- А у меня нет времени работать в саду Хэйнафера! Я занят совершенно другими вещами!
Алтея внимательно поглядела на него, и Джейро понял, что совершил еще одну ошибку.
- И что же это за "другие вещи"?
- Просто вещи.
Немного поколебавшись, Алтея решила все-таки не докапываться до правды. Она просто встала и обняла мальчика покрепче.
- Каковы бы ни были твои проблемы, помни, что ты всегда можешь обсудить их со мной. Мы разберемся вместе, и я никогда не стану понуждать тебя сделать что-то дурное и нехорошее. Ты веришь мне, Джейро?
- Да. Верю.
Алтея немного успокоилась.
- Как хорошо, что ты так тонко все чувствуешь! А теперь пойдем, приведи себя в порядок. У нас обедает мистер Майхак. Насколько я помню, вы с ним хорошо ладите.
- Ну… вполне прилично, - на всякий случай ответил Джейро, поскольку на самом-то деле Таун Майхак ему очень и очень нравился. Кроме того, этот человек как-то уж очень выпадал из их привычного круга знакомств, и Джейро часто гадал, кем могли быть его родители. Майхак был космическим путешественником, прибывшим явно издалека, он знал много странных и волнующих историй. Он сразу произвел на мальчика неизгладимое впечатление, причины которого, с точки зрения Фэйтов, имели не совсем хороший источник. Майхак не был ни пацифистом, ни крупным ученым, ни представителем авангардного искусства.
Приключения Тауна Майхака оставили на нем весьма заметные следы. Нос был сломан, а на шее виднелся большой шрам. Но Майхак держался совершенно открыто и на первый взгляд казался спокойным и мягким человеком. Таун был несколько моложе Хайлира, основательный и сильный, с гладко причесанными черными волосами и темной кожей. Алтея находила его почти красивым, вероятно, из-за очень тонко прорисованных черт лица. Хайлир же, будучи более критичным, находил эти же черты неизящными и тяжеловесными, может быть, благодаря сломанному носу, явно говорившему о пережитом насилии.
Хайлир находил мало удовольствия в обществе Майхака, видя в нем простого космического бродягу, что, в общем-то, подрывало доверие. Космические путешественники обычно рекрутировались из бездельников и бродяг низших слоев общества. Их ценности и манера поведения оказывались практически несовместимыми с убеждениями самого Хайлира, он никоим образом не хотел, чтобы Джейро видел подобных людей у себя дома.
Словом, Майхак не понравился Хайлиру Фэйту с самого начала, возбудив в нем какие-то странные подозрения. В ответ на насмешки жены по этому поводу он только мрачнел и повторял, что инстинкт его никогда еще не подводил. Хайлир был уверен, что Майхаку есть что скрывать, если уж прямо не называл его негодяем.
- Какая ерунда! - улыбалась Алтея. - Есть что скрывать каждому из нас.
- Только не мне! - начинал спорить Хайлир, но воспоминание о двух-трех постыдных эпизодах в собственном прошлом все же заставляло его умолкнуть.
На следующий же день после знакомства с Майхаком Хайлир предпринял некоторые собственные расследования, а с их результатами победно явился к жене.
- Все именно так, как я и предполагал. У нашего друга фальшивое имя. На самом деле этого человека зовут Гайинг Нецбек, но по каким-то причинам он предпочитает называться Тауном Майхаком.
- Этого не может быть, - заявила Алтея. - Откуда ты это выкопал?
- Немного детективной работы и йота индуктивного мышления! Я просмотрел его прошение на разрешение посещения института, потом выяснил дату прибытия на космодром Тайнета. Он прилетел сюда на "Алисе Рэй", корабле Старших Линий. Когда я просмотрел список прибывших на борту "Алисы", то никакого Майхака не обнаружил, а нашел лишь Нецбека, записавшегося как "космический путешественник". Тогда я просмотрел списки прибывших за весь год, и тоже никакого Майхака не обнаружил. Вывод однозначен.
- Но зачем ему это понадобилось? - не сдавалась Алтея.
