- Мы победили! Нас подбили только через три часа, уже в астероидах. И все "ищейки" к тому времени пошли на корм духам пустоты! Последнее, что я успел увидеть - как "Луара" сцепилась с тремя алянсовским линкорами - пока "Слава" и "Оскол" жгли пытавшихся удрать заправщиков. Этим олухам не то, что преследовать - домой на вакууме добираться будут, - и хрипло рассмеялся.
Вдруг лицо Андрея приобрело серьёзность, и уже нормальным голосом он спросил:
- Ещё кого из наших нашёл?
- Нет. Хотя и пытался…
- Значит пока нас трое… В приюте ещё одна. Здесь её зовут Лена Куницына. Младше меня на год.
- Повезло…
- Как сказать, - горько усмехнулся Андрей. - То, что встретились… только вот перед этим такого нахлебались…
Они проговорили почти до восьми, когда Андрей сказал, что ему надо бежать к вечерней проверке… хотя он уже и так опоздал. Андрей и Лена, которую Северин выдал за родню, сошлись с остальными легко и быстро. Хотя для этого Андрею и пришлось несколько раз драться, доказывая свою состоятельность. Но после того как он с лёгкостью уложил на землю двух парней выше себя на голову и даже не запыхался, желающих проверить нового приятеля больше не нашлось.
С наступлением весны компания подростков всё чаще собиралась, сидя в беседках детских садов и школ или гуляя по району. В один из майских дней кто-то завёл разговор о том, что сейчас бы им денег, побольше… и настанет жизнь у них совсем другая. Трое имперцев замерли в напряжении: началось!
Первоначально план Андрея вызвал со стороны Семёна немало вопросов. Им нужна была основа, им нужны были люди. Неизвестно, когда удастся связаться с остальными - и хорошо бы прийти не с пустыми руками. Потому что с каждым днём времени до точки резонанса оставалось всё меньше. Некоторые вопросы вызвала этичность задуманного, но Семёна быстро убедили, что лучше так - чем медленное прозябание и превращение подростков в серую массу, бездумную и не желающую ничего кроме спиртного или заменяющих его развлечений. Со стороны "воплощения в жизнь" проблем было меньше: Лена, на флоте служившая в корпусе психологов, легко составила профили будущих "объектов". Определила последовательность действий каждого из их команды, и возможные реакции на разные типы "влияний". Семён же и Андрей взяли на себя техническую часть.
Они готовили почву всю зиму: "случайный" разговор, слово и намёк, брошенные тому или этому парню или девушке… И вот, наконец, долгожданная реакция проявилась, и следовало переходить к следующей части плана.
- Денег говоришь? - усмехнулся Андрей. - Деньги это не проблема. Только… вот что ты собираешься с ними делать?
- Как что? - удивился самый старший из ребят. - Ну, жить шикарно, ну купить всё захочу. Только откуда их взять то?
- Для начала. Чтобы не было неясностей, - к всеобщему удивлению Андрей ударил кулаком по стоящей перед ними скамейке, легко проломив облупившуюся доску толщиной в два пальца. Все замерли от неожиданности и удивления, а Андрей непринуждённо присел на один из столбиков. Лишь Лена с Семёном заметили каплю пота, стекавшую по виску - форсирование организма так просто не проходит, и ощущает себя Андрей сейчас очень паршиво. Но остальные заметить не должны.
- Так вот. Деньги найти можно, хотя способ будет и не совсем, скажем… легальный. Но это ведь никого не остановит? А дальше? И не будем про модные разговоры о блатной жизни. Ничего хорошего не получится, знаю. Сам почти как в тюрьме. Да и сколько можно так? Жизнь вора - это удача… да недолгий срок, пока не перешёл черту. Когда станет мешать, его уберут или посадят. Или жизнь по зонам для кого-то самое желанное?
- Тогда зачем деньги-то? Тем более, как ты сказал? Не-ле-галь-но? - продолжал удивляться всё тот же парень.
Тут вмешался Семён. Его ум и умение вывернуться из самых неприятных случаев уважали, и потому слушали внимательно.
