- Истощение часто становится следствием тяжелой болезни, - наконец сказал он, - И это понятно. Но такая стремительная потеря веса… Кло говорила, ты не очень-то ограничивал себя в еде?
"Конечно, она не забыла это сказать, - подумал он, - Наверно, боялась, что я не признаюсь в этом сам".
- Верно. Я бы сказал, что ел больше обычного.
- Возможно, какое-то расстройство метаболизма, вызванное пережитой травмой и стрессом… - Чандрама добавил несколько слов на латыни, всегда вызывавшей у Маана неприятное ощущение, - В любом случае, если это и процесс выздоровления, то не очень-то обычный.
- Но ведь я всего лишь скинул лишний вес, разве не так? Ты сам говорил мне, что…
- Да, я сам частенько пенял тебе за лишние килограммы, но одно дело - взвешенное и разумное снижение веса, и другое - столь резкий скачок непонятного генеза. Что еще?
- Рука, - сказал Маан, спускаясь с весов и шевеля пальцами правой руки, - Видишь? Мне обещали, что я не смогу взять ей и чайную ложку. Последний Гнилец, признаться, крепко меня приложил. Раздробленный всмятку сустав и все такое.
- Кажется, твой случай пора патентовать. Как думаешь, Синдром Внезапного Излечения Маана - достаточно благозвучно звучит?..
- Более чем. Ну как, будешь загонять меня в сканер?
- А как же. Можешь уже ложиться. Хочу разобрать тебя по косточкам и как следует просветить. Ты ведь знаешь, пациент, выздоравливающий без предписания врача, нас, профессионалов, всегда очень огорчает…
Маан лег на поверхность сканера и прикрыл глаза. В этот раз ему не пришлось выкладывать оружия - впервые за много лет его не отягощала никакая дополнительная ноша. Повинуясь порыву, он даже складной нож оставил дома, на полочке в прихожей.
Чандрама возился долго, дольше обычного. Время от времени он приказывал Маану лечь на бок или запрокинуть голову. По его тону нельзя было сделать вывод о том, каковы дела - как и все врачи, Чандрама во время работы становился сам схож с медицинским инструментом, равнодушным и стерильным.
"А ведь он такой же, как Кло, - подумал Маан, наблюдая за тем, как Чандрама легкими неслышными движениями вращает какие-то верньеры на панели, - Пытается шутить, а взгляд беспокойный, порой даже испуганный. Улучшение, не учтенное графиком, для него табу".
- Можешь вставать.
Маан открыл глаза. Оказывается, он успел задремать, сам того не заметив. Но Чандрама не стал шутить на этот счет.
- Про что ты хочешь услышать прежде всего?
- Про руку.
- Ну да, разумеется. Твоя рука в порядке, Маан.
- В каком смысле?
- В обычном, - Чандрама взглянул на него поверх очков, - У меня нет ее снимков, когда ты поступил в госпиталь. Сам знаешь, ваша Контора не позволит мне на них взглянуть. Хотя я бы положительно от этого бы сейчас не отказался… В общем, я не могу судить, как обстояло дело после твоей госпитализации, но, судя по твоему сегодняшнему состоянию, ситуация вполне удовлетворительна. Видишь эти штуки? Это твои кости. Снимок и в самом деле странный, но ничего сверхъестественного. Вот это, это и это - следы бывших переломов.
- Бывших? - уточнил Маан, пытаясь разобраться в непонятном снимке.
- Если бы мне предложили описать это, не зная истории болезни, я бы предположил, что рука была сломана в нескольких местах, но достаточно удачно срослась. И переломам как минимум два месяца. Когда тебя выписали из госпиталя?
- Три недели назад.
- Тогда я могу лишь позавидовать. Регенерационный потенциал твоего организма и в самом деле впечатляет.
- Я старый вояка. У меня ранений больше, чем можно получить на войне за десять лет. Значит, моя рука осталась при мне?
