Сам по себе скаф – просто хороший боевой костюм. Броня, активная лазерная поверхность, связь, компьютеры и еще много чего. Но основная ценность не в этом. Существует так называемый эффект слияния, во время которого оператор способен работать с компьютером напрямую. При этом существенно возрастает скорость восприятия и обработки информации. Иногда компьютер даже контролирует мышечную деятельность. По первости жутковатое ощущение. Потом привыкаешь.
Удивительный факт. Казалось бы, если все решает компьютер, автономные боевые системы должны быть эффективнее. Ан нет. Сочетанию организм-компьютер они проигрывают. Немного, но проигрывают. Этот феномен я до сих пор не понимаю. Ну да бог с ним. В конце концов, он как-то кем-то объяснен. А вот то, что я, несмотря на телепатические способности, могу подключаться к компу скафа…
Коридор закончился. Я стоял перед зеленоватой дверью, ведущей в тренировочный зал. Вот так всегда, на самой интересной мысли. Ладно, потом додумаю. А лучше ненавязчиво озадачу тренера, как такое вообще возможно? Он хоть и не телепат, но как любой элианин – сенс приличный и в вопросах, касающихся психополя, разбирается куда лучше меня. Заодно еще раз попытаюсь разузнать, каким образом мне за два часа привили телепатические способности. Я к нему с этим вопросом уже подкатывал, но он тогда от ответа как-то ловко увильнул, что для элиан несвойственно. Сегодня не отвертится.
Створки двери скользнули в стороны. Никаких таяний в воздухе, разлетающихся и вновь собирающихся капель. На первый взгляд все функционально: мудрые строители решили, что высокие технологии хороши к месту. Но, видать, разговор с Кэлеоном настроил меня на критический лад.
Вот, к примеру, шел я сейчас по коридору, а меня просвечивали всеми мыслимыми и немыслимыми способами. И только признав, что я – это я, позволили створкам двери разойтись. Допустим, мера безопасности. Времена в галактике неспокойные, мало ли кто захочет замаскироваться под землянина и пробраться в тренировочный зал.
Далее, сама дверь. Тоже еще тот продукт инопланетной военной мысли. Ни выбить, ни разбить ее невозможно. Разве что из плазмера выжечь. И то несколько зарядов уйдет.
Зачем нужна такая дверь, непонятно. Весь зал – комнатка десять на пятнадцать метров. Несколько стендов, несколько имитаторов. Стандартная аппаратура. В меру сложная, в меру современная, никаких ноу-хау. Других входов-выходов в зал нет. Попасть отсюда куда-либо невозможно. Нет здесь ничего, что нуждается в такой защите. Разве что мой тренер – ценный кадр, по словам Кэлеона, специально вывезенный с Элии. Но его-то защищать нужды нет. Он и по элианским меркам боец очень высокого уровня. А элиане, что бы ни говорил Кэлеон, индивидуально посильнее остальных рас. Быть бы им лучшими воинами во Вселенной… Но они не могут сливаться со скафами.
Ирейн Лири, мастер боя на фериях, настраивал симулятор. К двери он сидел спиной, но едва я переступил порог, повернулся и приветственно махнул рукой. Сразу видно – сенс. Или сенс с хорошим слухом. Я хожу бесшумно, да и полы способствуют, но уж если элиане невооруженным глазом способны разглядеть мимикрирующие покрытия… И чего это он мне рукой машет? Как будто нельзя просто поприветствовать. Выучили все земной этикет… А Кэлеон все-таки сволочь. И не сказал ничего принципиального, а на мир уже смотришь другими глазами. Всюду ищешь подвох и несоответствие.
– Удачи, землянин. – Ирейн улыбнулся. Улыбка у него по земным меркам почти естественная, а вот приветствие не очень – специфика чужих. У элиан приветствия, прощания и пожелания очень схожи и крайне немногочисленны. Потому как касаются исключительно сферы нематериальной. Считается, что все блага материальные – от крепкого здоровья до долгих лет жизни – результат твоих собственных усилий. А вот немного удачи можно и пожелать.
– Удачи, учитель.
И почему меня все время называют "землянин"? Есть же нормальное, вполне произносимое имя.
