Каждый из нас мечтает оседлать велосипед времени, начать жизнь сначала, вернуться в те веселые годы, когда деревья были зеленее сегодняшних, небо чище, а девушки красивее. И только Джейку Макгроу, водителю тяжеловоза по имени Сэм, выпадает такая удивительная возможность: Космострада, соединяющая сотни миров Вселенной, приводит его туда, где некто, сильно смахивающий на Господа Бога, разыгрывает лотерею счастья.
Джон де ЧЕНСИ
ДОРОГОЙ ПАРАДОКСА
1
Не знаю, есть ли у Господа Бога борода. Я никогда не имел чести с ним встречаться. Честно говоря, намереваюсь отложить эту счастливую возможность на самые поздние сроки.
Личность, с которой я только что имел честь познакомиться, не совсем соответствовала по внешности своей божественной роли, но меня как раз в этот момент легко было убедить в обратном. Мы проехали очень долгий путь – как оказалось, до конца вселенной. И тут нас вышло встретить поразительно прекрасное существо, странное и обладающее почти сверхъестественной, святой аурой. Его пижонские одеяния, конечно, сильно подпортили его божественный образ. Не могу представить себе, чтобы Высшее существо одевалось, как Император Всея Галактики из видеооперы на космические темы. А Карл, который стоял возле меня с мрачным и покорным видом, вроде бы был совершенно уверен насчет той личности, которой он только что вырубил свет в очах и почти перекрыл кислород. Я был почти уверен, что Карл отнюдь не считал, что этот парень – царь вселенной.
Даже и в этом случае у нас были полны руки хлопот. Судя по его аристократической внешности и весьма роскошным одеяниям, человек, на которого напал Карл, выглядел очень важной персоной. Крайне важной. Вполне возможно, что именно он командовал парадом на этой планете и вообще во вселенной, но особенно на этой планете, куда нас против воли приволокли. Он тепло приветствовал нас, принял, можно сказать, с распростертыми объятиями. Он пригласил нас на обед. А мы чем ему ответили? Совершенно без всякой провокации мы даем мужику в зубы и вырубаем его намертво. Вполне возможно, мы оказались по уши в дерьме. Очень вероятно, что наша жизнь теперь не стоила и полушки. Я очень надеялся, что наш хозяин не счел нас за бренных существ, чья плоть – трава, которой суждено пасть под ударами косца. Дай бог, чтобы у него не было автоматической траворезки…
Я посмотрел на землю, на неподвижное тело существа. По всем внешним признакам он был человеческим существом мужского рода по имени Прим. Он лежал ничком, лицом в траву, затылок его частично скрывал раскинувшийся широченный зеленый плащ. Остальные складки плаща раскинулись по траве вокруг.
Я оглянулся. Никаких громов и молний на нашу голову не метали. Я посмотрел через долину, на ту ее сторону. Вокруг огромной хрустальной крепости не видно было никаких признаков деятельности. Неужели Прим был тут один? Эта идея показалась мне абсурдной, но на этой странной искусственной планете все было возможно.
– Карл, – сказал я. – Я не могу тебя никуда взять.
– Это он, – прямо ответил Карл. – Тот голос, который разговаривал со мной на борту летающего блюдца. Это тот самый, который меня похитил.
– Ты уверен? В конце концов, ты же его никогда не видел. Или все-таки видел?
Карл нахмурился и уставился на землю, минуту подумал, потом повернулся ко мне.
– Нет, не видел, но это он, больше некому быть. Я никогда этот голос не забуду.
– Этот голос называл себя Прим?
– Нет, я вообще не помню, чтобы он себя как-нибудь называл.
– Тогда как же ты можешь быть на самом деле уверен, что это он?
Карл пожал плечами, потом молча согласился с моим высказыванием, наклонив голову.
– Ну, не знаю. Может быть. – Потом он быстро и категорически добавил: – Это он, и все тут.
– Ну, ведь сейчас это вряд ли имеет значение, – сказал за нашими спинами Джон Сукума-Тейлор.
