- Возможно, когда-нибудь сюда вернутся другие - подготовленные лучше нас. Ну а что касается нас, я собираюсь попытаться провести "Асгард" назад через… ну, "дырку", вы можете называть это так, через которую мы попали сюда. Это рискованное дело. Мы не заставляем ни одного из вас принимать в этом участие, однако учтите, что это - единственный доступный нам путь домой. Любой, кто испугается этого риска, будет высажен на северном полюсе третьей планеты - вечерней звезды, которой мы дали имя "Афродита". Возможно, вы сумеете там выжить, хотя даже на полюсах этой планеты очень жарко. Если вы предпочитаете такой вариант, сообщите свои фамилии казначею сегодня вечером. Все остальные попытаются попасть домой. - Он замолк, затем неожиданно сказал: - Это все, - и сел.
Аплодисментов не последовало, и он пришел в мрачное настроение, считая, что скомкал свое первое появление перед населением корабля. Обедавшие понемногу начали переговариваться, члены команды покинули зал, официанты стали быстро подавать блюда. Элли посмотрела на него и чуть-чуть одобрительно кивнула. Миссис Мендоса сидела слева от него.
- Мак… то есть, я хотела сказать "капитан", - это и вправду так опасно? - спросила она. - Мне как-то совсем не нравится мысль о том, чтобы сделать нечто рискованное. Неужели мы больше ничего не можем придумать?
- Нет.
- Но ведь должен же быть какой-нибудь еще выход?
- Нет. И я бы предпочел не обсуждать этот вопрос за столом.
- Но… - Макс твердо продолжал черпать ложкой суп, стараясь, чтобы руки не дрожали. Когда он поднял голову от тарелки, его глаза встретились с поблескивающими глазами сидевшей напротив женщины, миссис Монтефьоре, которая предпочитала, чтобы ее на французский манер называли "Принципесса" - титул, сомнительный до крайности.
- Долорес, отстаньте вы от него с такой ерундой. Мы все хотим послушать про его приключения - ведь правда, капитан?
- Нет.
- Не ломайтесь, пожалуйста. Мне говорили, что все это было ужасно романтично. - Она растянула последнее слово и искоса, исподтишка, бросила взгляд на Элли. Потом она снова поглядела на Макса глазами хищной птицы и оскалила в улыбке зубы. Казалось, что зубов у нее больше, чем полагается. - Расскажите нам все-все про это.
- Нет.
- Но вы же просто не имеете права отказать даме.
Элдрет одарила ее лучезарной улыбкой и промурлыкала:
- Принцесса, милочка, вы слишком широко открываете рот.
Миссис Монтефьоре прикусила язык.
После ужина Макс поймал Вальтера один на один.
- Мистер Вальтер?
- Да, капитан?
- Я не ошибаюсь, считая, что одной из моих привилегий является право выбирать лиц, которые сидят за моим столом?
- Именно так, сэр.
- В таком случае - эта особь женского пола, Монтефьоре… Не могли бы вы сказать, чтобы ее пересадили? И уже к завтраку.
Вальтер слегка улыбнулся.
- Есть, сэр.
Глава 21
КАПИТАН "АСГАРДА"
Сэма отнесли наружу и похоронили на том самом месте, где он погиб. Макс ограничил число участников похорон собой, Вальтером и Джордана, передав Элли, чтобы та не приходила. Имелся и почетный караул, вооруженный боевым оружием. Он лежал кольцом вокруг могилы, не спуская глаз с холмов. Макс прочел заупокойную службу почти неслышным голосом - громче он просто не мог.
Механики срочно изготовили надгробный памятник - заостренный сверху прямоугольный столбик из нержавеющего металла. Макс смотрел на столбик, лежавший рядом с могилой, и вспоминал, как он выбирал эпитафию. "Никто иной так сильно не любил?" Нет, решил он, Сэму с его циничным презрением к любой сентиментальности это не понравилось бы. Он думал о надписи. "Он играл теми картами, которые ему сдали" - но и это не подходило Сэму; если Сэму не нравились карты, он мог иногда подменить и всю колоду. Нет, вот это было больше в духе Сэма. Макс воткнул столбик в землю и прочитал написанное на нем:
В ПАМЯТЬ
сержанта Сэма Андерсона
из Имперской морской пехоты
"Он съел все, что подали на стол"
Вальтер видел памятник впервые.
