Следующее утро начались с общего подъема, который произошел аналогично тому, как всегда происходил в тренировочно-фильтрационном лагере на Колибри. Курсантов с ночных лежанок подняли звуками горна, заставили построиться на общей линейке. Второй лейтенант Иван Краснов отрапортовал полковнику Лазанья о том, группа "Браво" в полном составе, больных и опоздавших нет, вышла на общее утреннее построение. После того, как полковник Болеро Лазанья сообщил, что принял рапорт, курсанты гурьбой рванули в пятикилометровый кросс. Уже после кросса и утренней зарядки, которая больше напоминала сложные цирковые трюки, курсанты отправились в свой общепит, свою столовую, по дороге переодевшись в легкую полевую форму.
Но после отличного завтрака вдруг началось настоящее светопреставление!
В тот момент в их казарме неожиданно появилось невиданное количество павлианским преподавателей и тренеров. До крайности удивленному второму лейтенанту Ивану Краснову даже показалось, что этих павлианцев собралось такое количество, что на каждого курсанта его группы "Браво" теперь приходится, по крайней мере, два преподавателя и два спортивных тренера!
При этом у второго лейтенанта Ивана Краснова сложилось впечатление, что эти преподаватели не вполне понимают, для чего именно они здесь появились! Каждый из них, в частности, говорил разумные вещи, он чуть ли не в грубой форме требовал, что бы его курсант вместе с ним сейчас же отправлялся в траншею или в окоп, где они будут отрабатывать определенную задачу. Когда же Иван Краснов пытался с ним ли или с другим преподавателем переговорить, чем же должна была заниматься остальные курсанты в целом, то эти павлианцы попросту от него отмахивались!
Иван, задумчиво почесал свой крестьянский затылок, в данной ситуации ему ничего не оставалось делать, как попытаться самому навести должный порядок. Тем более что, слушая отдельные выкрики павлианских педагогов, он понимал, что эти требования, по его же мнению, разумны и их можно было бы исполнить, если эти преподаватели будут вести персональные занятия с одним или другим курсантом! Только таким подходом можно было бы разобраться в возникшем ералашем в боевых занятиях с курсантами!
Иван Краснов уже собирался поднять голос и отдать соответствующий приказ, как в казарме спецназовцев появился и сам полковник Болеро Лазанья, которого, впрочем, сейчас было трудно узнать. Прежде всего, этот средних лет павлианец явно помолодел, в той полевой форме, которая сейчас была на нем, на полковнике сейчас не просматривался его совершенно не солдатский животик. Он явно подтянулся, выправился, у него даже появилась осанка военного человека! В движениях павлианца стала проскальзывать некая кошачья грация, целеустремленность, он был готов в любое мгновение вступить в столкновение с противником, или же отразить вражеское нападение!
Болеро Лазанья, переступив высокий комингс, подошел и остановился рядом со вторым лейтенантом Иваном Красновым. Пожимая его руку, полковник тихим голосом поинтересовался:
- Ну, и как, молодой человек, удалась ли наша инсценировка? Или же тебе не понравилось то, как наши унтера преподаватели взяли в оборот твоих сопливых курсантов! Мы решили изменить формат вашей военной подготовки. Сделать акцент на персональные занятия с каждым курсантом в отдельности, теперь у вас больше не будет общих лекций, семинаров или коллоквиумов в классах. Теперь вы больше не будет натирать свои офицерские задницы на студенческих скамьях аудиторий. С этого дня все свое время вы будете проводить в открытом поле, на полевых занятиях. Там наши унтера каждого твоего курсанта по отдельности будут натаскивать, готовить к участию в боевых действиях. Повторяю, лейтенант, такое будет происходить с каждым твоим курсантом, независимо от того, идет ли дождь, град, снег в поле. Ими как говорится, полевые занятия будут проводиться при любых осадках!
- Господин полковник, я об этом, правда, не сразу, но все-таки догадался! В этой связи могу только сказать, мы к такому подходу в своих занятиях были уже давно готовы! Только хочу вам сказать, господин полковник, вы глубоко ошибаетесь, называя нас сопливыми молодыми людьми! Перед собой вы сейчас видите хладнокровных и профессиональных солдат, способных выполнить практически любое задание нашего командования. Мы пока еще мало участвовали в настоящих боях или сражениях в реальным противников, но я бы на это все это только бы сказал, что это всего лишь вопрос времени. Единственное, что меня, господин полковник, беспокоит, почему командир крейсера наше оружие запер в оружейной комнате и нам на руки не выдает. Наша подготовка не будет особенно качественной, когда мы проходим обучение чему-то новому с учебным оружием в руках!
