- Потому, что в каждый данный момент ты находишься "здесь" и "сейчас" в пространственно-временном континууме. Аппарат Барского изменяет только "сейчас". Если мы отправим тебя на десять лет назад, "сейчас" изменится на "тогда", но в пространственном смысле ты по-прежнему останешься "здесь". А десять лет назад Трон находился за миллиарды километров отсюда. Десять лет назад его не было в этой точке пространства. Поэтому исследователи ни разу не сумели вернуть предметы, перемещенные во времени. Согласно теории Барского, дело именно в этом.
Брунин решил не выставляться идиотом, задавая дальнейшие вопросы.
- Ну, если тебе вздумалось с помощью этой штуковины послать меня или еще кого-нибудь в прошлое, лучше позабудь об этом. - Он сознательно старался произвести впечатление, будто выступает против Ла Нага от имени всех присутствующих. - Ничего подобного мы не позволим ни тебе, ни кому другому.
Ла Наг рассмеялся ему в лицо, не презрительно, а с искренним изумлением, что, однако, не смягчило оскорбления.
- Нет, людей мы не собираемся никуда посылать. Просто чуточку имперских денег.
Было абсолютно ясно сказано, что по окончании своей маленькой миссии Брунин должен вернуть флитер Ла Нагу. Никаких развлекательных прогулок. Нарушив какое-нибудь правило воздушного движения, он будет задержан и вынужден отвечать на массу вопросов, объясняя, откуда у безработного взялся собственный красивый новенький спортивный флитер. Выяснится, что тот принадлежит Ла Нагу, и служба безопасности выйдет на след. Чего любой ценой нельзя допускать.
Однако Брунин не видел в прогулке ничего развлекательного. Даже если бы видел, вряд ли остановился бы перед риском навлечь на себя недовольство Питера Ла Нага. Ему было поручено доставить машину времени Барского в маленьком черном ящичке Эрву Сингху на западное побережье и передать инструкции Ла Нага. Следующий груз денег придет лишь на следующей неделе. Эрв должен дождаться нужного момента и установить ящичек, как запланировано. Как только все будет готово, сообщить Брунину. Задание выполнено, остаток вечера свободен.
Уже на подлете к импортному складу Ангуса Блэка в голову вдруг ударила мысль, что сейчас как раз представился идеальный случай подкараулить флинтеров. Брунина до сих пор терзала другая коробка, выгруженная той ночью на крыше дома. Воспоминание о том, как бережно они с ней обращались, зудело, словно недосягаемый кусок кожи между лопатками.
Не сразу удалось найти с воздуха многоквартирный дом, но, проследовав вдоль улиц, по которым тогда шел за ними, он обнаружил знакомую с виду крышу. Флитер стоит на месте. Брунин покружил в темноте, отыскал на соседней крыше место для посадки. Выделил на все про все ровно час. Если к тому времени не появятся, пиши пропало. Не стоит заставлять Ла Нага чересчур долго ждать.
Просидел целый час, потом еще немного. Лишнее время потратил нечаянно. Сунул под язык таблетку торпортала, чтобы снять напряжение в неудобном пилотском кресле, и отключился. Окончательно очнулся, когда в щелки между сомкнутыми веками просочились мигнувшие огоньки. Поднявшийся с соседней крыши корабль начинал удаляться во тьму, выключив ходовые огни. Тот самый, в котором прошлой ночью улетели флинтеры. Теперь Брунин по-настоящему заинтересовался.
Оставив включенными свои собственные ходовые огни, он взлетел в воздух, быстро забрался выше уровня, на котором, предположительно, останутся флинтеры. Не видя их огней, упустил бы через несколько километров. Остается единственная надежда - держать корабль под наблюдением сверху под множеством шаров, освещающих Примус-Сити. Над городом можно его незаметно преследовать, держась повыше и чуть позади. Если вдруг вылетит за город, что-нибудь придумаем.
Впрочем, флитер летел над городом, двигаясь к самому центру Имперского парка. Над парком возникли небольшие проблемы из-за слишком слабого по сравнению с жилыми кварталами освещения. Брунин лишь по счастливой случайности заметил, что корабль опустился среди самой густой купы деревьев. Сам он выбрал более приемлемую посадочную площадку приблизительно в двух сотнях метров к востоку и тихо сидел, не имея понятия, что делать дальше.
Жутко хочется выяснить, чего надо флинтерам в Имперском парке среди глухой ночи, но не хочется вылезать из безопасной кабины. Если уж улицы Примус-Сити становятся по ночам опасными, то Имперский парк давно стал настоящими джунглями. Ступив ногой на землю, сразу будешь добычей любого прохожего. Конечно, вполне можно справиться с одним или даже с двумя злоумышленниками. У него при себе вибронож, он умеет им пользоваться с театральным эффектом. Да нынче хулиганы рыщут по парку шайками, столкнувшись с которыми не приходится питать иллюзий по поводу своей судьбы.
