Дальше я говорить не мог. Джи подождал.
- Понимаю, - сказал он. - Думаю, обойдётся как-нибудь… Или нас всех убьют - война же. Зато по тактике, стратегии и числу попаданий наша пара - первая. Я ведь последний курс не закончил и тестовые не прошёл. А с вами…
- Беспамятные боги, вас всех так сейчас в действующую армию посылают?
- С последнего курса - всех забрали…
Он опустил глаза, а потом снова поднял их. В них был уже несмелый интерес.
- А Беспамятные боги - это экзотианские?
И я выдохнул и улыбнулся. У меня получилось.
- Экзотианские, - сказал я, вспомнив увольнительные на Орисе - одном из самых красивых экзотианских миров. - Боги у них, Джи, как наши блаженные - грехов и тех не помнят. Экзотианцы считают, что память о прошлом - убивает.
- А в-вы как считаете?
- А я… Я не знаю. Но меня она убьет точно.
Джи замялся. Я видел, что он хочет что-то сказать или спросить. Кивнул ему - давай, валяй, мол.
- А вы не рассердитесь?
- Рассержусь, - сказал я совсем не сердито. - Если ещё один раз от тебя это "вы" услышу. Ты же сам сказал, что мы с тобой - пара. Я - Аг, в крайнем случае - Агжей. Если нас завтра убьют, ты и там будешь меня навеличивать? Говори, чего хотел, и в спортзал пойдём. Будем из тебя стрелка делать не только в плане прицельности, но и в плане выносливости.
- А я вам … То есть, извините… Извини… Только никому, ладно?
Вот глупый, кому же я могу в таком состоянии что-то рассказать? Я и говорить-то почти не могу…
- Друг у меня, - замялся Джи и начал изучать глазами пол. - Он младший техник. Я понимаю, что не положено с разных палуб, но мы встречаемся, в общем-то… А у капитана в каюте вечно что-то со связью. Ну, и он чинил два раза. И слышал кое-что. На техников ведь внимания никто особо не обращает. Ну и… После того как напарника вашего бывшего забрали в южное крыло, тип какой-то с нашим капитаном по ближней связи говорил. Кар… Друг то есть, на экран не смотрел, слышал только. Тот говорил, мол, зря наш капитан отдал лучшего стрелка "ни за что". А капитан рассердился и сказал, что "ни за что" - это когда ничего не дали. А если башку чуть не оторвали - то это уже за что. В общем, он не хотел отдавать Дьюпа, кэп наш. Но у южного был приказ от командующего армадой, от адмирала. Потому что Дьюп, он раньше, оказывается, возглавлял южное подразделение спецона, до того, как его за что-то дисквалифицировали и сюда отправили. А сейчас война, и прошлые грехи значения не имеют. Так этот южный капитан сказал. В секторе у них беспорядки жуткие, до людоедства. И они хотят, чтобы Дьюп обратно вернулся, на свое место. Потому что он вроде как умеет… Они и в… тебя, Агжей, хотели забрать. - Джи наконец посмотрел на меня. - Якобы твоя фамилия тоже в приказе была. Но Дьюп сначала попросил приказ, где его восстанавливают в должности, и ему этот приказ отдали. А потом он сказал, что ты никуда не поедешь. Южный спросил почему, а Дьюп сказал, что его приказы они с нашим капитаном будут обсуждать так, чтобы он не слышал. А пока - пусть заткнутся, если не хотят, чтобы он обе тупые головы оторвал и местами поменял. Ну, может, не совсем так сказал, но типа того. З-забрал оба приказа и вышел. А наш капитан сказал тому капитану, южному, что лучше не связываться, Дьюп оторвет, он его знает… В-вот и всё, - начал опять заикаться Джи.
Насмотрелся он на меня. А на меня сейчас лучше было не смотреть.
