Термометр показывал, что внутри корабля начала падать температура. Сначала космонавты только поеживались, потом были вынуждены надеть меховые костюмы, а холод становился все сильнее.
- Еще немного, начнет замерзать вода, - невесело проговорил Дубравин. - Ведь лед разорвет цистерны, нам нечего будет пить.
- Армен, включи атомный двигатель на обогрев корабля, - связался Медведев с Хачатуровым.
- Уже включил, - ответил тот.
- Неужели электромагнитные силы кометы проникли сквозь броневую обшивку корабля и его защитную изоляцию? - недоумевала Таня. - Странно, что холоднее всего у меня в рубке.
Вдруг температура в корабле быстро повысилась. Через минуту термометр показывал уже тридцать градусов.
- Отставить обогрев, - распорядился капитан.
Но жара, сменив холод, продолжала усиливаться. Посиневшая вначале обшивка внутренних стен теперь пожелтела. Термические краски наглядно показывали изменения температуры.
"Нельзя допустить, чтобы они покраснели, - Медведев мучительно раздумывал над тем, что же предпринять. Виски ломило, дышалось тяжело. - Так долго не продержаться! Надо усилить вентиляцию!".
Перевалив за пятьдесят градусов, температура поднималась выше.
- Всем надеть скафандры! - отдал приказание капитан. Это было последнее средство. Только они, с внутренней терморегуляцией, могли спасти космонавтов от участи заживо свариться.
- Виктор! Термометр остановился! Жара снижается! - воскликнул Дубравин.
Медленно снижаясь, температура пришла наконец в нормальное состояние. Обливаясь потом, космонавты облегченно вздохнули.
- Наш атомный тигр одолел косматую ведьму! - ликовал Хачатуров, и с экрана телефона на всех смотрело его улыбающееся лицо. - Не так-то просто сделать из нас шашлык! - пошутил он, выключая двигатели.
- Уф-ф! - Медведев платком вытер мокрый лоб. - Проведай, Вася, фаэтов. Им, наверное, пришлось хуже нашего.
Дубравин поспешил в каюты к фаэтам.
- Сейчас мне лучше. Одно время было совсем плохо, - пожаловалась Ни-лия. - Пойдем к Ми-диону. Я очень беспокоюсь за него.
Около Ми-диона, потерявшего сознание, уже хлопотала Таня. Фаэт находился в тяжелом состоянии.
- Его сердце перестало биться! - вскрикнула Таня вдруг в отчаянии.
Дубравин стоял, не зная что делать. Ни-лия же быстро достала флакон, сквозь темный хрусталь которого просвечивала красноватая, как огонь, жидкость, и капнула ее в полуоткрытый рот старца. Фаэт вздрогнул и открыл глаза.
- Ты чуть не уснул навсегда, - нежно сказала Ни-лия, когда Ми-дион пришел в себя и приобрел способность разговаривать.
- Скажите, что у вас во флаконе? - поинтересовался Дубравин. - Очевидно, лекарство.
- Да, ты прав. Это эликсир жизни, - старец закивал головой. - Еще давно фаэты научились добывать две воды - мертвую и живую. Мертвая, или тяжелая, вода парализовала рост и вызывала смерть. Живая, или огненная, вода может возвращать жизнь и продлять ее.
Убедившись, что Ми-диону больше не потребуется ее помощь, Таня пошла в свою астрономическую рубку. Там ее ждал Медведев. Входя, она заметила, что сквозь иллюминаторы просачивался какой-то нежно-зеленый свет.
- Виктор! Что с тобой? - с тревогой спросила Данилова, видя, что он позеленел и у него закрываются глаза.
- Уходи! Закрой дверь… - Медведев хотел что - то крикнуть еще, но язык ему не повиновался, он онемел.
Онемела и Таня. Вместе с тем она почувствовала, что все ее члены парализованы я даже пальцем она не может пошевелить. Она ощутила лишь, что корабль снова чуть закачался…
Невыносимо долгой показалась космонавтам секунда, пока не прошел сковавший их паралич.
