Повар затрясся, закатил глаза и готов был того и гляди хлопнуться в обморок. Ну да, не каждый день на работе из тебя пытается вытрясти душу взбешённый накачанный мужик в трусах и носках.
Не добившись внятного ответа, блондин отпустил изрядно струхнувшего повара и уже медленнее двинулся дальше. Когда взбешенный красавчик вышел, я быстро отодвинула решетку и, мягко спружинив на пятки, приземлилась перед поваром. Бедолага, на долю которого и так досталась целая плеяда впечатлений, не был готов к такому повороту событий и начал заваливаться, выпустив из рук компактус. Решив, что удар пластика о пол громче удара тела об него же, я подхватила контейнер с овощами и аккуратно поставила его рядом с упавшим телом. Выдохнув с облегчением, побежала в обратном направлении. На выходе из зала меня уже ждала Прит.
- Бежим, а то наш разъярённый чемпион может решить вернуться! – все это я выпалила, натягивая на ноги туфли и мы, весело переглядываясь, поспешили прочь.
***
Со дня гонок прошло две недели. Вернувшись в училище и получив положенную порцию поздравлений и восхищений (как искренних, так и тех, от которых веяло как от просроченных на пару лет консервов – изрядной гнильцой и перспективой несварения) я вернулась к обычной рутине. А рутина на данный момент была занятием по инженерно-технической теории. Преподавателем оной был Менханаф Валлеулович, рыжий, круглый и конопатый, со вздернутым носом. Данный орган был столь вызывающе задран не в силу физиологических особенностей организма преподавателя, а из-за привычки глядеть на всех чуть свысока, что при его невысоком росте было весьма проблематично.
- Время прохождения пассажирского крейсера от Вилерны до Земли составляет шесть галактических суток. Это же расстояние ракета класса SKR200 преодолевает за сто двадцать девять минут. О чем это говорит? – взгляд Менханафа скользнул по аудитории и остановился на мне, в этот момент строящий каверзу впереди сидящему соседу. Я же слегка увлеклась, заталкивая ароматический шарик в оттопыренную сзади опушку форменных брюк противного одногруппника. Из-за него мне назначили неделю нарядов на кухне. Шарик был обычный, а вот запах, который появится, как только раздавить маленькую сферу, был нашей с Прит гордостью. Путем экспериментов к сероводороду удалось добавить парочку эфиров, да так, что от двух капель получившейся жидкости можно было спастись только в противогазах. Запах тухлых яиц и гнилой рыбы не выводился и не выветривался. "Не успела!", - мелькнула в голове мысль.
- Кадет Тэри Ли. Ответьте на вопрос. – Менханаф был как всегда серьезен.
- Простите, Вы не могли бы его повторить, он вылетел у меня из головы? - Признаваться в том, что я пропустила вопрос мимо ушей, было неприятно и немного стыдно.
- Кадет, ваша голова напоминает мне космопорт, из нее постоянно что-то вылетает, – желчно заметил меж тем недовольный преподаватель. - Повторяю вопрос: время прохождения пассажирского крейсера от Вилерны до Земли составляет шесть галактических суток. Это же расстояние ракета класса SKR200 преодолевает за сто двадцать девять минут. О чем это говорит?
- О том, что все, что летит к Вилерне медленно, летит с мирными намерениями… – это тебе за космопорт и, не переводя дыхания, добавила: - а так же о наличии системы дармит-гасителей и отсутствии влияния коркат-излучения на систему навигации и управления ракеты данного класса.
Менханаф удовлетворенно кивнул головой, разрешая сесть на место.
Все-таки есть в нашем нищем училище один огромный плюс: преподавание здесь намного человечнее, если так можно сказать об учебном процессе, нежели в более престижных военных заведениях. И педагоги позволяют кадетам некоторое вольности, да и искренне стараются вложить в наши непутевые головы терабайты знаний. Вот только отсутствие материальной базы делает учебный процесс если не однобоким, то с существенным перекосом: знания по космической истории и навигации, Вилернскому и единому галактическому языкам, тактике, стратегии и прочим гуманитарным дисциплинам достаточно полные и глубокие, в чем, безусловно целиком и полностью заслуга преподавателей. А вот предметы, требующие "наглядного материала" - в провале, особенно модульное космическое пилотирование. Преимущество перед остальными предметами только у рукопашного боя - здесь учебных пособий хоть отбавляй – сосед слева, сосед справа? сосед напротив – обучайся – не хочу.