Брунин нерешительно поколебался единственную минуту и вылез в темноту, заперев за собой дверцу флитера. Если хорошенько подумать, шансы, может быть, на его стороне. Возможно, удастся пройти незамеченным. Приземлился он на возвышенности, особенно густо заросшей кустарником, без естественных тропинок. Вряд ли какая-то шайка выберет такое место для удачной охоты.
Он осторожно пробирался сквозь кусты, а наполовину настигнув флинтеров, лег на живот и пополз. Полз и полз. Исцарапав, разбив до синяков грудь и живот, чуть не повернул назад, решив, будто сбился с пути, - вытянутая правая рука наткнулась на пустоту. Пошарив вокруг, сообразил, что находится на краю низкого каменного утеса. Снизу справа слышалось тяжелое дыхание, хриплые стоны. Он вытянул шею, видя корабль флинтеров.
Лампа под козырьком скупо освещала сцену, но Брунин различил две фигуры, толкавшие и тянувшие огромный камень. Выбиваясь из последних сил, они все-таки с долгим глухим страдальческим кряхтеньем его сдвинули. Еще чуть-чуть поднатужившись, одним последним рывком поставили на ребро камень, под которым открылась прямоугольная яма. Отдышались, посмеялись, прислонившись к поднятому камню, вернулись к флитеру, рядом с которым на земле лежала большая коробка… та самая, которую они прошлой ночью выгрузили на глазах у Брунина на крышу.
Оба вытащили из поясов небольшие белые диски - Брунин на расстоянии не отличал Канью от Иозефа даже в выключенных голографических костюмах - и по очереди сунули в боковую щель. После этого диски вновь были спрятаны за пояса. Флинтеры осторожно, почти с опаской понесли коробку к дыре под камнем, опустили туда и присыпали тонким слоем земли. С меньшими усилиями и звуковыми эффектами повалили камень на прежнее место.
Потом сделали что-то совсем непонятное - взглянули друг на друга, отступили от камня и пристально уставились на него. Брунин по их позам не мог разобраться, виновато, горестно или так и сяк вместе. Чуть не сверзился с обрыва в тщетной попытке разглядеть выражение лиц. Вообще, что там внизу происходит? Что находится в той самой коробке и зачем хоронить ее в Имперском парке? Если требуется просто надежное место, без проблем можно найти тайник получше. Зачем Ла Наг велел проделать фокус скрытно от группы?
Вопросы терзали Брунина на обратном пути к флитеру сквозь кусты, выскочив из головы лишь на момент последнего броска из укрытия к кораблю и максимально быстрого взлета. При наборе высоты возник еще один вопрос: а вдруг эту коробку флинтеры и от Ла Нага скрыли?..
Ла Наг остановился у дверей своей квартиры, растирая руками виски. Снова головная боль, правда, на этот раз не такая уж сильная. Как только план достиг точки воспламенения, боли, кажется, реже его беспокоят и становятся не такими жестокими. И сны не посещают уж несколько месяцев. Все вроде бы выстраивается в предсказанный ряд, все находится под контролем.
Однако в уравнении остаются еще переменные величины. Самая главная - Бедекер. Вдруг подведет? Ла Наг раздраженно сморщился при этой мысли, приложил ладонь к входной плате, которая, кроме него, открывала квартиру на прикосновение Каньи и Йозефа. Дверь раздвинулась, он вошел. До сих пор горнорудный магнат буквально следовал полученным указаниям, насколько, по крайней мере, известно Ла Нагу. Полностью распродал мало-мальски ценную недвижимость и, судя по другим свидетельствам, совершает дальнейшие, не столь значительные шаги в русле предписанной ему роли. Плохо, что, может быть, Бедекер все же идет к своей цели другими путями. И надежно скрывается. Очень уж не хотелось ему доверяться, да выбора не было.
Ла Наг дождался, пока дверь задвинется за спиной, но в комнату еще не шагнул. Неплохо себя чувствовал, несмотря на головную боль. Вдохновенное расположение духа медленно крепло в течение года, полностью утвердившись сравнительно недавно. На первых порах мысль о том, что он все крепче и крепче держит в своих руках судьбу внешних миров, тяготила его с силой как минимум в пяток "g". Грядущие события в той или иной степени отразятся на существовании миллиардов людей, рассеянных по всему освоенному космосу на множество световых лет. Даже Земля пострадает. Уже погрузившиеся в глубокую депрессию сельскохозяйственные миры к моменту развала Империи вернутся к бартерной экономике и ощутимо почувствуют это на собственной шкуре. А что будет с тронским народом, когда общественная структура целиком развалится почти в мгновение ока?..