– Легок ли твой путь?
– Легок. Но туманен и извилист.
Вообще-то так не отвечают. Это примерно то же, что на вопрос "Как дела?" выдать: "Дел у меня много!" Даже хуже. Поскольку у нас еще может сойти за неудачную попытку схохмить, а в элианском юморе понятия игры слов нет. Я вздохнул.
– Извините, учитель. Это все проделки Кэлеона.
В психосфере Ирейна мелькнула искорка интереса. Ага, зацепило. Теперь, глядишь, и поговорим по душам. Внешне, однако, интерес Ирейна никак не проявился. Он еще повозился с настройками имитатора, потом сошел с пластины сканера.
– Все в порядке. Начнем?
– Пожалуй…
Я натянул маску, снял со стенда штуковину, ферию заменяющую, подошел к симулятору. Четыре с небольшим метра в диаметре, шероховатая поверхность. Тридцать четыре грани… А почему, собственно, тридцать четыре? Я фыркнул. Пожалуй, перебор. На такие вопросы достойно умел отвечать еще Штирлиц. Я встал на тусклый белый многогранник.
Идея имитаторов проста и естественна. А с появлением квантовых компьютеров и динамической голографии не осталось проблем и с ее реализацией. В случае, когда поведение объектов несложное и их немного, имитатор – вполне адекватная замена обычным тренажерам. Дешево и эффективно. А дабы не слишком отрываться от действительности, применяется комбинированная имитация. Такая, как утром, во время отработки захвата станции.
Есть макет, по которому предстоит бегать и прыгать. Есть центральный компьютер, моделирующий происходящее. Есть связующее звено – комп скафа, который совмещает реальный и виртуальный миры. В результате белые стены покрываются затейливыми узорами, коридоры наполняются несуществующими противниками, а игрушечный плазмер начинает стрелять нарисованными разрядами. Все жизненно. И скаф настоящий, и к концу тренировки ты мокрый, как мышь.
Здешний имитатор послабее. Но и задача у него проще: во время тренировок мне одновременно противостоят один, два, максимум три противника…
Зал исчез. Я стоял на ровной серой площадке, висящей в пустоте. Ни стен, ни звезд, ничего. Оригинально!
Несколько пробных взмахов ферией. Пара разрядов. Картинка вокруг изменилась. Я оказался в небольшом зале с высоким потолком. Огляделся.
Странное место. Странное и жутковатое. Инопланетный лимб. Яркие огненно-красные стены. Сростки розовых кристаллов. Мечущиеся по периметру зала сгустки света. В центре комнаты два камня – массивные красно-рыжие валуны.
Я оглянулся. Позади, в метре от меня, стояла колонна. Обыкновенная серая колонна, испещренная какими-то символами. С остальным интерьером она явно не вязалась.
Дверей, ведущих из зала, я не заметил. Противников тоже. Я тряхнул головой. Мир, расплывшись на мгновение, вновь стал прежним. Это что за эффекты виртуальные? Только сейчас я заметил, что в комнате повисла туманная дымка. Предметы словно таяли, теряя четкие очертания. И далеко-далеко, на грани восприятия, зазвучал тонкий комариный писк.
В следующую секунду я ощутил холод. Резкий, пронизывающий. Попытался шагнуть в сторону и взвыл от боли. Ощущение – будто ударил электрический разряд. Мышцы свело судорогой, холод сменился волной жара. Боль. Казалось, с меня живого сдирают кожу. Я рухнул на пол, а пространство вокруг звенело и кусалось. Тысячи огненных и ледяных игл. Писк, сменившийся глухим ревом. Танцующие красные тени. Вокруг, внутри меня. Не спрятаться…
И вдруг все исчезло. Нет, не исчезло, но перестало быть важным.
В воздухе повис тонкий незнакомый аромат. Я с трудом заставил себя разогнуться, встал на колени.
Дисгармония. Всюду. Все было неправильно. Зал был неправильным, я был неправильным. Надо изменить. Как? Боль… она ненастоящая. Что-то пытается нанести мне вред. Что-то, находящееся вне меня.