Время после учебы, не обремененной спецпредметами (тут бы основной курс оснастить), кадеты проводят по-разному. Прит – разрываясь между виртмагазинами, свиданиями и остервенелой зубрежкой параметров генерального курса, угла сноса корабля, счисления координат и прочей жизненно необходимой каждому навигатору ереси. Иногда, впрочем, эти три занятия разбавлялись попытками превратить меня в нормальную девушку: научить ходить на шпильках, краситься, разбираться в моде. Некоторые из них были даже удачные, читай: не успевала вовремя улизнуть от подруги, решившей в очередной раз меня "облагородить".
Я же, в отличие от Прит, любила погонять на раздолбанном гравибайке на местных нелегальных гонках. Хотя чаще всего зависала в боксах, ремонтируя свою шайтан-машину. Байк появился у меня вопреки мизерной стипендии. Сначала я пыталась откладывать на свою мечту из нее, родимой, но потом пришла к выводу, что солнце, воздух и вода в последнюю неделю до очередной стипы – все же хорошо, но еду не заменят. В пятнадцать лет плюнула, и, начав подрабатывать в городе, расположенном неподалеку от досточтимого учебного заведения, наскребла на изрядно проржавевший движок в двенадцать тысяч кубов и генератор гравитационной подушки. Так начала воплощаться моя заветная мечта. Попеременно покупая подержанные детали или находя что-то на свалках и убивая ночи в ремонтном боксе, удалось (не без помощи ребят с мехкора) собрать это чудо по частям.
Руководство училища и радо было бы запретить гонки, проходившие в крутом овраге зоны отчуждения, что простиралась за городом, но тогда кадетам вообще не на чем будет тренироваться в пилотировании, поэтому директор закрыл глаза на это нелегальное безобразие.
Зубрить, в отличие от большинства кадетов, мне приходилось очень редко и только то, чего не было на занятиях - спасибо практически абсолютной фотографической памяти, доставшейся в наследство с Х-хромосомой от отца.
Под потолком мигнул светодиод, ознаменовав начало большой перемены.
Как только я вышла из аудитории в коридор, ко мне тут же подскочила Прит, чьи занятия шли в соседней лекторской.
-Ты идешь смотреть списки распределения на стажировку? - азартно вопросила подруга.
И, не дожидаясь ответа, она с энтузиазмом тягача потащила меня в вестибюль.
Да уж, стажировка, которой никому из выпускников не избежать, маячила через месяц поярче габаритов инерционного гасителя. По ее итогам мы будем допущены к выпускным экзаменам. Ее боялись и ожидали с нетерпением.
И вот… смотрю на табло, где моё имя стоит четвертым по списку, и пытаюсь понять шутку юмора.
"Тэриадора Лирой - место стажировки - космический линкор "Элколай" в должности помощника младшего пилота корабля". Еще раз попыталась осмыслить прочитанное. На этот линкор даже рядовыми штурмовиками назначали только самых выдающихся пилотов, проявивших себя не в одном бою, а чтобы кадета училища и сразу с допуском к капитанскому мостику – такого еще не было.
Браен
Двумя часами ранее. Земля. Академия Бореа.
Закатное солнце, нетипично жаркое для начала весны, раскалило воздух в аудитории до предела. Климат-синторы работали во всю, но их мощности не хватало, поэтому на верхних этажах академии температурная планка медленно, но уверенно поднималась вверх. Последнее на сегодня практическое занятие по пилотированию в условиях коркат-излучения у выпускной группы подходило к концу.
На запястье одного из кадетов мигнул браслет поляризационного проектора, ознаменовав пришедшее сообщение. "Просьба после окончания занятия зайти в кабинет заместителя главного ректора" - гласило послание. Браен тяжело вздохнул, понимая, что это может означать. Зам недоволен провальным выступлением на недавней гонке, и не без оснований. Первым пришел к финишу кадет занюханного училища, в то время как он, выпускник элитного высшего учебного заведения, лишь второй. Это удар по престижу Академии Бореа.
После того, как Браен аккуратно и точно посадил виртуальный корабль в заданной программой визуализации полета расчётной точке, он встал из кресла симулятора и направился в кабинет зама.