Ор и крики с появлением в казарме полковника Болеро Лазанья быстро прекратились. Преподаватели перестали клевать своих курсантов, а вместе с ними сейчас стояли неподалеку от беседующих полковника Лазанья и лейтенанта Краснова. Они с каким-то интересом и ожиданием на них поглядывали.
- Смотри-ка, я так и думал, что ты, Краснов, сумеешь быстро разобраться в том, почему мы решили так это сделать! Как ты понимаешь, с единственной целью, чтобы вас, землян, превратить в самое сокрушительное оружие Великой Павлианской империи! В свое время мне мои армейские друзья неоднократно говорили о том, вы, земляне, во всей вселенной являетесь лучшим материалом, из которого можно создать самых лучших в нашей галактике солдат. Вы наступаете тогда, когда другие отступают, вы атакуете, когда другие считают это совершенно невозможным делом! Поэтому павлианский Генштаб, Иван, решили, что нам павлианцам обязательно нужно разобраться в том, как вас лучше всего было бы готовить, тренировать и натаскивать. Мы хотим, чтобы вы могли выполнять невыполнимые для других солдат боевые задания. На примере работы с вами мы разработаем и создадим правила, программы и принципы боевой подготовки, по которым в сою очередь будут готовиться остальные, две с половиной тысячи курсантов, которые пока еще остаются в учебном лагере на Колибри. Ты, Иван, вероятно, сможешь себе представить, как изменятся вооруженные силы Великой Павлианской империи после того, как вы в них вольетесь?!
Полковник Лазанья сделал короткую паузу, строго посмотрел на павилианцев и землян, толпившихся неподалеку. Затем он снова повернул голову в сторону Ивана Краснова, чтобы продолжить свою мысль:
- На настоящий момент наша основная цель состоит в том, чтобы с твоей помощью, советом мы бы разработали новую программу подготовки землян спецназовцев, чтобы затем в ее рамках провести тренировки своих опытных унтеров. Через месяц, по нашему прибытию на Сольвейг, каждому из этих унтеров мы выделим по десять имперских солдат, прошедших спецподготовку. Наши унтера уже по своему усмотрению, но по нашей программе займутся дальнейшей подготовкой этих десяти простых павлианских солдат. Через два месяца мы будем иметь полноценный батальон спецназа, унтерский состав которого будет обладать уникальной боеподготовкой.
Во время секундного перерыва в беседе с полковником Лазанья, Иван Краснов своим ментальным щупом коснулся его сознания, чтобы обнаружить, что его сознание полностью для него было раскрыто. Правда, отдельные сектора сознания полковника были заблокированы, на них была наложена имперская печать. Но и такая ситуация была Ивану Краснову вполне понятна. Полковник Лазанья был все-таки носителем некоторых имперских секретов. Может быть, именно по этой причине Иван так и не смог выяснить до конца, чем же на деле была эта имперская база Сольвейг, куда сейчас направлялся крейсер "Сорина"? Он до сих пор так до конца и не понимал, почему принцесса Маария так за него разволновалась, когда он случайно ей проговорился о том, что продолжит службу на имперской базе Сольвейг?
Но в сознании полковника Лазаньи, второй лейтенант Иван Краснов обнаружил очень интересную информацию, которая имела самое непосредственное отношение к нему и его товарищам, ко всем курсантам группы "Браво". Он узнал, что во время последнего медицинского обследования павлианские врачи ему самому и всем остальным курсантам группы "Браво" инициировали способность к телепатическому общению, иными словами, всех курсантов группы "Браво" сделали телепатами. Ивана Краснова в этой информации очень удивило то обстоятельство, что это медицинское обследование, их инициирование в телепатов было произведено по приказу полковник Лазаньи. До этого момента он этого полковника рассматривал, как среднего и особо не выдающегося офицера высшего звена павлианских вооруженных сил, который не особо инициативен и не любит конфликтовать с офицерами своего и выше ранга.
3
Иван выглянул за переборку отсека, но тут же моментально, испуганно убрал назад свою голову, там он увидел вражеского солдата, уже изготовившего к стрельбе из своей автоматической винтовки. По тому месту корабельной переборки, где только что была его голова, вдруг пробежала ровная строчка миниразрывов энергетических капсул. Вражеский солдат ответил огнем из автоматической винтовки на внезапное появление головы врага. Он стрелял из винтовки, в которой вместо обычных патронов использовались энергетические капсулы. По своему калибру и форме эти энергетические капсулы напоминали обычные винтовочные патроны. Различие между энергетическими капсулами, или как их еще называют энергетическими сгустками, винтовочными патронами заключалось только в одной, но очень простой вещи. Скажем, к примеру, простые винтовочные пули на этой корабельной бронированной переборке оставили бы в ней одни только вмятины! Сейчас Иван же наблюдал за тем, как эта бронированная переборка разрушается мини разрывами энергетических капсул, которые в переборке образовали дыры размером в кулак человека! Если хотя бы одна такая энергетическая капсула коснулась бы или пролетела бы рядом с его головой, то сейчас бы этой дурной головы у него на плечах попросту не было!