Я выпрямился. Мир снова стал четким и понятным. Дисгармония была не в нем. Теперь я видел ее источник. Взмах ферией. Трехметровая струна развернулась в узкое раскаленное лезвие: полоска металла микронной толщины температурой в три тысячи градусов.
Один из скользивших вдоль стены сгустков света принял на себя удар и разлетелся огненным дождем. Взмах. Сноп искр. Оставшиеся огоньки метнулись на противоположный конец комнаты и, помедлив, слились в метровый светящийся шар. Крохотное солнце медленно, словно нехотя, выплыло на середину комнаты. Ошибочное действие.
В мою сторону ударил слепящий протуберанец. Мимо. Еще один. Я прыгнул вбок и назад. Еще. Ферия выполнила сложный танец, рассекая луч света. Даже неловко стало: слишком медленный и неуклюжий противник. Я отпрянул, уворачиваясь от очередного разряда, скользнул вперед.
Щелчок огненным хлыстом.
Мгновение ничего не происходило. А затем шар съежился, потускнел и неуверенно поплыл в сторону. На всякий случай я ударил еще раз.
Боль исчезла. Исчез туман. Я снова стоял один в красном зале. Но этот зал отличался от предыдущего. Да, в чем-то они были похожи. Но в новом зале все стало по-другому. Он был… правильный. Он…
Картинка, мигнув, погасла. Я содрал с лица маску. Провел рукой по мокрому лбу. Уф, что же такое…
– Успешно? – В голос Ирейна звучал неподдельный интерес.
Я сглотнул. Вот же сволочь! По-хорошему, сейчас бы размахнуться и от души этому уроду врезать. Чтобы составлять такие программы впредь неповадно было. Но, во-первых, ничего бы у меня не вышло. Во-вторых… Это неэтично. Я как-никак пусть и не полномочный представитель Земли, но уж ее лицо точно. А значит, остается только процедить сквозь зубы:
– Относительно.
– Ты победил?
И тут меня прорвало. Я коротко и довольно бессвязно поведал элианину о том, что думаю по поводу создателя этой программы. Объяснил, что подобные тренировки делают из людей идиотов, а не мастеров боя. Пожелал в будущем быть добрее и внимательнее к другим.
Последнего говорить не стоило. К подобным пожеланиям элиане относятся крайне болезненно. Но я не сдержался.
Ирейн внимательно меня выслушал, а потом предложил сесть и успокоиться.
– Что ты видел?
– А то ты не знаешь?! – снова окрысился я. – Кто эмулятор виртуальности настраивал? На кой черт это нужно? Какой смысл?!
– Это не моя программа.
– А мне от этого легче?! Курс тренировок твой! Ты счел нужным ее запустить!
– Меня попросили… Наблюдатели. – Ирейн как-то странно на меня посмотрел. – Я не знал и до сих пор не знаю, что внутри.
Так… Сегодня в мою судьбу высшие силы вмешались уже дважды. И если первого раза я даже не заметил, то во второй прочувствовал "коррекцию" по полной программе. Так сказать, на собственной шкуре. Какой во всем этом смысл?!
– Скажи, что ты видел?
– Да не знаю я! Искаженный мир.
Я поймал себя на мысли, что слова потеряли смысл. Я помнил бой, сгустки света, боль. И вместе с тем пришло ощущение ирреальности произошедшего. Так бывает, когда утром вспоминаешь приснившийся ночью сон. И все, что во сне казалось правильным и логичным, вызывает лишь легкую улыбку. Даже удивляешься: как же так? Ведь осознавал себя, что-то думал и чувствовал.
Сейчас я ощутил нечто подобное. Мог до деталей восстановить место действия. То, как развивались события, но… все это выглядело неестественным. И плывущие предметы, и какие-то смешные огоньки, и ощущение неправильности, немотивированный страх. А главное, откуда взялась боль? Здешний имитатор передает только картинку и звук.
– Ирейн, мне трудно объяснить. Какая-то комната с красными стенами. Вдоль стен по периметру молнии и сгустки света. Потом я почувствовал боль. Потом… будто все вокруг стало неправильным, ненормальным. А источник этого – маленькие огоньки. Я порубал их ферией. Все. Программа закончилась.
