Новости, как уже стало привычным в последние пять лет, начинались с кадров из космоса, где в переплетении всевозможных антенн, тросов, солнечных батарей и разного оборудования неторопливо плыли над Землей в компании МКС-1 и МКС-2 серые корпуса недостроенных "Ямато" и "Палладина". Симпатичная ведущая говорила о единых усилиях всех землян по освоению космоса, о вековой мечте человечества и великих открытиях. Первые в истории звездолеты строили ударными темпами, не жалея ни денег, ни ресурсов. Старты космических грузовиков с большого российского и малого европейского гравитационных космодромов шли каждую неделю, выводя на орбиту десятки человек и тонны грузов. Потом шел блок новостей из России, где вовсю шла посевная кампания, ловили очередного беглого чиновника-взяточника, выступал на каком-то совещании президент, показывали, как перевоспитываемые трудом граждане в стройотряде Комитета полезности полностью обновили ветхую инфраструктуру ЖКХ одного сибирского городка. "Шпасибо комитету, - шепелявила в камеру древняя бабка, - у нас отродясь, как при Леониде-то Ильиче трубы положили, все вода-то грязнючая текла, прямо зараза. А тут, глядь - чистота, красота, вода скусная, прозрачная…"
Ну и международные новости - беспорядки в США, преодоление кризиса в Европе. Потом погода и снова старые фильмы, некоторые еще времен легендарного и великого СССР.
В Архангельске парней ждали. Молодой старший лейтенант остановил их у самых дверей военного коменданта вокзала, спросил:
- В сто двадцать четвертый специальный?
- Аэродромного обслуживания? - поинтересовался Илья.
- Ну да, в него. Вещи с собой?
- Да.
- Поехали.
Ехали долго, больше трех часов, в кузове допотопного "Урала-4320" с бензиновым двигателем рядом с какими-то тюками и ящиками, которыми был завален весь кузов, кроме пространства возле скамейки у левого борта. Сквозь узкие оконца в брезентовом верхе кузова был сначала виден город, а потом лес вдоль дороги, снова лес и ничего, кроме леса. Уже совсем стемнело, когда машина наконец подъехала к какому-то КПП, проехала внутрь и остановилась. Спрыгнувший из кабины старший лейтенант крикнул новоприбывшим выгружаться.
Выгрузились посреди широкого асфальтированного плаца, скупо освещаемого по краям несколькими фонарями на железных стойках. С одной стороны был глухой забор со спиралевидной колючей проволокой по краям, с другой виднелись несколько невысоких зданий, в сторону которых их и повел сопровождающий. Урал, развернувшись, уехал с плаца по единственной дороге, ведущей, видимо, к КПП. Пройдя по пешеходной дорожке мимо каких-то хозпостроек, они вошли внутрь трехэтажного здания, где сразу на входе стоял пост из двух солдат (один из них сличил фамилии в паспортах парней с неким списком и кивком головы разрешил пройти), и поднялись на второй этаж. Старший лейтенант подошел к одной из дверей, расположенных вдоль длинного коридора, и открыл ее.
- Располагайтесь. Здесь вы будете жить, - сказал он и слегка улыбнулся. - Ключей тут не положено.
Представшая взору Ильи комната настолько сильно напоминала ту, которую он оставил двое суток назад, что он испытал чувство дежавю. Пеналообразное помещение площадью около пятнадцати квадратных метров, три кровати вдоль стен, три небольших стола с тумбочками, компьютер. Стулья, один большой шкаф у двери, светлые однотонные обои. Практически комната общежития, в котором он жил с двумя соседями еще недавно. Насколько Илья знал, в армии рядовые могли жить только в казармах, на худой конец в палатках, но никак не в подобных условиях. Собственно, мысль, что он попал в не совсем обычную армию, появилась у него уже давно (как и у его спутников), так что новый факт из этой серии ничего не менял, Илья даже не особенно удивился. Как говорится, все страньше и страньше… Тем не менее никто пока не давал никаких объяснений.