Вспомнился гневный вопрос Моры: какое он имеет право? Это его страшно мучило, несмотря на готовый ответ - ради самозащиты. Впрочем, больше не мучит. Вопрос теперь в любом случае чисто теоретический. План фактически вышел на стадию, откуда нет возврата. Даже если бы Мора сумела продемонстрировать или логически доказать, что он ошибался с самого начала, уже слишком поздно. Джаггернаутова колесница стронулась с места, ее не остановишь. Можно более или менее изменить ход, чуть подправить, смягчить удар - именно для этого Ла Наг остается на Троне, - но никто, включая его самого, остановить ее теперь не сможет. Эта мысль, как ни странно, радостно волновала его.
Почему вспоминается Мора? Неясно. До сих пор удавалось удерживать мысли о ней в дальнем уголке памяти, за исключением тех моментов, когда он отправлял или получал от нее голограмму. Связь была слишком краткой и редкой, сообщения шли слишком долго… Он скучает по ней, хотя не так, как в первое время. Наверно, привык жить без нее, что когда-то считал невозможным.
Подойдя к Пьеро, сидевшему на подоконнике, Ла Наг потрогал мох у корней деревца и заметил, что тот пересох. Надо поскорей полить, может быть, даже корни подрезать. Поскорей… поскорей принять меры. Ствол держится в нейтральной позе, то есть в промежуточной между токкан и банкан, а листья необычно тусклые. При близком рассмотрении обнаружилось несколько оголившихся нижних веток с шелушившейся корой - верный признак частичной местной гибели.
Что творится с Пьеро? Или на деревце отражается какая-то душевная гниль, разъедающая самого Ла Нага? Вот одна из досадных особенностей обладания родным мисё - вечно делаешь слишком далекоидущие выводы из его позы, цвета, состояния здоровья. Впрочем, сразу ищешь причину в себе, оглядываешься на себя, что полезно всегда. Кроме нынешнего момента. Впереди много дел.
Он отломил мертвые ветки, бросил в молекулярный дезинтегратор, стоявший в углу. Безусловно, не лишняя роскошь. Ла Наг взял за правило разлагать на молекулы все, что не составляет обычного домашнего мусора. На складе есть другой аппарат, своевременно уничтожающий все отходы от выпусков "Хрестоматии Робин Гуда" и прочей жизнедеятельности. Недопустимо погубить революцию из-за оставшейся мелкой улики.
Он направился к раковине за водой для Пьеро, неожиданно уловив краем глаза что-то мелькнувшее в дверях спальни.
- Питер, это я…
- Мора!
Он прирос к месту, обуреваемый нахлынувшими противоречивыми чувствами. Должен был всем сердцем и душой возликовать при виде ее, броситься, с тиснуть в объятиях… Но не сделал этого, испытывая недовольство ее присутствием. Ей абсолютно не следовало вот так вот появляться… она начнет вмешиваться… помешает…
- Как же ты… - пробормотал он, обретая дар речи.
- Прилетела по научной визе. Якобы для занятий исследовательской работой в библиотеке Университета внешних миров. Канья впустила меня нынче утром. - Мора нахмурилась. - Что происходит?
- Ничего.
- Я видела тебя с Пьеро. Он ведь тут твой единственный друг?
- Не совсем.
- Ты постарел, Питер. - Да.
- Сильно постарел. - Хмурость сменилась улыбкой, которая не скрывала ее озабоченной болезненной реакции на отчужденность мужа. - Выглядишь почти на свои годы.
- Где Лайна?
Мора осторожно шагнула к нему, словно боясь, что он от нее шарахнется.
- У твоей матери. Она слишком мала, чтобы встать в ряды Вольных стрелков вместе со мной.
Смысл последнего замечания дошел до ошарашенного Ла Нага не сразу.
- Ох, нет! Даже не думай!
- Я постоянно думала об этом после твоего отъезда.
Она подошла ближе, нежно взяла за руку, отчего его дернуло электрическим током, парализовало до полной неподвижности.
- Я была не права… Это единственный выход для Толивы, для Лайны, для нас… Чеканка завершена, монеты готовы к отправке…
- Нет! На Троне воцаряется хаос! Я не хочу, чтоб ты здесь находилась в момент всеобщего развала. Это слишком опасно!
Он не хотел, чтоб она находилась здесь даже в безопасный момент.
Мора мягко, испытующе поцеловала его в губы.
- Я остаюсь. Так и будем стоять и спорить или возместим два с половиной года разлуки?
В ответ Ла Наг подхватил ее на руки, понес в соседнюю комнату. Нет сил больше сдерживать голод и жажду. Потом он отправит ее домой.