Вражеский снайпер, убедившись, что корабельная переборка разрушена, что за ней никого не оказалась. Тогда он прекратил огонь и тут же поменял свою позицию. Он отполз далее вглубь коридора эсминца, в котором заблокировал вражескую штурмовую группу. На этой новой позиции он стал практически недосягаем для вражеского обстрела из карабинов и винтовок. Теперь, чтобы его обстрелять из винтовки или гранатомета, вражеский стрелок должен был выползти прямо в коридор, чтобы тут же попасть под обстрел снайпера.
Второй лейтенант Иван Краснов оказался в сложном положении, вражеский снайпер только что блокировал продвижение к капитанскому мостику вражеского эсминца его штурмовой группы, в которую вошли лучшие бойцы его группы специального назначения "Браво". Теперь идти в атаку на снайпера означало верную потерю двух или трех своих товарищей. Такого жестокого расточительства, да еще по отношению к своим близким друзьям и приятелям второй лейтенант Краснов не мог себе позволить.
Теперь ему ничего не оставалось, как скомандовать всем бойцам группы "Браво" о возвращении на крейсер "Сорина"!
Пока же его штурмовая группа вернулась на тот корабельный перекресток, где они наткнулись на дикое, отчаянное сопротивление четырех вражеских молодчиков, почему-то одетых в гражданскую одежду, но с автоматами в руках. При внезапном появлении в коридоре эсминца имперских спецназовцев, эти молодчики из своих автоматов открыли бешеный огонь, прижав автоматы к животам, они встали рядом друг с другом, поливая пулями коридор эсминца. Тогда Иван сильно удивился тому обстоятельству, что их от противника отделяло всего лишь около десятка метров, автоматический огонь с вражеской стороны велся, чуть ли не в упор. Каким-то чудом ему и унтер-фельдфебелю Виктору Жукову удалось остаться в живых, избежать ранений, а четыре вражеских трупа сейчас лежали перед ними на полу не очень широкого корабельного прохода. Подошедший унтер-фельдфебель Костя Шарапов перекрестился и сказал:
- Парни, вам просто повезло! Все-таки есть бог на этом свете! Он вас защитил и направил вашу руку! Они должны были вас изрешетить из этих своих автоматов, никакой комбез вас не мог бы спасти!
Вторая неделя полета на борту крейсера "Сорина" началось рутинно. Утренняя зарядка, а затем кросс по пересеченной местности на пять километров. Кашевар Олежка Солнцев уже поработал с Большим синтезатором, приготовил замечательный завтрак и теперь ожидал, когда после утренней пробежки и зарядки вернутся его ребята. Когда они рассядутся за одним столом в столовой, чтобы подать им свои "изысканные кулинарные деликатесы" - разваренную гречневую кашу с маслом, индюшачью ножку и горячий чай с сахаром.
Но в этот момент на всех палубах крейсера, во всех служебных помещениях, на рабочих и на боевых местах зазвучал корабельный ревун общей боевой тревоги.
Этот скрипучий и противный звук ревуна боевой тревоги проникал повсюду, доставал до печенок матросов павлианцев и людей спецназовцев. Ревун можно было бы услышать даже в тех местах крейсера, куда ни разу не вступала нога матроса или офицера крейсера. Как только послышался звук ревуна, матросы и офицера экипажа побросали все не служебные дела, вскочили на ноги, где мелкой, а где во всю прыть понеслись занимать свои посты по боевому расписанию! Через две минуты экипаж крейсера был готов к бою. На палубах и в служебных помещениях крейсера наступила тревожная тишина.
Крейсер "Сорина" был готов к бою!
Только группа "Браво" на всем крейсере "Сорина" оказалась вне зова этого ревуна боевой тревоги. Ее бойцы, по настоящую пору, так и не были приписаны ни к какому боевому посту, ни к какому боевому отсеку, ни к какой службе крейсера! Поэтому все девятнадцать парней собрались за большим обеденным столом в своей шикарной столовой в ожидании дальнейших развитий событий. Олег Солнцев разнес ребятам миски с кашей, тарелки с ножкой индюшки и чай с сахаром в граненом стакане, но ни один из парней так и не коснулся завтрака. Разве что, они время от времени, чтобы успокоить свои нервы, ребята пили с чай. Девятнадцать бойцов спецназа, способные одними голыми руками уничтожить любого врага, сидели за обеденным столом в полном обмундировании, но без оружия. Лица их были расстроенными, они, молча, сидели за столом, друг с другом им даже было о не о чем поговорить!