- Туалет и душ в конце коридора, из здания пока не выходите. Впрочем, вас пока и не выпустят на улицу без сопровождающих, - продолжал инструктаж лейтенант. - Подъем завтра в шесть ровно, в шесть десять быть готовыми внизу на первом этаже.
- А что будет завтра? - спросил Илья, пренебрегая уставными правилами. Впрочем, лейтенант не стал обращать на это внимание.
- Разминка, завтрак, познакомитесь со всей группой. Потом занятия по расписанию. Советую своими вопросами никого не доставать, пока вам никто ничего не скажет. Знаю, что вы ни хрена не понимаете, но подождите. Когда соберется вся ваша группа, тогда и расскажут, сразу всем. Уже скоро, может, даже завтра или послезавтра. Пока делайте, что говорят. Больше я ничего сказать не могу. Да и не хочу, честно говоря. - Офицер взялся за ручки двери. - Спокойных снов, товарищи бойцы. Может быть… бойцы, - произнес он еле слышно, уже покидая комнату.
Следующий день, однако, не принес никаких ответов. Утренняя пробежка, зарядка. Все средней степени интенсивности, щадящее. Отличный, по меркам неизбалованного человека, завтрак, на который отводилось полчаса, был организован как шведский стол. Фрукты, два вида каши, сыр, тосты, жареные яйца и бекон, сок. Выяснилось, что всего в трехэтажном здании, в номерах, подобных тем, что занимали Илья с товарищами, жило около семидесяти парней, которые, видимо, составляли одну группу. На вид всем им было от двадцати до тридцати лет, держались они по большей части не очень уверенно. Времени, чтобы болтать с соседями, особенно не было, но Илья узнал, что прибыли они в эту странную воинскую часть недавно и никаких объяснений не получили. В основном это были студенты, но не только. Кучерявый парень в мятом деловом костюме, приехавший в тот же день, что и Илья, представился Владимиром. Он был начинающим юристом в муниципальном отделе строительства. По его словам, он был уволен "ну ни за что", и к нему сразу прицепился Комитет. Дальше - как у всех. Потеря работы или места учебы, наезд Комитета, потом беседа на предмет "все вернется, будет даже лучше, чем было, но надо отслужить" и согласие подписать контракт с Вооруженными силами. Некоторые проходили какие-то проверки на полиграфе, вроде той, что прошел Илья, но не обязательно. Насколько Илья мог судить, почти все парни обладали типичной русской внешностью. Сильно выделялся только Ким, бывший младший научный сотрудник института стали и сплавов, севший за стол рядом с Ильей. Не дожидаясь вопросов, он представился "русским корейцем", чьи прадедушка и прабабушка приехали в Россию еще во время первой русско-японской войны и долго жили в корейской общине на Дальнем Востоке, пока его отец не перебрался в Москву, женившись на русской. Парень был не по-азиатски высок, но с явно выраженными восточными чертами лица и разрезом глаз.
Присмотревшись, Илья отметил для себя и некоторую однообразность всех парней по их физическим данным. Не было ни слишком высоких мужчин, ни слишком низких, ни очень худых, ни явно толстых, складывалось общее впечатление, что группу набирали по жестким критериям внешности. "Как инкубаторские", - подумал Илья.
Предположения об их общей судьбе народ за завтраком строил самые разные, но все больше негативные. Несмотря на вроде бы хорошие условия начала службы, общее мнение новоиспеченных солдат по вечной российской привычке было скорее негативным - подозревали подлянку. Держались все вместе, дружелюбно, как люди, объединенные общей опасностью, впрочем, приглядевшись, можно было заметить, что начало формироваться несколько кружков.