- Да, можно сказать и так. Я сниму гипс, не думаю что он тебе еще понадобится. Если верить снимкам, срослось качественно, без видимых нарушений. Конечно, рука будет серьезно ослаблена, но несколько месяцев лечебной гимнастики помогут тебе вернуть форму. Ну и пару недель придется поносить повязку.
- В госпитале мне сказали, что силами врачей Контроля ее нельзя восстановить, - серьезно сказал Маан, поглаживая гипс, - А ты говоришь, что…
- Честно говоря, это и меня сбивает с толку, - признался Чандрама, - У меня нет оснований сомневаться в профессиональной пригодности ваших специалистов. Но в то же время я вижу то, что вижу. Вот снимки. Твоя рука подверглась серьезной травме, но без необратимых последствий. Если бы сустав и в самом деле был раздроблен, уверяю, без врачебной помощи шанса срастись правильно не было бы ни одного. Клянусь голеностопной костью Гиппократа! А значит, одно из двух - либо тот, кто ставил тебе диагноз, был сущим олухом, либо ты самый везучий человек из всех, что я знаю. А теперь давай снимем с тебя эту скорлупу!
Чандрама снял гипс ловко и быстро, открывшаяся под ним рука казалась сероватой и очень худой, но Маан все равно был рад ее видеть. И несмотря на уверения Чандрама, он с облегчением вздохнул, когда убедился, что она не имеет каких-либо отклонений, не выкручена, и производит впечатление вполне обычной человеческой конечности. Контролировать ее он пока не мог - рука висела плетью, лишь кисть и пальцы кое-как отзывались, но и они были слабы, как новорожденные котята. Чандрама помог ему приспособить повязку, поддерживающую руку на уровне груди. И Маан ощутил себя легче еще на пару килограмм.
- Что ты еще нашел, пока копался во мне?
- Ничего из того, что представляло бы ценность для науки, - усмехнулся Чандрама, - Или того, что могло бы испугать Кло. Твой организм функционирует нормально, без отклонений. Я бы даже сказал, что он недурно себя чувствует. Кардиограмма сердца стала чище и нравится мне куда больше, уровень холестерина снизился на четыре с половиной процента. Печень… Положительно, она отлично справляется. Никаких следов нарушения обмена веществ или плохого усвоения пищи… Паразитов я тоже не обнаружил.
- Но выглядишь ты куда спокойнее, чем полчаса назад. Значит?..
- Значит, мои подозрения не оправдались, только и всего. И на твоем месте я бы этому порадовался.
- Но почему я похудел?
- Хочешь мнения науки? Понятия не имею, - Чандрама поправил очки, - Но когда медицина сможет объяснить все, что происходит в человеческом теле, я объявлю себя богом. Я проверил и гормональный фон, никаких отклонений. Для твоего возраста - даже удивительно неплохо. Прости, если спрошу тебя о Кло…
- А? Ты имеешь в виду - в этом смысле?..
- Ну да. Сколько раз у вас это случалось за последнюю неделю?
- Пять раз.
- Ничего себе! Вот так болезнь. Когда изловите того Гнильца, сообщи мне, если он меня треснет и со мной произойдут подобные перемены, я буду более чем доволен… Я бы сказал, что ты удивительно легко отделался. И да, твое здоровье вызывает серьезное уважение. Ты ведь это хотел услышать?
- Скорее, это хотела услышать Кло… А что у меня в голове?
Чандрама хмыкнул.
- Не убавилось и не прибавилось. Вижу следы травмы на правом виске, но кости срослись достаточно хорошо чтобы я мог об этом не волноваться. Повреждения мозга не заметил вовсе. Скорее всего, было лишь незначительное сотрясение. Из тех сотрясений, которые лучше всего излечиваются, если не обращать на них внимания.
- То есть мне не грозит ничего такого?.. Потеря памяти, старческий склероз, еще что-то в том же духе?
- Нет, не думаю. Анализ ликвира, как понимаешь, я не брал, неохота сверлить тебе череп, но оснований беспокоиться и здесь не вижу. Так что можешь обрадовать Кло и Бесс от моего имени - их муж и отец возвращается домой почти здоровым человеком.