- Можно выдвинуть с десяток гипотез. Может быть, он наделал долгов или скрывается от влиятельной жены или жен. Ясно только одно: когда человек использует фальшивое имя, он старается остаться для кого-то неизвестным. - И Хайлир процитировал очередную максиму барона Бодиссей: - Честный человек, входя в банк, маски не надевает.
- Конечно, нет, - в замешательстве сказала Алтея. - Какой стыд! А ведь мне так понравился этот Таун Майхак или уж как его там!
Вечером следующего дня Хайлир заметил, что его жена как-то странно возбуждена и даже можно сказать - взвинченна. Но уверенный в том, что она не сможет долго скрывать от него любые новости, счел за лучшее промолчать. И оказался прав. Подавая на стол их привычную бутылку "Таладерро Фина", она шепнула:
- Ни за что не угадаешь!
- Угадаешь что?
- Я разгадала эту загадку!
- Но, по-моему, никаких загадок у нас и не было.
- Были, были! У тебя всегда тысячи загадок! Но эта касается Тауна Майхака.
- Ты, вероятно, говоришь о Гайинге Нецбеке, и, честное слово. Алтея, меня совершено не интересуют его грешки или что там еще.
- Отлично! Но только никаких грешков! Случилось вот что. Я просто взяла трубку и нашла в справочнике Гайинга Нецбека и, представляешь, застала его прямо на рабочем месте, на станции техобслуживания терминала. На экране появилось лицо - ничего общего с Майхаком там не было! Я сказала ему, что звоню из института по поводу прошения Тауна Майхака, в котором он сообщал, что прибыл на Тайнет на борту "Алисы Рэй".
"Ну и что из этого? - спросил Нецбек. - Он прибыл с вами в один день? - Конечно. - Тогда почему его имени нет в списках космопорта? - Нецбек расхохотался. - Одно время Майхак служил офицером ИПКЦ. Теперь он в простое, но это ничего не меняет. Когда он прибывает в любой космопорт, то просто показывает удостоверение и проходит любой контроль. Я, в принципе, тоже так делаю, но на этот раз забыл удостоверение".
Алтея откинулась в кресле и сделала глоток. Хайлир надулся.
- Какая великая новость! Нечего из-за этого устраивать бурю в стакане воды. Кто бы он ни был, мне он все равно не нравится.
- Но теперь ты будешь с ним поласковей? Ведь сам он всегда ведет себя безукоризненно.
Хайлир вынужден был согласиться, что промахов в поведении Майхака найти пока не удалось. Бродяга был спокоен и корректен, а одет даже более консервативно, чем сам Хайлир. О прошлом своем Таун говорил мало, если не считать упоминания о том, что на Тайнет он прибыл для того, чтобы закончить прерванное некогда образование. Действительно Алтея встретилась с ним в институте, где Майхак являлся слушателем одного из ее курсов повышения квалификации. С Фэйтами у него обнаружился общий интерес к редким музыкальным инструментам. За время своих странствий Майхак собрал неплохую коллекцию уникальных артефактов: лягушачий рожок, пару танглетонов, вишдрим и замечательную трубу в четыре фута длиной с прилагающимся набором из сотни серебряных колокольчиков, вызывавших демонов танца, а также полный набор игольчатых гонгов народности блоури. Все это весьма заинтересовало Алтею, и скоро Таун Майхак стал завсегдатаем в доме Фэйтов.
На этот раз Хайлир и не подозревал, что Майхак приглашен на обед, до тех самых пор, пока не вернулся из института. Заметив определенные приготовления, Фэйт даже рассердился.
- Я смотрю, ты даже вытащила наши бэйсинстоковские канделябры. Что за необычный вечер?
- Совсем обычный, - возразила Алтея. - Зачем таким прекрасным вещам лежать без толку? Если хочешь, назови это просто "созидательным импульсом" с моей стороны, но, честно говоря, эти вещи совсем не бэйсинстоковские.
- Как же! Я отлично это знаю! Они стоили нам целого состояния!