-Кадет Браен Дранго по вашему приказу прибыл – раздался в микрофоне четкий голос без тени колебания. Створки разъехались в разные стороны, открыв вход в кабинет.
- А, Браен, – обманчиво-мягкий голос заместителя главного ректора Ирва Гринко заставлял многих посетителей покрываться холодным потом, – рад, что Вы зашли, присаживайтесь, разговор будет долгим.
Кадет сел на указанный стул так, что между кителем и спинкой стула осталась всего пара миллиметров.
-Браен, как Вы понимаете, руководство одобрило Вас в качестве представителя Академии для участия в ежегодных гонках, проводимых между летными военными учебными заведениями. И мы все полагали, что Вы в полной мере оправдаете наше доверие, - Ирва Гринко, мужчина в возрасте, сухощавый, высокий, с седыми висками и длинным прямым носом меж тем подходил к сути разговора, – По окончании основного курса Вы должны были, как один из лучших выпускников проходить стажировку в качестве помощника капитана на линкоре "Элколай", но в свете последних событий совет Академии пересмотрел свое решение.
Зам в упор уставился на Браена, ожидая проявления эмоций на лице кадета. Не дождавшись оных, Гринко продолжил:
- Решено отправить Вас на данный линкор, но в качестве второго помощника младшего пилота корабля.
Браен мысленно усмехнулся – наказали так наказали. Хуже разве что было отправить на стажировку рядовым, но на изменение своего статуса внешне никак не прореагировал. Поскольку монолог зама не был прерван, Гринко отчеканил:
- Мое мнение, кадет, не будь вы сыном Армира Дранго – депутата парламента Союза, Вы бы сей же миг были отправлены рядовым на зачуханную базу окраины галактики. Нашим кадетам прощается многое за стенами Академии – случайные связи, вечеринки до утра, азартные игры, но никогда не прощается то, что ставит под сомнение качество образования. В гонках можно проиграть только сильному сопернику, выпускнику Академии Редве или Орхаса, но ни как не кадету из училища на отшибе соседней галактики!
Неожиданная вспышка гнева у Гринко прошла так же внезапно и, переведя дух, он добавил:
– Помимо прочего для Вас есть задание, ознакомьтесь, - и протянул документы. - На этом все, можете быть свободны.
Выйдя из Академии, Браен расслабил мышцы лица, застывшие до того в холодно-спокойной маске. Губы сами собой сложились в горькую ухмылку. Все, чего так упорно добивался много лет, рухнуло.
В детстве он не понимал, почему отец запоминает имена детей своих сослуживцев, помнит дни рождения конгрессменов сената, всегда любезен на публике. В глазах окружения – это был любящий муж и примерный семьянин, а с ним, с Браеном и с его братом за завтраком Дранго-старший даже не разговаривал, уделяя все свое внимание яичнице и сводкам новостей. Впрочем, старшей сестренке – Рижур - повезло еще меньше: ее вообще в пять лет отправили в колледж для благородных или просто обеспеченных девиц, больше напоминавший тюрьму, где она и должна была пребывать до своего совершеннолетия. Мать же, ярая активистка движения "Киборги не пройдут!" была целыми днями занята. Родительница скинула все материнские обязанности на прислугу, которая в свою очередь эмоциональной теплотой могла сравниться с метеоритным льдом.
Может, именно поэтому, старший брат, подающий надежды молодой художник, в шестнадцать лет ушел из родительского дома, предпочтя нищету в кругу друзей и единомышленников роскоши холодных стен отчего дома. Спустя полгода его нашли мертвым в хибаре на окраине столицы: передозировка "звездной неги" оказалась смертельной. Сестренка же, как только ей исполнилось семнадцать, умудрилась выскочить замуж, буквально за пару часов охмурив какого-то клерка (кажется, их группу из пансиона вывели на экскурсию в музей) и была выдворена из пансиона к законному супругу, чего и добивалась. Спустя каких-то полтора месяца так же стремительно развелась. Сейчас эта закоренелая светская львица пребывала в свободном плавании богемы.
Смерть брата и замужество Рижур практически совпали по времени. Это был единственный раз, когда Дранго-старший обеспокоился о судьбе Браена – еще одного черного пятна на репутации политику бы не простили, и депутат решил перепоручить воспитание сына Академии Бореа. Так в десять лет он и оказался в стенах элитного военного учебного заведения.
