Мистер Стаффорд уговорил его купить лонтруса в качестве вьючного животного. В лесу, как он утверждал, не так уж много еды, и провизию лучше взять с собой. Поэтому Оззи пришлось навестить также шорную мастерскую, чтобы купить сбрую вместе с сумками. Еще он попросил мистера Стаффорда перековать выбранную им лошадь - рослую кобылу по кличке Полли буро-гнедой масти. Сухие пайки были заказаны у разных торговцев.
На третий день он поднялся ранним утром, когда над горизонтом едва появился золотистый краешек солнца, а над ручьем еще струились клочья тумана. Трава после ночного дождя сверкала влагой, и мир от этого выглядел особенно бодряще свежим. Хорошее начало поездки. Оззи радовался старту путешествия, несмотря на приветливое отношение хозяина гостиницы и мистера Стаффорда. Ко всему прочему представление местных жителей о ночной жизни в "Последнем пони" ограничивалось пением народных песен под расстроенное пианино, питьем эля в количествах, которые могли бы свалить лошадь, и громкими залпами кишечных газов. Два столетия назад все это доставило бы ему удовольствие, и он бы с радостью присоединился к веселому обществу. Но постепенно он стал сознавать, что, несмотря на омоложения, возраст все же имел кумулятивную природу и со временем начал привносить в жизнь некоторую долю мудрости.
Сразу за пределами Лиддингтона раскинулись многочисленные фермы; аккуратные изгороди из боярышника и ясеня разделяли ровные маленькие поля, и между ними извивались проселочные дороги. В полях уже началась работа, пастухи гнали коров на дойку. Затем культивируемые земли сменились обширными пастбищами, а зеленые изгороди - хлипкими заборами; животные из двух десятков миров пощипывали траву и сено и не обращали на путешественника ни малейшего внимания.
Каменистая колея постепенно пошла вверх, море позади Оззи скрылось из вида, а вскоре дорога и вовсе исчезла, превратившись в простую тропу среди высокой травы. Лонтрус спокойно трусил вперед, и его лохматая серо-коричневая шерсть развевалась на ходу в такт размеренной поступи восьми ног. Он был примерно такой же длины, как Полли, и на треть выше ее, но мог перевозить вдвое больше груза, чем любая лошадь. На большой голове, имеющей форму костяного клина, блестели два близко расположенных глаза, а двойная нижняя челюсть позволяла на ходу срывать пучки травы. Эти животные, если были голодны, были способны съедать целые кусты.
По пути Оззи оглядывал проплывавшие мимо окрестности и нередко замечал отдельно стоявшие домики, словно утонувшие в волнах высокой травы. С наступлением дневной жары дома стали попадаться все реже и реже. У него имелось несколько наивное предположение, что горизонт этой огромной планеты должен был быть шире. На самом деле размер планеты стал очевидным из-за тишины. Воздух впитывал все звуки, погружая мир в полное безмолвие. Ощущение казалось очень странным. Над этой местностью, ограниченной морем и лесом, совсем не было птиц - только огромный луг с его ручейками и бугорками, где даже деревья встречались крайне редко. Но настоящая тишина, как он понял, была обусловлена молчанием насекомых. Если они здесь и обитали, то летали и ползали совершенно бесшумно, и это казалось ему неестественным.
Через три часа он добрался почти до кромки леса, темным покрывалом окутывавшего холмистую равнину до самых гор - он всегда стоял здесь и с годами становился еще больше. Ровный плотный массив уходил к самым горам, захватывал нижние склоны и лежащие между ними долины.
За последний час Оззи несколько раз почти терял тропу, скрывавшуюся под густой травой и зарослями диких цветов. Но Полли, словно зная дорогу, всегда уверенно трусила вперед и снова выходила на тропу. Теперь он увидел два белых столба, выделявшихся на темном фоне древесных стволов. По мере приближения стал очевидным их колоссальный размер - это были массивные колонны из мрамора высотой около шестидесяти метров. На самом верху колонн стояли какие-то фигуры - грубые изображения гуманоидов; ветра и дожди столетий, если не тысячелетий, стерли их лица, оставив лишь оплывшие контуры. Эти столбы были известны как единственные обнаруженные артефакты культуры сильфенов. Никто не знал их другого значения, как только начала лесной тропы.
