Покров могучих ветвей не только укрывал и защищал Чило - он был еще и очень красив. Сучья оплетали лианы и орхидеи. В вышине, на своих древесных дорогах, болтали и бранились обезьяны, и каждый шаг человека сопровождался стрекотанием насекомых. Чило нарочно шаркал ногами по земле, стараясь производить как можно больше шума, чтобы местные змеи вовремя заслышали его и успели убраться с дороги. Если он вдруг ненароком наступит на гремучую змею или ямкоголовую гадюку, ему будет мало проку от того, что он так хорошо спрятался от властей.
На ночлег он устроился между корней гигантского раскидистого дерева, сначала тщательно проверив, нет ли там муравейника. Палатка осталась в лодке, но в содержимое рюкзака входило легкое и прочное одеяло. Один огромный корень выгибался, образуя арку, которая вместе с одеялом вполне защитила Монтойю от вечернего дождя. Чило подумал, как ему повезло, что он не попал в лес в сезон ливней, когда реки разбухают, озера разливаются и почва превращается в жидкую грязь. Без лодки он оказался бы совершенно беспомощен. Правда, он и теперь слегка подмок, несмотря на плащ-дождевик, извлеченный из рюкзака, но тут уж ничего не поделаешь: в конце концов, тропический лес не зря называется еще и "дождевым". По крайней мере, утонуть ему не грозит, а пока есть возможность ловить рыбу, с голоду он тоже не помрет. Вот если бы рыболовные принадлежности улизнули вместе с лодкой, тогда и впрямь хоть ложись да помирай!
На следующее утро Чило без особых хлопот выудил из мелкого озерка несколько мелких рыбешек, с помощью поясного ножа вычистил и разделал их. Походная печка осталась на сбежавшей лодке, а развести костер не представлялось возможным. Даже если во влажном лесу удастся набрать достаточно сухих веток, они, скорее всего, слишком быстро прогорят или окажутся такими прогнившими, что попросту развалятся в руках. К тому же струйка дыма может его выдать.
Пришлось съесть рыбу сырой. Чило от души пожалел, что у него нет ни лимонов, ни лаймов. Теперь ему не избавиться от рыбного вкуса во рту, пока он не доберется до города. Но зато рыба очень питательная. На ней, да еще на том небольшом количестве припасов, которое осталось у него в рюкзаке, он, пожалуй, сумеет протянуть довольно долго.
"По крайней мере,- подумал Монтойя с мрачной усмешкой,- рюкзак у меня получился не слишком тяжелым".
Он взвалил свою ношу на плечи и зашагал дальше сквозь чащу, стараясь придерживаться возвышенностей. Ноги оставались теплыми и сухими - вездесущая грязь не приставала к башмакам, защищенным постоянным электростатическим зарядом. Чило похвалил себя зато, что, снаряжаясь, не пожалел денег на соответствующую одежду и обувь. Однако палатка бы ему совсем не помешала!
Впрочем, и сейчас ему грех было жаловаться. Ведь он мог бы, падая из лодки, ухватиться не за рюкзак, а за что-нибудь другое. И страшно подумать, что бы тогда с ним стало! Ему бы волей-неволей пришлось позволить лесничим себя спасти и надеяться, что никто не опознает в нем того убийцу, чей фоторобот наверняка уже разослали по всем жандармериям планеты.
Электронный репеллент, оставшийся в рюкзаке, заставлял рои кровососов и паразитов держаться на расстоянии. Чило видел их, слышал, как они жужжат, зудят, стрекочут и ползают вокруг. Но пробраться внутрь незримой сферы, в центре которой находилось теплое, живое человеческое тело, им не удавалось. А уж как им хотелось вгрызться в его плоть и насосаться крови! Москиты и мухи, жуки и муравьи - все они были вынуждены расступиться перед точно выверенным стрекотанием приборчика, как морские волны расступаются перед айсбергом. Чило знал, что без репеллента его кожа давно бы превратилась в красное, бесформенное подобие сильно побитого мяча для гольфа.