После завтрака было общее построение, всю группу вывели на плац и разбили на десятки, приставив к каждому офицера. Те были разных званий, от лейтенанта до майора, в одинаковом летнем пехотном камуфляже. Началась, как ее обозвал про себя Илья, "мудятина". Офицеры ее называли "строевая подготовка". Сразу же на простейших командах "напра-во!" и "нале-во!" начались ошибки, весь десяток никак не хотел выполнять команды слитно. Командиры вяло матерились на "гражданских баранов" и "питонов вислоухих" и, как роботы, снова и снова командовали развороты и перестроения. Смотрелось все это нелепо, комизм картины усугублялся отсутствием у обучаемых униформы (все были одеты, кто во что горазд, от деловых и джинсовых костюмов до шорт и футболок).
Когда объявили обед (щи, две котлеты с пюре, компот с кексом), радости новобранцев не было предела. Однако после него начались занятия по изучению устава ВС РФ. По-своему это оказалось еще хуже строевой подготовки. Всем раздали толстые тетради, ручки и посадили в класс в одном из зданий рядом с их общежитием. Поднявшийся на кафедру молодой майор нудным голосом стал диктовать пункты устава, приказав конспектировать за ним. После обеда больше всего хотелось закрыть глаза и вздремнуть чуток под убаюкивающий голос лектора, но после предупреждения о том, что троих первых, "кто решит, нах, что ему можно спать, нах, отправят после отбоя подметать плац, нах, до утра, нах", Илья не решился этого сделать.
Потом опять часок на плацу и, ближе к вечеру, кросс по беговой дорожке рядом с общежитием. За ним ужин (макароны по-флотски) и два часа свободного времени до отбоя.
Компьютер в номере, который занимали Илья с Сашей и Борисом, мог транслировать телепрограммы, выходить в какую-то локальную сеть, доступ к которой был сейчас заблокирован, имел набор офисных программ. С Интернетом связи, похоже, не было предусмотрено. Мобильные телефоны на территории части не работали. Саша ушел в гости "поговорить" в другой номер, а Илья с Борисом легли сразу спать. Вернулся Александр за полночь, на вопрос "что говорят?" махнул рукой - дескать, пустое, ничего - и лег спать.
Второй день в этой странной военной части повторил первый. Завтрак, обед, ужин. Хозяйственными работами и кухней занимались какие-то гражданские люди, в том числе женщины, но кто они - точно сказать было нельзя. Они старались не вступать в контакты с новобранцами и реже попадаться им на глаза, словно жили в каком-то отдельном мире. Илья видел на территории части каких-то мужчин в камуфляже с погонами младшего комсостава и без погон, в столовой были и женщины в белых халатах, но они мелькали где-то в глубинах кухни, стараясь не выходить без нужды в обеденный зал.
Снова несколько часов строевой подготовки, конспектирование устава, физподготовка. Было лишь одно, но главное отличие - весь он прошел под знаком ожидания завтрашнего дня. "Завтра узнаете, все завтра", - отвечал на вопросы майор, читавший устав. "Завтра и форму получите, ждите, - говорил капитан Липатов, ведущий строевую подготовку, - я знаю, что в костюме при галстуке бегать неудобно, - толковал он Владимиру. - А ты чем, млять, думал, когда в этом костюме в армию собирался, жопой? Тебе день давали на подготовку? Давали. Хрен с ним, что ты думал тогда, но какого хрена ты снова пришел в пиджаке и при галстуке на плац? Как это "не догадался захватить сменную одежду"? Вот же баран! Ладно, я сегодня добрый, галстук можешь снять… Нет, пиджак снять не дозволяю, в следующий раз, млять, соображать быстрее будешь".
На третий день всех собрали в десять часов утра на плацу, выстроив перед появившейся за ночь трибуной. День был солнечный, но не жаркий, с высоким, пронзительно синим небом без единого облачка. Плац, забор, за которым виднелись верхушки высоких сосен, здания внутри периметра части, отблескивающие яркими солнечными бликами с железных крыш, российский флаг, развевающийся на высоком флагштоке, - все смотрелось торжественно, благочинно. Народ в шеренге заметно нервничал, парни переступали с ноги на ногу, коротко переговаривались отрывистым шепотом. Ждали.