У Маана отлегло от сердца. Как бы не успокаивал он себя тем, что в его незапланированном выздоровлении нет ничего пугающего или странного, слова Чандрама произвели на него впечатление.
"И произведут на Кло, - подумал он, одеваясь, - Должны произвести. И она наконец перестанет волноваться из-за ерунды и сможет порадоваться вместе со мной".
- Значит, ребята из госпиталя раздули из мухи слона?
- Ну, судя по тем следам, что остались, эта муха была величиной с ротвейлера… Но да, вообще я думаю, что они зря нагнали на тебя страху, Маан. Ты здоров, настолько, насколько это возможно в твоих обстоятельствах, и даже более того. Я наблюдаю тебя не один год и всегда знал, что ты здоров как бык, но видишь, ты сохранил способность удивлять даже меня. Рекомендациями тебя мучить не буду. Ешь сколько нужно, но все-таки не перебарщивай. В режиме стресса твой организм способен сжигать лишние калории, но он не станет делать этого вечно. Работай над рукой. Спи, пока позволяют. И зайди ко мне недельки через две. Ничего такого, просто любопытно будет взглянуть на… дальнейшую динамику.
- Я загляну.
Он уже почти дошел до двери, когда Чандрама спросил вслед:
- Да, забыл… Как вообще самочувствие? Смотрю, шутишь, выглядишь бодрым, значит, жить будешь. Но в медицинскую карту мне тоже записать что-то надо.
- Самочувствие? - Маан остановился. Он попытался прислушаться к собственным ощущениям, и это удалось ему легко. Тело сообщало ему, что оно в порядке, полно сил и готово служить ему, и даже правая рука, висящая на перевязи, казалось, за прошедшие несколько минут набралась жизненных соков, окрепла. Маан глубоко вздохнул и почувствовал то, чего не ощущал уже долго, несколько лет - тихую и ровную, как гул хорошо работающего двигателя, уверенность. Ему вдруг захотелось улыбнуться - широко, искренне, не так, как он улыбался зеркалу все последние годы. И он действительно улыбнулся, - Запиши - превосходно. Лучше в жизни себя не чувствовал.
Он не ошибся, Кло и в самом деле успокоилась, услышав мнение Чандрама. Увидев Маана без гипса, она даже вскрикнула от удивления, но когда он все рассказал, едва не заплакала от радости, даже глаза покраснели.
"Женщины, - подумал Маан, обнимая ее дрожащее, как в ознобе, тело, - Они всегда боятся не страшного, а непонятного".
Но мысли его сейчас были заняты не столько Кло, сколько другими вещами.
Он достаточно много времени провел в госпиталях Контроля и не понаслышке знал профессионализм врачей, работавших на Мунна, быть может лучших врачей на Луне. Это они собирали из кусочков тех, кто пострадал в операциях, сшивали, сращивали, составляли в единое целое. В личном деле Маана было восемь отметок, каждая из которых свидетельствовала о ранении при исполнении служебных обязанностей. Он знал людей, у которых подобных отметок было за два десятка. И они передвигались на своих двоих, производя впечатление вполне обычных людей, несмотря на все то, что им пришлось пережить. Маан привык верить врачам Контроля и у него никогда не появлялось ни малейшего шанса уличить их в ошибке.
Но в этот раз они почему-то ошиблись.
Он вспомнил, как смотрел на него врач в госпитале, с сожалением и вместе с тем легким презрением, как позволительно смотреть на вышедшую из употребления деталь, никогда больше не способную стать частью единого механизма.
Они оставили ему только боль, старость и беспомощность. Выбросили на обочину с почетной пенсией в кармане, как какого-нибудь ветерана ненужной и забытой войны. Пообещали, что он превратится в парализованного старика.
Зачем?
Маан не мог разобраться в этом. Если его повреждения были вовсе не так сильны, к чему этот обман? В ошибку он не верил. Эти люди не умеют ошибаться - так ошибаться. Чандрама по своему характеру мягок, он не сказал того, чего думал, что Маан прочел в его взгляде.