Компанию вору составляли также птицы и обезьяны. Впрочем, последних было легко услышать, однако почти невозможно увидеть. Туземцы, некогда обитавшие в здешних краях, очень любили обезьянье мясо, однако для Чило сама идея питаться обезьянами казалась почти немыслимой. К тому же у него имелся только нож, и если бы даже небо вдруг послало ему лук со стрелами, вряд ли он сумел бы воспользоваться подобным даром.
На следующее утро над его головой медленно пролетело воздушное судно, едва не задевая макушки деревьев. Чило предупредили о его приближении испуганные крики семейства беличьих обезьян, и он успел укрыться в гуще диффенбахии. Широкие листья надежно спрятали его. Осторожно высунувшись и посмотрев вслед удаляющемуся судну, Чило обнаружил, что оно не только замаскировано, но и снабжено глушителем. Если бы не паника, которую подняли обезьяны, Чило оказался бы застигнут врасплох, и его могли бы заметить, несмотря на густые кроны вверху.
"Лес мой друг",- думал он, выжидая, пока воздушное судно скроется вдали. Потом вылез и зашагал дальше, но его уверенность несколько поколебалась.
Если подумать, с чего бы лесничим заповедника понадобилось так тщательно камуфлировать свою машину? Конечно, гул мотора немного пугает местную фауну, но не настолько сильно, чтобы можно было говорить о серьезном ущербе. А ведь полностью заглушить шум совсем непросто и не так-то дешево.
Зачем беспилотные зонды маскируют под орлов и прочих птиц - понятно. Они могут свободнее перемещаться среди животных, наблюдать за ними и следить за состоянием их здоровья. Но маскировать большое воздушное судно - это просто напрасная трата денег! Его размеры и непривычная форма все равно сразу выдадут в нем странного и, возможно, опасного чужака. Чило был всерьез озадачен.
Если воздушное судно замаскировано не затем, чтобы обитатели тропического леса его не заметили, тогда для чего? От кого его прячут? Официальное воздушное судно, принадлежащее заповеднику, будет, наоборот, разукрашено эмблемами и номерами. Научная экспедиция может захотеть такой скрытности, но тратиться на дорогостоящую маскировку не станет. Зоологам нужно, чтобы в случае аварии воздушное судно нетрудно было разглядеть с воздуха. То же самое относится и к экскурсионной машине…
Оставалось предположить, что в лесу есть другие люди, не желающие быть замеченными. Вот, к примеру, многие биохимические корпорации добывают из редких тропических растений весьма ценные компоненты. Большинство этих компонентов превращается потом во вполне законные продукты, одобренные правительством, запатентованные и прошедшие множество испытаний. Большинство - но далеко не все.
Если в данной части леса пасутся ботанические пираты, возможно, они примут Чило как своего. Если он успеет объяснить, кто он такой. Возможно, с их помощью он даже сумеет добраться в положенный срок туда, куда ему надо, минуя ближайший город,- что уменьшит риск быть пойманным местными властями. С другой стороны, подобные незаконные предприниматели обычно не приветствуют незваных гостей, каково бы ни было общественное положение визитеров. Так что в зависимости от расположения духа предполагаемых пиратов Монтойю могут с тем же успехом продырявить в нескольких местах и бросить в ближайшую реку, где кайманы и пираньи окончательно с ним разберутся.
Словом, лучше быть начеку. Вероятно, он уже потревожил какие-то скрытые датчики - иначе с чего бы это судно так разлеталось? А дальше могут начаться и какие-нибудь ловушки. Значит, надо быть вдвое внимательнее и смотреть, куда ступаешь. Впрочем, вряд ли подходы со стороны леса так уж сильно охраняются. Нелегалы больше всего боятся властей, а власти здесь, в тропическом лесу, перемещаются в основном на воздушных судах. И все равно, следует смотреть в оба. Он ведь может только предполагать, с кем именно имеет дело, и, пока это не выяснится наверняка, следует держать ухо востро.