- Деньги - это способ. Не красиво жить, а научиться. Чтобы потом, с помощью своих умений обеспечить хорошую жизнь. Деньги придут и уйдут - а вот то, что в тебе, останется всегда. И никто этого не отберёт.
Споров было много. Немало из сказанного подростки поняли не сразу или не поняли - и приняли на веру. Но аккуратное программирование, шедшее всю зиму, помогало убеждать даже в том, что, казалось, противоречило всему нищему существованию этих жертв безумных девяностых. Дальше пошло по разработанному сценарию. Бывший заводской ангар на Локомотивной улице, где под скромной вывеской "Пластиковые трубы" скрывался самый крупный городской склад нелегально завозимого товара, Андрей с Семёном вычислили давно. Также давно выяснили, когда приходят машины с "двойной" загрузкой. А один из ребят вывел их на наркомана, через которого можно было продать всё перекупщикам. В нужный день Семён отключил сигнализацию, Андрей обездвижил охрану, фура покинула двор одного склада и перебралась на другой. После чего посредник сдал её покупателю, отделил свою оговорённую долю и поспешил домой забыться в сладких грёзах. Его тело обнаружат через два дня и поставят диагноз "передозировка" - оставлять нить, через которую можно будет выйти на них, имперцы не собирались. Тем более что найти в районе подходящего наркошу для следующего раза, к сожалению, проблем не было.
Также не собирались они давать деньги в руки подросткам: слишком велико будет искушение, от которого не спасут ни договорённости, ни блоки сознания. Средства пошли на аренду спортзала, покупку нужного инвентаря, взятку одному из служащих детского дома, чтобы тот "закрыл глаза", что друзья, прихватив ещё несколько воспитанников, систематически нарушают внутренний распорядок - на всё, что понадобится для будущей работы их маленького подразделения. А дальше начались тренировки. Сложные, выматывающие - но безумно интересные. Программа специально была разработана именно так, чтобы избранные мальчики и девочки старались не жалея сил - и смогли достичь нужного имперцам результата.
В каторжном труде пролетело больше полутора лет, но результатом можно было гордиться. К этому времени у них уже было целых два подростковых клуба, формально управляемых одним из учителей интерната: старик отдал детскому дому всю жизнь, и сейчас, на закате своих дней, был безумно счастлив, что и дальше не уходит коротать остаток отпущенного Богом срока на пенсии. А может заниматься делом своей жизни - ведь в этих клубах обездоленные дети, брошенные и родителями и государством, получают шанс стать не выброшенными из жизни изгоями, могут нормально общаться со сверстниками. Не меньше были довольны и "теневые" организаторы: почти три сотни мальчиков и девочек стали хорошим прикрытием четырёх десятков боевиков и полутора десятков прочих "специалистов". Именно тогда их впервые "попробовали на прочность". Кто-то из мелких криминальных "шестёрок" увидел в клубах возможность обогатиться: превратить облюбованные молодёжью места в игровые салоны или притоны. И когда старик отказался отдавать дело в "нужные" руки, а попытки натравить "прикормленных" участковых и чиновников почему-то провались - в дело пошли "отморозки" из подконтрольных гоп-компаний.
Семён узнал о том, что четверо неизвестных крепко избили одного из ребят-участников клуба сразу же после школьных занятий, когда тусклое ноябрьское солнце уже почти скрылось за горизонтом. Весть принёс один из командиров отделений, и, глядя на ожесточившееся лицо подростка, инженер-лейтенант мысленно тяжело вздохнул: он до последнего надеялся, что силового столкновения не будет. Хотя умом и понимал, что вероятность такого близка к нулю. "Передать по цепи, - запустил он один из уже давно разработанных сценариев, - жёлтая тревога один. Боевым отделениям - начать поиск. Электронной разведке - пока жёлтая два. То же самое и медикам. Исполнять". А сам поспешил предупредить Андрея, что спокойная жизнь закончилась - и даже чуть раньше, чем они рассчитывали.
