- Исследовательской команде ведь тоже есть, что показать нам. Мы выслушаем в начале их, затем вас, а потом я и экс-Пэны проведут специальное совещание, - ответил Мартин.
- О, опять разговоры, разговоры, - улыбаясь, жалобно простонала Паола.
- Верно, опять это занудство, - шутливо поддержал её Ганс.
Мартина порадовало, что к команде возвращается прежнее настроение.
Роза Секвойа безупречно выполняла свои обязанности, и разговоры о том, что она видела, тоже постепенно сошли на нет. Казалось, инцидент исчерпан, и Роза всякий раз бывала смущена, когда кто-нибудь из детей напоминал ей о случившимся.
Лицо Хакима Хаджа перестало быть столь блаженно спокойным, а манеры - столь вежливыми, он выглядел очень усталым. Казалось, он слегка раздражён - возможно, его мучил зуд желания, которое он не мог удовлетворить. Сквозь прозрачный нос "Спутника Зари" виднелась сейчас не непроницаемая глубоководная темнота, а звезды. В исследовательском кабинете, - везде, где только позволяло пространство, валялись эскизы, планы, морские карты. Но чувствовалось, что Хаким и его два ассистента - Мин Муссон и Торкильд Лосось, несмотря на дебри сомнений, всё же нашли верный путь. Хаким подошёл к Мартину.
- Мы уже достаточно знаем, чтобы приступить к обсуждению, - сказам он, округлив чёрные глаза. - Вскоре, ещё до того, как войдём в первичное облако, мы воспользуемся дистанционной связью для проверки наших исследований. Но уже и сейчас мы имеем весьма обширную информацию о системе. Я выделил для тебя особо важные детали. Обрати внимание на структуру орбитальных пространств между планетами. Они очень интересны, однако, не кажутся обитаемыми. Мы до сих пор не имеем ключа к разгадке, что представляют из себя пять внутренних массивов.
- Возможно, это мощные станции, при случае готовые атаковать противника? - предположил Мартин.
Хаким вежливо улыбнулся:
- Они могут представлять из себя замаскированный запас антиматерии. О, тогда это очень сильная защита! Ведь антиматерия практически невидима, её отражающая способность меньше, чем у углеродной пыли, она не оставляет следов радиации. В таких случаях трудно предположить, что в этом месте находятся какие-либо запасы.
- И это твоя лучшая теория?
- Я не в состоянии ничего сделать, - спокойно отреагировал на выпад Мартина Хаким. - Меня самого очень тревожит отсутствие ясности, тем более, что я чувствую, что это какой-то выдающийся случай.
- Согласен.
Хаким вытащил из кипы проектов и пододвинул поближе к Мартину план поверхности планеты. Он беззлобно побранил Торкильда и Мин за устроенный беспорядок в кабинете. Но те, проигнорировали его, продолжая работать, тем самым добавляя ещё больше проектов, иммитационных картин, описаний. Вся эта выставка напоказ мерцала, мигала и перемещалась с места на место.
- Эти миры не очень-то активны - даже для затаившихся преуспевающих цивилизаций. На вид планета кажется старой. Сейсмические и прочие шумы через кору поверхности минимальны. Некоторые из них напоминают гул от вибрации кристаллов. Но мы уверены, это не естественные изменения в структуре планеты - подобные изменения закончились тысячи лет назад…
- Продолжай…
- Радиоционные потоки с планет не выше нормы. Обе каменистые планеты или мертвы, или относятся к тем высокоразвитым цивилизациям, что пользуются для передачи информации связью, типа нашего "ноуча".
- Но есть ли там какие-нибудь физические тела? Неужели ничего органического?
- Ничего очевидного. Если и есть организмы внутри, то они не оставляют никакого следа на поверхности. Все очень странно. На этой дистанции мы можем и не заметить сверхмалую органическую активность, но если судить по изображению на телескопе… - Хаким пододвинул к себе поближе изображение поверхности планеты. - О, на моём жезле явно переизбыток информации. Торкильд, очисть несколько вместимостей или, если там что-то важное, зашунтируй их к системе момов!
Торкильд окинул их замутнённым взглядом. Чувствовалось, его мысли принадлежат момерафу и графикам.
Вторая планета, описывая круги, возвращалась на исходную точку каждые триста два часа, температура её поверхности достигала ста семьдесяти градусов Цельсия, альбедо, то есть отражательная способность, была проверена в семи точках. Цвета - или серый, или рыжевато-коричневый, а это означало, что океаны на планете отсутствовали. Тонкая атмосфера была насыщена двуокисью углерода и азотом, кислорода не обнаружили. Геологической активности также не заметили, - горные хребты очень старые, и все изменения тут давно закончились. Кроме гор, структуры выше десяти метров не просматриваются …
- Ясно, - Мартин старался подавить накатывающий на него энтузиазм. - Обе планеты спокойны.
