- Нет, кидается прочь. А вот и еще один. Наверно, их переполошил мой фонарик.
- А нападать на вас не собираются?
- Кто их знает. Возможно, они паразитируют в этой громадине, а может, и наоборот, живут с ней в симбиозе.
- Сторонитесь нх, доктор! Не к чему зря рисковать.
И вдруг - трепетный голос:
- Ларри, ты цел?
- Майда! Что ты здесь делаешь?
- Я проснулась, когда ты уезжал. И никак не могла уснуть.
- Но зачем ты приехала на космодром?
- Что-то очень разлетались над головой корабли, и я забеспокоилась, не случилось ли чего. Позвонила сюда… и мне сказали.
- Как так - разлетались корабли?
- Это налетели всякие корреспонденты, доктор, - вмешался капитан. - О вашей пациентке пронюхали газеты и радио. Я не хотел вам говорить, но не удивляйтесь, если вылезете оттуда знаменитым человеком.
- Радио и газеты меня мало трогают. А с Земли вестей нет, капитан?
- Пока нет. Но нам ответил попечитель зоопарка в Марсополисе.
- Что же он говорит?
- Он в жизни не слыхивал ни о какой космической корове и ничего посоветовать не может.
- Прекрасно! Кстати, капитан, не прислали там газеты и радио хоть одного фотографа?
- С полдюжины найдется. Тут и фотографы, и кинооператоры, и с телевидения…
- Может, пришлете их сюда? Пускай сделают несколько снимков.
Короткое молчание. Потом вновь послышался голос капитана.
- Пока им, пожалуй, сложно залезть к вам туда. Может быть, попозже.
- Почему же не сейчас? В компании веселее. Если пасть этой зверюги еще открыта… - И вдруг ему в голову пришла ужасная мысль. - Послушайте, а она еще открыта?
Голос капитана прозвучал напряженно:
- Только не волнуйтесь, доктор. Мы делаем все, что можно.
- Значит, пасть закрыта?
- Да. Я не хотел вам говорить, но она вдруг закрылась, а потом мы и в самом деле хотели послать к вам туда фотографа - и никак не могли ее открыть. Видно, эта тварь освоилась с электрическим шоком.
- Но как-нибудь открыть, наверно, можно?
- Конечно, можно. Способ всегда найдется. Не волнуйтесь, доктор, мы тут действуем вовсю. Мы найдем выход.
- Но кислород…
- Шланги очень прочные, и она их не перекусит, пасть закрыта не плотно. Ведь вы дышите свободно?
- Да, вы правы. Спасибо, что сказали, теперь я и сам это замечаю.
- Вот видите, доктор, дело обстоит не так уж плохо.
- Просто великолепно! Ну, а если начнет разъедать мой костюм или шланги?
- Мы вас вытащим. Так или иначе, а пасть мы ей откроем. Только не застряньте за тем клапаном, доктор!
- Спасибо за совет. Просто не знаю, что бы я без него делал!
Доктор вдруг обозлился. Что может быть отвратительнее хороших советов, когда советчику ничего не грозит, а твоя жизнь на волоске! Смотрите, чтобы не случилось того-то, не зацепитесь за то-то, поберегитесь, поостерегитесь… А ты пришел сюда делать дело и пока еще ровно ничего не сделал. И все еще не имеешь ни малейшего понятия, как устроена эта чертова корова!
Да, пожалуй, так ничего и не узнаешь. Всякое животное нужно обследовать снаружи, а вовсе не изнутри. Наблюдаешь, как оно ест, следишь, как пища переходит из одной части организма в другую, проверяешь циркуляцию соков внутри организма, может быть, при помощи меченых атомов, если никакой другой метод не подойдет; можно, наконец, вскрыть типичную особь и изучить ее внутреннее строение. Капитан должен бы иметь на борту ученых, чтобы они всем этим занимались, а он только сидел и глазел на эту самую корову. Но нет, это было бы слишком просто. И им непременно надо было дождаться его, доктора Мелцера, хладнокровно засунуть его в утробу зверя, о котором он не имеет никакого понятия, и надеяться на чудо! Наверно, они воображают, что какая-нибудь кишка или железа внутренней секреции выйдет мне навстречу и скажет: "Что-то я неправильно функционирую, полечи меня - и все будет прекрасно".