Мы повернулись к нему. Джон отделился от тесной кучки наших сотоварищей. Они все были потрясены тем, что сделал Карл, все ожидали в напряжении самого худшего. Наверное, я выглядел точно так же, но пытался всеми силами это скрыть. Лори стояла, прикрыв руками рот. Сьюзен вся побелела. Она казалась просто больной. Шон качал головой. Остальные молча смотрели на Прима.
Джон, однако, был разгневан.
– Карл, ты совершил невероятно глупую вещь, – он остановился и с досадой воздел руки к небу. – Можно подумать, у нас без этого мало хлопот! Нет, тебе обязательно надо было его именно ударить! Как ты мог? Как ты мог, Карл, сделать нечто столь… – он пытался найти подходящее к случаю слово и не смог, – столь монументально идиотское? Такое…
Он снова стал подыскивать слова, не сумел и ударил себя ладонью по лбу.
– Карл, ты невероятный идиот!
Это как раз медленно, но верно доходило до Карла.
– Да-а-а, я понимаю, наверное, это была очень глупая штука…
– Очень глупая штука… – повторил Джон замогильным голосом. Он повернулся и обратился к остальным: – "Очень глупая штука", – сказал он снова, кивая с насмешливым одобрением.
Я никогда еще не видел Джона таким ироничным. Он повернулся и пригвоздил Карла взглядом, полным крайнего презрения.
– У тебя просто дар недоговаривать. К сожалению, от этого твоя глупость кажется еще более монументальной.
Карл насупился.
– А, ладно, отвяжись. Я просто дал ему по морде. Если бы он сделал с тобой то же самое, что он сделал со мной…
– Это вряд ли в данный момент относится к делу. Неужели ты совершенно не подумал, какими последствиями это может обернуться для нас – для всех остальных? Неужели тебе трудно было на миг остановиться и просто подумать? Нет, где там. Ты просто…
– Хватит, Джон, остановись, – сказал я.
– Джейк, не можешь же ты всерьез считать его поступок оправданным.
– Нет, это была идиотская выходка. Но он молод. В его возрасте я вполне мог бы выкинуть что-нибудь подобное.
– Это не оправдание.
– Наверное, нет. Но и весь вопрос довольно запутанный, и сложно в нем судить и рядить, верно?
Джон сгорбился.
– К сожалению, да.
Лайем отошел от остальных и подошел поближе к нам.
– Никто так и не собирается посмотреть, что с парнем?
Я встал на колени возле Прима. Аккуратно и осторожно я приоткрыл его голову, сняв складки плаща. Положив руку на его медно-рыжие волосы, я обнаружил, что они нежные, словно волосы ребенка. Я повернул его голову вправо и посмотрел ему в лицо. Глаза были закрыты, лицо безмятежно. Большим пальцем осторожно, как можно нежнее – я приоткрыл его левое веко. Радужная оболочка была угольно-черная с проблесками синевы. Зрачок не реагировал на свет, и сам глаз не двигался. Я протянул руку к его запястью. Оттянуть складчатый манжет оказалось трудным делом, и я провел пальцем по его шее, стараясь нащупать сонную артерию. Кожа была гладкой, сухой и скользкой. Он был теплым на ощупь, но температура его тела была немного ниже обычной нормальной, так мне, по крайней мере, показалось. Но кто знал, что для него было нормальным?
Сонная артерия не давала никакого пульса. Она просто не пульсировала. Я снова посмотрел в его левый глаз, потом повернул его голову, чтобы посмотреть в правый. Потом встал.
– Может, он и умер, – сказал я.
– Господи помилуй, – пробормотал Джон.
– Этого не может быть, чистейшее безумие, – сказал Карл почти шепотом.
– Ох, батюшки, – это Джон подошел и встал рядом со мной. – Джейк, ты… вполне уверен в этом?