И все-таки после рассказа Джи Арха (не сразу но дней через пять) меня немного отпустило. Дьюп всегда знал, что делал. Но и я вырос. И теперь буду делать так, как хочу сам. Хватит меня опекать. Никого я не боюсь - ни людоедов, ни мародеров. Даже если и боюсь - это пройдет. А боль в груди не пройдет. И ещё - мне очень не нравилось, что моя фамилия была-таки в приказе командующего крыльями армады, но прошла неделя, потом другая, а история эта так и канула к Хэду. Неужели Дьюп встречался и с адмиралом? И тоже что-нибудь неприятное ему сказал? Вроде того, что если меня возьмут, то он от назначения откажется? Боги беспамятные, да что же у них творится там, в южном крыле?! Я не верил, что Дьюп просто бросил меня, дабы не обременять свою высокую персону в новой должности. Он мог избавиться от меня давно и гораздо более простыми способами. Но он всегда знал, что делал. Знал…
Мне полагалось сегодня сдавать ежемесячные тесты нашему корабельному психотехнику, и я боялся, что он что-нибудь не то у меня в реакциях найдет. Но вышло почему-то наоборот. Все "боевые" показатели работали как надо, мало того, два раза я выстрелил в условного противника "с опережением", как делал Дьюп.
Хотя считается, что в космосе стрелять с опережением невозможно, слишком большой разброс предполагаемых траекторий. Но я выстрелил два раза и оба раза попал. Психотехник ничего не сказал, но посмотрел на меня как-то странно. Он что, считает, что я от Дьюпа заразился? А когда вышел уже из медотсека, я подумал: может быть, Дьюп так стрелял потому, что болело в нем так же, как и во мне? Он никогда ничего о себе не рассказывал. Дошел до каюты и понял - устал, наконец. Хочу лечь на кровать с ноутом и, может быть, даже поспать. Что ж, молодой и здоровый организм берёт свое. Наверное, это хорошо. В каюте уже спал один "уставший". Я вспомнил, что за пятидневку мы отдыхали нормально всего раза два. А так - перерыв на сон и за пульт. Перестроение, торможение, ещё какая-нибудь дрянь… Сегодня экзотианцы почему-то не стреляли. Почему, интересно? Дьюп бы догадался. Джи спал, как младенец. Даже рот приоткрыл, и слюна намочила подушку… С его физической подготовкой такие нагрузки могут плохо кончиться. Да и мы с Дьюпом иногда пользовались какими-то, полагаю, разрешенными стимуляторами. Все стрелки ими пользовались, в общем-то. Только я никогда не интересовался, что это и где его берут. Вот же бандак длинноносый. Впрочем, зная Дьюпа, я мог предположить, что он и об этом позаботился. Достал электронные ключи от нашего общего уже с Джи сейфа, которым он, кстати сказать, ещё ни разу не воспользовался… Он, поди, и не знает, что такой сейф есть? Открыл. Ну, точно. В сейфе лежали и ампулы, и инструкция, явно набранная Дьюпом. Вот так он меня и воспитывал. Пока не спрошу - никогда ничего не объяснял… Я пробежал глазами инструкцию - там было всё, даже адреса, где можно заказать эту заразу в случае необходимости. Нет, он не думал, что вот так раз - и уйдет. Он просто всегда просчитывал наперед. Я вздохнул. Прозвучал сигнал на обед, и Джи прямо-таки подбросило на кровати. Ещё один нервный завелся. "Пошли? Ну, да пошли, наверно". Есть не хотелось, но желудок требовал. Такое вот странное состояние. Но я почти всё в себя впихнул, даже принесенную Джи булку, посыпанную перцем. Меню изменили что ли? Сроду таких не ел. Сразу под горлом стоял какой-то комок, и пищу приходилось в себя пропихивать. Ничего, и это пройдёт когда-нибудь. Всё проходит, только трупы иногда остаются. Особенно в вакууме.
Надо рассказать Джи про то, что лежит в сейфе. Дьюп-то не собирался уходить, а я собираюсь. Мне ж не с собой это чудо желторотое тащить. Хотя… он уже тоже по-своему ко мне привязался. Ничего, месяц - не… И всё-таки надо поговорить с ним и об этом тоже.
