Его улыбка в это мгновение могла означать что угодно.
Глава 2
Дневник, запись № 489
Сам того не желая, мой босс стал символом. И как это часто бывает, для разных людей он символизировал разное.
Для кого-то в Космическом Легионе он являл собой блестящую надежду на будущее - этот светловолосый молодой капитан, который был способен вернуть Легиону его былую славу. Точно так же смотрели на моего босса и некоторые симпатизировавшие ему особы из правительства Галактического Альянса - в особенности те из них, кому было по душе наблюдать за тем, как с помощью молодцов из Легиона достигаются высоты прогресса. А уж для своих подчиненных (среди которых были не только люди - мужчины и женщины, - но и несколько инопланетян) мой босс был настоящим героем, первым командиром этой роты, который подарил им возможность кем-то стать в этой жизни.
Но вот для других представителей командования, занимавших весьма и весьма высокие посты, мой босс являлся угрозой всему тому, что, по их мнению, представлял собой Легион.
* * *
- Военные советники? Только через мой труп! - проревел генерал Блицкриг. В свой рев он вложил вполне достаточно возмущения для того, чтобы те, кто его слушал - ветераны генштабовских заварушек, - на миг оторопели.
Но всего лишь на миг.
- Несомненно, это - высочайшая честь для Легиона, - пробасил генерал Смутьян - представитель Легиона в правительстве. Произнесено это было спокойно, но генерал явно сказал именно то, что хотел сказать. - Между прочим, Блицкриг - это я на всякий случай говорю, вдруг вы не замети ли, - Легиону не так часто выпадает возможность увенчать себя славой. И будь я проклят, если мы откажемся от этого предложения только из-за того, что одного из наших офицеров от этого воротит.
- Боюсь, вы меня не поняли, генерал, - вздернув бровь, заметил Блицкриг. Он понял, что задавить Смутьяна ему не удастся, поэтому теперь решил продумать другую тактику.
Это для Блицкрига было непросто, поскольку он не привык иметь дело с людьми, которых не мог задавить. - Дело вовсе не в том, что меня от этого, как вы выразились, воротит.
Капитан Шутник известен своей способностью нарушать порядок и спокойствие, он совершенно некомпетентен, а его подчиненные - сборище недотеп и неудачников. Мы не имеем права рисковать и посылать его туда, где он может испортить отношения с важным для нас союзником.
- Полковник Секира сказала мне о том, что он добился целого ряда выдающихся успехов, - глянув на Секиру, возразил генерал Смутьян.
- Это верно, генерал, - подтвердила Секира и многозначительно продемонстрировала Блицкригу внушительную по толщине папку-портфолио. - Рота под командованием капитана Шутника не только успешно справилась со всеми порученными заданиями. Капитану удалось добиться наибольшего числа положительных отзывов о Легионе в средствах массовой информации. Будет только справедливо, если это назначение получит его рота. Они это заслужили.
Блицкриг вскочил и вытянулся во весь рост.
- Заслужили? За-слу-жи-ли?! - Он ткнул пальцем в лычки на своем мундире и затем вложил в свой вопрос всю издевку, на которую только был способен:
- Этот капитанишка прослужил в Легионе сколько лет? А? Три года? И при этом вы хотите мне сказать, что Шутник почему-то заслуживает большего, нежели офицер, переживший вместе с Легионом столько хорошего и плохого на протяжении почти сорока лет?
- Честно говоря, генерал, я не вижу, чем новое назначение для Шутника грозит вашему положению, - сказал генерал Смутьян. - Шутник - всего лишь маленькое перышко в кокарде Легиона, и все его заслуги - это плюс для всех нас. Вы являетесь непосредственным начальником капитана и имеете полное право оспаривать это назначение. Однако я бы вам очень не советовал этого делать. Поступая так, вы не только лишаете Легион возможности выслужиться перед правительством - если вы не забыли, прежде они нас не очень-то жаловали. Если вы наложите вето на запрос правительства Альянса по поводу роты под командованием капитана Шутника, это задание будет поручено какому-нибудь подразделению регулярной армии - ну, скажем, "Красным Орлам". Мы не можем позволить, чтобы это случилось.
Блицкриг, свирепо сдвинув брови, подошел к окну своего кабинета и какое-то время постоял там, таращась на панораму старого города, обрамленного заснеженными вершинами Северных Гор.