Элианин молчал. Я же окончательно пришел в себя, и мне стало немного стыдно. Надо же так сорваться. И все из-за кучи высокотехнологичного хлама.
– Извини. Наверное, стоило предупредить тебя, что имитатор настроен нестандартно. Я ошибся, землянин.
Вот так. Стыдно мне, а извиняется он. И где, спрашивается, справедливость? Я вздохнул.
– Извиниться стоит мне. Я сам от себя не ожидал… Ладно, проехали.
Я выждал несколько секунд, но элианин молчал.
– Ирейн, а почему вы называете их Наблюдателями? Нет, скажем так: почему вы и радориане называете их по-разному?
– Не могу отвечать за Радор, – в голосе Ирейна проскользнуло едва уловимое напряжение, – но, думаю, из-за в разницы в восприятии. Дзорт называет их Следящими извне, Арц – Видящими или Видящими суть. Нет однозначного перевода. Воспринял общность?
Я хмыкнул.
– Пожалуй, нет. Слишком разные… точки зрения. Единственное, что у них общего: все эти названия – ярлыки.
– Точнее, то, что мы считаем доминирующей функцией. У этой цивилизации отсутствует самоназвание. Или они не хотят его сообщить. Другие расы, и мы не исключение, дали ей свои имена, исходя из признака, наиболее точно характеризующего ее суть. Как видишь, в этом вопросе согласия нет. Каждый воспринимает основной вектор деятельности Наблюдателей по-своему.
– Но все-таки Наблюдателей!
– Думаю, да. – Ирейн улыбнулся. – Считаю возможным перенести разговор на ближайшее будущее. А пока заняться делом.
Элианин указал на многогранник имитатора.
– Программы стандартные? – Я нехотя поднялся.
– Да. Общий тренинг. Небольшой перерыв. Спарринг. Как обычно.
– Угу.
Куда ж без спарринга. Я вновь нацепил маску.
– Подключай.
Вспышка. Я стою на узком длинном мосту. Далеко внизу вьется ослепительно синяя змейка реки. Позади бесконечное, покрытое яркой высокой травой плато. Передо мной тонкие рассекающие небо стилеты скал. И на всем легкий зеленоватый налет. Непривычный, хотя и мягкий оттенок.
На этой планете я никогда не был, но узнал ее сразу. Он один во Вселенной – мир изумрудных городов. Дом второй – после Корректоров – расы. Элия.
Противник определился. На противоположном конце моста выстроилась цепочка одинаковых, закутанных в желтые плащи фигур. На самом деле их одеяния плащами не являлись, а представляли собой довольно необычные "дуэльные" накидки. Легкие, удобные, скрывающие от оппонента движения и положение тела.
У меня подобной штуки не было. Оно и к лучшему: виртуальных оппонентов с толку все равно не собьешь, а вот запутаться в балахоне можно.
– Режим "волна", – информирует компьютер. – Последовательный. Неограниченный. Запуск.
Стандартная установка. Любимая у Ирейна и раздражающая меня. Потому я и предпочитаю радорианские тренажеры. Там всегда есть внешняя цель. Сложность оппонентов меняется, и в принципе миссию можно сделать невыполнимой. Но теоретически она все равно проходима, а здесь… Здесь выиграть невозможно по определению. Мастерство противников будет понемногу расти до тех пор, пока тебя не выбьют. Ну а если мастерства недостаточно и увеличить разнообразие и четкость проведения приемов невозможно, начнет повышаться скорость. "Неограниченно". До победного конца.
Мне подобный подход не нравится. Но это опять же вопрос восприятия. Для элиан имеет значение только внутренний рост. Победишь ты или проиграешь во время тренировочного поединка – разницы никакой. Важно то, чему поединок тебя научил.
Руководствуясь этим принципом, Ирейн на тренировках разрешимых задач не ставил. Точнее, ставил очень редко. В качестве снисхождения к человеческой слабости.