Венсан Стаффорд готовился выстрелить очередным маяком в звездную бездну. Сколько сброшено? Для точности пришлось заглянуть в записи. Полет превратился в нудную автоматическую процедуру - прыжок, сброс маяка, прыжок, сброс, прыжок… Кажется, даже сами прыжки уже не так травмируют. Можно ли к таким вещам привыкнуть? Он пожал плечами. Никогда не слышал ничего подобного, хотя, может быть, так оно и случилось. Случилось или не случилось - что из того? Он проделал больше половины пути к ветви Персея. Если долетит, не дождавшись контакта, можно поворачивать и отправляться домой. Пока неплохо.
Сзади раздался гудок. Оглянувшись, он увидел мигающий огонек на коммуникационной панели. Кто-то - или что-то - пытается связаться. Стаффорд подключился, не получая ни видео-, ни аудиосигнала. Значит, входящее сообщение передается на нестандартной частоте. Все это с каждой секундой нравилось ему меньше и меньше. Он нехотя запустил поисковое устройство, которое должно поймать поступающий сигнал и настроиться на его частоту.
Долго ждать не пришлось. На вспыхнувшем видеоэкране вдруг возникла голова, какой он никогда еще в жизни не видел. Нет, стой… есть что-то смутно знакомое… собачья морда, острые желтые зубы, пучки жесткой шерсти вокруг ушей… Семейство псовых. Точно. Морда определенно собачья. Однако не хотелось бы оказаться в одной комнате с такой собакой. Хорошо, что в разведывательном корабле только плоский экран. Голограммы подобного чудища можно было бы здорово испугаться. Тела не видно - и к счастью.
- Приветствую тебя, - сказала голова на межзвездном языке с искаженным гортанным произношением, недоступным человеческим голосовым связкам.
- К-кто ты? - глупо пробормотал Стаффорд. - Где ты?
- Я - эмиссар народа тарков, - по крайней мере, послышалось что-то вроде "тарков", лающее слово с резко подчеркнутой первой согласной. - Мой корабль находится приблизительно в двух ваших километрах по корме от тебя.
- Ты говоришь на нашем языке…
Стаффорд потянулся к кормовому монитору, желая взглянуть, что за команду выслали его встречать. Экран заполнило увеличенное изображение громоздкого яйцеобразного летательного аппарата. Сначала он решил, что эмиссар недооценил расстояние, но датчики свидетельствовали о присутствии крупной массы в двух километрах по корме. Пригляделся внимательно. Определенно не мирный конвойный корабль. Он не имел никакого понятия, как должно выглядеть оружие инопланетян, но, видя нацеленные в его сторону всевозможные трубки, решительно пришел к выводу, что корабль предназначен не просто для получения информации. Впрочем, с другой стороны, может быть, они попросту осторожничают. Пожалуй, на их месте он тоже прибыл бы вооруженным до зубов.
- Конечно, - подтвердил тарк. - Мы ведь за вашей расой довольно давно наблюдаем. Как только собрали достаточно доказательств существования в другой ветви галактики межзвездной расы, не стали, в отличие от вас, робеть и медлить, сразу выследили.
- Почему не вступили в контакт?
- Не сочли нужным. Угрозы для тарков ваша раса явно не представляет и пользы на таком расстоянии не принесет.
- А торговля?
- Торговля? Это слово мне незнакомо.
Эмиссар взглянул вниз вправо от себя, должно быть на справочную панель.
Стаффорд не удержался от подсказки:
- Обмен товарами… информацией.
- А, теперь понял. - Он - непонятно почему Стаффорд автоматически принял тарка за особь мужского рода - снова поднял глаза. - Тоже смысла не видно. У вас нет ничего интересного.
Тема торговли ему явно наскучила, и он перешел к другой:
- Зачем ты вторгся в пространство тарков? Зачем постарался, чтобы мы тебя засекли?
- Хочу предложить вам торговлю.
Раздался резкий высокий визг. Что это означает - смех? Раздраженный вопль?
- Пойми, мы ни с кем не торгуем. Если это обмен, значит, таркам придется отдавать одно за другое.
- Конечно. В том и есть суть торговли.
- Тарки не слабые. Своего не отдают. Если у тебя имеется что-то действительно нужное нам, мы его отбираем.
- Ты не понимаешь… - начал было Стаффорд, но голос его оборвался.
Он начал потеть с той минуты, как услышал зуммер, теперь пот ручьем тек по ребрам. Видно, тарки ровно ничего не соображают. А он еще - подумать только! - боялся нечаянно обидеть инопланетян при контакте… Дело гораздо хуже. Похоже, эти твари вообще отвергают понятие какого-либо обмена. Их ничем не обидишь.
Физиономия на экране, кажется, приняла решение.
- Выключай двигатель, приготовься причалить.
- Причалить? Зачем?
- Мы должны убедиться, что ты не вооружен и не представляешь угрозы для тарков.
- Чем я могу грозить такому чудовищу, как твой корабль? - спросил Стаффорд. - Ты способен целиком меня проглотить!
- Заглуши двигатель и готовься!