– Когда будет отключен реактор, кислорода на ремонтном фрегате хватит на восемнадцать часов, и двенадцать – в скафандре. Амели, у тебя будет всего тридцать часов, чтобы перенести реактор на эсминец, запустить его и восстановить атмосферу на нём…, иначе мне… А, вдруг, система жизнеобеспечения на эсминце не работает? – начал подсчитывать часы Джим, понимая, что она может не успеть уложиться в отведённый срок, но пока они не видели иного варианта.
– Я знаю, Джим, постараюсь сделать всё как можно быстрей. – спокойным голосом ответила Амели, чем придала ему больше уверенности. – Как только реактор будет запущен, я подключу батареи к системе жизнеобеспечения фрегата. Так мы сможем выиграть больше времени.
– Хорошо. Что будет, то будет. – сказал Джим, поднимаясь с пола и отправляясь в каюту старшего инженера. Необходимо хорошо выспаться, прежде чем вновь начинать бороться за свою жизнь.
Проснулся он в полной темноте, под звуки тяжёлых металлических ударов где-то внутри корпуса ремонтного фрегата. Прямо над головой по внешней обшивке просеменил десяток металлических лапок, принадлежавших техническим дройдам. Активировав один из фонарей, Джим сел на кровати и сразу в луче фонаря высветился шлем "ГипВиз А" с мирно лежавшим рядом футляром. Рядом с кроватью от пола медленно подымался пистолет, когда-то принадлежавший старшему инженеру ремонтного фрегата. Джим уже заметил, что гравитация на корабле отсутствует, значит Амели приступила к демонтажу реактора.
Переместившись в коридор, он полностью подтвердил свои догадки. Каюта младшего состава, где временно размещался искин Амели, был пуст, только оставшиеся силовые линии напоминали об этом. Кислорода вполне хватало, и дышалось нормально, но Джим понимал, что это ненадолго и ему необходимо ближайшее время уже экономить кислород, так, как это происходит во время спокойного дыхания сна.
Перебирая информационные кристаллы в футляре, Джим раздумывал, на чем ему остановиться. Их осталось немного, но все они очень объемные и времени на их освоение они требуют весьма много. Определившись с выбором, Джим вставил кристалл в специальный разъём и, надев на голову шлем, удобно устроился на кровати. Хорошо представляя, какие ощущения его ждут после завершения обучения, Джим все же решил использовать предоставленное время с пользой, надеясь, что новые знания в дальнейшем помогут ему.
– Приветствую тебя, курсант империи Иштар. – всё тот же офицер в чёрном офицерском мундире со знаками различия военно-космического флота Империи Иштар, в который раз поприветствовал его. – Данный информационный кристалл даст вам полные теоретические знания программирования. Приступить?
– Да. – ответил Джим и провалился в водоворот цифр, букв, символов, графиков и постоянного монотонного бормотания. Выбор его был прост. Он хотел знать, сможет ли он перепрограммировать Амели, в случае необходимости. Он ей доверял, но где-то в глубине подсознания, он боялся её предательства и его разум панически искал выход из такой ситуации.
С тихим шелестом забрало скрылось в верхней части шлема, виски Джима пульсировали от сильной боли. Но на этот раз его пробуждение было намного приятней, чем предыдущие. Сейчас не было острой боли в затылочной части. Необходимо просто полежать несколько минут и когда боль начнёт отступать, можно будет подняться. Дышать стало тяжелее, сменивший свой цвет индикатор на запястье скафандра с зелёного на жёлтый, это только подтвердил. Кислорода осталось, максимум, часов на пять.
– Амели, как у тебя дела? – тихонько спросил Джим, активировав внутреннюю связь скафандра и, практически сразу, услышал ее голос.
– Приступила к монтированию реактора на эсминце. – также тихо ответила Амели.
– Это хорошо. – Джим чувствовал, что у него начинает понемногу першить горло и скоро это усилится, но активирует он свой скафандр только тогда, когда станет совсем худо.