- Так вот, значит, какие дела? В общем-то я и сам о чем-то таком догадывался.
- Да. Я так и не знаю настоящую его фамилию. Ричардс. А может - Робертс?
- О! - Вальтер немного обдумал, что из этого следует. - Мы можем восстановить его в звании, сэр, посмертно. Его можно будет установить по отпечаткам.
- Думаю, Сэм был бы доволен.
- Я займусь этим, сэр, когда мы вернемся домой.
- Если мы вернемся.
- Если вы не возражаете, капитан, то лучше - когда мы вернемся.
После похорон Макс направился прямо на пост управления. Он был здесь накануне вечером и оправился уже кое-как от шока, полученного им, когда в Хитрой яме к нему тоже стали относиться как к капитану. На этот раз, когда Келли встретил его словами: "Доброе утро, капитан", - он сумел воспринять это почти непринужденно.
- Доброе утро, шеф. Доброе утро, Ланди.
- Кофе, сэр?
- Спасибо. Так с выходом на орбиту - все уже готово?
- Еще нет, сэр.
- Тогда и забудьте про нее. Я решил двигаться прямо назад. Спланировать все успеем на ходу. Эти пленки у вас?
- Я взял их оттуда перед вахтой. - Они говорили о пленках, спрятанных в каюте Макса. Саймс сумел избавиться от первого комплекта сразу после смерти капитана Блейна; запасной комплект был единственным источником информации о том, когда и где "Асгард" прорвался в это пространство, там же находились записи всех стандартных наблюдений, произведенных сразу после скачка.
- О'кей. Тогда за работу. Кнопки нажимать может Ковак.
Остальные уже понемногу подходили, хотя оставалось еще порядочно времени до начала вахты. Так было принято в команде Келли.
- Если вы не возражаете, сэр, я охотно посидел бы за компьютером вместо капитана.
- Ковак с этим справится. А вы можете помочь Ногучи и Ланди с этими пленками.
- Есть, сэр.
Через некоторое время к Максу стали поступать данные. Прошлой ночью он дважды просыпался в холодном поту от страха, что утратил свою уникальную память. Однако когда пошли данные, он программировал без малейших усилий, нужные страницы сами открывались перед его внутренним зрением. В основных чертах программа полета состояла из короткого отхода от планеты, чтобы избавиться от ее влияния, изменения положения корабля, чтобы местное солнце оказалось "сзади" и было проще учитывать его поле, а затем прямого ускоренного полета в тот район, где они прорвались в это пространство. Все это не обязательно должно было выполняться точно, произвести скачок с первого подхода не планировалось; необходимо было сперва исследовать нужную область пространства, произвести много фотографических наблюдений и обработать результаты. В этом месте разведка никогда не проводилась, придется провести ее самостоятельно.
Старт был просчитан, результаты расчета записаны на ленту автопилота, а лента была поставлена на пульт управления задолго до полудня. Корабль придерживался местного времени, в результате час содержал около пятидесяти пяти стандартных минут. Теперь корабль вернется к Гринвичскому времени, временем всегда распоряжался центр управления. Обед будет попозднее, кое-кто из пассажиров, как обычно, переставит свои часы не в ту сторону и будет, как обычно, винить в этом правительство.
Они синхронизировались с двигательщиками, пленка в автопилоте закрутилась, дел больше не осталось - только нажать кнопку за несколько секунд до установленного времени и тем самым разрешить автопилоту поднять корабль. Зазвенел телефон, Смит взял трубку и повернулся к Максу.
- Это вас, капитан.
- Капитан, - голос говорившего звучал озадаченно. - Мне очень не хотелось отвлекать вас на посту управления.