Команды "равняйсь" и "смирно" по отмашке командующего построением майора выполнили почти образцово. К трибуне подошел немолодой полковник. Илья видел его раньше, несколько раз, когда тот наблюдал за занятиями или проходил мимо, но непосредственно новобранцам его никто не представлял, и при его появлении занятия не останавливали. Кто он, какую занимает должность в части, никто из парней не знал. Впрочем, это можно было сказать и о большинстве остальных офицеров. Сейчас, видимо, это должно было измениться.
Полковник постоял немного, внимательно оглядел строй, скомандовал "вольно", и майор тотчас продублировал команду.
- Ну что же, не будем тянуть, - голос полковника разнесся над плацем, и новобранцы невольно подтянулись, затих даже слабый шепоток в строю. - Вы все подписали контракт с Вооруженными силами Российской Федерации и уже являетесь военнослужащими. Я хочу это подчеркнуть особо - возврата нет. Какие обстоятельства подтолкнули каждого из вас к подписанию контракта - неважно, он подписан и пересмотру не подлежит. - Полковник сделал длинную паузу, пристально глядя на строй. - Дальше. Вы все никогда не служили, никакого опыта военной службы у вас нет. Однако я думаю, что идиотов тут нет. Во всяком случае, не должно быть. То, что эта военная часть необычная и условия службы в ней нестандартные, для всех очевидно. Это действительно так. Министерство обороны вообще не занимается набором контрактников из людей вашего типа. Обычно мы стараемся подписывать контракты с ранее служившими по призыву и имеющими армейский опыт, либо с совсем молодыми людьми, поступающими в офицерские и сержантские училища. Нам проще воспитать военного специалиста с азов. Ну в крайнем случае контракт заключается с теми, кто сам пришел в военкомат и хочет служить, без давления крайних обстоятельств.
Вы - ни то, ни другое, ни третье. В данном случае вам предлагается участие в специальном, если хотите, экспериментальном проекте Вооруженных сил. Да, именно предлагается, нам нужны добровольцы. Те, кто откажется от участия в проекте, сегодня же отбудут в другие, обычные военные части, спокойно прослужат там свои четыре года, все обещания, которые вам давали наши офицеры при обсуждении контрактов, будут выполнены. Те, кто согласятся остаться в проекте, останутся здесь, дальше начнется собственно обучение. - Полковник снова выдержал паузу, переложил какие-то листки на трибуне, поправил микрофон в петлице кителя.
- Итак, что вам надо знать перед принятием решения, - снова заговорил он. - В проекте не будет ставиться каких-либо опытов над вами. В том смысле, что никто не будет заставлять вас принимать какие-либо экспериментальные лекарства, влиять на ваш разум или психику, испытывать действия на ваш организм излучений, приборов, механизмов или еще чего-либо. Всякую дурную фантастику можете выкинуть из головы, из вас не будут делать киборгов, мутантов, суперсолдат или лабораторных свинок. Сущность проекта в другом, но об этом будет разговор только с теми, кто останется. Могу сказать, что тех, кто выберет участие в проекте, ждет интересная учеба, необычная служба и, возможно, необычная и интересная судьба, которая выпадает далеко не каждому. Ну и очевидные плюсы: ежемесячное денежное довольствие увеличивается в пять раз, государственная помощь в трудоустройстве и учебе, десятилетний иммунитет к коэффициенту полезности, выплата по окончании контракта одного миллиона рублей каждому. Лучшие условия службы, само собой. Оставшиеся в проекте будут приравнены по льготам и денежному довольствию к элитным частям Вооруженных сил. Обращаюсь к тем из вас, кто не хочет рисковать, кто хочет спокойно и тихо отслужить свои четыре года, раз уж так получилось. Уходите! Я не расстроюсь, если уйдут все, если здесь, в строю, собрались только подобные, я бы даже сказал жалкие личности! Мне такие в проекте не нужны. Мне нужны те, кто готов много работать и готов рисковать, чтобы выиграть. Сейчас вы все разойдетесь по своим комнатам, занятий сегодня не будет. Думайте, решайте. К пятнадцати ноль-ноль всем, кто не захочет остаться, приказываю собраться на первом этаже общежития. Вас сегодня же отправят по разным гарнизонам. Будете тянуть лямку и думать, от какой возможности вы отказались. Остальным, даже если их останется два человека, выдадут униформу, документы и начнется работа. Я все сказал, дело за вами. Разойдись!