Теперь он просто прилёг на кровать и старался контролировать своё дыхание, пытаясь сделать его поверхностным. Из-за отсутствия гравитации ему пришлось руками держаться за кровать, чтобы ненароком не приложиться головой в полной темноте о какой-нибудь предмет или стену. Сколько он так пролежал Джим, сказать не мог. Из дремоты его вернул пискнувший зуммер на левом запястье, который сменил свой цвет с желтого на оранжевый. Кислорода осталось совсем мало, необходимо было активировать скафандр, хотя Джим пытался потянуть время еще.
– Джим мои датчики фиксируют высокий уровень углекислого газа, тебе необходимо активировать скафандр. С вероятностью в 71 %, через десять минут ты можешь потерять сознание. – Как будто издалека раздался голос Амели. Он почувствовал, что уже начал засыпать, по всему телу разлилась усталость и, совершенно, не хотелось шевелиться. – Джим, активируй свой скафандр!
В каюте прогремел голос Амели на такой громкости, что Джим вмиг сбросил с себя пелену сонливости и, плохо слушающимися пальцами, активировал шлем скафандра. Четыре секунды, именно столько потребовалось шлему, чтобы развернуться на голове Джима. На пятой секунде он сделал глубокий вдох чистого воздуха, от которого сразу закружилась голова. Только после нескольких вдохов его мысли приобрели четкость и, немного охрипшим голосом, он спросил:
– Есть чем порадовать, Амели? – с нескрываемой надеждой спросил Джим, поднимаясь с кровати и одним несильным толчком ног отправил своё тело в коридор, откуда собирался добраться до шлюзовых дверей.
– Работаю, Джим. – вновь коротко ответила Амели. Видно основная часть её вычислительных способностей сейчас были занята управлением дройдами. – Работы будут завершены через восемь часов тридцать две минуты. Один час потребуется на запуск реактора с нулевой отметки и, один час, на настройку и калибровку.
– Хорошо, я иду к тебе, выделишь мне участок работы, не могу больше сидеть в этой консервной банке. – ответил Джим, начиная крутить механизм ручного раскрытия дверей, ведущих в шлюзовую камеру. Из-за полной тишины и темноты вокруг него вся эта обстановка начинала на него давить. Лучше заняться делом, чем сидеть и ждать.
Стоя в пробоине эсминца, Джим наблюдал, как четыре технических и два инженерных дройда, пытались установить реактор в специальный крепёж, приваренный к полу. Жгуты силовых линий валялись по всему реакторному отсеку в ожидании своего времени. В дальнем левом углу стоял большой инженерный дройд, в манипуляторах которого, был зажат чёрный метровый прямоугольник: это была Амели. От неё, ко всем дройдам, работающим сейчас в реакторном отсеке, были протянуты силовые линии.
– Джим, необходимо попасть в центр управления и извлечь искин корабля из своей ниши. – от наблюдения за дройдами Джима отвлёк голос Амели.
– Хорошо. – ответил он, переступая через толстые силовые кабели и направляясь в коридор, ведущий к центру управления кораблём. В коридоре его уже ждали два технических дройда с плазменными резаками. Подойдя поочередно к каждому, Джим активировал их и, дав команду следовать за ним, направился в центр управления.
Два часа потребовалось дройдам, чтобы вырезать в двери, преграждающей путь в центр управления, метровое отверстие. Приложившись плечом к вырезанному участку, Джим вдавил его во внутрь и, встав на колени, заполз в помещение.
– А вот и экипаж. Он так и остался на своих боевых постах. – поднявшись на ноги, сказал Джим, когда в свете фонаря скафандра, он увидел три тела, сидящих в своих креслах. Центральное кресло занимал капитан эсминца, оно располагалось ближе всего к дверям, и было окружено тремя большими гало-экранами. За креслом капитана находилось место пилота-навигатора корабля, перед его, более низким креслом, было два гало-экрана. Последнее, с несколькими гало-экранами, кресло принадлежало офицеру боевого управления, именно он отвечал за вооружение и защиту эсминца. – А вот и новые доказательства странности эсминца.