- Это не те - я докажу. - Алтея подняла один из канделябров и внимательно посмотрела на ярлычок, прикрепленный к основанию. - Вот что здесь написано: Ферма Рийялума. Видишь, эти с Рийялумы, той, что на хребте, разве не помнишь? Как раз там, где на тебя напали эти смешные существа, похожие на ежиков.
- Ну да, очень хорошо помню, - буркнул Хайлир. - Все это произошло так неожиданно, что мне даже пришлось обвинить хозяйку фермы в безответственности.
- Да и ладно. Зато она отдала мне очень дешево эти канделябры, так что твои страдания вполне окупились. И теперь мы можем украсить ими наш обеденный стол.
Хайлир проворчал что-то насчет того, что "созидательный импульс" не должен распространяться на кухню, где он всегда опасался странных блюд, которые готовила жена в увлечении экспериментами с авангардной пищей.
Алтея отвернулась, стараясь спрятать улыбку. Кажется, Хайлир ревнует ее к их милому гостю.
- Да, кстати. Мистер Майхак обещал принести свой лягушачий рожок и даже попытаться сыграть на нем. Вот будет замечательно! - пропела она.
- Ну-ну, значит, твой Майхак, помимо всего прочего, еще и умелый музыкант! Алтея рассмеялась.
- Это мы еще посмотрим. Доказать это, играя на лягушачьем рожке, довольно трудно.
Джейро вошел в столовую как раз в тот самый момент, чтобы убедиться, что тема вечера не будет отвечать самым сокровенным его интересам, ибо рассказы о космических путешествиях признаны его родителями неподобающими и отвергнуты начисто. Фэйты готовили для мальчика карьеру в Школе Эстетической философии и явно решили подогреть его интерес странными музыкальными интересами Майхака, оставив за кадром те пути, благодаря которым они были добыты.
В этот раз, как заметил Хайлир, Алтея накрыла действительно прекрасный стол. Коллекционные канделябры, выточенные из цельного куска синевато-черного кобальта, излучали странный и прекрасный голубоватый лунный свет, в глубинах которого, казалось, плавали всевозможные подводные цветы.
Майхак был по-настоящему тронут такими приготовлениями и немедленно сообщил об этом хозяйке. Алтея вынуждена была признаться, что обед прошел прекрасно, хотя, по словам мужа, рыба в слоеных раковинах оказалась подпорченной излишней плотностью теста, соус слишком остер, а суфле плохо взбито.
Жена постаралась отнестись к этим замечаниям с улыбкой и в душе очень благодарила Майхака за то, что тот сделал вид, будто ничего не заметил. Бродяга действительно не обратил внимания на резкие замечания хозяина и, к великому огорчению Джейро, ни слова не сказал о космических путешествиях.
После того, как все перешли в гостиную, Майхак вытащил лягушачий рожок, может быть, самую экзотическую вещь своей коллекции. Рожок соединял три совершенно противоречащих друг другу инструмента: он начинался прямоугольным медным мундштуком, потом переходил в коробку с четырьмя клапанами. Клапана контролировали четыре вывернутые трубки, сходившиеся в центральном медном шаре, называвшемся "горшком". С противоположной стороны мундштука тоже шла трубка, оканчивавшаяся простым колокольчиком. Клапаны регулировались пальцами левой руки и производили совершенно немыслимые звуки, похожие на бульканье елея. Над мундштуком вилась еще одна трубка, вставлявшаяся в ноздри и становившаяся подобием флейты, на которой играли правой рукой, издавая звуки, не имеющие ничего общего с первыми. Правой ногой воздух нагнетался в пузырь, как у волынки, а звуки объемом в октаву помогало издавать левое колено. Было очевидно, что игра на лягушачьем рожке требовала бесконечных упражнений в течение часов, дней и лет. А, может быть, и десятилетий.
- Я могу сыграть на рожке, но не уверен, хорошо ли получится, - обратился Майхак к хозяину. - Тут никогда не предугадаешь, какие точно звуки удастся из него извлечь.