- Ничего. А в чем дело?
- Это миссис Монтефьоре. Она хочет, чтобы ее высадили на Афродите.
Макс секунду подумал.
- Кто-нибудь еще передумал?
- Нет, сэр.
- Им же всем было сказано, чтобы они сообщили свои фамилии вчера вечером.
- Я указал ей на это, сэр. Ее ответы нельзя назвать вполне логичными.
- Мне бы доставило ни с чем не сравнимое удовольствие скинуть эту особу за борт. Но, как ни говори, мы все-таки за нее отвечаем. Скажите ей "нет".
- Есть, сэр. Позволительно будет мне иметь некоторую свободу в том, каким образом я скажу ей это?
- Конечно. Только держите ее от меня подальше. - Макс положил трубку и обнаружил, что рядом стоит Келли.
- Уже скоро, сэр. Может быть, вы сядете за пульт и все сами проверите? До того, как поднимете корабль?
- Э? Да нет, поднимайте вы, шеф. Первая вахта ваша.
- Есть, капитан. - Келли сел за пульт. Макс занял капитанское кресло, чувствуя себя несколько неловко. Жаль, что он не научился курить трубку, так бы все было на месте: капитан сидит в стороне, спокойный, с трубкой в зубах, а тем временем корабль маневрирует.
Он ощутил легкую пульсацию, и его вдавило в кресло чуть сильнее: "Асгард" снова был в собственном поле искусственного тяготения, не зависимом от внешних факторов. Через несколько секунд корабль поднялся; заметно это было только по тому, что голубое небо за куполом сменилось усыпанной звездами тьмой Космоса.
Макс встал, заметил, что все еще держит в руке воображаемую трубку, и поспешно ее бросил.
- Пойду вниз, шеф. Позовите меня, когда первые результаты наблюдений будут готовы для расчетов. Кстати, по какому расписанию будут вахты?
Келли закрыл пульт, встал и подошел к нему.
- Знаете, капитан, я планировал, что мы с Коваком будем через раз, а остальные ребята будут стоять одну из трех, сдвоим позднее.
Макс отрицательно покачал головой.
- Нет. Вы, я и Ковак. И останемся на одной из трех как можно дольше. Сейчас никто не может сказать, как долго мы там провозимся, пока решим сделать попытку.
Келли понизил голос.
- Капитан, можно я скажу, что я думаю?
- Келли, как только вы перестанете быть со мной откровенным, я потеряю какие-либо шансы довести это дело до конца. Вы же сами это знаете.
- Благодарю вас, сэр. Но капитан не должен себя выматывать. Так получилось, что Вам придется производить все вычисления. - Потом Келли добавил тише: - Безопасность корабля важнее вашей… Ну, подходящим словом будет, пожалуй, гордости.
Ответил Макс далеко не сразу. Он на собственном опыте, без посторонней помощи и предварительного обучения знал, что командиру непозволительны обычные, простительные человеку в любой другой должности, слабости. Власть, врученная ему, управляет им самим значительно сильнее, чем кем-либо другим. Привилегии капитана - вроде права убрать из-за своего стола надоедливую бабу - были малозначительны, в то время как трудности этой нечеловеческой работы множились самым неожиданным образом.
- Шеф, - медленно произнес он, - как вы думаете, хватит места за компьютером, чтобы перенести туда все это кофейное хозяйство?
Келли прикинул на глаз размеры свободного места.
- Да, сэр. А зачем?
- Я подумал, что тогда здесь хватит места поставить койку.
- Вы собираетесь спать здесь, сэр?
- Иногда. Но я думал вообще обо всех нас - ведь вы проводите здесь половину своего времени. Ближайшие несколько недель совсем не обязательно, чтобы старший по вахте большую часть времени бодрствовал - так все мы сможем немного дремать, когда представится такая возможность. Что вы об этом думаете?
- Это противоречит инструкциям, сэр. Плохой прецедент… и плохой пример. - Он бросил взгляд на Ногучи и Смита.