Сказал Джим, подходя к нише, за которой скрывался центральный искин корабля. Раскрытая ниша встретила его полностью выжженным искином. Такое могла сделать только специальная взрывчатка, применявшаяся в группах захвата кораблей, чтобы быстро деактивировать против абордажные системы корабля. Она, обычно, просто выжигала искин. Приказав техническому дройду подготовить место для установки нового искина в нишу центра управления, Джим отправился осмотреть тела экипажа.
Первым, на его пути от ниши с искином, был офицер боевого управления корабля. Быстрый визуальный осмотр показал, что он покончил с собой, так и оставшись пристёгнутым к креслу. Выстрел был сделан прямо через защитный скафандр, от чего практически всё стекло шлема внутри было покрыто высохшей кровью. Стандартный пилотский скафандр, за такой в Республике просили около сорока тысяч кредитов. За спиной Джима послышался вновь заработавший плазменный резак и гулкие удары о металл. Дройд приступил к выполнению поставленной задачи.
Тело пилота-навигатора было также пристёгнуто к своему креслу, вот только шлем его был откинут, а на бледном лбу ссохшегося лица виднелось маленькое пулевое отверстие. Его левая рука так и застыла, сжимая подлокотник кресла. За пилотский скафандр, не требующий ремонта и в хорошем состоянии, Джим мог получить, как минимум, пятьдесят тысяч. Таким способом Джим пытался отвлечь себя, исследуя корабль, на котором погиб весь экипаж, до конца выполнивший свой долг. Война за выживание, в которой основная цель – нажива, совершенно обесценившая человеческую жизнь, не оставила здесь шансов никому. Война, как безумный прожорливый монстр, собрала свою кровавую жатву и, слегка насытившись, отступила, оставляя в назидание эти останки кораблей с их экипажами, как будто говоря остальным: "Если вы не будете ценить свою жизнь, я приду и заберу ее…".
Подходя к креслу с телом капитана ударного эсминца, Джим обратил внимание на его нагрудный знак, занимавший всю левую часть груди. На знаке была изображена голубая планета с маленьким зелёным спутником в правой стороне. Четверть планеты слева перекрывал корабль, имеющий сильное визуальное сходство с тяжёлым крейсером класса "Нерп" Империи Иштар. Знак на груди капитана был знаком Джиму, но он не мог вспомнить, где его видел. Он хорошо понимал, что это не просто знак отличия.
– Не может быть… – от пришедшей информации он непроизвольно сделал шаг назад.
Только члены правящего дома Империи Иштар могли носить эти знаки. Положение зелёного спутника возле планеты указывало на статус в правящем доме. Так, у самого Императора, зелёный спутник планеты был расположен прямо возле корабля, у его детей – внизу под планетой. А здесь, зелёный спутник находился с противоположной стороны корабля. Значит перед Джимом сейчас лежало тело одного из родственников самого Императора, скорее всего, двоюродный брат или племянник, если вспомнить, что сам Император Грегоир был молод, когда началась война.
– Вот только, что ты здесь делал на этом эсминце, явно не подходящем тебе по статусу. – вслух спросил Джим, стоя напротив тела капитана. – Амели, как у тебя дела?
– Через шесть часов реактор будет запущен. Монтаж завершён, начат процесс прокладки силовых линий и восстановления целостности корпуса корабля. – Джим усмехнулся. Чтобы восстановить целостность корпуса, Амели заранее, практически, разобрала на запчасти соседний остаток от эсминца сопровождения.
– Хорошо… – Джим обернулся на, копошащегося в нише с искином, технического дройда. Посмотрев на маленький гало-экран, расположенный на спине дройда, он сказал Амели. – Твой новый дом будет готов через час.