- Следуя библейским заветам предлагаю назвать планеты: Небучаднезаром, Рамзесом и Геродом.
Мартин скривился:
- А не плохое ли это предзнаменование?
- Ну, не принимай все так серьёзно, - лицо Хакима оживилось, - Я вижу, ты понял мои намёки. Герод, убивший первого рождённого… Рамзес, надзиратель над племенем евреев… Небучаднезар, разрушивший первый храм и Иерусалиме…
- Да, прекрасные имена, - саркастично заметил Мартин.
- Ну и отлично, - Хаким выглядел польщённым, его трудно было смутить иронией. - Вторая каменистая планета - Рамзес - очень похожа на первую, - Хаким вызвал другую карту, - но попрохладнее, средняя температура поверхности ниже на четыре градуса, альбедо - также из семи точек, в атмосфере нет кислорода и водных испарений. Нет и сейсмической активности: старые горы, старый мир.
- Скорее всего они необитаемые.
- Я бы воздержался от этого утверждения. Вызывает сомнение, во-первых, близость температуры поверхности, несмотря на разноудаленность планет от Полыни, во-вторых, - составляющие их атмосфер. Окружающая среда, несомненно, контролируется, но вот какого сорта организмами или механизмами, мне не понятно…
- Возможно, миниатюрными роботами, - задумчиво произнёс Мартин.
Хаким кивнул:
- Не исключено, хотя утверждать трудно. Если подобные механизмы и существуют, их работа полностью изолирована от поверхности.
- Но миры всё же активны.
- Да, активны, но они явно не имеют большого количества обитателей - живых существ. Момы, помниться, говорили нам, что множество цивилизаций всю информацию о себе заключили в матрицы, что они отказалось от присущих им физических форм своего тела и внешне выглядят, как простейшие организмы.
- Да, я помню, что-то около половины цивилизаций… - вспомнил и Мартин уроки момов.
- Возможно, мы столкнулись именно с таким случаем.
Может быть, и мы когда-нибудь станем призраками… Мартин содрогнулся при мысли о потере своего облика. Даже если им будет дарована в таком случае вечность - это будет имитация жизни, а не жизнь. Было что-то глубоко безнравственное во всём этом …
- Помнится, ты говорил, что вы уже почти готовы сделать выводы.
Лицо Хакима оживилось:
- Я просто поддразнивал тебя, Мартин. Конечно же, выводы за тобой. Тебе судить, - Хаким повернулся к картам, указал на обломки и пыль, рассеянную по всему пространству в радиусе семи сотен миллионов километров от Полыни, - Пыль и обломки раскалены звездой, а ведь даже незначительное перемещение межзвёздной пыли способствуют возникновению химических реакций… Так… Так… Очень интересно…
Наличие пыли и обломков указывало на интенсивную активность этого участка космического пространства в прошлом. Многие обломки представляли из себя куски простейших горных пород; металлы и газообразные вещества, отягащенные кремнием, отсутствовали.
И в составе этой производственной пыли даже более, чем в спектральном составе Полыни, повторялась пропорция элементов, - та, что осталась после машин-убийц.
- О, это более, чем похоже, - на возбуждение Мартина указывала его слегка приподнятая бровь. - Очень даже может быть, что машины-убийцы сделаны где-то рядом с Полынью.
- Но не исключена возможность, что и на Левиафане. Нам ещё трудно судить об этом.
- Но, согласись, не исключена возможножность, что здесь.
- Да, фактов, указывающих на это, предостаточно.
Лицо Мартина горело, глаза подёрнулись влагой. Он вдруг осознал всю свою ответственность - его охватило чувство, никогда не испытываемое им прежде. Ему было трудно даже определить, что это было за чувство, правильнее было сказать, не чувство, а целый комплекс эмоций.
- Итак, ты говоришь, что не замечено никакой защиты?
- Никакой, - подтвердил Хаким и повторил, - Никакой очевидной защиты на поверхности внутренних миров. Истощённый газовый гигант выказывает наименьшую активность. Кажется, что это просто большая глыба из огромного количества обломков горных пород, с тонкой атмосферой, состоящей из гелия, двуокиси углерода, брома и незначительного количества углеводорода. Вот посмотри список.
- Где же взять горючее? - риторически произнёс Мартин. В списке не было водорода, метана и аммиака. Гелия было такое мало, что он казался бесполезным. Глядя на этот список, не возникало желания устремиться вниз за топливом с нетерпением Робин Гуда, рванувшегося к кошельку, висящему на дереве.
- Хороший вопрос. Но я так же, как и ты, могу только догадываться. Звезде больше шести миллиардов лет. Все газообразные вещества могли быть потеряны уже при рождении, вместо них планета могла получить лишь тончайшую оболочку атмосферы. И всё же, это весьма необычно для карликовой жёлтой звезды, да ещё при таком соседстве.