Его просто обманули. Заставили думать, что жизнь кончена и пошатнувшееся здоровье не позволит ему быть полноценным служащим Контроля. А потом к нему приходил Мунн, обещал не забыть и все устроить. И Геалах. Потерпи, старик, мы же тебя помним. Ты вернешься обратно на службу - конечно, как только научишься вновь ходить. Будешь сидеть за своим столом, важный, чувствующий себя полезным, но на самом деле никому уже больше не нужный, украшение кабинета.
Заговор?
От этой нелепой мысли Маан лишь поморщился. Кому выгодно выставлять его из Контроля за несколько месяцев до выхода в отставку? И что это за паршивый спектакль, в котором он, хочет того или нет, уже принял участие? Какие-то подковерные игры? Карьерная война? Вздор. Он сам никогда не был карьеристом, и пост свой, начальника отдела, ни у кого не отбирал. Да и по меркам Контроля - не такой уж и высокий пост, если начистоту. Главы комитетов, определяющие основную политику и выжимающие соки из всех организаций Луны, это реальная сила и власть. Десятый социальный уровень и выше. Почти ровня министров. На таком уровне, пожалуй, вцепиться кому-то в горло уже не зазорно. Но начальник отдела… Не та должность, ради которой стоило бы затевать игру.
Может, Мунн и не знает, что Маана выпихнули со службы под предлогом пошатнувшегося здоровья, которое уже никогда не восстановится? Но кто тогда? Например, Геалах? - подсказал ему услужливый голос. Он мог подговорить врача чтобы тот хорошенько напугал Маана, заставил его бросить службу раньше времени. Только к чему? Чтобы получить его должность на пару месяцев раньше? Вот уж вздор! Геалах и подавно никогда не рвался к должности начальника отдела, в этом Маан, знавший Геалаха не хуже себя, не сомневался.
Но тогда выходило вообще черт знает что. Маан заскрипел зубами. Вот уж верно, неизвестность подчас может быть куда неприятнее той проблемы, чью природу и объем можно понять и проанализировать.
Но хорошее настроение вернулось к нему почти сразу. Заговор, Мунн - ерунда все это. Он просто стал слишком подозрителен. Если темпы выздоровления не снизятся, уже через несколько дней он сможет вновь выйти на службу, а там уже будет видно, что это было - врачебная ошибка или чей-то замысел. И пусть Мунн только попробует не пустить его!
Маан ухмыльнулся. Он вновь ощущал себя сильным, способным справиться с чем угодно, прочным как скала. Жизнь крепко по нему ударила, но не в первый раз, и он устоял, как и все разы до этого. Просто еще один раунд, в котором его опять не смогли сломить. Он вернется в контору и займет свое место. И уж конечно, он разберется с тем, что произошло. Геалах вновь станет его заместителем. Парень он, конечно, толковый, но куда ему брать отдел в такие годы… Придется ему потерпеть. И еще он найдет того Гнильца, что чуть не снес ему голову. Найдет - и выпустит в него весь магазин, будет стрелять до тех пор, пока затворная рама, выбросив последнюю гильзу, не отойдет в заднее положение, открыв дымящийся стальной зев. Потому что он - Джат Маан, старший инспектор Контроля, и он лучший в своем деле.
Увидев, что он улыбается, Кло улыбнулась в ответ и прижалась к нему, обхватив руками за шею. Уткнувшись лицом в ее густые, сладко пахнущие волосы, он все еще чувствовал вкус улыбки на губах.