- Вы запишете это соответствующим официальным образом, цитируя пункт инструкции и временно отменяя его по случаю чрезвычайных обстоятельств и из соображений безопасности корабля. А я подпишу.
- Если вы так хотите, сэр.
- В вашем голосе что-то не слышно уверенности, так что возможно, я и не прав. Подумайте, а потом скажете мне.
Койка появилась, и приказ был записан в журнал, однако Макс ни разу не видел, чтобы Келли или Ковак хоть раз легли на нее. А что касается его самого, не пользуйся он этой койкой, спать ему пришлось бы совсем мало.
Ел Макс обычно тоже на посту управления. По пути на свидание с ничто делать было, собственно, почти нечего, только время от времени проводить наблюдения для того, чтобы выяснить, где расположено это ничто в окружающем небе. Однако Макс быстро заметил, что, когда он не вычисляет, он беспокоится или делится своими беспокойствами с Келли.
Каким образом разведывательные корабли находят путь назад через впервые обследуемые конгруэнтности? И что происходит с теми из них, которые не возвращаются? Возможно, доктор Хендрикс сумел бы найти оборотную сторону не нанесенной на карты конгруэнтности при помощи стандартных приборов корабля - а может быть и нет. Макс решил, что доктор Хендрикс сумел бы; покойный был фанатиком своей профессии и обладал обширнейшими познаниями в области теоретической физики, на которой основываются рутинные числовые расчеты, - познаниями, Макс был уверен, значительно более широкими, чем у большинства астронавигаторов.
Макс знал, что разведывательные корабли обсчитывают конгруэнтности с обеих сторон, используя теорию гравитационного поля и данные, полученные на первоначально неизвестной стороне. Он предпринял попытки провести грубые прикидки подобных вычислений, но потом бросил это занятие. У него не было ни малейшей уверенности в получаемых результатах - он был уверен в том, что правильно производит сами математические операции, но крайне сомневался в теоретических предпосылках и остро ощущал сомнительность закладываемых в расчет исходных данных. Было просто невозможно точно измерить массы звезд, отстоящих на целые световые годы, при помощи оборудования, имевшегося на "Асгарде".
Похоже было, что, когда Макс бросил свои попытки, Келли почувствовал облегчение. Теперь они вдвоем посвятили все свое время стараниям проложить "колею" к тому не обозначенному на картах участку неба, в котором они - согласно сделанным в прошлый раз фотоснимкам - прорвались в это пространство, с целью в конце концов скользнуть по этой колее, появиться в нужном месте со скоростью только чуть меньше световой, затем дать кораблю толчок и надеяться на хороший исход.
Аналогичный маневр на поверхности планеты был бы простым делом, но ситуация в космосе не имеет себе аналогов на поверхности. "Неподвижные" звезды двигаются с большими скоростями, а других ориентиров в космосе нет; для того чтобы решить, какой участок безликого пространства является тем самым, в котором ты был в прошлый раз, нужно численно решать уйму уравнений, не имеющих изящного теоретического решения. По каждой нанесенной на карту конгруэнтности астронавигатор получает таблицу заранее вычисленных решений - "Критические таблицы обследованных аномалий". Максу с Келли предстояло составить такую таблицу самим.
Макс проводил так много времени на посту управления, что в конце концов первый помощник осторожно сказал ему, что настроение пассажиров, вероятно, заметно улучшится, если он найдет время иногда показываться в гостиной. Вальтер не добавил к своим словам, что Макс обязан улыбаться и излучать спокойную уверенность, это ясно подразумевалось. С этого времени Макс при каждой возможности обедал с офицерами и пассажирами.
Само собой, Макс очень нечасто видел Элдрет. Когда он встретил ее во время первого обеда после ненавязчивого совета Вальтера, она выглядела дружелюбно, но несколько отстраненно. Макс решил про себя, что Элли проявляет уважение к нему, что заставило его серьезно задуматься, не заболела ли она. Он припомнил, что первоначально ее принесли на корабль на носилках; возможно, она совсем не такая крепкая, какой хотела бы казаться. Он решил разузнать об этом у врача, но не напрямую, конечно же!