Первый противник на подходе. Идет медленно, выбирая подходящий для атаки момент. Не дождется! Я стою в расслабленной нейтральной стойке. Выжидай – не выжидай…
Мой оппонент на миг останавливается, словно раздумывая, какую тактику выбрать. Затем прыгает вперед, бьет… Одним противником меньше. Ферия – оружие атакующего плана. Конечно, оно используется и для парирования, но когда два тонких раскаленных лезвия сталкиваются, результат не всегда предсказуем. Поэтому во время боя основную роль играет техника уклонений и упреждающих атак. Основное правило: не подпускай противника на дистанцию поражения, а если он на нее вышел – бей первым. В теории все просто. На практике…
Второй противник тает в воздухе. За ним следуют третий и четвертый. На пятого приходится затратить три удара. Шестой… Удар. Промах. Еще один. Удерживаю желтую фигуру на расстоянии трех метров. Он пытается перерубить мою ферию, промахивается, делает лишний шаг. Я замечаю брешь в обороне, шагаю навстречу, и в какой-то момент создается впечатление, что у него есть шанс меня достать. Ложное впечатление. Пылающая полоска проходит в нескольких сантиметрах от моего лица. Ответный выпад прожигает врага насквозь. Шесть-ноль.
Интересно, сколько я продержусь? Индивидуальный рекорд – девять противников. Но не каждый же день рекорд удается повторить.
Поединок с седьмым бойцом затягивается на полминуты. Если его предшественники рвались в атаку, несмотря ни на что, то семерка непрерывно маневрирует, выбирая момент.
Я жду. Между нами метра четыре – среагировать успею. Да и мост не шибко широкий. Что-то оригинальное вряд ли придумаешь. Впрочем, семерка придумывать не умеет. Ферии исполняют сложный танец. Касание. Выпад. Отклоняюсь назад и выбрасываю огненную струну на всю длину.
Противник отступает. Его балахон рассечен, но, видимо, ранение несерьезное, иначе компьютер вывел бы бойца из игры. Мы снова сходимся. Движения противника чуть замедлены – имитация последствий ранения. Короткий обмен ударами. Семь.
Восьмерка – предельный уровень мастерства. Реакция и скорость движений бойца близки к моим. Во время боя противник способен учитывать условия местности, анализировать чужие ошибки.
Однако драка протекает на удивление скоротечно. Мы быстро сближаемся. Серия обманных движений. С трудом ухожу от сложного, неожиданно низкого удара. Оригинально. Но за оригинальность приходится платить, и в следующее мгновение от ферии восьмерки отделяется полуметровый кусок. Несколькими взмахами отгоняю противника на безопасное для себя расстояние. Дальше дело техники. Восемь.
Девятку я проходил трижды. Основное отличие этого уровня от предыдущего – скорость. Поддерживать такой темп я не в состоянии физически. Либо удачно атакую и заканчиваю бой в течение десяти – пятнадцати секунд. Либо мою защиту пробивают. Без вариантов.
Противник материализуется на дальнем конце моста и не спеша направляется ко мне. Программа дает короткую передышку. Я не устал, но ускорить процесс все равно не могу. Если пойду навстречу противнику, имитация прервется: в реальности я выйду за пределы диска.
Поначалу это самое сложное – научится сражаться на четырехметровой площадке. Иногда компьютер облегчает задачу, создавая колею моста или своеобразный ринг. Но чаще приходится ориентироваться самостоятельно. Тоже часть тренировки.
Когда до девятки остается метров пять, начинаю движение. Финт. Замах. Ложный выпад… Нет, не пройти. Ответная атака. Отступаю, сохраняя дистанцию. Обманное движение. Ферии скрещиваются и расходятся. Делаю шаг назад, затем вперед и едва успеваю отдернуть голову. Рискованный прием, но мне удалось зацепить противника. К сожалению, не сильно. Он даже не снизил темп.
Полоски огня плетут сложные узоры. На этот раз атаку начинает девятка. Черт, надо рисковать! Пригнувшись, шагаю вперед. Финт. Наклон корпуса. Контрвыпад. Ферии сталкиваются и разлетаются. Неудачно. У меня остается шнур длиной метра в полтора. У бойца в желтом – сантиметров на двадцать длиннее. Разницы более чем достаточно…
Отчаянно ставя блоки, я продержался еще несколько секунд и, кажется, успел задеть противника в тот момент, когда его ферия полоснула мне по лицу…