Ближе к вечеру над ним пролетело еще одно воздушное судно, и Чило снова пришлось нырять в укрытие. Это воздушное судно имело совсем другой размер и силуэт. Данное обстоятельство подкрепило уверенность беглеца, что полеты не имеют отношения к его персоне. Если бы тут рыскали жандармы, заподозрившие, что преступник прячется в этом районе, они бы громко призывали его сдаться. А если бы лесничие искали неизвестного хозяина сбежавшей лодки, они бы тоже оповещали на весь лес о том, что помощь близка, вместо того, чтобы тщательно прятать свое воздушное судно.
Все подтверждало его подозрения. Где-то в чаще леса разворачивается преступная операция, и ее участники всячески стремятся скрыть свои действия от властей. Эти люди вполне могут как приютить его, так и пристрелить на месте, даже если он успеет сослаться на Эренгардта. И Чило решил, что ему лучше скрываться до тех пор, пока он не узнает что-либо определенное. Пусть себе ищут! Ему удалось обвести вокруг пальца все власти от Сан-Хосе до заповедника. И если он не захочет, чтобы его нашли, никакие изготовители подпольных снадобий его не сыщут!
Однако кто бы здесь ни затаился, денежки у мерзавцев явно водятся, размышлял Чило, перебираясь через упавшее дерево, густо поросшее поганками. Замаскировать воздушное судно - еще ладно, но для того, чтобы сделать неслышным шум мотора, требуется очень дорогостоящее оборудование. Значит, этот отдаленный уголок тропического леса караулит не горстка дилетантов, прячущихся в нескольких соломенных хижинах. Если тут летает не одно, а целых два таких замаскированных воздушных судна, значит, операция задумана с неслыханным размахом.
А может, ему не просто удастся выжить в этом лесу? Вдруг он сумеет установить тут нужные связи - важные, серьезные связи? Нет, если ему представится случай завязать знакомство с по-настоящему крупными людьми, он, Монтойя, своего шанса не упустит! Или, наоборот, можно будет разузнать о них все, что получится, а потом сдать ближайшим властям, с условием, что инцидент в Сан-Хосе простят и забудут. В конце концов, все ведь вышло случайно! Пришить преднамеренное убийство ему никто не сможет. Так или иначе, у него есть варианты. Теперь надо накопить фактов - по возможности, не выдавая себя.
Чило вдруг пришло в голову, что и зонд, замаскированный под орла, возможно, принадлежал вовсе не заповеднику, а тем же самым людям. Он облетал буферную зону вокруг их владений, чтобы предупреждать о появлении патрулей лесничих или заблудившихся туристов, не привлекая к себе внимания.
Монтойя тихо присвистнул. Ничего себе! Все виденное им до сих пор наводило на мысль, что в этом районе разворачивается нелегальная операция колоссального масштаба. Если предположить, что его догадки верны и летающие здесь воздушные суда принадлежат не местным властям.
Чило вдруг испугался - а вдруг заметят излучение его электронного репеллента. Потом успокоился. Если бы репеллент мог его выдать, уже давно выдал бы. Очевидно, сила излучения неразличимо мала. Для того, чтобы его заметить, нужно подойти на расстояние прямой видимости к владельцу прибора. И тем не менее Монтойя задумался, а не выключить ли репеллент. Но мысль о том, что на него тут же накинутся мириады насекомых, которые в течение сотен лет помогали сохранять девственность амазонских лесов, внушала страх. Ему и так было достаточно неуютно, чтобы еще отдать себя на растерзание миллионам алчных жвал, жал и хоботков. Помимо того, что велик был риск подхватить какую-нибудь заразу, Чило попросту всегда боялся тараканов и прочих насекомых.
А потому он просто шел дальше, глядя во все глаза, не блеснет ли где металл или пластик, и внимательно вслушиваясь в лесной гам. Если его не успеют предупредить об опасности обезьяны, это сделают птицы. Он не один в лесу; у него есть союзники, пусть даже самые странные. Если он, Монтойя, до сих пор ухитрялся избегать ареста и промывания мозгов, то лишь потому, что всегда держался настороже и никому не доверял. Он смолоду научился менять товарищей на свободу.