К нему не спеша подплывал еще один головастик, передняя часть его тела подергивалась, как нос любопытной собачонки. Но, как и первые два, он тут же повернулся и кинулся прочь. Может, в них-то и кроется корень зла, подумал доктор. Может, это паразиты и все дело в них?
Да, но… С таким же успехом может оказаться, что эта живность так или иначе необходима для благополучия коровы. Все та же неразрешенная задачи. Находишься в мире, о котором ничего не знаешь. Но если все здесь для тебя загадка, как разобраться, что нормально, а чтонет?
Ну, а раз ничего не понятно, пойдем дальше, решил доктор. И пошел.
Голубое озеро было довольно мелким, и вскоре он снова вышел на так называемую сушу. Стены опять сблизились. Вскоре уже можно было коснуться обеих стен разом, протянув руки в стороны.
Доктор осветил фонариком узкий проход впереди - ярдов через двенадцать он упирался в стену. Тупик, подумал Мелцер. Надо поворачивать назад.
- Доктор, у вас все в порядке? - донесся до него голос капитана.
- Лучше некуда. Я проделал интереснейшее путешествие. А кстати, вы еще не заставили эту скотину разинуть рот?
- Мы делаем все возможное.
- Желаю удачи. Может быть, когда вам ответит Земля…
- Земля уже ответила. В земных зоопарках никто ничего не знает о космических коровах. Электрический шок на нее почему-то больше не действует, мы пускаем в ход всякие другие стимуляторы.
- Как я понимаю, толку от них нет.
- Пока нет. Один фотокорреспондент предложил разъять челюсти, мощными механическими зажимами. За ними уже послали, сейчас доставят.
- Делайте что хотите, - взмолился доктор. - Только ради всего святого откройте наконец эту окаянную пасть!
И доктор Мелцер сквозь зубы ругнул фотокорреспондентов, которым плевать, что с ним стрясется, лишь бы заполучить несколько фотоснимков позанятнее. Потом добавил пару теплых слов в адрес капитана, который втравил его в эту историю, и пустился в обратный путь.
Головастики как будто заинтересовались его путешествием. Они так и вертелись вокруг него, теперь он уже насчитал их с десяток. Они передвигались при помощи быстрых ударов хвоста, точно мелкие рыбешки; он видел таких давным-давно, еще на Земле, когда учился в медицинском колледже. Перед тем как рвануться вперед, головастики на миг замирали, и доктор наконец разглядел их как следует. К его удивлению, у них тоже оказалось два ряда глаз.
Видят ли эти глаза или они только рудиментарные? Если видят, значит, по крайней мере часть жизни головастики проводят вне организма коровы, в таких местах, где зрение может им понадобиться. Если же это только рудиментарные органы, то, во всяком случае, эти существа - потомки каких-то других, живущих в иной среде. Постараюсь поймать хоть одного, подумал доктор. Если удастся вытащить его наружу, я смогу основательно его изучить.
Если удастся вытащить его наружу, повторил доктор. При условии, конечно, что я сам-то выберусь.
Он снова побрел по озеру. Дошел до мелкого места, и тут его окликнули; теперь это был голос жены:
- Ларри, как ты там?
- Прекрасно. А как ребятишки?
- Они тут, со мной. Они тоже проснулись из-за суматохи, и я взяла их с собой.
- Почему же ты сразу мне не сказала?
- Не хотела тебя волновать.
- Это меня ни капельки не волнует. Обожаю милые семейные сборища. Но как же они утром пойдут в школу?
- Ну, один разок пропустят уроки, это не так страшно. Ведь такое не каждый день бывает!
- По мне, хоть бы такого совсем не было! Ну ладно, раз уж они здесь, давай я с ними поговорю.
Дети, видно, только того и дожидались: тут же послышался голос Джерри:
- Привет, пап!
- Привет, Джерри! Развлекаешься?
- Еще как! Жаль, тебя тут нет! Сколько народищу! И все с нами так носятся!