Браен усмехнулся, вспоминая первый год в Академии. Сказать, что он так просто сдался – это значит ничего не сказать. Были и показное неподчинение приказам и самоволки, да все что угодно, лишь бы отец обратил на него внимание. Но ни Дранго-старший, ни мать так ни разу за год его и не навестили. Дела. Политика. Митинги. Какое уж тут до свиданий с сопливым подростком? А руководство в свою очередь умело подавлять мятеж юных бунтарей – наряды вне очереди, дополнительные физнагрузки и жесткие спарринги во время занятий. Здесь не жалели, ибо жалость могла обернуться смертью в бою.
Кадетов муштровали, готовя и к пилотированию, и к командованию, разведке, дипломатии. Выпускники Бореа были элитой военных сил Союза, поэтому уже с семнадцати лет кадетов курсами снимали с занятий по сигналу тревоги и кидали в наступление – будущий командир должен не понаслышке знать, что такое реальные боевые условия. Из-за этого учебная программа Академии была на несколько лет дольше, чем в училище, выпускники которого имели за плечами только багаж теоретических знаний. По этой причине пилоты с летной картой, выданной училищем, не могли дослужиться выше прапорщика.
Время шло, политическая карьера отца требовала выхода в свет всем семейным составом и Браен очень редко, но все же бывал дома, хотя для всех окружающих чета Дранго была образцовой.
Дранго-старший позиционировал себя поборником семейных ценностей, верности и чести. Наверное, как впоследствии размышлял Браен, он в противовес отцу стал заводилой самых разгульных вечеринок и менял женщин так же легко, как перелистывал вирт-окна на поляризационном экране, участвовал в нелегальных гонках. Благо стипендия, выделяемая Академией, была более чем щедрой, и позволяла такие вольности.
Иногда Браен задавал себе вопрос "Когда он перестал оглядываться на отца и делать все, чтобы вылететь из Академии?". Шло время и осознание того, что стать лучшим на курсе, лучшим в выпуске - это возможность выйти из тени Дранго-старшего и шанс самому решать свою судьбу. И сейчас он точно знал, чего хочет.
Гонка все испортила. Теперь, чтобы стать помощником капитана на "Элкалай" придаться начинать все с нуля. Браен грустно усмехнулся, вспоминая еще одно недавнее свое поражение. Захотелось расслабиться, отвлечься после гонки, и надо же было из всех девиц выбрать ту крошку, зажигавшую в центре танцпола. Осечек с женщинами у него до этого не случалось, да и алкоголь притупил сознание, и вот результат – его провели как ребенка. И зачем ей понадобилось выставить его полным идиотом?
Конечно, потом, в компании друзей Браен в красках расписал, как догнал эту крошку и что с ней сделал - так сказать, отредактированная версия забега, для поддержания имиджа мачомена.
Решительно выдохнув и отринув ненужные воспоминания, Браен открыл папку, которую вручил ему Гринко и замер. На первой же странице с голограммы на него смотрела малышка, что так мастерски раздела его на сцене.
Глава 2
Элколай
Знаешь, к тебе обращаюсь
Не с укором, не с просьбой,
С вопросом:
О чем солнце мечтает,
Когда в ночном небе звезды?
Сколько дорог пройдем мы,
Прежде, чем стать собою?
Кем быть важнее:
Другом или героем?
На миллион вопросов
Ни одного ответа...
А в небе яркие звезды
Под ними мчится планета..
Тэри Ли
В белом кителе, сидевшим словно он был влитой, прихрамывая, капитан "Элколай" шагал по периметру ходовой рубки и пристально меня рассматривал.
- Вы и есть тот самый кадет училища, которого откомандировали для прохождения стажировки… интересно… - убеленные сединой виски, спина настолько прямая, что ее можно было использовать вместо отвеса, внимательный прищур карих глаз – капитан линкора производил впечатление умного, выдержанного человека. – Признаться, за всю свою долгую военную карьеру я впервые вижу пилота, окончившего училище и зачисленного как офицера младшего состава, да еще и девушку. Хотя… до этого выпускники училищ и в гонках не побеждали. Читал ваше досье, впечатляет. Отличная память, неплохие навыки пилотирования и физическая подготовка, три прижившихся порта. Разрешите полюбопытствовать, какие? Это не указано в досье.