– Нет. Но у него нет сердцебиения, по крайней мере, такого, которое я мог бы прослушать. По-моему, он не дышит. Надо бы перекатить его и… черт! – я ударил себя по лбу. Несколько последних минут были для меня такими травматическими, что меня словно парализовало. Передо мной вроде как лежало человеческое существо, которое нуждалось в помощи, а мы все стояли вокруг, словно манекены. Я с трудом стряхнул с себя это состояние. – Дарла! Беги и принеси меднабор. Ты знаешь, где он?
– Да, – она побежала обратно к трейлеру.
Я вытащил ключ и вызвал Сэма.
– Это все было весьма интересно, – заметил Сэм.
– Сэм, постарайся настроить мониторы, чтобы уловить у этого типа признаки жизни.
– Если у него таковые имеются. Он человек?
– Может, да, а может, и нет.
Карл медленно покачивал головой, не веря собственным глазам.
– С ума сойти. Я просто дал ему по морде. Не может быть, чтобы этого хватило, чтобы…
– Этого хватило, – едко сказал Джон. Потом он слегка наклонился и посмотрел Приму в лицо.
– Ну надо же, чтобы именно нам такое чертовское, дьявольское невезение… – он выпрямился и глубоко вздохнул: – Ладно, что же теперь делать? Мы все равно что мертвые.
– Пока еще нет, – ответил я. – И он, вполне может статься, не мертвый. Мне кажется, что он все-таки не человек. Но человек или нет, а Карл не врезал ему настолько сильно, чтобы убить.
– Но, если он не человек, как ты можешь быть уверен, что может его убить, а что – нет?
– Тут ты прав.
– Хотел бы я сейчас как раз оказаться неправым…
Остальные теперь медленно придвигались к нам. Зоя и Юрий подтянулись поближе и остановились.
– Интересно, кто он, – сказал Юрий. – Что он такое.
Дарла наконец примчалась с аптечкой. Я разорвал ее и вытащил два мониторных датчика дистанционного управления.
– Помоги мне перекатить его, Джон.
Мы почти сделали это, когда услышали визг Лори.
Я резко обернулся. Карл лежал на земле. Шон, видимо, поймал его и теперь держал в руках голову Карла.
– Что случилось? – спросил Джон.
Шон аккуратно похлопал Карла по щекам несколько раз.
– Он упал в обморок просто так, за здорово живешь. Грохнулся – и все.
Я подошел к ним поближе и присел на корточки, потом взял Карла за запястье, попытался нащупать пульс. Он был медленный и слабый, причем угрожающе слабый.
– С ним все в порядке? – спросила Сьюзен.
– Трудно сказать, – ответил я небрежно. – Странно, что он вырубился вот так. Дайте-ка я на него поставлю датчик монитора.
– Карл? – Лори заняла мое место, когда я поднялся. – Карл? Господи, только не это!
– С ним все будет в порядке, девочка. Беги и принеси водички.
Лори умчалась прочь.
– Он ведь совсем вырубился, – сказал озабоченно Шон. – Совсем.
– Джейк, – сказал Джон, показывая на Прима. – Как насчет?..
– Если у него нет пульса, я мало что могу для него сделать. А если у него нет и сердца, все шансы не в нашу пользу. Я больше волнуюсь за Карла.
– Ну что же, обнаружить, что ты вот так, только что убил человека – это может оказаться и шоком.
– Может быть. Но Карл не принадлежит к тем людям, которые внезапно падают в обморок.
– Он молод – практически, мальчик.
– Не так уж он и молод. И мне не нравится то, что происходит с его пульсом.
Я отодвинул Лори в сторону и расстегнул на Карле рубашку. Сняв с датчика защитную липучку, я прижал дискообразное устройство к его груди, расположив его на левой грудной мышце. Потом приготовил еще один датчик и наложил его на правую мышцу. Потом я сходил еще за двумя датчиками и прижал их по бокам его живота чуть ниже ребер.
– Сэм? Ты можешь считывать показания?
– Ага. Пульс сорок четыре, причем в ритмах желудочков и клапанов явные перебои. Кроме того, перевернутые Р-волны, и комплекс QFS тоже все-таки барахлит.
– И что ты можешь мне сказать на этом основании?