Глава 12
Джим сидел в кресле пилота и старался дышать спокойно и ровно: кислорода в скафандре осталось всего на один час. Сейчас он смотрел, как технический дройд устанавливает искин Амели в нишу в центре управления, рядом с которой стоял блок батарей со спасательной капсулы истребителя. Внешние индикаторы батареи уже почти час светились красным. Это означало, что у них очень мало времени. Амели восстановила целостность корпуса, приварив новые бронеплиты, из-за этого часть дройдов осталась снаружи корабля.
За шесть часов Джим перенёс тела экипажа в самую дальнюю каюту корабля. Просто избавиться от них, выкинув за борт, он не хотел, решив разобраться с ними позже. Последние два часа он просто сидел в кресле, полностью сосредоточившись на контроле своего дыхания, стараясь не волноваться, когда дройды расширяли проход в центр управления, чтобы в него смог протиснуться технический дройд, переносивший Амели.
Его внимание привлёк гало-экран напротив капитанского кресла. На экране вдруг появилось лёгкое свечение, а еще через несколько секунд по нему побежали строки цифр и букв. Напротив каждой строки, то появлялись, то пропадали проценты.
– Приступаю к запуску реактора класса "Эн 38". – деловым голосом сказала Амели.
Ударный эсминец еле слышно завибрировал, послышался отдаленный нарастающий гул, извещающий о начале процесса расщепления топливных стержней в реакторе. Сейчас необходим был тщательный контроль этого процесса, иначе в системе на несколько секунд "расцветёт" космический букет.
– Реактор "Эн 38" запущен, начинаю калибровку и контроль мощности. – всё тем же отрешенным голосом оповестила Амели. Нельзя дать реактору превысить установленную норму в 9 %, иначе искин станции сможет засечь излучение.
– Хорошо. – коротко ответил Джим, вновь положив голову на подголовник и возвращаясь к контролю за дыханием. Индикатор на левом запястье уже во всю сигнализировал оранжевым цветом и, вот-вот, грозился сменить его на красный. Чтобы отвлечься, Джим начал думать о том, что он будет делать, когда вернётся домой. Согласно законам Республики, Джим должен будет заплатить налог в размере 10 % от найденного имущества или передать эквивалент этой суммы оборудованием. Появление в Республике частного ударного эсминца времён войны империй привлечёт к нему очень много внимания и, скорее всего, он будет вынужден его продать какой-нибудь корпорации, где, в итоге, корабль осядет в частном флоте.
– Диагностика системы жизнеобеспечения завершена, генератор искусственной гравитации активирован. – от резко упавших на пол предметов, центр управления погрузился в перезвон. Джим от неожиданности подскочил и, чуть не упал, зацепившись за кресло.
Центр управления окутался густыми клубами пыли, поднятыми активировавшейся системой жизнеобеспечения. Через несколько минут взвыли вентиляторы и воздух начал свою процедуру очистки, которая растянулась почти на двадцать минут. Как только индикатор на левом запястье скафандра сменился на зелёный, Джим сразу деактивировал шлем. Но не успел он сделать два глубоких вдоха, как его тело начало содрогаться в приступе кашля. Откашлявшись, он вновь сделал глубокий вдох, готовясь к новому приступу кашлю.
– Мало воздуха, плохо, много воздуха, тоже плохо. – ворча себе под нос, он направился в каюту капитана. Необходимо было срочно решить вопрос с туалетом.
Сбылась его мечта, именно об этом Джим мечтал последние несколько суток. Он уже десять минут стоял под холодными струями воды, лившимися сверху. Эсминец понемногу оживал. Амели подняла мощность реактора до 17 %, объяснив это тем, что у эсминца лучше экранирование, чем у фрегата.
– Джим, жду тебя в центре управления. – прямо в душевой кабине раздался голос Амели, прервав наслаждения Джима.
– Иду. – тяжело вздохнув, ответил Джим.