- Мам, он не дает мне поговорить, - перебила Марсия. - Я тоже хочу поговорить с папой!
- Джерри, дай и ей сказать. Ну, говори, Марсия. Скажи папе что-нибудь.
И вдруг… у доктора едва не лопнула барабанная перепонка.
- Пап, ты меня слышишь? - как будто прямо в ухо ему закричала Марсия. - Пап, слышишь?
- Слышу, слышу, и все звери слышат тоже… не кричи так, детка!
- Ой, пап, ты бы поглядел, сколько народу! Они нас тут снимают, и маму, и меня! До чего интересно!
- И меня тоже снимали, пап, - вставил Джерри.
- И карточки повсюду рассылают, и на Землю, и на Венеру, и всюду-всюду! И еще нас будут показывать по телевизору! Правда, как здорово, пап?
- Потрясающе, Марсия! Ты даже не представляешь, как мне все это помогает!
- Да она только про то и думает, чтоб ее снимали! Мам, ну пусть она лучше сама отойдет от микрофона, а то я все равно ее отпихну!
- Марсия, ты уже поговорила. Теперь дай Джерри еще поговорить с папой.
- Знаешь что, пап? Тут все говорят, ты теперь станешь знаменитый. Говорят, такого зверя еще никто никогда не видел. А уж в пузо ей только ты один залез. А мне можно к тебе туда, пап?
- Нет! - завопил доктор.
- Ну, ладно, ладно. Пап, знаешь что? Если она теперь останется живая, они ее увезут на Землю и там устроят особенный зоопарк только для нее одной.
- Поблагодари их от моего имени. Скажи-ка, Джерри, а ей открыли рот?
- Нет еще, пап, но они тащут сюда какую-то большущую машину!
- Мы очень скоро раскроем ей пасть, доктор, - вмешался голос капитана. - Где вы сейчас находитесь?
- Опять подхожу к клапану. А вы за это время узнали хоть что-нибудь полезное? Может, какой-нибудь путешественник или охотник слыхал про таких коров…
- Мне очень жаль, доктор, но никто про них ничего не знает.
- Да, это я уже слышал. Ладно, капитан, ждите новостей. У меня тут образовалась целая свита из этих головастиков. Посмотрим, что будет дальше.
- Надеюсь, они вас не трогают?
- Пока нет.
- А как самочувствие?
- Прекрасное. Хотя начал немного задыхаться. Устал, наверно. И немного проголодался. Любопытно, какова она на вкус, эта коро… Ах, черт!
- Что случилось? - тревожно спросил капитан.
- Да этот клапан, который я парализовал. Он опять работает!
- Вы хотите сказать, открывается и закрывается?
- В том же ритме, что и прежде. И, когда закрывается, давит на кислородные шланги. Наверно, поэтому я иногда задыхаюсь. Надо отсюда выбираться!
- У вас хватит снотворного, чтобы еще раз парализовать клапан?
- Нет, не хватит. Помолчите, капитан, дайте мне подумать.
Значит, клапан опять работает - из этого и надо исходить. Можно бы попытаться проскочить через него в ту секунду, когда он раскрыт шире всего… Но для разбега нет места. Значит придется идти по скользкому склону, да еще костюм и шланги связывают движения… И если хоть на долю секунды замешкаться… прихлопнет клапаном, как мышь в мышеловке.
С минуту доктор стоял не шевелясь, холодный пот выступил у него на лбу и стал заливать глаза. Черт побери, думал он, я даже пот утереть не могу. Придется действовать почти вслепую.
Сквозь запотевший пластик шлема он заметил, что головастики теперь подплывают к нему гораздо ближе. Может, они все-таки хищники? Уж не потому ли они приближаются, что почуяли - он в опасности? Может, они окружают его, чтобы убить?
Вдруг один бросился прямо на доктора, и тот невольно пригнулся. Но в последний миг головастик вильнул в сторону, пронесся мимо доктора, вылетел из голубого озера и, извиваясь, быстро заскользил вверх по склону, прямо к клапану.
Вопреки всем ожиданиям клапан раскрылся вдвое шире прежнего, и головастик свободно прошмыгнул в него.