– Ну, моя медицинская программа говорит мне, что его сердце в опасности. И… погоди-ка… Н-да. Все хуже и хуже.
– Что по твоей программе ты должен делать?
– Программа рекомендует такие вещи, которые мы не можем выполнить.
– Это инфаркт или что-то подобное?
– На это не похоже. Собственно говоря, это больше всего похоже на массированную остановку сердца. Ох ты, вот теперь пошли совсем скверные перебои ритма. Конечно, если начнется фибрилляция, то дефибриллятор у нас есть, только это не исправит того, что с ним сейчас происходит.
Я почувствовал, что мое сердце покрылось льдом. Карл умирал.
– Невозможно, – сказал Шон, покачивая головой. – Такой здоровый парень, вроде него?
Сьюзен встала на колени возле меня и сжала мое плечо.
– Джейк. Сделай же что-нибудь.
– Прости, – это все, что я мог сказать. Потом я сказал в ключ: – Сэм, массированная остановка сердца – это процесс, который должен все-таки происходить достаточно долго. Как же так получилось, что все произошло столь стремительно?
– Хороший вопрос. Медицинская программа этого не знает, а я и подавно.
– Но эта разэтакая программа тебе что-нибудь говорит?!
– Спокойно, сынок. Она просто-напросто перечисляет события с неизменной пометкой "аномальное явление". Совершенно очевидно, что кто-то или что-то таким образом расправляется с ним.
– Очень ясно и понятно, – ответил Джон. – Очевидно, этот мир специализируется на немедленном возмездии.
Сьюзен бросила на него свирепый взгляд.
– Незачем говорить об этом с таким удовлетворением и злорадством.
– Могу тебя уверить, Сьюзен, что подобных чувств я не испытываю.
Я сказал:
– Сэм, как у него дела?
– Боюсь, ему стало хуже. У него все возможные виды аритмий, артериальная фибрилляция, это сердце у него сдает, Джейк. Слишком многое сразу полетело к чертям и повело себя ненормально – и мне, честное слово, кажется, что мы очень мало можем для него сделать. В любом случае следует попробовать сделать массаж сердца, непрямой. Советую начать прямо сейчас.
– Ладно. Шон, растяни его на траве.
– Момент!
Прежде чем мы смогли приступить к делу, за нашими спинами раздался голос:
– Я искренне сожалею обо всем случившемся.
Все мгновенно повернулись на голос, прежде чем я успел встать на ноги. Сьюзен в зародыше подавила вопль, а Лайем изрек перепуганное: "Вос-с-споди Сусе!".
Это был Прим, на ногах, живой и здоровый.
– Мне очень, очень жаль, – говорил Прим. – Не могу не признать, что в какой-то степени это все была моя вина.
Эта его озабоченность казалась совершенно искренней, пусть и необъяснимой.
– Что вы с ним делаете? – сказал я.
– Простите?.. А, я понял. Да. Я совершенно уверен, что с ним все будет в порядке. Это просто мера предосторожности.
– Он умирает, – сказал я.
Прим казался искренне удивленным.
– Неужели? Не могу представить себе, что почему-то он может умереть. – Он подошел к нам, не сводя глаз с Карла. – Вы уверены?
– Он вот-вот умрет, – сказал я ему.
Прим остановился. Его взгляд устремился вверх, сосредоточившись в конце концов на чем-то очень далеком.
– Хм-м-м-м… понимаю. Да, – он посмотрел на меня. – В настоящий момент жизненные процессы этого молодого человека исследуются. Различные компоненты, различные процессы временно подавляются, чтобы получить более ясное представление о действии всего организма. По крайней мере, мне сказали именно это.
– Так перестаньте их подавлять, – сказал я.
Прим улыбнулся кроткой улыбкой святого.
– Вам не надо беспокоиться. Он в очень хороших руках. Пока что есть план держать его под влиянием успокоительных веществ. Однако это может быть исправлено и изменено в любой момент. И я не вижу причины, почему бы мне этого не сделать. Я уверен, что это проявление негативных чувств было просто-напросто следствием тяжелых испытаний, выпавших на вашу долю в этом трудном путешествии.