- Я уверена, что вы играете блестяще! - воскликнула Алтея. - Но только не утомляйте нас серьезностью - сыграйте что-нибудь радостное и легкомысленное.
- Хорошо, - согласился Майхак. - Я сыграю вам пьесу "Нехорошие леди Антарбуса". Честно говоря, это единственная мелодия, которую я знаю.
Гость взял инструмент, приладил его и извлек несколько предварительных глиссандо. Носовая флейта задрожала и издала дрожащую трель. Из мешка послышались звуки, словно на плите кипел густой сироп. В следующий момент кипение стало столь резким, что Алтея и Хайлир поморщились. Инструмент гудел и стонал, замолкая через какие-то совершенно непредсказуемые интервалы.
- Я буду играть на полутонах, - заметив реакцию слушателей, объявил Майхак. - Итак, начинаю "Нехороших леди".
Джейро прислушался, и ему показалось, что рожок играет что-то вроде "Тидл-дидл-идл тидл а-бойгл ойгл, два стона, а бойгл да-бойгл-ойгл, стон, тидл-идл, стон, тидл-идл-идл э-бойгл-ойгл, два стона, тидл-идл, тидл-идл да-бойгл".
- Это все, на что я способен, - закончил Майхак. - Что вы об этом скажете?
- Очень мило, - ответил Хайлир. - Имей вы побольше практики, непременно заставили бы нас станцевать какой-нибудь конвульсивный танец.
- С лягушачьим рожком действительно надо быть поосторожней, - подтвердил гость. - Говорят, что он придуман самим дьяволом. - Майхак указал символы, вырезанные на меди. - Видите эти знаки? Они гласят: эта вещь сделана Суанезом. Суанез - это дьявол. Как убеждал меня продавец, каждый такой рожок скрывает в себе тайную песню. И если человеческому исполнителю удастся сыграть хотя бы часть этой песни, он окажется в западне и будет вынужден продолжать игру до тех пор, пока не упадет мертвым.
- То есть именно эту песню? - поинтересовался Джейро.
- Именно. Никаких вариаций не дозволяется.
- Продавец подтвердил вам происхождение этой вещи? - язвительно спросил Хайлир.
- Да. А когда я попросил документы, он дал мне картинку с этим дьяволом Суанезом и добавил за это к цене еще лишних двадцать солов. Он, конечно, знал, что я очень хочу этот рожок. Мне оставалось или торговаться еще пару часов - или заплатить эти двадцать солов. Я выбрал последнее. Все эти торговцы из мелких лавок - неисправимые канальи.
Хайлир закашлялся.
- Нам это известно не хуже, чем вам.
- Когда я нашла свои медные канделябры, то попала в историю, очень похожую на вашу, - поспешила высказаться Алтея. - Это случилось во время нашей первой целевой экспедиции, которая и сама по себе была настоящей сагой.
И ты говоришь это мистеру Майхаку ! - улыбнулся Хайлир. - Я думаю, что уж он-то знаком со всеми экзотическими местами!
- Я был далеко не везде, - остановил его гость. - Так что расскажите мне свою сагу.
И оба супруга рассказали, прерывая, уточняя и дополняя Друг Друга, историю своего давнего приключения.
Вскоре после их свадьбы они отправились в полевую экспедицию в мир Плэйз, в маленькое местечко неподалеку от края галактики. Подобно многим другим мирам, Плэйз был открыт и заселен во время первого взрыва космических путешествий. Фэйты прибыли на Плэйз с тем, что теперь назвали бы совершенно безрассудной затеей, - записать так называемые равноденственные знаки народа Кровавых гор. Такие исследования никогда раньше не проводились по одной веской причине - они считались равными самоубийству. Фэйты, наивные, как птички, прибыли в космопорт Плэйза и сняли номер в гостинице городка Серна, что расположен у самого подножья Кровавых гор. Именно здесь они и услышали впервые о трудностях, которые делали их программу практически невыполнимой. Точнее, о том, что их убьют в тот же момент, как обнаружат.