- Доктор Мелцер! Как вы там?
- Я еще жив, если вас интересует именно это. Вот что, капитан, я все-таки попытаюсь проскочить через клапан. Только что это проделал один головастик - и клапан для него раскрылся шире.
- Как же вы думаете действовать?
- Попробую поймать головастика, уцеплюсь за его хвост и проскочу. Надеюсь, он не хищник и не кинется на меня.
Но поймать головастика оказалось не так-то просто. Здесь, в родной стихии, они двигались куда быстрее и проворнее, чем доктор, и, хотя их многочисленные глаза как будто смотрели куда-то мимо, они очень ловко от него увертывались.
В конце концов доктор махнул рукой на эту затею и выбрался из голубого озера. Головастики неотступно следовали за ним.
Вдруг один из самых больших рванулся вперед. Мелцер мгновенно понял его намерения и кинулся вслед. Головастик взлетел пр склону и метнулся сквозь клапан. Тот широко раскрылся, и доктор с мужеством отчаяния тоже нырнул в отверстие. Клапан чуть помедлил и рывком захлопнулся. Доктора ударило по пятке.
И он тотчас почувствовал, что задыхается. Перепутались кислородные шланги.
Доктор принялся лихорадочно их распутывать, но из этого ничего не вышло. Потом понял, что делает лишнюю работу. Достаточно ослабить узел и расправить образовавшиеся петли. Когда это наконец удалось, перед глазами у него уже плыли черные пятна.
- Доктор Мелцер! Доктор Мелцер!
Оказывается, его зовут и уже довольно давно.
- Еще жив, - выдохнул он.
- Слава богу! Мы попробуем открыть ей пасть, доктор. Пройдите поскорей вперед, и мы вас достанем.
- Я и так спешу. Кстати, эти головастики все еще тут, при мне. Не отстают ни на шаг, точно обрели наконец давно утерянного друга. Я чувствую себя просто каким-то крысоловом из легенды.
- Надеюсь, они на вас не нападут.
- А я еще больше на это надеюсь!
Теперь можно было перевести дух - кислородные шланги освободились, да и пот, заливавший глаза, понемногу высох. Доктор заметил еще одну красноватую опухоль, такую же, как те, что он видел на пути сюда.
- А, семь бед - один ответ, - пробормотал он. - Конечно, удалить эту опухоль можно бы разве что топором, но взрезать ее я все-таки могу. Посмотрим, что там такое.
Он вынул из кармана большой, острый скальпель и принялся надрезать опухоль по краю.
Она судорожно пульсировала.
- Ага, что-то получается, - сказал доктор с удовольствием истинного хирурга и сделал надрез поглубже.
Опухоль прорвалась. Фонтаном взметнулись огромные сгустки красноватой жидкости, и с ними вылетел еще один головастик, совсем маленький, вдвое меньше тех, которых он уже видел.
- Батюшки мои! - воскликнул доктор. - Так вот откуда они берутся!
Головастик учуял чужого и метнулся в сторону, по направлению к клапану. Как только он приблизился, открытый клапан замер в этом положении и пропустил малыша, не раскрываясь при этом больше чем нужно. Потом снова закрылся.
Они взаимодействуют, подумал доктор. Значит, это не односторонний паразитизм, а скорее симбиоз.
Доктор двинулся дальше, к зеленоватому озерку.
И вдруг - землетрясение!
Почва под ногами заколыхалась, и доктора вверх тормашками швырнуло в озеро. Второй удар, третий… Волна прилива подхватила доктора и понесла к берегу. Его больно ударило обо что-то твердое и отбросило назад.
Теперь боковые стены начали сжиматься и стиснули доктора с обеих сторон.
- Капитан! - завопил он. - Что там у вас происходит? Что вы с ней делаете?
- Пытаемся открыть пасть. Кажется, ей это не по вкусу. Она бьется о стены корабля.
- Ради бога, прекратите! Она меня тут совсем прикончит!
Очевидно, они послушались, ибо судороги внутри сразу стали слабее. Но стены еще некоторое время конвульсивно вздрагивали.