Он быстро вошел в каюту капитана. Когда он последний раз здесь был, а это было, буквально, двадцать минут назад, тут был бардак, а сейчас – полный порядок, даже кровать застелена новым бельём. Надевать старый и грязный пилотский скафандр у Джима не было никакого желания, поэтому пройдя к шкафам, он достал с нижней полки стандартный комбинезон для повседневной носки. Уже надевая комбинезон, он почувствовал, как замёрз. Застегнувшись и, быстро надев на ноги мягкие ботинки, он, почти бегом, направился в центр управления.
Там его тоже встретила полная чистота, весь мусор, который валялся когда-то здесь, отсутствовал, Амели об этом позаботилась. Как только он перешагнул порог, оставив за спиной покореженные двери, оба гало-экрана возле кресла капитана засветились. На левом отобразилась схема системы Росс, с её тремя планетами. Помимо плотного количества серых точек, на схеме системы было также изобилие красных, разбросанных по всей системе, что не давало возможности Джиму определить месторасположение в системе эсминца, на борту которого он сейчас находился. На правом гало-экране медленно вращалось изображение ударного эсминца с чёткими контурами внутреннего оборудования, в основном, окрашенного в красные цвета. Желтым на схеме эсминца были помечены только центр управления, система жизнеобеспечения, реакторный отсек и пассивный сканер. На такой схеме было тяжело ориентироваться, так как оборудование не было подписано. Отсутствовал, как его вид, так и его классность, поэтому Джим не мог ничего сказать о характеристиках корабля.
– Для проведения полной диагностики систем корабля, необходимо двадцать три часа. – голос Амели хоть и звучал озабочено, но Джим четко в нём слышал довольные нотки. – Джим, согласно уцелевшим базам данных, это эсминец класса "Рог-А".
– И в чём разница? – спросил Джим, всматриваясь в изображение корабля на гало-экране. Все полученные им знания молчали, он впервые слышит о классе "Рог-А". Насколько он знал, их было всего три класса. Отличия между ними были не значительные, в основном это касалось вооружения или защищенности.
– До завершения полной диагностики, я не смогу ответить на этот вопрос. – ответила Амели, только раззадорив интерес Джима к этому кораблю.
– Как будем выбираться из системы? – решил задать Джим вопрос, который уже давно вертелся у него на языке.
– Решение этого вопроса, мне подсказал обломок лёгкого крейсера, пытавшийся до нас добраться. – схема вращающегося эсминца пропала с правого гало-экрана, а её место заняла картинка, явно, с оптических датчиков корабля. – Искин лёгкого крейсера с помощью газовых маневровых сопел пытался подойти к нам ближе, но, не рассчитав свою траекторию движения, столкнулся с другим обломком корабля и, сейчас, не представляет для нас опасности.
– То, есть, ты предлагаешь нам также с помощью маневровых сопел, использующих сжатый газ, разогнаться и выйти за пределы действия оборонных систем станции? – подхватил Джим идею Амели.
– Да, Джим. Согласно проведённому анализу, успех составляет 73 %. – на левом гало-экране, прямо на схеме, появилась траектория предполагаемого движения корабля, дающая возможность выхода из-под действия оборонных систем станции и совершения прыжка в систему Акат.
– Не понял, как Акат? – встрепенулся Джим, ведь это не выводило их из сектора Аргаш, а, наоборот, они уйдут ещё глубже, практически к старым границам Империи Иштар.
– Каждый час все орудийные платформы делают отклик искину станции о своём состоянии… – начала пояснять Амели, но Джим грубо её перебил.
– Амели, я это и сам прекрасно знаю, не разговаривай со мной, как с малым ребенком. – негромко и раздраженно сказал Джим. Его просто потрясло то, что предложила Амели. Вместо того, чтобы вернуться домой, она предлагает сумасшествие: прыгнуть в следующую систему сектора.
– Прости, Джим. Пассивный сканер засёк все отклики орудийных платформ. – не изменившись в голосе, сказала Амели. – После появления нашего фрегата, искин станции перестроил орудийные платформы, и теперь их схема выглядит так.