Полли и лонтрус резво прошли между ними, даже не сбившись с шага. У подножия одного из столбов Оззи заметил обломки деревянной хижины. Это явно человеческое жилище оставалось без присмотра уже долгие годы. Позади виднелись небольшие кучки камней, выложенные прямоугольником и еще не совсем утонувшие в траве и зарослях коричневого испанского мха.
Деревья начинались в трехстах ярдах за столбами. Вблизи Оззи снова услышал негромкие голоса птиц, круживших высоко в небе. И вскоре он уже ехал по лесу. В первых рядах стояли небольшие, похожие на земной бук растения с листьями не длиннее пальца руки, трепетавшими на слабом ветерке, словно маленькие флажки. Потом среди них стали встречаться сосны с гладкими оловянисто-серыми стволами и тонкими крепкими иглами. Зато трава стала реже, и тропа проявилась отчетливее. Деревья с обеих сторон становились все выше, их раскидистые кроны уже не давали солнечным лучам опускаться на землю. Копыта Полли бесшумно ступали по земле, покрытой толстым слоем гниющих листьев и иголок. Уже через несколько минут Оззи, обернувшись через плечо, не увидел ничего, кроме деревьев. На некоторых стволах он заметил вырезанные людьми инициалы и стрелки, указывающие направление. Он в них не нуждался, сама тропа была проторенной, словно аллея. Да и деревья по сторонам росли так густо, что свернуть было почти невозможно. И снова его окружала тишина. Если какие-то птицы и вили здесь гнезда, они оставались где-то на самых вершинах деревьев.
Вблизи стало заметно, насколько был разнообразен состав леса. Он видел пушистые серебристые листья, винно-красные треугольники шире его ладони, лимонно-зеленые волнистые круги и совершенно белую листву. Так же сильно различалась и кора - от растрескавшихся черных пластин до каменно-гладких бронзовых щитов. Орехи и ягоды висели на них целыми гроздьями, и стебли сгибались под тяжестью плодов. На некоторых стволах нашли себе опору лианы; они обвивали дерево и карабкались вверх по коре, раскидывая в стороны белые и голубые листья. Он заметил такие старые лианы, что их побеги превосходили по толщине стволы, по которым поднимались вверх.
Спустя еще час он стал замечать отдельных животных. Шустрые зверьки с гладким коричневым мехом быстро разбегались при его приближении. Поймать их в фокус не помогали даже его зрительные вставки, но, судя по поведению, он счел их за травоядных животных.
На берегу первого ручья, пересекавшего тропу, он спешился, чтобы напоить Полли и лонтруса. Стоило ему встать на ноги, как Оззи ощутил боль в мышцах и натертых местах; он не ездил верхом уже целую вечность. Положив руки на затылок, он начал поворачиваться в разные стороны, со стонами прислушиваясь к треску и скрипу позвонков. В мышцах возникла противная дрожь, грозящая перейти в судороги. В медицинской аптечке имелся целый набор мазей и притираний, и он дал себе слово воспользоваться ими, как только остановится на ночевку.
Тропа пересекала ручей через брод, выложенный большими плоскими камнями. Оззи повел животных на поводу, с трудом удерживаясь на ногах в быстро текущем потоке, и с радостью убедился, что ботинки не пропустили ни капли воды. После ручья он еще немного прошел пешком в надежде хотя бы частично избавиться от боли в мускулах. Через некоторое время за его спиной послышался стук копыт. Мысль вскочить в седло и ускакать вперед была отвергнута сразу - его зад еще слишком сильно болел. Поэтому он предпочел терпеливо ждать. Очень скоро на тропе показался идущий рысцой пони. При виде сидящего на нем Ориона Оззи громко застонал.
Парень тоже увидел Оззи, и его лицо засияло от радости. Он направил пони прямо к безразлично стоявшей Полли.