Я заговорил в микрофон ключа.
– Сэм! Как у него дела?
– Черт меня побери вместе с сапогами! Ерунда какая-то! Сердце взяло и само собой установило нормальный ритм работы, вот так, за здорово живешь. Никаких аритмий, хорошие синусовые ритмы. Не могу ничего понять. Эти датчики, наверное, с ума посходили.
– Значит, с Карлом все в порядке?
– Он вот-вот придет в себя.
Прим разглядывал тяжеловоз.
– У вас в кабине есть еще пассажиры?
– Нет. Это был искусственный интеллект, который управляет работой моего тяжеловоза.
– Понятно, – он сдвинул брови. – Интересно, как вы это сказали.
Я не понял, что он имел в виду.
Внезапно он снова заулыбался.
– Мне кажется, мы зашли не в ту сторону в наших отношениях. Опять-таки, примите мои извинения. Приглашение на обед все еще действительно, если вы его принимаете.
– Может быть, нам следует сперва немного подумать, прежде чем принять это приглашение, – ответил я.
– Как вам будет угодно. Если вы захотите приехать, просто поезжайте по дороге, которая ведет через долину. У основания горы есть вход в мой дом. – Он повернулся и показал рукой. – Вот там, в конце дороги.
Я ничего не увидел, но все равно сказал:
– Спасибо.
– Вам будут очень рады.
Вдруг Карл приподнялся и сел. Он осмотрелся.
– Привет, ребята, – сказал он.
Лори бросила кружку, которую держала в руках, упала на колени и чуть не задушила Карла в объятиях.
Сьюзен наклонилась над ним и положила ладонь ему на лоб.
– С тобой все в порядке, детка?
– Ыкх… – прохрипел Карл, пытаясь немного ослабить хватку Лори на шее, и кивнул.
Прим хлопнул в ладоши.
– Отлично! Кажется, никто не пострадал.
– Лори, дай ему дышать как следует, – предостерегла ее Сьюзен.
– Да, я вполне ничего, – наконец смог выговорить Карл. – А кой черт со мной приключился?
– Тебе следует спрашивать вот этого господина, – сказал ему Джон, кивком головы указывая на Прима.
– А-а-а, – Карл посмотрел вверх на нашего радушного хозяина. – Я-то подумал было, что вы умерли.
Прим рассмеялся.
– Не совсем. Похоже, что ваши друзья склонны волноваться насчет здоровья окружающих, включая ваше собственное. – Прим повернулся ко мне. – Кстати, ваше беспокойство относительно моего состояния здоровья делает вам честь. Большое спасибо.
– На здоровье, – схохмил я. – Однако вы меня здорово одурачили. Скажите мне вот что: вы человек?
– Частично, да.
Подождав объяснения, которое не последовало, я повторил:
– Частично? – я не знал, что еще можно сказать.
Он готов был немного объяснить мне, но воистину лишь весьма немного.
– Да, во мне небольшая частичка человека, но, могу заверить вас, она играет огромную роль в моих поступках. – Он снова хлопнул в ладоши. – Хорошо! Пока что я попрощаюсь с вами.
Он повернулся было, чтобы уйти, но снова остановился и обернулся к нам.
– Кстати, молодой человек…
Карл как раз поднимался на ноги.
– Карл Чейпин меня зовут.
Прим шагнул к нему, а лицо его стало чуть-чуть жестче.
– Мистер Чейпин. Я посоветовал тем, от кого это зависело, чтобы вас ни в чем не ограничивали и позволили передвигаться, как вы пожелаете и где вам будет угодно. Дело не в том, что вы можете здесь кому-нибудь причинить зло. Этого вы просто не можете. Но неукротимое поведение может помешать тем планам, которые мы непременно собираемся выполнить. Можете ли вы дать мне свое личное честное слово, что в дальнейшем вы будете вести себя не столь разрушительным и вредоносным образом?
Карл смущенно огляделся по сторонам.