Через три дня Андрей вместе с десятком бойцов зажал в одном из тупиков пятерых бритоголовых парней, на лицах которых даже не было страха. В сумерках вечера можно было рассмотреть скорее удивление, что какая-то группа неизвестных в масках имеет наглость угрожать "владельцам" района. "Кто?" - прозвучал вопрос командира. Получив ответ, Андрей отдал следующую команду: "Этим четверым - сломать руки. А ты, - обратился он к оторопевшему пятому, - передашь остальным, что так будет с каждым, кто в нашем районе посмеет хоть раз эти руки распускать". После чего развернулся и, не слушая криков наказываемых, исчез в темноте: от искажающего голос устройства неприятно звенело в ушах. Через несколько дней Андрей снова стоял на той же улице - только стонали на земле уже не четверо, а три десятка. И рядом аккуратно были сложены отобранные кастеты и арматура: скоординированному удару сразу двух отделений местная гопота ничего противопоставить не смогла. "Один-ноль в нашу пользу", - пришла мысль. Впрочем, до победы было далеко - пока они вывели из строя лишь нижнее звено.
Война продлилась долго. Но хотя на стороне криминала и было превосходство в количестве, их враги были намного сплочённее, выучка бойцов лучше, а командиры - опытнее. К тому же новым солдатам империи было за что воевать - ведь в случае проигрыша они теряли не деньги, и даже не жизни, а спокойное будущее родных и близких. Почти полгода город "гудел" от непонятного "криминального передела", перестрелок и штурмов коттеджей главарей и "авторитетов". Трижды солдаты хоронили своих товарищей - тайно, на окраине старого заброшенного пригородного кладбища. Андрей каждый раз, когда звучали прощальные слова, а глина и дёрн маскировали яму, до крови закусывал губу. "На могилах таких как мы в мирное время не бывает имён", - бились в голове слова сокурсника, сказанные сорок лет назад и тысячи лет вперёд. Но иначе было нельзя…
"Авторитеты" сдались. Их сломила даже не неуловимость неизвестных претендентов на спальные районы новостроек, и даже не жестокость. Отъявленные душегубы, они и сами могли кого угодно поучить пыткам и садизму. Сломала неотвратимость и персональность возмездия, когда даже самое защищённое логово могли взять штурмом неизвестные в масках, а потом казнить на глазах у остальных виновного - и при этом не тронуть остальных. Впрочем, и аппетиты "наглых беспредельщиков" были весьма невелики: они лишь требовали отдать им на откуп часть новостроек, пожелав, чтобы в них не было ни организованных "группировок", ни притонов или подконтрольных "темным отцам города" клубов - если те будут связаны с наркотиками. Всё остальное захватчиков не интересовало. Протестовали лишь цыгане, которые получали чувствительный удар по своей торговле героином - но и их быстро приструнили: возобновления войны не хотелось даже самым "отмороженным" из главарей подпольного мира.
Друзья сидели у Семёна, пользуясь тем, что никого дома в тот день не было. Завтра они будут отмечать общую победу - вместе с бойцами, вместе со всеми, кто участвовал в этой невидимой войне. Но сегодня им хотелось посидеть втроём. Какое-то время они разговаривали, потом по военной традиции вспомнили каждого из погибших, потом… Семён вдруг произнёс: "А у меня сюрприз! - и достал из холодильника пластиковый стаканчик с новым молочным продуктом навроде йогурта, который появился недавно во всех магазинах города. - Ничего не напоминает?" - дал он покрутить упаковку в руках. И не дожидаясь, пока сообразят остальные, схватил со стола маркер и пририсовал забавному зверьку, держащему в руках надпись-название, роскошный хвост.