- Ладно, черт подери, - буркнул он наконец. - Пусть катятся! Но пусть в протоколе будет записано, что я был против! И когда Шутник увязнет там по самые уши, когда половину его роты кокнут местные бандиты, когда он устроит какую-нибудь дипломатическую катастрофу, виноват будет только он сам, а не я! Я хочу, чтобы в протоколе было записано, что я с самого начала был против! Ясно?
- Яснее ясного, - не спуская пристального взгляда с Блицкрига, проговорил генерал Смутьян и, немного помолчав, добавил:
- Но вы, конечно, понимаете, что, если мы занесем эти ваши слова в протокол, вы тем самым лишите себя лавров славы в случае успеха означенной операции?
- Шутнику ни за что на свете так долго не продержаться, - осклабился Блицкриг. - Пока этот ушлый хорек выкручивался только чудом. Но рано или поздно некомпетентность скажется, а рота "Омега" - худшее подразделение Космического Легиона. Да, им удалось набрать пару-тройку очков, но день расплаты неминуем. Стоит им столкнуться с теми, кто задаст им перцу в настоящем бою, - и от них останутся жалкие клочки!
- А я заявляю, что все, о чем вы говорите, - дерьмо собачье, генерал, - зловеще усмехнулась полковник Секира. - Вы все время ошибались насчет капитана Шутника, и на Зенобии он снова докажет, что вы не правы.
- С вас тысяча долларов, если он там расквасит свою наглую физиономию, - объявил Блицкриг.
- Договорились! - радостно воскликнула Секира. - Генерал Смутьян, будьте свидетелем нашего пари.
- Непонятно… - покачал головой Смутьян и поджал губы. - Пари выглядит не слишком определенно. Как вы, интересно, определите, кто из вас выиграл?
- Шутту будет вручен перечень задач, которые он должен решить, получив это назначение, - объяснила Секира. - Я готова выплатить генералу Блицкригу затребованную им сумму, если рота "Омега" вернется с Зенобии, не выполнив девяносто процентов задания.
- Ха! - буркнул Блицкриг. - Да Шутнику еще очень сильно повезет, если он там хоть что-то сделает! Генерал Смутьян, думаю, вы примете верное и беспристрастное решение. Так вы согласны быть судьей в нашем споре?
- Хорошо, согласен, - кивнул Смутьян. - Однако речь идет о весьма приличной сумме для того, чтобы решение о выигрыше той или иной стороны принимал один человек.
Полагаю, вам следует найти еще одного арбитра, и предпочтительно, чтобы это был кто-либо, не имеющий никакого отношения к Легиону.
- Вы правы, - согласилась полковник Секира. - И я предлагаю, чтобы нас рассудили трое и чтобы было два голоса против одного в решении вопроса о том, справился ли капитан Шутник с порученным ему заданием. Поскольку генерала выбрали вы, я выберу второго арбитра, а уж он пусть выберет третьего - нейтрального по отношению к любому из нас.
- Ну и кого вы хотите выбрать? - подозрительно нахмурился Блицкриг?
- Генерал Смутьян предложил выбрать кого-нибудь, не имеющего отношения к Легиону, - сказала Секира. - Думаю, вполне подойдет посол Гетцман.
- Нормальненько… - проворчал генерал Блицкриг. - В правительстве все как один в восторге от Шутника. Гетцман сразу ему победу присудит - даже в список заданий не заглянет.
- Посол вовсе не так пристрастен, как вы его малюете, - возразил генерал Смутьян. - Я лично наблюдал за тем, как он принимал очень жесткие решения, когда мы обсуждали формулировки мирного договора с Ландуром. Но даже при том, что он расположен к Шутнику, у нас будет третий арбитр, и я готов обещать вам, что это будет лицо совершенно нейтральное.
- Кто же у вас на уме?
Генерал Смутьян покачал головой.
- Это решим мы с послом, а когда решим, вряд ли скажем вам. Если вы узнаете, кто это, вы можете попробовать повлиять на избранное нами лицо. Если вы готовы на такие условия и если посол согласится участвовать в пари, тогда и я, так и быть, согласен. А если нет - увольте.
Генерал довольно усмехнулся. Последняя фраза прозвучала каламбуром.
- Я принимаю ваши условия, - буркнул Блицкриг. - Так… Есть у нас на сегодня еще какие-нибудь вопросы?
Еще с полчаса трое офицеров занимались обсуждением разных дел, а потом Секира и Смутьян ушли. Генерал проводил их до двери и, закрыв ее за ними, зловеще осклабился.