Пошел второй час ожидания, в столовой, по-прежнему, было тихо, с ребятами ничего не происходило. Никто не приходил, никто не вызывал их на капитанский мостик, никто не отдавал приказа, выдать им оружие и идти в бой с превосходящими силами противника! Сектор космодесантников был практически отрезан от остальных секторов, отсеков и служб крейсера. Поэтому второму лейтенанту Ивану Краснову, бойцам его группы было непонятно, что же сейчас происходит с этим павлианским крейсером?
Ребята вместе со своим командиром, вторым-лейтенантом Красновым впервые оказались на борту космического корабля, поэтому им было вдвойне непонятна ситуация, которая сейчас сложилась на борту крейсера. Они не понимали, ведет ли крейсер бой, его бортовые орудия молчали, они не стреляли по противнику. Крейсер не совершал каких-либо заметных или ощущаемых маневров, а как бы продолжал свой полет. Опять-таки все было тихо, ни одна тяжелая торпеда или баллистическая ракета не покинула его пусковых шахт. Естественно у ребят само собой появился вопрос, а идет ли сейчас вообще бой, может быть, корабельным ревуном была объявлена учебная тревога?
Второй лейтенант Иван Краснов, как и бойцы его спецгруппы, расположился за обеденным столом. Только он устроился за самым дальнем от входа его торцом, там он сидел и неторопливо попивал сладкий горячий чаек, только что поданный Олегом Солнцевым. Лицо второго лейтенанта ничего особенного не выражало, но по сравнению со своими бойцами Иван Краснов выглядел гораздо более спокойным человеком. Время от времени он протягивал руку, брал стакан с чаем и подносил к своим губам. Сделав глоток подслащенного кипятку, он также осторожно возвращал стакан на стол.
Хотя внутренне второй лейтенант Краснов был очень напряжен, ему совершенно не нравилась создавшая ситуация. Ранее он никогда бы не поверил тому человеку, который, скажем, начал бы рассказывать о том, что он сам и его бойцы могут оказаться лишними людьми на борту эскортного павлианского крейсера. Что офицеры, старшины и матросы этого крейсера могут принять участие в бою, а они, бойцы спецназа, будут сидеть за обеденным столом, ничего не делая, ничего не предпринимая ради победы над врагом в этом бою! Это надо же такому случиться, на павлианском крейсере объявлена боевая тревога, весь экипаж крейсера на боевых местах, а он, офицер спецназа, чуть не офицер разведки, понятия не имеет о том, что происходит за бортом этого крейсера! Да, и к тому же бойцы его спецгруппы сейчас не имеют оружия, с ними всякое произойти, если враг окажется на борту крейсера?
В конце прошлой недели каперанг Зигмунд Коварски, капитан крейсера, проявил инициативу, он второго лейтенанта Ивана Краснова пригласил к себе в каюту для беседы.
Но беседа с самого начала вылилась в некое подобие чтение лекции или нотации о том, каким должен быть имперский спецназовец. Подтекстом этой беседы стала прописная истина, не раз публично озвученная самим павлианским императором Фальконетом IV: "хорошим имперским спецназовцем может быть только хороший и добропорядочный гражданин Великой Павлианской империи"! Тогда второй лейтенант Иван Краснов набрался наглости, он каперангу Коварски задал всего два простых вопроса. Первый, когда бойцы его спецгруппы получат боевое оружие? И второй, чем должны заниматься бойцы его группы, когда будет объявлена боевая тревога на борту его крейсера "Сорина"?! Каперанг Коварски замялся, покраснел лицом. Он с надеждой посмотрел на полковника Лазанью, который тоже, разумеется, присутствовал на этой беседе.
Одним словом, оба эти вопроса так и не были решены и по сию пору!
Вот и приходится сейчас бойцам спецгруппы "Браво" сидеть за обеденным столом в спецэкипировке, потеть, попивая чаек, вместо того, чтобы бежать в корабельную оружейку за своим оружием. Им все-таки немного повезло, один из них унтер-фельдфебель Андрей Мартынов оказался большим любителем электроники, он очень неплохо в ней разбирался. За час пустого пребывания в столовой, он устал от ничегонеделания, поэтому и занялся изучением обзорных экранов, которых до десятка висело у самого потолка.