"Все только начинается, - подумал Маан, - Только начинается…"
К его облегчению и облегчению Кло резкая потеря веса прекратилась на следующий же день и Маан, слезая с весов, показывавших двузначную цифру, которую ему давно уже не приходилось видеть, подумал о том, что болезнь сделала для него больше, чем все те диеты и упражнения, которыми мучил его Чандрама несколько лет. Кажется, в последний раз он столько весил после армии, когда был крепким, жилистым и подтянутым. Добавочный пищевой паек Санитарного Контроля вкупе с поднявшимся социальным классом быстро завязал на его костях жир, с годами аккумулировав его запасы в животе. Расставшись с ними, Маан ощущал свое тело необыкновенно легким, но это была не болезненная легкость больного или недоедающего, все его мышцы дышали силой и были готовы работать, выполнять свои задачи, они буквально стонали, требуя нагрузки, действия. Не удержавшись, Маан напряг руки перед зеркалом, встав в позу виденного когда-то по теле атлета. Плотные узлы мышц набухли на груди и плечах, и Маан даже ощутил секундное чувство удивления - они так долго были спрятаны под рыхлыми пластами тяжелого жира, что собственное тело показалось ему незнакомым.
- Отлично выглядишь, - сказала Кло, наблюдавшая за ним с порога, - Ты как будто помолодел лет на двадцать.
- Серьезно? - не в характере Кло было говорить комплименты его телу, поэтому он удивился.
Он подумал о том, что не слышал подобного от нее с самой свадьбы, если не раньше. Физическая форма его тела всегда была своеобразным табу, темой не запретной, но подчеркнуто несуществующей. О ней просто не говорили, как стараются не упоминать в разговоре разваливающийся шкаф или текущую сантехнику в гигиеническом блоке.
- Да. Ты выглядишь… - она несколько секунд пыталась подобрать нужное слово, - Очень живым. Полным жизни.
- Я и чувствую себя живым, - сказал он.
И это было правдой. Сейчас он как никогда прежде ощущал себя живым, не просто организмом, занимающим объем в пространстве, ходячим примером разнообразных химических процессов, сочетанием пищеварительной, нервной, мышечной и прочих систем, в нем появилось что-то новое, какая-то новая конструкция, подчинившая все остальное, центральная опора, увеличившая прочность всего тела.
Просто психосоматика. Когда его тело было разбито и сломлено, а дух повержен, ему удалось восстановить контроль над собственным разумом, подчинить его цели, развить в себе очищающую злость, от которой по крови разошлись крохотные искорки исцеляющей энергии. Тело приняло безмолвный приказ "Привести себя в форму" и выполнило его, как беспрекословно выполняло и прочие приказы много лет. Оно срастило размозженные кости, затянуло раны, восстановило контроль над собой. Так гибнущий корабль, получив несколько прямых попаданий главным калибром, задраивает переборки, откачивает воду, восстанавливает подачу энергии - лишь бы просуществовать еще минуту и посвятить эту минуту ответному удару, уйти под воду не мертвым островом дымящегося металла, а сражающимся до последней секунды смертоносным механизмом. Именно в такой ситуации возможно чудо. Машины забывают про поломки и идут полным ходом, развивая крейсерскую скорость, помпы выбрасывают за борт тысячи литров морской воды, экипаж, уже принявший понимание скорой смерти, молниеносно выполняет приказы, и все раскалившиеся стволы корабля посылают с губительной точностью в цель снаряд за снарядом…
Ему показалось, что он заметил во взгляде Кло что-то похожее на ревность. Она видела его обновленное тело, полное силы, и чувствовала бурлящую в его недрах энергию. Наверно, сейчас она казалась сама себе едва ли не старухой.
"Она бы не смогла выкарабкаться после такого удара, - подумал Маан и мимолетней жалостью, - Она женщина, а значит лишена способности держать удар, даже тот удар, который по всем признакам должен был стать смертельным. А я выдержал. И стал сильнее".
- Я все еще не могу к этому привыкнуть. Две недели назад ты едва мог подняться с кровати, а сейчас выглядишь как чемпион Луны по боксу, - она тихо засмеялась, как бы приглашая его разделить с ней ее глупую женскую мнительность, - Забавно, да?
- Я всегда был крепкой косточкой, Кло.
- Конечно, дорогой. До сих пор не могу к этому привыкнуть.
- А ты ожидала, что всю оставшуюся жизнь я проведу в инвалидном кресле?
Ее светло-карие глаза моргнули - и ушли в сторону, не принимая его взгляд. Ожидала - понял Маан.