- Я думал, никогда тебя не догоню, - воскликнул он. - Ты выехал очень рано.
- Стой, стой, старик. - Оззи поднял перед собой руки. - Что случилось? Куда это ты собрался?
- С тобой.
- Нет. Так не пойдет. Ни за что.
Орион окинул его дерзким взглядом.
- Я знаю, кто ты такой.
- Вот как? А я знаю, что ты сейчас же вернешься в Лиддингтон.
- Ты - Оззи. - Орион почти прошипел его имя, словно бросая вызов. - Ты открыл для человечества переходы. Ты уже побывал на сотнях планет. Ты самый старый и самый богатый из всех людей.
- Ладно, кое-что из этого соответствует действительности, но это не имеет значения. Я продолжаю путь, а ты возвращаешься домой. Точка.
- Я могу помочь. Я рассказал тебе правду, честно, я был и сейчас остаюсь другом сильфенов. Я могу помочь тебе их отыскать.
- Меня это не интересует.
- Ты собираешься бродить по тропам, по самым далеким тропам, - горячо продолжал Орион. - Я знаю, ты сможешь. Я видел много приезжающих сюда неудачников, но ты другой, ты Оззи. Поэтому я и решил пойти с тобой. Если кто-то и сумеет отыскать путь к другим мирам, так только ты. - Он смущенно опустил взгляд. - Ты Оззи. У тебя получится. Я знаю.
- Благодарю за доверие, но это бесполезно.
- Они где-то здесь.
Мальчик перешел на шепот, словно сообщал ужасную тайну.
- Кто? - добродушно спросил Оззи.
- Мама и папа, они где-то здесь. Они бродят по тропам.
- Ох, чертов… нет, слушай, я же не собираюсь их искать. Прости, мне очень жаль, правда. Но они ушли, и я представляю, как тебе тяжело. Ты должен возвратиться в город. Когда я вернусь, я сделаю для тебя все, что смогу, даю тебе слово. Мы найдем тебе новый хороший дом и будем разыскивать твоих родных, а потом я возьму тебя с собой и покажу массу удивительных вещей.
- Я пойду с тобой! - закричал Орион.
- Я не могу тебе этого позволить. Когда-нибудь ты меня поймешь.
- Да? - сердито усмехнулся мальчишка. - И как ты собираешься мне помешать? Как?
- Я… Слушай…
- Я просто все время буду ехать за тобой следом. - Глаза Ориона сверкали решимостью, он понял, что получил шанс, и знал об этом. - А может, и впереди тебя, ты ведь не знаешь дороги. Да, да, ты мне даже не нужен. Я сам могу странствовать по тропе и отыскать их.
- Черт побери!
- Пожалуйста, Оззи, - взмолился парень. - Сильфены никогда никому не причинят зла, так что тебе не стоит обо мне беспокоиться. Я не задержу тебя, я хорошо езжу верхом.
Впервые за три столетия Оззи не знал, что делать. Совершенно очевидно, что надо бы вернуть глупого мальчишку в город и передать его властям. Ну, для начала, там нет никаких представителей власти. Тогда надо поручить его служащим ККТ, и они выполнят его просьбу позаботиться о ребенке. И отошлют на какую-нибудь планету подальше от Сильверглейда, которую тот возненавидит. Его приведут в порядок, заставят ходить в школу и сделают добропорядочным членом Содружества. А если каким-то чудом его никчемные, сбежавшие от жизни родители в будущем все-таки объявятся, они никогда не найдут сына.
Но как же он сумеет заставить его вернуться в город? Связать по рукам и ногам и положить поперек спины Полли?
- Проклятье!
- Это невежливо, - заметил Орион и хихикнул.
Оззи проснулся за час до рассвета, когда его эл-дворецкий воспроизвел сигнал старинного будильника. Он медленно открыл глаза и осмотрелся, добавив к обычному зрению инфракрасный спектр своей вставки. Мальчик, плотно завернувшись в толстое шерстяное одеяло, лежал в нескольких метрах от него под небольшим брезентовым навесом, растянутым на случай ночного дождя на бамбуковых шестах. Разведенный с вечера костер прогорел, и на его месте ярко сияла кучка углей, хотя без усиленного зрения там можно было бы заметить лишь несколько мерцающих искр. Инфракрасное зрение показало ему и несколько мелких зверьков под огромными деревьями, где они собирали упавшие семена и орехи.