До сих пор эта философия никогда его не подводила, и Чило не видел причин пересматривать ее теперь.
Над головой радостно завопила пара алых ара, напавшая на гроздь спелых фиг. Несколько сочных зеленых плодов шлепнулось наземь неподалеку от Чило. Он наклонился, проверил, нет ли на них муравьев, и сунул в карман. Он съест их попозднее, когда брюхо совсем уж настойчиво потребует своего. Вор усмехнулся, помахал рукой случайным лесным помощникам и зашагал дальше.
Какая разница, кто его ищет: жандармерия, наркоторговцы, лесничие или бандиты! Он будет прятаться от всех, пока не решит - по собственной воле! - что ему, Чило Монтойе, пора оставить заповедник. Все люди сторонятся леса - а он будет жить здесь. Деревья, звери, насекомые станут его друзьями, его щитом. Остается только разузнать, что творится в этом пустынном, уединенном краю, и обдумать, как лучше воспользоваться полученной информацией.
Ну и, конечно, позаботиться о том, чтобы эти друзья и этот щит не отравили, не заразили и не растерзали его.
Глава двенадцатая
С пропитанием проблем не будет - по крайней мере, в ближайшее время. В распоряжении Деса имелось куда больше еды, чем у кого-либо из прочих обитателей колонии. Куда больше, чем можно унести на себе. К тому же он намеревался по возможности кормиться плодами этой земли. Подобно тому, как двуногие могли питаться многими съедобными веществами, существующими на Ивовице, жители тайной колонии на планете людей обнаружили, что их пищеварительная система вполне способна усваивать значительную часть местных растительных продуктов. Это значительно упростило освоение колонии и помогало сохранять секретность, поскольку сюда не приходилось завозить больших объемов пищевых продуктов с орбиты.
Отдельные необходимые минеральные вещества и витамины, которых в земных растениях не было или недоставало, выдавались колонистам в виде добавок. Их-то Десвендапур и копил для предстоящего путешествия. Будучи приготовителем пищи, он не хуже ботаников и биохимиков разбирался в местных растениях, составлявших основную долю рациона колонистов. Потому, оказавшись снаружи, он без труда определит, что следует искать и как лучше это приготовить. Главное - выбраться наружу!
Дес проводил немалую часть свободного времени в поисках возможных выходов. Основной выход имелся только один - ворота отсека для шаттлов, через которые они и явились. Когда сюда прилетали люди, помогавшие колонии, их впускали через тот же ход.
Кроме того, имелось некоторое количество искусно спрятанных запасных выходов, которые полагалось использовать лишь в экстренной ситуации. Устройство их было хорошо знакомо Десу. Такие "скоростные выходы" с индивидуальными подъемниками наручной тяге имелись в каждом улье. Но воспользоваться одним из них было нереально - немедленно сработали бы всевозможные сигналы тревоги.
Зато ему не придется иметь дело с охраной. Лес, растущий над колонией, остался совершенно девственным, если не считать следящих устройств, установленных людьми совместно с транксами. Следящие устройства должны были предупреждать о появлении незваных гостей. Однако со дня основания колонии ее никто не тревожил. Мало того, что этот район планеты был не затронут цивилизацией,- еще и сами люди охраняли его, следя, чтобы здесь никто не появлялся. Следящие устройства выставили просто так, на всякий случай - никто и не думал, что они когда-нибудь понадобятся. Однако они все же существовали, и Десу следовало принять их в расчет.
Но выходы никто не охранял. В этом просто не было нужды. Все колонисты отличались отвагой, и все же ни одному транксу в здравом уме не пришло бы в голову в одиночку, без приказа выбраться на поверхность, где кишат мириады чуждых живых существ. К тому же снаружи бывало холодновато, в особенности по ночам. И, наконец, никто не знал, какие враждебные хищники тут могут водиться, и знакомиться с ними никто не спешил.