Когда выруливал из столовой, подошел дежурный и отдал мне приказ. Под роспись. Миленько. К капитану меня уже вызывают "под роспись", они там что, консилиум психотехников решили собрать? Так я же вроде приём у психотехника удачно проскочил? Или где-то таки спёкся? Расписался и пошел.
В капитанской сидели трое: капитан, навигатор и чужой, с военной выправкой, но в штатском. Пили чай и "голубой огонь" с Грены, закусывали келийскими орехами в сахаре. Я встал на вытяжку. Капитан посмотрел сначала на меня, потом на навигатора и третьего, с лицом сушеной рыбы. Как всегда кэп слегка вытаращил глаза: вот он, мол, мерзавец, явился.
- Младший сержант, вы сумеете мне внятно объяснить, почему в течение месяца написали четыре рапорта о переводе в южное крыло армады?
Я молчал. Знал по опыту, что кэп наш ругаться особенно не умеет. Темперамент не тот. Покричит-покричит и успокоится. А я ещё двадцать рапортов напишу. Пока не придумаю что-нибудь более действенное.
- Ладно, - сказал капитан, не повышая голоса. - Объяснять свое поведение вы не научились… Но кресло-то зачем в общем зале испортили?
О, и об этом уже донесли. Ах, Ахеш, Ахеш… А я же спустил тебе один раз, я же тебя, гада, почти простил… Об Ахеше подумал с умилением: душа просто просила драки, да что там - она ее требовала. Интересно, если прибить Ахеша, меня могут в наказание перевести в южное крыло, раз там - самая задница?
- Красавец, - сказал капитан с иронией. - Двухметровая дубина, пороговые реакции почти как у мутанта, но, как ни странно, не псих. И ни одного серьезного порицания, кстати. Не пьет, не жуёт, не нюхает. Правда, у нас вообще с этим строго…
Штатский достал сигареты и закурил. Курить в корабле запрещено. Не только из-за здоровья личного состава, ещё и аппаратура может на дым среагировать. Что бы предположил Дьюп? Что этот, в штатском, крупная шишка? Тогда Дьюп, скорее всего, и морду лица его узнал бы. Он многих из начальства знал в лицо. Теперь понятно - почему. Штатский смотрел на меня с прищуром, словно прицениваясь. Ну точно, как на собеседовании перед поступлением в академию. Стоп. Капитан что, хочет "продать" меня этому кислолицему? Кто же он? Вербовщик? Неужели из южного крыла? А почему тогда в штатском? СПЕЦОН, что ли?! Ох, Ахеш, неужели я тебя сегодня не убью? А так хотелось…
Штатский разглядывал меня, курил и улыбался. Потом встал. Зубы, что ли, смотреть будет или мышцы щупать? Подошел ко мне. Обошел вокруг. Я намеренно не смотрел ни в глаза ему, ни на ноги. Пусть не думает, что я его боюсь. А среагировать, если что, я и так успею.
- Не понимаю, сержант, - сказал штатский (голос у него был хриплый, но не самого мерзкого тембра). - Почему же тебя лендслер с собой не взял, если ты якобы так хорош?
Лендслер - это сокращение от лендсгенерал. Один из высших, так называемых "наземных" армейских чинов. Ни фига себе звание у Дьюпа было. Впрочем, почему было? Джи сказал, что в звании его восстановили. Значит лендсгенерал. Типа адмирала, только на суше. Где ж он так летать-то выучился?
- Капитан, у вас там какие-то чашки особо ценные были? Уберите, - приказал штатский.
Так, значит, чином он выше капитана. Командует.
- Да он же вас голыми руками … - скривился в нехорошей усмешке капитан, любимые свои чайные чашки, впрочем, убирая. - Я же вам показатели давал. Это же андроид безбашенный. Вы видели, что он с креслом сделал?
Штатский зашел мне за спину. Он был почти на голову ниже, худощавый. Но Дьюп как-то заметил, что настоящие убийцы в массе не самые крупные, и я был с ним согласен.