"Да это же Свистун!" - хором ахнули Андрей и Лена, узнав популярного героя детских мультфильмов. - "Точно. Значит, кто-то из наших пытается выйти на связь, - хмыкнул Семён. - Но это ещё не всё", - и потащил друзей к телевизору. Пощёлкав пультом, он нашёл нужный канал, где шла реклама с участием Свистуна: актёр в пушистой кукле-костюме уговаривал белобрысого парня "отведать вкусного". Парень думал, сомневался… время от времени поправляя левый манжет рубашки. Лена, в прошлый жизни не входившая в офицерский клуб, ничего не поняла. Но Андрей, едва увидел жест белобрысого, радостно воскликнул: "Не может быть! Счастливчик!"
Глава 2. Счастливчик Гай
Удача… тонкая материя, капризная дама. Сколько людей молят её о встрече, просят побыть рядом хоть минутку? И завидуют тем, у кого Фортуна всегда стоит за плечом. Гаю, который частенько беседовал с привередливой богиней "на ты", всегда было жалко таких глупцов. Хотя в прошлой жизни обижаться на ветреную спутницу всех начинаний ему было вроде бы не с руки. Полковник Службы в тридцать два, генерал в тридцать четыре - а ведь для большинства выходцев из захолустья даже майорские погоны венец карьеры перед пенсией. Полный кавалер Звезд Славы и Мужества, один из немногих, кого армейская и флотская офицерская братия принимала как своего - хотя "крысоловов" традиционно терпела только по необходимости. Вот и прилипло к генералу Гальбе прозвище "Счастливчик", словно привязанное следуя за хозяином к каждому новому месту службы.
Прозвище, которое он ненавидел. Потому что никто из тех, кто поздравлял с очередной победой и завидовал новому успеху, не задумывался о горькой цене, выплаченной Счастливчиком, того не желая. Он мечтал отдать все свои удачи, карьеру и даже жизнь - лишь бы вернуть потери обратно… Случай увел его с Бретонсели перед самым началом кровавой пограничной войны, в которой сгорели и семья, и друзья, и коллеги - родная планета оказалась первой, на которую посыпались бомбы. Вернулся лейтенант к развалинам дома только вместе с десантом, выбивавшим войска захватчиков. Гай мстил, стремился в самую гущу сражений: разведка, рейды по тылам, диверсии. Судьба почему-то сохранила его, хотя он похоронил немало сослуживцев. Подарила все четыре Звезды и славу удачливого парня, способного залезть в самое пекло и сделать то, что никому больше не под силу. Да и после войны Фортуна осталась благосклонна внешней стороне жизни, выстроив молодому майору головокружительную карьеру одного из самых молодых генералов Имперской Службы Безопасности… и похоронив в принесшей генеральские "орлы" операции жену. В прошлой жизни Гай так и остался бобылем, посвятив себя без остатка работе. И обретя здесь новую семью, считал её самым важным, что подарила ему вторая жизнь.
Вот и сейчас Гай посмотрел на здоровенный синяк под глазом младшего брата, разбитые губы и спросил:
- Сколько их было?
- Никита, не надо. Я сам…
- Вадик, я спрашиваю, сколько их было? - в голосе появился металл. - Я с самого начала считал и объяснял маме, что, не давая распоясаться этим вымогалам, ты поступаешь правильно. И пока всё решалось один на один, это были только твои заботы. Но теперь кто-то, кажется, рассудил по-другому?
Вадим поморщился. Драки с пацанами из соседней "параллели" шли уже давно, сразу после того, как Вадим, недовольный рэкетом среди шестиклассников, вмешался. До недавнего времени все разборки соблюдали негласный мальчишеский "кодекс" - даже если противников было несколько. Вот только сегодня после школы Вадима встретили сразу четверо парней-птушников и "объяснили", чтобы тот больше не лез не в своё дело. Мол, часто на него в последнее время жалуются, и больше сокращения своих доходов "крыша" терпеть не намерена. А если сопляк не поймёт - в следующий раз они будут разговаривать уже "не по-хорошему".