Оззи долго лежал неподвижно. Еще накануне он решил подняться пораньше и тихонько увести из лагеря Полли и лонтруса, а потом сесть верхом и ускакать. Вчера на тропе было много развилок, и он мог выбрать любой из путей, а лес простирался очень широко, Оззи заранее изучил орбитальные снимки местности, имеющиеся в разведке ККТ. Лес тянулся до самых гор, а местами соприкасался с другими массивами, покрывавшими большую часть континента. Орион никогда его не найдет. Он еще пару дней пошатается по лесу, а потом вернется в уютную безопасность родного города. Ребенок-сирота, один, в лесу чужаков.
- Проклятье!
Орион негромко застонал, и его веки затрепетали, словно от плохого сна. Оззи заметил, что одеяло соскользнуло с его плеча, оставив часть руки на холоде. Он подошел и поправил угол одеяла. Орион быстро успокоился и удовлетворенно вздохнул.
Спустя пару часов Орион проснулся и увидел, что Оззи опять развел костер и готовит завтрак. К своему облегчению, Оззи обнаружил, что молочные таблетки работают безотказно. Брошенные в холодную воду, они шипели и булькали, пока не превратили ее в густую белую жидкость, куда он высыпал сухие овсяные хлопья. К этому он добавил омлет и тосты из неровно нарезанных ломтей твердого как железо хлеба, купленного в булочной Лиддингтона. Чай он заварил прямо в котелке, приберегая пакетики на будущее.
Глядя, как парень наворачивает за обе щеки, словно лег спать натощак, Оззи стал заново подсчитывать, насколько хватит его припасов.
- Я взял с собой провизию, - сказал Орион.
Мальчишка, похоже, читает его мысли.
- Вот как?
- Конечно. Сушеное мясо и хлеб для путешествий. Вот только никаких таблеток, как у тебя, в Лиддинггоне нет.
- Разумно. А как насчет фильтра-помпы? Тоже взял?
Виноватое выражение согнало с его лба большую часть веснушек.
- Нет.
И Оззи показал мальчику, как работает его фильтр - маленькое механическое приспособление, надевающееся на горлышко бутылки. Короткий носик при погружении в ближайший ручей и простейший ручной насос, который прогоняет воду через керамические фильтры. Конечно, не такой эффективный, как мощный молекулярный микрофильтр, не пропускающий бактерии, но достаточный для избавления от вредоносных примесей. Парень развлекся, выплескивая воду и снова наполняя свои допотопные пластиковые пакеты из бутылки Оззи.
- А как насчет зубного геля? - спросил Оззи.
Орион не взял ни его, ни мыла. Ему пришлось одолжить мальчику немного из собственного тюбика, зато Оззи позабавился над озадаченным видом Ориона, когда гель начал пениться у него во рту. Парень быстро прополоскал рот, как было сказано, и долго еще энергично отплевывался.
Законы химии как универсальная постоянная здесь работали. Но когда Оззи проверил свой портативный модуль, он остался таким же мертвым, как обломок скалы. Подавляющее поле, или что там еще использовали сильфены, неуклонно усиливалось еще вчера, когда он только приближался к лесу. Сегодня оно затронуло и его биочипы, сведя их эффективность к работе обычного калькулятора. И в виртуальном поле зрения остались только базовые функции.
Сама идея такого воздействия заинтересовала Оззи, пробудив в нем былое любопытство ученого-физика, и он на ходу стал обдумывать математическую вероятность процесса.
- Они уже близко, - объявил Орион.
Близился полдень, и они шли пешком, решив дать небольшой отдых лошади и пони. В лесу стало намного темнее, среди деревьев вдоль тропы преобладали сосны. Их высокие кроны, хоть и темные сами по себе, пропускали бесчисленное множество крохотных солнечных лучиков. Толстый ковер опавшей хвои испускал приятный терпкий аромат, и даже тяжелые шаги лонтруса на этом пружинистом покрытии оставались беззвучными.