- Таня!..
- Виктор! - они бросились друг к другу, едва к ним вернулся дар речи.
- Кажется, это было последнее испытание. Мы наконец вырвались из сферы действия необъяснимых сил кометы…
"К. Э. Циолковский" продолжал свое стремительное движение. Экраны локаторов вновь сделались чистыми и перестали тревожить космонавтов во время их вахт. Но комету вспоминали долго.
- Хорошо, что она оказалась сравнительно небольшой, а то бы нам не сдобровать, - заговорила как-то Таня с Медведевым.
- Век живи, век учись. Теперь будем знать, что в космосе даже "видимое ничто", как часто называют кометы, может таить в себе всякие каверзы. Будем радоваться, что все обошлось, как говорится, одними синяками. Неприятно было бы умирать накануне свадьбы.
- Молчи! - Таня закрыла ему рот рукой. - Не говори глупостей.
Медведев поймал ее руку и прижался к ней губами.
- Виктор, а ты заметил, что иллюминаторы оказываются нашим слабым местом
- Вполне согласен с тобой и даже склоняюсь, что на космическом корабле они излишни. Оставить два небольших с броневыми ставнями - и достаточно. Тогда не будут страшны никакие излучения…
Шел последний месяц полета. С каждым днем расстояние до межпланетной станции сокращалось, и от этого нетерпеливей становилось желание космонавтов скорее попасть на Землю. Чувствовалась усталость от напряженных вахт, от ощущения малой весомости, от различных переживаний, связанных с опасностями экспедиции. Почти все космонавты часто теряли аппетит и изрядно похудели.
Усиливалось стремление побывать в родных местах, встретиться с близкими, с друзьями детства, которые пошли по различным жизненным дорогам. Их так много у советской молодежи. Один стал прославленным изобретателем, другой варит в мартенах сталь, третий не один год дрейфует в полярных льдах, четвертый учит детей… И все делают одно огромное дело. Их усилиями Родина превратилась в цветущий край. Они - рабочие, колхозники, ученые, писатели - вдохновенно строят счастливейшую жизнь.
Все время в течение путешествия космонавты с особым удовольствием слушали последние известия с Земли. Теперь же к ним стали относиться еще более ревностно. Пропустить их считалось немыслимым. Живой интерес у космонавтов вызывали и сообщения о Луне. Там творилось что-то невообразимое и по размаху работ, и по скорости строительства.
- Я не успеваю следить за происходящим на Луне, - жаловался Хачатуров. - Никак не предугадаешь, что там сделают на завтра.
- Жаль только, что сообщения слишком скупы. Например, мне не совсем ясно, как Луна могла так быстро приобрести собственную атмосферу.
- Почему-то давно и Саша молчит, - пожала плечами Таня. - Или его нет на Луне, или он так там занят, что даже минуту не может выбрать, чтобы послать весточку о себе.
- Разве ты его не знаешь? Молчит он чтобы преподнести нам свой сюрприз при встрече.
- Вы как хотите, а я хочу отдыхать на лунном курорте, - улыбнулся Дубравин. - Думаю, вы не забыли, что там открыт источник, который омолаживает.
- Так тебе, Вася, молодеть еще рано, - подмигнул Хачатуров. - Даже бороды еще нет.
- Не мне, так Ми-диону источник пригодится. Хорошо что там так быстро идут работы. Луна, пожалуй, явится местом, где фаэты смогут обосноваться. Только давайте договоримся: сейчас, пока сами не знаем всего, не будем ничего говорить им об этом.
Так и решили.
Астрономическая рубка все чаще заменяла свободным от вахты космонавтам салон - они полюбили ее за долгие месяцы экспедиции. Здесь-то и велись задушевные беседы, высказывались сокровенные думы и мечты.
- По возвращении на Землю обязательно все вместе походим по Москве, - говорил Медведев. - Осмотрим Кремль, Оружейную палату, махнем на Ленинские горы. Все это так неповторимо: всякий раз, когда бываю там, нахожу для себя что-то новое.