- Даже если соседство столь многочисленно?
Хаким кивнул:
- Даже в этом случае. Хотя ты прав, газообразные вещества могли быть истощены межзвёздными путешественниками. Или… - Мартин поднял голову, - все они могли быть преобразованы в антиматерию для изготовления убийц-зондов.
- Из этого могло получиться очень много зондов-убийц.
Хаким кивнул:
- Миллиарды, с запасом горючего, способных достигнуть соседних звёздных систем. И всё это - за счёт истощения внешней атмосферы, комет, лун, газовых гигантов, всего… Если можно так выразиться, в таком случае работали огромные порочные комбинаты, ведущие весьма рискованную работу, но ставящие перед собой великие цели. Из всего этого логично вытекает, что они мечтали о масштабной колонизации.
- Но мы же не обнаружили рядом других систем…
- С той поры, как они могли отправить зонды, до того момента, как те могли вернуться, выполнив задание, должны пройти века. Что если цивилизация изменилась за это время?
- Да, конечно, возможно и такое.
- Можно назвать множество потенциальных причин подобных изменений: гнев других цивилизаций, малодушие самой планеты, создавшей машины-убийцы, да и многое другое.
- Как ты думаешь, какое количество газов могли прежде содержать эти пять массивов? - поинтересовался Мартин.
- Трудно сказать, ведь основные скопления потеряны, - задумчиво произнёс Хаким. - Мы вряд ли с большой точностью можем указать размеры, но представляется, что каждый из массивов имел диаметр в несколько тысяч километров. Так как удельный вес этих масс почти не изменялся, можно предположить, что они состояли из нейтрино…
- Я сейчас заканчиваю работу над анализом состава внешнего облака, - вмешался Торкильд Лосось, - Мин Муссон - над анализом состава пыли и обломков внутри системы.
- Пыль и обломки… Скажите, как много времени понадобится, чтобы вытолкнуть самый огромный из обломков?
- Это не реально, - откликнулся Торкильд, - Наибольший из обломков слишком велик, чтобы от него можно было избавиться, даже с помощью радиации. Вспомните о направлениях движения звёздной пыли вблизи обломка…
- Да, это говорит о многом, - кивнул Хаким.
- Сколько времени вам нужно, чтобы закончить работу? - спросил Мартин.
- День? - Хаким повернулся к своим коллегам.
- Мне нужно немного отдохнуть. Мой момераф работает уже не так чётко, как раньше, - пожаловалась Мин Муссон.
- Ну, хорошо, даю вам полтора дня.
- Прекрасно, - сказал Мартин.
Через три дня они должны были войти в первичное облако. До сего момента им необходимо было принять решение. Мартин не сомневался в том, какое решение примут дети. Но, кроме всего прочего, до вхождения в облако необходимо было произвести расщепление "Спутника Зари". После разделения "Черепахе" предстояло немедленно начать суперторможение, а затем рассеять производителей и манипуляторов внутри данной системы планет. "Заяц" должен был оставаться в стороне и, в случае неудачи "Черепахи", попытаться уже самому выполнить задание.
Подходил к концу второй цикл торможения. Мартин ощутил свободу движений, будто бы к нему присоединили высокозарядную батарею. Некоторые из детей почувствовали лёгкое недомогание, которое вскоре прошло.
Прежде Дженнифер Гиацинт не производила никакого впечатления на Мартина. Это была весьма энергичная и болтливая особа. Её трудно было назвать не только красивой, но даже и миловидной - треугольное лицо, узенькие, постоянно моргающие глазки, тонкие руки и несоразмерно большая грудь. Вдобавок к этому, с её лица не сходило выражение, будто её только что оскорбили. Но постепенно Дженнифер сыскала уважение Мартина своими точными наблюдениями о жизни на корабле, своей готовностью браться за любую работу, - даже за ту, которую другие находили неприятной или рутинной.
Как и Ариэль, Дженнифер чем больше работала с момами, тем меньше им доверяла. Но она реализовала своё недоверие своеобразной вариацией партизанской войны: она, используя интеллект, догадывалась о таких вещах, о которых момы никогда не рассказывали детям.
Мартин откликнулся на её просьбу встретиться с ней в первой половине дня, тем более, что в это время Тереза была занята - она тренировалась вместе с другими пилотами бомбардировщиков.
Взволнованная, Дженнифер поднялась в каюту Мартина. Она явно испытывала смущение.
- Ну, и зачем я тебе понадобился, - небрежно произнёс Мартин, надеясь, что это поможет Дженнифер расслабиться. Она сделала большие глаза и пожала плечами, будто бы ей действительно не было что ему сказать. Девушка казалось смущённой, как при первом свидании.
- Ну, Дженнифер… - Мартин начал выходить из себя.