- Разойдись! - дублировал команду майор. Строй рассыпался, и новобранцы медленно потянулись к общежитию. Многие тихо переговаривались. Судя по озабоченным лицам, принявших решение с ходу не было, каждый взвешивал "за" и "против".
"Как мы похожи, - подумал Илья, - одинакового роста, телосложения, по всей видимости, одного психологического типа. Я не удивлюсь, если все как один согласятся, не зря же нас отбирали. Ладно, неважно, тут каждый за себя думает. Я сам что буду делать? Уйти или остаться?"
Как только эта мысль промелькнула у Ильи в голове, он вдруг понял, что для него альтернативы нет. Точнее, она была, но раньше, когда он думал, принимать ли предложение о службе или нет. Тогда он его принял. Сейчас уходить от судьбы было поздно. И дело даже не в судьбе, Илья не был законченным фаталистом. Просто соскакивать по ходу поезда было не в его характере. Сел в вагон - значит, поехал, а не спрыгнул с подножки. Начал играть - играй до результата, каким бы он ни был, выигрышем или проигрышем. Уйти в обычную часть - ну нет. В конце концов, еще и очень любопытно, чем все закончится.
Илью кто-то тронул за плечо. Обернувшись, он увидел корейца Кима.
- Надо брать. Товар штучный, - сказал он, имитируя голос одного из персонажей старой советской комедии, которые в последнее время становились все популярнее и популярнее, как все, вышедшее из легендарного СССР.
Илья улыбнулся и согласно кивнул ему в ответ.
Глава 4
Военно-политическая
Кто дал нам счастье сегодняшнего дня?
Его дала нам партия, его дал Вождь.
По пути, указанному Великим Вождем Маршалом Ким Ир Сеном,
Мы будем идти, не щадя своей жизни!
(из патриотической песни в КНДР)
Беда пришла, как водится, откуда не очень ждали. Экономисты ожидали (и боялись) жуткого кризиса, толп безработных и голода, всеобщей депрессии и окончательного обвала доллара как апофеоза экономического апокалипсиса. Этого не произошло, так же как не произошло и восстановления мировой экономики. Напрасно оптимисты ждали безудержного роста промышленности, молочных рек и кисельных берегов, после преодоления последних, временных экономических трудностей. Напрасно пессимисты предрекали скорые неминуемые беды и всеобщий крах. Экономика стран "золотого миллиарда" не стала падать в яму с ускорением свободного падения, нет, она медленно спускалась вниз, иногда подолгу замирая на каждой ступеньке.
Военные в разных странах ждали войны. Вообще-то, это им всегда свойственно по самой природе вещей. Однако в XXI веке была и разница. Никто не ждал войны всерьез и с серьезным противником. Единственная агрессивная ядерная сверхдержава планировала и проводила военные операции по своим лекалам со слабейшими из противников, и ее сомнительные успехи на этом поприще оставляли тем, кто был посильнее, надежду, что до прямого военного нападения у них дело не дойдет. Надорвутся США, они и эти-то конфликты еле-еле тянут - примерно так можно было выразить общее мнение. Европейские же страны вообще мало задумывались о своей безопасности - есть НАТО и США, вот пусть они и думают. У нас другие заботы, о безопасности своих вассалов пусть думает сюзерен.