- Ах, душа моя, как хорошо на Земле, - полузакрыл глаза Хачатуров. - А потом ко мне, в Армению. Таким вином вас угощу, пальчики оближете, - Армен прищелкнул языком.
- Кажется, должно произойти еще одно важное, событие, - Дубравин бросил многозначительный взгляд на Медведева и Таню. - Какое, пока молчу. Но надеюсь, что мы скоро получим приглашение и будем его участниками. Я не ошибся, друзья?
Все понимающе смеялись.
Слушая космонавтов, Ми-дион и Ни-лия - они иногда тоже навещали салон - одобрительно покачивали головами. Восторженными глазами смотрели они на людей, которые для них стали родными и понятными, которых даже в трудную минуту не покидал оптимизм, вера в свои силы.
Далекая космическая дорога, - не прямая, а с кривизной громаднейшей гиперболы, - подходила к концу. Шли последние дни полета.
- Опять мне, кажется, не повезло, - сетовала Ярова ознакомившись с расчетами траектории корабля, сделанным Запорожцем. - И на этот раз не увижу Луну с близкого расстояния.
- Да, мы приближаемся к Земле, а Луна в это время удаляется от нас, - подтвердила по телефону Таня.
- Понятно. Тогда вдосталь полюбуемся нашей красавицей Землей.
- Верно, Женя. Что может быть лучше нашей Земли! Так и скажем: хорошо на чужих планетах, а дома лучше.
- И дым отечества нам сладок и приятен, - продекламировала Ярова.
В эти дни каждый из космонавтов чаще и чаще задерживался у зеркальных перископов и экранов телевизоров, на которых виднелась Земля. Окруженная голубоватым маревом, она быстро затмила собой удалявшуюся Луну, которая теперь тоже была укутана в светлую фату атмосферы. Издалека Земля являла собой необыкновенную феерическую картину. Потоки корпускул, излучаемых Солнцем, магнитным полем Земли отклонялись к полюсам, собирались там в трепетные сияния и играли не семью цветами радуги, а удивительной и бесчисленной гаммой цветов. От такого чарующего зрелища было трудно оторвать взор.
- Приглашу фаэтов в "широкоэкранное кино", - сказал Хачатуров и пошел звать их.
- Видите, - радостно указал он Ни-лии и Ми-диону. - Земля. Наша Земля!
Что могли ответить фаэты? Перед ними впервые предстал иной, незнакомый мир. И они подолгу с любопытством, как зачарованные, смотрели на него. С Землей будет связана их дальнейшая жизнь, их судьба, будущее.
Ми-дион и Ни-лия обменивались между собой короткими восклицаниями. Всегда молчаливый Ги-дион оживился, задавал вопросы Дубравину и о чем-то долго говорил с Ни-лией. В его словах и интонации уже не слышалось былой грусти.
Космонавты не только любовались родной планетой. Им необходимо было завершить большой объем научных наблюдений, связанных с изучением космоса, и, как всегда, произвести замеры магнитного поля Земли и ее гравитационных сил. Даже в свободные от вахт часы члены, экипажа продолжали делать записи, дополнять их вычислениями электронных машин и обобщать свои наблюдения.
А желанная Земля с каждым часом, с каждой минутой росла в своих размерах. Космонавты еще издали заметили обращавшуюся вокруг планеты "Комсомолию". Как празднично она была иллюминирована! Множество огней, сотни прожекторов - все было включено и заставило ее сиять ярче любой звезды.
- Торжественно же нас встречают! - не без удовольствия произнес Хачатуров.
Когда "К. Э. Циолковский" причаливал к межпланетной станции, во все стороны полетели тысячи разноцветных фейерверков, мощный салют оповестил мир о благополучном возвращении космического корабля.
Трудно описать встречу космонавтов на межпланетной станции, этом передовом островке земной жизни во Вселенной. Встреча была необычайно восторженной и бурной. По-праздничному встречали и фаэтов. С Земли на "Комсомолию" прилетели представители пяти стран света. В национальных ярких костюмах они тепло приветствовали фаэтов и вручили им роскошные подарки.