- Откуда ты знаешь? - спросил Оззи.
Парень с самодовольной усмешкой вытащил свой амулет. Жемчужная капля в металлической сетке мерцала ярким бирюзовым светом, словно в ней был заключен кусочек полуденного неба.
- Я же говорил, что я их друг.
Они продолжали шагать пешком. Оззи подозрительно всматривался в ряды стволов, словно ожидая засаду. Он пару раз встречался с сильфенами на Яндаке и бродил в их лесах вместе с сотрудниками культурной миссии Содружества. Говоря откровенно, он был несколько разочарован; недостатки в умении общаться только усилили его предубеждение. Говорить с сильфенами, по его мнению, было все равно что беседовать с умственно отсталыми детьми. То, что остальные считали игривыми проказами, вызывало в нем сильнейшее раздражение; сильфены вели себя как в детском саду: бегали, прыгали и лазали по деревьям.
И вот он услышал, как они приближаются. Среди деревьев, словно гармоничная птичья трель, послышалось мелодичное пение. Раньше ему не приходилось слышать песен сильфенов. Само собой, никто не мог их записать, и во время его посещения Яндака они ни разу не пели.
Голоса становились все громче, и он с удивлением понял, насколько тесно их пение было связано с лесом: голоса нарастали и ослабевали в полной гармонии с мерцающими пятнами солнечного света и легким ветерком, производя почти гипнотический эффект. В их песнях не было слов даже на языке сильфенов, только отдельные протяжные ноты, воспроизводимые более искусной гортанью, чем любой духовой инструмент, изобретенный человечеством. А потом и сами сильфены появились перед путешественниками, они скользили между деревьями, словно резвящиеся призраки. Оззи, пытаясь удержать их в поле зрения, постоянно вертел головой. Сильфены ускорили темп, к их пению добавился смех, и они стали прятаться от людей, скрываясь за толстыми стволами и стрелой проскакивая через открытые пространства между деревьями.
В их природе не было никаких сомнений. Они присутствовали в легендах и мифах любого человеческого общества. Оззи стоял посреди гигантского леса в окружении эльфов. Это были двуногие существа, выше, чем люди, с тонкими руками и ногами и странно округлым туловищем. Их головы были пропорционально больше людских, с плоскими лицами, большими кошачьими глазами над тонким носом, заканчивающимся удлиненными ноздрями. Челюсть, как таковая, у них отсутствовала, а вокруг ротового отверстия имелось три окружности заостренных зубов, которые могли двигаться взад и вперед независимо друг от друга, давая возможность отправлять пищу в горло. При движении внутрь растительность, которой они питались, быстро измельчалась. Эта единственная особенность противоречила их определению нации как неопасной; стоило сильфену раздвинуть губы, как его рот производил впечатление грубой свирепости.
С момента первого контакта люди отметили многообразие оттенков их кожи - их было почти столько же, сколько и у человеческой расы, хотя таких бледных сильфенов, как представители земного севера, никто не видел. Кожаный покров у них был плотнее, чем у людей, более жесткий и с шелковистым блеском. Сильфены носили длинные волосы, позволяя им плащом ниспадать до середины спины, или заплетали в одну косичку, украшая ее цветными кожаными ремешками. Они все без исключения одевались в простые короткие балахоны из ткани медного или золотистого цвета с атласным отливом. Обуви никто не носил, а их длинные ноги заканчивались четырьмя согнутыми пальцами с толстыми ногтевыми пластинами. На руках тоже было по четыре пальца, которые, подобно миниатюрным щупальцам, имели способность изгибаться в любом направлении, что придавало сильфенам непревзойденную ловкость.
- Скорее! - крикнул Орион. - За ними, пошли за ними!
Он бросил поводья пони и скользнул в лес, петляя между деревьями.
- Подожди! - окликнул его Оззи, но тщетно.
Парень сломя голову мчался по лесу вслед за смеющимися и танцующими сильфенами.
- Проклятье!