Доктор выкарабкался из озера и тщетно попытался все-таки отереть со лба вновь выступивший пот.
- Ну как у вас там, доктор, лучше?
- Лучше. Только больше ничего такого не делайте, - задыхаясь, выговорил доктор.
- Но ведь надо же как-нибудь открыть эту пасть.
- Попробуйте электрический шок, только посильнее.
- Что ж, если вы не против, мы попробуем. Но, пожалуй, вам опять достанется.
- Тогда погодите минуту. Дождитесь, пока я доберусь к выходу из глотки.
- Ждем вашей команды. Скажите нам, когда начинать.
Надо спешить, подумал доктор. Фонарик светит уже не так ярко. Когда он совсем погаснет, нервы могут сдать. Еще начну, чего доброго, орать, чтобы любой ценой вытащили меня отсюда.
А как костюм и кислородные шланги? Кажется, желудочный сок начинает на них действовать. Трудно сказать наверняка, ведь свет совсем тусклый, но, по-моему, они уже не такие прозрачные, как были. А когда им придет конец, конец и мне.
Доктор пытался ускорить шаги, но поверхность под ногами была слизистая и при малейшем неверном движении он начинал скользить. И шланги опять перепутались. Но раз пасть закрыта, дергать за канат, обвязанный вокруг пояса, бесполезно. Его все равно не смогут вытащить.
- Доктор Мелцер!
Он не отозвался. Вынул ланцет и обрезал теперь уже бесполезные канаты. Кислородные шланги тоже, в сущности, мешали ему - все время надо следить, чтобы они не запутались и не перекрутились, ведь они больше уже не натянуты. Но кислород все же проходит и будет проходить… пока шланги не разъест желудочный сок этой твари.
А странные головастики положительно в него влюбились! Окружили плотным кольцом, - правда, не подплывают так близко, чтобы удалось поймать хоть одного, а все же как-то не по себе. Кто их знает, вдруг вздумают отведать на вкус его костюм или цапнуть за кислородный шланг… Пластмасса уже не такая прочная, как была, чуть тронь - и конец.
Доктор добрался до крутого склона - это начиналась глотка.
- Доктор Мелцер!
- Что вам?
- Почему вы не отвечали?
- Некогда было. Я обрезал канаты, которыми меня обвязали. Сейчас попробую влезть к ней в горло.
- Может, дадим еще раз электрический шок?
- Валяйте.
У него были с собой два маленьких хирургических зажима, и он взял по одному в каждую руку. Фонарик сунул в карман у пояса. Потом опустился на четвереньки и пополз, поочередно захватывая зажимами почву, чтобы не скользить. Всякий раз как зажимы впивались в живую плоть, по ней зыбью пробегала дрожь; в остальном корова сносила беспокойство довольно терпеливо.
Не прополз он и полпути, как его застигло новое землетрясение. От первого же толчка доктор кувырком покатился по склону. При последующих его только очень больно колотило головой о стенки. Шок был, видимо, очень сильный, ток даже передавался доктору, по коже забегали мурашки. Фонарика он не потерял, но теперь в его тусклом свете уже почти ничего нельзя было разглядеть. Далеко впереди, где должна была быть открытая пасть, царила непроглядная тьма.
- Что, капитан, не вышло?
- Нет. Попробуем еще раз.
- Не надо. От этого только хуже.
- Ларри, ты ранен? Ларри…
- Подожди, Майда, не мешай, - резко ответил доктор. - Мне надо сообразить, как отсюда выбраться.
Из кислородного шланга послышался легкий свист. Течь. Да, времени осталось мало.
Головастики вертелись вокруг все быстрее. Наверно, их тоже разволновал электрический шок. Один кинулся вперед, обогнал доктора, и скоро его извивающийся хвост скрылся в темноте.
Да ведь и они хотят отсюда выбраться, мелькнуло у доктора. Может, мы проделаем это сообща? Неужели невозможно так или иначе заставить эту корову разинуть рот? Ну хорошо, капитан не в силах сделать это снаружи; но я-то внутри, там, где чувствительность всего больше. Можно ударить, порезать, пощекотать, наконец…