Музыка, цветы, смех, речи, объятия, дружеские рукопожатия - это запомнится навсегда.
Все происходившее на "Комсомолии" транслировалось по радио и телевидению. Сотни миллионов людей с помощью беспроволочной техники стали свидетелями торжественной встречи космонавтов и прилетевших с ними фаэтов. Во всех странах этот день объявили праздничным. Население городов высыпало на площади, где были установлены большие экраны супертелевизоров.
Наутро газеты вышли под огромными заголовками:
"ОДЕРЖАНА ВЕЛИЧАЙШАЯ ПОБЕДА!"
"КОСМОС ЗАВОЕВАН!"
"СПАСЕНЫ ЖИТЕЛИ ДЕСЯТОЙ ПЛАНЕТЫ!"
"НА "КОМСОМОЛИЮ" ПРИБЫЛИ ПОСЛЕДНИЕ ЖИТЕЛИ ФАЭТИИ!"
"СЛАВА СОВЕТСКИМ КОСМОНАВТАМ, СПАСШИМ ФАЭТОВ!.."
Почти все страницы газет и журналов были заполнены материалами о благополучно завершившейся космической экспедиции. Портреты космонавтов и фаэтов чередовались со статьями и очерками, дополнялись фотографиями поверхности Цереры и видами развалин ее городов. Снова приводились обстоятельства гибели планеты, подробно рассказывалось о всех пережитых космонавтами опасностях. Большинство опубликованных снимков запечатлело прибытие "К. Э. Циолковского" на межпланетную станцию и встречу фаэтов.
Глава двенадцатая
Лунэтия
Трудности и невзгоды межпланетного путешествия, казалось, меньше всего отразились на Медведеве. Он по-прежнему был бодр, энергичен и деятелен. В столовой Виктор встретил Грачева. На голове биолога знакомо топорщились рыжеватые волосы, под глазами и на переносице обильно расцвели веснушки. Из нагрудного кармана выглядывала его неизменная спутница - записная книжка, а сосредоточенный вид свидетельствовал, что его голова до отказа наполнена всевозможными проектами.
- Ты все такой же неугомонный, - одобрительно произнес Медведев. - Сдается, что за время нашего отсутствия ты вывел массу новых растений?
- Есть кое-что, - Грачев загадочно улыбнулся.
- Наверное, до сих пор жалеешь, что из-за болезни не мог лететь с нами?
- Конечно, Виктор. Страшно завидую вам! Побывать на Церере - это что-нибудь да значит! Хорошо бы мне посмотреть, как росли в подземелье без солнца хлебные кустарники. За привезенные хлебцы и семена растений, некогда произраставших на десятой планете, очень вам благодарен. Они представляют огромный интерес для науки. Думаю, многие из них сохранили свою всхожесть.
- А где ты посадишь их?
- Часть здесь, в оранжерее, остальные семена отправлю на Землю. Есть возможность опробовать их и на Луне, только с этим я не хочу спешить. Не занести бы туда вредные микроорганизмы.
- Интересно, что успели сделать на Луне? - оживился Медведев.
- О-о! Сделанному там ты поразишься. Наша молодежь здорово отличилась - во много раз сократила все сроки работ. Может, относительно всей площади Луны преобразования пока невелики, но настолько грандиозны, что кажется, будто все сооружения построены руками мифических титанов.
- Понятно. Меньшая сила притяжения на планете позволяла строителям легко поднимать такие камни, которые на Земле и десять человек не сдвинули бы.
- Да, это во много раз умножало силы строителей и всех механизмов, - подтвердил Грачев.
- Помнится, раньше горячо спорили о том, какой продолжительности желательно создать на Луне сутки, недели и месяцы.
- Как же! Особенно ожесточенно отстаивала тогда свои взгляды группа "десятников". Они требовали разделить год по круглым десяткам дней в месяцах и часов в сутках. Но вскоре после вашего отлета было решено уподобить лунный календарь земному.