- Я постоянно думаю, - выпалила она, защищаясь, будто бы он обвинял её том, что она расстроила его планы. - Я только и занимаюсь тем, что работаю с момерафом и размышляю. И я пришла к некоторому заключению, - правда, ещё не очень чёткому, но мне кажется, что ты заинтересуешься им… Надеюсь, что заинтересуешься.
- Я с удовольствием выслушаю тебя, - вежливо произнёс Мартин.
- Я ещё не все окончательно обдумала, но мне уже не так-то просто отказаться от этих своих мыслей. Я думаю, тебе будет полезно ознакомиться с большинством из них…
- Я весь во внимании.
- Момы ничего нам не говорят…
- О, я вижу привычка обвинять момов становится всё более и более популярной, - пробормотал Мартин.
Дженнифер моргнула:
- Но ведь это правда. К примеру, они не объясняют нам, как преобразовывают простое вещество в антиматерию. Или - как они простое вещество сжимают до нейтрониума. Или как работает связь "ноуча", не опасаясь перехвата информации.
- Им просто кажется, что нам и не нужно этого знать.
- По-моему, даже любознательность - уважительная причина.
- Не спорю.
Мартин знал, что его способности работы в момерафе были ниже, чем у Дженнифер. Она была явно способнее, более восприимчива к нововведениям, на корабле она уступала, пожалуй, только Джакомо Сицилийцу.
- Наблюдая за момами, я проанализировала некоторые вещи. Я имею в виду методы Благодетелей - то, что они делали на Земле и на Центральном Ковчеге. Да и на Марсе тоже. Они умеют основательно изменять состояние материи - это ясно, как день. И умеют превращать материю в антиматерию. Но не думаю, что они могут изменить кривизну пространства или вращать галактики - для этого нужно уметь превышать скорость света, а этого они, кажется, не умеют делать.
- Так, с этим разобрались. Давай дальше.
- Принцип работы момерафа, - я имею в виду чисто формальную сторону, не психологическую, - строится на так называемой теории информации, связанной с физиологий человека. Есть аргументы и против этой теории, но я ещё не работала над ними.
Мне непонятно, на что надеятся момы, готовя инструкции для тренировочных занятий. Как их воспринимать? Итак, мы обязаны знать лишь конкретные вещи, - такие, к примеру, как ремонт автоматической системы связи в случае поломки корабля в бою. Но это же смешно! "Спутник Зари" саморемонтируется, а бомбардировщики… Правда, я догадываюсь, что они просто не хотят, чтобы бомбардировщики приближались к их кораблю в случае, если они превратятся …
- Не продолжай, я всё понял, - Мартину не терпелось перейти к следующему вопросу обсуждения.
- Хорошо, возвращаемся к разговору о превращении в антиматерию. Я думаю, они имеют доступ к информационной структуре частиц, то есть к той информации, которую несёт каждая частица. Если это действительно так, то они могут вмешиваться в работу так называемых привилигированных каналов. Хотя "каналы", конечно, в данном случае слово неподходящее. Я назвала бы это привилигированным отрядом частиц… но…
Мартин посмотрел на неё в упор.
- Несколько наиболее радикальных теоретиков на Земле предполагали, что "пространство-время" представляет из себя гигантскую матрицу, информация в которой передаётся мгновенно привилигированными отрядами частиц по их каналам, а бозоны, … ну фотоны и тому подобное, передают информацию со скоростью не большей скорости света. Вспомни, барионы, мезоны, гипероны - частицы, которые можно превратить в нуклоны, не увеличиваются при расширении Вселенной. Они привязаны только к космическому времени. Но бозоны - фотоны и так далее - в некоторых отношениях очень даже привязаны и к пространству. Когда Вселенная расширяется, длины их волн увеличиваются. Привилигированные отряды не привязаны к "пространству-времени" вообще. Так вот их частицы могут передавать конкретную специфическую информацию. Особый вид космической бухгалтерии. Благодетели, кажется, знают, как обнаруживать подобные отряды частиц и контролировать информацию, которую они несут.
- Я ничего не понял, Дженнифер.
Дженнифер вздохнула, присела на корточки рядом с Мартином, и начала объяснять снова, помогая себе жестами:
- Частицам необходимо знать определённые вещи, если только слово "знать" можно использовать здесь в его прямом смысле. Им необходимо знать, что они сами из себя представляют - массу, заряд, спин, характерные особенности и так далее, и место, где они находятся. Они реагируют на информацию, которой несут другие частицы, а также на информацию о характере и месторасположении самих этих частиц. Частицы - основные процессоры для обработки информации. Бозоны и привилигированные отряды - основные носители информации.
- Понятно, - отозвался Мартин, хотя он был ещё весьма далёк от ясности понимания и пока не решил, соглашаться ему или нет с подобной теорией.