- Ну, я-то не кресло, - штатский рассмеялся, вырулил мне в фас и быстро, в открытую ударил под дых.
Я даже не посмотрел на него. Столько, сколько я за этот месяц качал пресс, вообще никто не качает. Месяц не жрать и не спать толком, а всё свободное время качать пресс, чтобы с ума не сойти… Пробовали? Я потерял последние килограммы веса, который был не кости и мышцы (я и раньше при своем росте не так уж много весил), и теперь об меня разве что руку можно было отбить таким способом. Стоял и изучал герб армады над парадным креслом капитана. Милый такой герб - два крыла… И я просил беспамятных Богов послать мне южное.
- Да, нервы у него хорошие, - фыркнул штатский. - Что, сержант, не хочешь бить своего генерала? А если так?
Он ударил ещё пару раз, с виду совсем не сильно, но очень умело - по болевым точкам. Но я, в общем-то, был готов и продолжал изучать герб так, словно увидел его сегодня впервые. Крылья были разноцветные. Южное - красное… У верблюда два горба, оттого что жизнь - борьба…
- Слушай, капитан, - штатский повернулся к нашему кэпу. - Он у ТЕБЯ вообще говорить-то умеет?
- Сержант - вольно! - понял намек капитан и полез в сейф за рюмкой. - Садись за стол.
Выбора не было, я сел. С прямой спиной и непроницаемым лицом - как и положено по уставу. Капитан налил всем "голубого огня" и спросил меня, чуть улыбаясь от предвкушения то ли напитка, то ли моего конфуза:
- Пробовал когда-нибудь?
Я кивнул. Я пробовал это питье экзотианских аристократов на Орисе. И не один раз. Мы тогда здорово там всего напробовались. "Голубой огонь" полагается пить медленно и осторожно, чтобы не задохнуться с непривычки, но зато потом по всему телу идут изумительные тепло и блаженство. Штатский пригубил.
- Да пей ты уже, наконец, - сказал он мне. - Что только нашёл в тебе Макловски?
Я вспомнил, что он во мне нашёл. Вернее, КАК он меня нашел. Как раз после "голубого огня", а следом и "веселого дыма". Только Дьюпу, с подачи кого-то из нашей команды, оказалось по силам вытащить меня, совершенно не вязавшего лыка, из борделя и доставить на корабль. Может, он нёс меня, может, даже бил, я не помню. Но он и провёл меня мимо вахтенного, и оставил отсыпаться в своей каюте. А в следующий выходной взял с собой и показал, как и где не надо пить. И вообще много чего показал. В частности, как употребляют этот самый "экзотианский огонь", чтобы не было потом мучительно больно и стыдно. Жил он тогда один, без напарника. Они вместе заразились черной лихорадкой, но его второй пилот не выжил. Не имел дурной привычки выживать, как выразился Дьюп. И как-то само собой вышло, что я у него осел… В память об этом событии я взял свою рюмку, хотя "огонь" пьют обычно из бокалов, выдохнул и сделал медленный долгий глоток. А потом с наслаждением посмотрел, наконец, на штатского, возвращая ему оценивающий прищур и показное недоумение. Привыкнув уже к моему тупому и ничего не выражающему лицу, он слегка оторопел. Капитан захохотал. Он вообще был довольно простой мужик, наш кэп.
- А я думаю, Макловски правильно сделал, что не взял его, - негромко сказал молчавший всё это время навигатор.
Из сидящих тут он знал меня лучше всех, и его мнение я вообще бы не хотел слышать. Мне было легче играть в слепую с обеих сторон. Но навигатор продолжал:
- Парень слишком молодой для таких нагрузок, мало того - он честный и добрый. А это и временем не лечится.
Это я-то добрый? Если бы мог, я бы покраснел. Штатский картинно поднял рюмку вверх, как делают на Экзотике, и присосался к ней. Я больше не пил и не собирался, даже из вежливости. Штатский поставил рюмку.