- И правильно поступили, - убежденно сказал Медведев. - Так надо было сделать даже потому, чтобы жители Луны всегда ощущали свою близость к матери Земле.
- Я уже выздоравливал, когда заканчивали очищение атмосферы Луны от радиоактивной пыли и дезактивацию ее поверхности. Мощными электромагнитными фильтрами из разреженной атмосферы быстро уловили все радиоактивные частицы пыли. Зато при дезактивации почвы возникли непреодолимые трудности. Горные цепи, чередуясь с бездонными пропастями, в большинстве мест оказались непроходимыми. После гибели экипажа вездеходной танкетки, которая провалилась в глубокую трещину, заполненную лунной пылью, пришлось отказаться от обезвреживания всей лунной поверхности. Дезактивацию решили проводить только в районах освоения и в первую очередь обработали так называемые моря Изобилия, Ясности и Спокойствия, где предполагалось основать первые поселения людей.
Грачев передохнул и продолжал:
- Разведки этих районов с помощью сейсмических и радиолокационных способов помогли геологам найти скрытые в недрах планеты огромнейшие газохранилища и целые моря обыкновенной пресной воды. Эти открытия значительно ускорили работы по созданию лунной атмосферы и крупных водоемов. Пробурили скважины. И вода под огромным давлением верхних слоев почвы забила из скважин мощными стометровыми фонтанами. На поверхности Луны как бы выросли колоссальные белые грибы, а от них во все стороны устремились бурлящие потоки воды. Это было потрясающее зрелище! Кое-кто опасался даже наводнения.
Вода заполнила две больших впадины и превратила их в первые лунные озера. Значительно сложнее оказался выпуск газов. Зачастую бурильщики, каждую секунду рискуя жизнью, лишь с громадным трудом сдерживали и обуздывали грозно ревущие газовые фонтаны. Малейшая оплошность могла повлечь за собой взрыв. От свиста и рева выходящих газов стояла такая дикая какофония, что можно было сойти с ума, если бы на миг остаться без шлема и скафандра. Но постепенно газы обволакивали лунный шар, и шум утихал. Непрерывно работавшие автоматические станции мощных дозаторов и регуляторов приблизили лунный воздух по своему составу к земному, а по плотности - к условиям жизни на Памире. Расщепляя минералы и соединения, представлявшие собой перекиси и окиси, лунную атмосферу насытили кислородом. С этого времени для первых поселенцев исчезла необходимость ходить в изолирующих костюмах. Освободившись от них, люди уже могли работать на Луне в обычной одежде. Каждый день приносил все новые и новые открытия - были найдены залежи различных руд и странный минерал, который по извлечении его из недр на поверхность до десяти раз увеличивался в объеме, превращаясь в легкие, пористые камни. Его широко использовали как строительный материал. За его свойство жадно впитывать воздух этот минерал назвали аэроскопичным.
- На Земле бы найти такой! Утром построил одноэтажный дом, а к вечеру будешь жить уже на десятом этаже, - улыбнулся Медведев.
- Слушай дальше, Виктор. В одной из шахт неожиданно обнаружили окаменелости. Они оказались остатками растительности, покрывавшей Луну на заре ее существования. Ну, сам понимаешь, я на Земле не мог оставаться и умчался на Луну. Позже кое-где в почве я нашел первичные микроорганизмы в виде бактерий, а в расселинах скал - подобие лишайников. Все эти находки послужили дополнительным материалом для подтверждения мысли о возможности существования и развития на планете органической жизни. Сравнительно медленно шло оттаивание почвы. С вечной мерзлотой боролись глубоким прогреванием с помощью токов высокой частоты.
- Говори, говори! - подбодрил Медведев Грачева, видя, что тот начал опасаться, не наскучит ли собеседнику своим пересказом истории освоения Луны. - Оказывается, Александр, в полете мы намного отстали от жизни. Я с удовольствием слушаю тебя.