Никто, кроме Десвендапура. Враждебность порождает трагедию, а трагедия - основа множества благородных эпических поэм. Ну а что касается климата - холод он как-нибудь перетерпит. Все-таки колония расположена в одном из наиболее благоприятных для его расы районов планеты. Если уж он не выживет на поверхности над колонией, где же тогда еще он сможет выжить?
Потребовалось немало времени и тонких расчетов, чтобы подделать все необходимые данные внутри компьютерной системы. Теперь любой, кому взбрело бы в голову искать Деса на рабочем месте, обнаружил бы, что его временно перевели в другое отделение колонии. А проверка личных дел показала бы, что он трудится изо всех сил. В течение некоторого времени его не хватятся ни там, ни там. Так что ничто не помешает ему спокойно бродить по лесу, вбирать и постигать новые знания, исследовать и совершать открытия. А когда Десвендапур завершит исследования, он вернется. Велик шанс, что его вообще не хватятся. Он снова как ни в чем не бывало вернется к выполнению своих обязанностей, но большую часть времени будет посвящать разбору заметок и черновых набросков.
Приведя свои стихи в порядок, он переправит их в соответствующее место на Ивовице, где их подвергнут критическому разбору и опубликуют. Дес не сомневался, что творения обеспечат ему неувядаемую славу. И тогда он откроет свое истинное имя. Если ему вдруг припомнят гибель водителя Мельнибикон, он с этим как-нибудь разберется. А что потом - уже не играет роли. Он знал одно: его ждет слава. Какие почести достанутся его поредевшей семье, его клану и родному улью! И неважно, что сам он понесет наказание от властей. Кстати, велик шанс, что даже и не понесет. Великому таланту прощается множество грехов, и это вполне справедливо. Дес не стал тратить времени на размышления о том, насколько этичен или не этичен его замысел вообще.
Но для подобного успеха творения Десвендапура должны быть воистину гениальны и исключительны!
По мере того, как молодой поэт готовился к побегу, его уверенность все росла и крепла. Подготовка к столь незаконному и экстраординарному поступку даже подвигла его на создание полдесятка свитков, наполненных воистину огненными строфами. Перечитав их, Дес решил: эти стихи - лучшее из всего когда-либо сочиненного им. А ведь они лишь предвкушение нового и неизведанного, что он рассчитывал увидеть и испытать! Дальнейшие творческие трудности наверняка будут порождены отнюдь не недостатком вдохновения, а скорее невозможностью обуздать и направить в нужное русло избыток творческого пыла.
И вот наступил назначенный день. Он обрушился на поэта внезапно и тяжко, как потолок обвалившегося тоннеля. Дес беспечно простился с Джювинхуран и товарищами по работе, сообщив, что его временно переводят в другое отделение, но через один лунный цикл он вернется. Придя в свои комнаты, Дес проверил, все ли в порядке, и позаботился создать впечатление, будто хозяин жилья только что вышел и скоро сюда вернется. Он все предусмотрел, даже настроил проигрыватель так, чтобы тот в определенные часы включал его любимую музыку для релаксации.
Больше он ничего не мог сделать. Конечно, если кому-нибудь придете голову установить слежку за его комнатами, быстро обнаружится, что там никто не живет. Но кому и зачем может такое понадобиться? Служба безопасности колонии, разработанная совместно людьми и транксами, была рассчитана на то, чтобы не подпускать к колонии чужаков, а не на то, чтобы не выпускать ее обитателей.
Припасы, которые долго и терпеливо собирал Дес, были упакованы в водонепроницаемый вещмешок, в каких обычно переносят полуфабрикаты. Любой, кто увидит его с этим мешком, решит, что Десвендапур несет официальный груз. И вряд ли у кого-то вызовет подозрения факт, что он отклонился от обычных маршрутов доставки пищи. В конце концов, он же не бомбу тащит!