За кофе шла пустая болтовня, и Макс начинал уже ерзать от желания вернуться поскорее в Хитрую яму. Нет, нельзя, ведь Вальтер настоятельно просил не проявлять торопливости и озабоченности. Он огляделся по сторонам и провозгласил.
- Что-то это место стало сильно смахивать на морг. Неужели теперь больше никто не танцует? Дюмон!
- Да, капитан!
- Организуйте танцевальную музыку. Миссис Мендоса, вы окажете мне честь?
Миссис Мендоса слегка хихикнула и приняла его приглашение. Выяснилось, что она - полный позор Аргентины, ни малейшего чувства ритма. Однако Макс умудрился провести ее вокруг зала ценой всего нескольких небольших столкновений с окружающими и доставить на исходную точку как раз к концу танца, что дало ему возможность вполне вежливо с ней раскланяться. Затем он воспользовался привилегией своего положения для того, чтобы разбить чету Дайглеров. Прическа Мэгги все еще была короткой, однако во всех остальных отношениях она вернула свое великолепие.
- Капитан, мы без вас скучаем.
- Я работал. Вы же знаете, как не хватает людей.
- Наверное, так оно и есть. Э… Капитан, ведь осталось уже совсем недолго?
- До того, когда мы будем совершать скачок? Недолго. Потребовалось так много времени потому, что нам пришлось проделать жуткое количество дурацких вычислений - понимаете, для пущей осторожности.
- А мы действительно попадем домой?
Макс одарил ее тем, что, как он надеялся, было уверенной улыбкой.
- Абсолютно. Не беритесь ни за какую толстую книгу из корабельной библиотеки, казначей не даст вам взять ее на поверхность.
Она вздохнула.
- Ну, вы меня успокоили.
Макс поблагодарил ее за вальс, оглянулся по сторонам, заметил миссис Монтефьоре и решил, что его обязанности по поддержанию корабельной морали не простираются так далеко. Элдрет сидела, и он подошел к ней.
- Ноги еще беспокоят вас, Элдрет?
- Нет, капитан. Спасибо за внимание.
- Может быть, вы тогда потанцуете со мной?
Она изумленно распахнула глаза.
- Вы хотите сказать, что у капитана может найтись время для такой маленькой бедной девочки, как я?
Он наклонился к ней поближе:
- Еще одна такая шуточка, замарашка ты несчастная, и тебя закуют в кандалы.
Она хихикнула, наморщив нос.
- Есть, капитан!
Некоторое время они танцевали молча. Максу немного ударила в голову ее близость, и он не понимал, почему не пригласил ее раньше. В конце концов Элли сказала:
- Макс? Ты совсем бросил 3-шахматы?
- Как? Еще чего. После того как мы сделаем этот скачок, у меня будет время для игры - если, конечно, ты дашь мне два корабля форы.
- Мне очень жаль, что я тогда проболталась. Но я очень хочу, чтобы ты иногда навещал Чипси. Вот сегодня утром она спрашивала: "Где Макси?"
- О, я и вправду очень виноват. Я бы брал ее иногда с собой на контрольный пост, но только она может нажать какую-нибудь кнопку и погубить нам месячную работу. Пойди, принеси ее.
- Она будет нервничать в такой толпе. Пошли лучше мы к ней.
Он покачал головой.
- Только не в твою каюту.
- Что? Не говори глупостей. У меня и так не осталось никакой репутации, а капитан может делать все, что ему заблагорассудится.
- Ты просто не была капитаном. Видишь, как та стервятница наблюдает за нами? - Он глазами указал на миссис Монтефьоре. - А теперь иди, принеси Чипси, и чтобы больше не спорить.
- Есть, капитан.
Макс почесал Чипси подбородок, дал ей несколько кусочков сахара и уверил ее, что она - самый очаровательный паукообразный щенок в этом участке Галактики. Затем он распрощался.