- Не по-хорошему, значит? - разом похолодел взгляд Гая. - Ну что же…
Вадим почувствовал, как по коже побежали мурашки. Два года назад Никита смотрел вот так же, когда узнал про изнасилование одноклассницы: незадолго до выпускного её затащили в машину четверо абреков. А когда родители девчонки подали заявление в милицию, им посоветовали "не вылезать". Жива же, а главный среди удальцов - сын главы местной общины. Так что если не хотят обвинения дочери в проституции, лучше молчать. Через неделю после отказа все четверо оказались в больнице с переломами, а сам насильник остался инвалидом. Виновных так и не нашли, хотя искала не только милиция, но и по своим каналам отец главного "пострадавшего". А Вадим сразу понял, что отомстил кто-то из знакомых Никиты.
- Не надо…
- Ну почему же, - потеплел голос старшего брата. - Один хороший писатель как-то сказал, что действие обязательно должно иметь противодействие. Равное по силе и значимости. Думаю, здесь получится так же. Ладно, побежал я. Меня дядя Семён к себе сегодня ждёт.
В ответ Вадим только кивнул. Хотя его и до смерти разбирало любопытство, зачем Никита идет к дяде: Семён Олегович был у них неофициальным главой "семейного клана". И не только потому, что был самым старшим по возрасту, опередив в этом и родную сестру, и обоих кузенов - он единственный сумел неплохо устроиться в новой и бурной "постсоветской" жизни. В восьмидесятых удачливый кооперативщик, который с развалом Союза сумел вывернуться, не скатиться обратно в нищету и не застрять на уровне хозяина десятка челночников да места на базаре китайских шмоток. Но никогда не был повязан с криминалом, хотя к середине девяностых это давно уже было не просто нормой, а почти обязательным условием работоспособности бизнеса. И при всём этом за руку с ним здоровались не только отцы города, но и отцы "ночной жизни".
Встречу с племянником дядя отнёс к разряду "деловых", пусть парень приучается. Потому расположились они в рабочем кабинете главного офиса. Гай был здесь впервые, и сейчас сидя на стуле в конце большого Т-образного стола, с интересом осматривал строгий деловой дизайн комнаты. Солидный, но без той безвкусной помпезности, на которую так тянет новоявленных нуворишей. Да и сам владелец под стать: деловой костюм без внешних символов богатства, навроде золотых цепей и огромных перстней.
Тем временем Семён Олегович работал с документами, читая, на чём-то ставя свою подпись, а что-то откладывая - и демонстративно не замечал сидящего в кабинете парня. До назначенного срока было минут пятнадцать или двадцать, и пусть родственника, в отличие от обычных посетителей, сидеть в приёмной не заставили, менять рабочий график хозяин кабинета не стал. Но пока одна половина сознания на автомате разбирала "текучку", остальная часть головы была занята мыслями о предстоящем разговоре и деле. Он прекрасно понимал, что не вечен - но две собственные дочки, хоть и самые на его взгляд умные и хорошие, увы, деловой жилки не имели. И когда племянник пришёл со своей идеей, сердце ёкнуло: если парень выдержит, то сможет стать наследником семейного дела… главное не показать свои надежды, парень хоть и умный, но молодой. Может лишней похвалы и не выдержать, сорваться. Наконец Семён Олегович закончил с последней папкой, посмотрел на часы и жестом показал пересесть поближе.
- В общем так. Твой план посмотрели. Не без ошибок, конечно, - Гай мысленно усмехнулся: знал бы дядя, сколько трудов стоили его подчинённым эти "естественные ошибки". Ведь план даже самого талантливого делового гения без специального образования и опыта работы безупречным быть не может, здесь Гай учился сейчас на физмате. Хорошо из четверых найденных ребят двое оказались его бывшие СБ-шники, которые на таких вот липах собаку съели. - Идея интересная, и реализуемая. Но мне бы хотелось ещё услышать о ней и от тебя самого.
- Дядя Семён, пора. Бесконечно это вакханалия тянуться не будет. Три, пять, ну может ещё лет семь - и на одной торговле, перекупке и прочем не выйдешь. Без производства страна всё равно жить не сможет. И кто начнёт первым, начнёт раньше… В конце-концов, сейчас мы рискуем только деньгами.
- Деньгами? - прищурился Семён Олегович. - Легко больно говоришь.