Но по молодой наглости или по детской глупости Фэйты начисто проигнорировали все предупреждения и только вдохновились трудностями. Супруги наняли флиттер и за два дня до равноденствия полетели к пропасти Куху, где распихали по ее отвесным высоким стенам тридцать два записывающих устройства. Благодаря большой удаче их никто не заметил, хотя сам флиттер был все-таки обнаружен и оттащен на дно пропасти. Попади туда сами Фэйты, их ждали бы пытки настолько страшные, что не стоит даже упоминать.
- До сих пор, как вспомню об этом, кровь стынет в жилах, - призналась Алтея.
- Мы были молодыми дураками и думали: стоит нам только сказать, что мы из института на Тайнете, и нам не сделают ничего плохого, - подтвердил Хайлир.
В ночь равноденствия горный народ приготовился к Церемонии. Всю ночь пульсирующие звуки раздавались по всей пропасти, а на следующий день начался ужасный ритуал. Страшные крики поднимались из пропасти как мучительно-сладкие трели.
Все это время молодые исследователи провели в Серне, назвавшись простыми агрономами, и Алтея, чтобы скоротать часы ожидания, ходила по старым обветшалым магазинчикам, где было выставлено на продажу все, что угодно. Однажды в случайно наваленной груде вещей она заметила пару массивных медных канделябров, от которых постаралась побыстрей отвернуться и с повышенным вниманием принялась изучать какой-то древний горшок.
- Ценная вещь, - важно заметил продавец. - Чистый алюминий.
- Мне это не интересно, - отозвалась Алтея. - У меня уже есть такой.
- Ладно. Тогда вас, может быть, заинтересуют эти старые свечедержалки? Тоже очень ценные - чистая медь.
- Не думаю. Канделябры у меня тоже уже имеются, - хитрила Алтея.
- Но если один из них сломается, плохо ведь без света, - не унимался торговец.
- Вы правы, - нехотя согласилась Алтея. - И что вы хотите за эту рухлядь?
- Немного. Около пятисот солов.
Алтея презрительно вскинула брови и демонстративно принялась изучать каменную плакетку, отлично отполированную и исписанную таинственными резными знаками.
- А это что такое?
- Очень старая вещь. Я даже не могу прочесть, что там написано. Говорят, что на ней перечислены десять людских секретов - наверное, очень важных, как я думаю.
- Но вы ведь даже не можете прочитать надпись!
- Ну и что?
- И сколько?
- Двести солов.
- Да вы смеетесь! - оскорбленно вскричала Алтея. - Вы что, держите меня за дурочку?
- Тогда семьдесят. Ну, и семь солов за раскрытие тайны надписи.
- Ваши тайны устарели и никому не нужны, даже если их прочесть. Моя цена пять солов.
- Ай-яй-яй! Неужели я буду отдавать такие ценности задаром первой попавшейся сумасшедшей, зашедшей в лавку!
Алтея торговалась долго и с упоением, но ниже сорока солов хозяин цену не опустил.
- Такая цена достойна осуждения! - бушевала Алтея. - Я заплачу ее только в том случае, если вы добавите к товару еще пару вещей менее ценных. Ну, например, этот ковер, и… и… эти канделябры.
Торговец схватился за голову. Он вытащил ковер, связанный из каких-то черных, русых и рыжеватых нитей.
- Это ковер плодовитости! - кричал он. - Он сделан из волос, взятых с лобков девственниц! А канделябрам шесть тысяч лет, они из пещеры первого короля Джона Соуландера! Словом за все три вещи - тысячу солов!
- Плачу сорок за все.
Торговец всучил Алтее в руки ятаган и рванул ворот рубашки.
- Прежде чем опорочить меня таким грабежом, убейте! В конце концов, еще через пару часов Алтея вышла из лавки, нагруженная канделябрами, плакеткой и ковром, за которые уплатила, по уверению Хайлира, вдвое больше, чем они стоили на самом деле. Тем не менее. Алтея была очень довольна своим приобретением.