- В чем секрет, генерал? - поинтересовалась адъютант Блицкрига майор Ястребей, которая все время, пока шло совещание, молчала и вела протокол. - Я вас слишком давно знаю, и потому не сомневаюсь: вы бы ни за что не стали спорить на такую значительную сумму, если бы заранее не были уверены в том, что выиграете. Но как вы можете быть уверены в том, что арбитры присудят победу вам?
- Все очень просто, майор, - довольно потер руки Блицкриг. - Секира, похоже, забыла о том, что именно я составляю этот самый перечень заданий для любого подразделения Легиона, которое непосредственно подчиняется мне. И уж я постараюсь надавать роте "Омега" таких заданий, с которыми не справится никто в галактике - даже их распрекрасный капитан Шутник!
* * *
Суши и Рвач входили в состав бригады по оценке качества "американских горок" в те дни, когда под эгидой роты "Омега" и при ее непосредственном участии строился парк "Ландур". Прихватив с собой Махатму, Клыканини и Руба, они сели в аэроджип и вскоре приземлились у ворот парка "Дюны", где их встретил Окидата - их местный приятель, тот самый, что пригласил покататься.
- Рад, что вам удалось вырваться, - сказал Окидата, пожав руку Суши. - Думаю, вам понравится. Славная горка. С нашими, само собой, ни в какое сравнение не идет, но - пару разочков прокатиться можно.
- И как она называется? - полюбопытствовал Рвач - самый большой любитель острых ощущений в роте.
- "Щелкунчик", - пожав плечами, ответил Окидата. - Название дурацкое, но по нему судить нельзя. В парке "Дюны" у всех аттракционов названия дурацкие.
Парк "Дюны" был старейшим и самым маленьким по площади из лунапарков Ландура. Его можно было назвать детской площадкой в сравнении с теми гигантскими парками, которые выросли на планете в последние годы - в особенности в сравнении с теми двумя, в чье создание вложили деньги местное правительство и бывшие повстанцы, сотрудничавшие с Шуттом. Однако и другие парки по-прежнему пользовались популярностью у многих местных жителей, а их хозяева старались привлекать посетителей установкой новых аттракционов. "Щелкунчик" был одной из последних новинок.
Рвач расхохотался.
- Да уж, имечко - глупее не придумаешь. Под стать некоторым легионерским прозвищам. И кто же тут придумывает названия?
- Иероним Эканем, хозяин парка, - многозначительно выпучил глаза Окидата. - Похоже, у этого парня воображения недостает.
- Так почему бы тогда ему не взять на работу кого-нибудь, у кого с воображением все в порядке? - хмыкнул Суши и указал на ворота, ведущие в парк. - Эй, ребята, мы зря время теряем. Давайте встанем в очередь, а уж потом поболтаем.
- Суши прав, - пробасил Клыканини. - Разговоры везде можно проводить. Однако если мы тут болтать быть, очередь длиннее становиться, и мы никогда не попадать кататься. Давайте пойти.
Компания вошла в ворота, привлекая к себе любопытные взгляды. Двое инопланетян - Клыканини и Руб - выглядели вполне экзотично для того, чтобы привлечь внимание где угодно, но на Ландуре, населенном, за крайне редкими исключениями, людьми, эти двое вызывали особенный интерес - гигантский бородавочник и кот ростом с человека. Детишки оглядывались и тыкали в них пальцами.
Сами инопланетяне, служившие в Шуттовской роте, к такому вниманию к своим персонам привыкли, а вот люди, сопровождавшие их, были от этого не в восторге.
- Мамочка! Мамочка! - пискнула какая-то малышка, когда компания проходила мимо. - Посмотри, какое чудище!
- Тише, Нэнси! - шикнула на девочку мать. - Это вовсе не чудище. Это солдат-инопланетянин.
- Приветики! - дружелюбно помахал лапой Клыканини. Строение его физиономии не позволяло ему улыбаться, но он постарался, чтобы его голос звучал как можно более ласково. - Мы не быть солдаты. Мы быть космические легионеры. Это быть много лучше, чем солдаты!
- Смешные человеки! - хихикнула девчушка, сунула палец в рот и стеснительно улыбнулась. Ее мать тоже улыбнулась. Остальные легионеры успокоились. Изменить свою устрашающую внешность волтрон Клыканини, конечно, не мог, но это вовсе не означало, что он должен был пугать детишек. В процессе этой содержательной беседы Клыканини уяснил для себя, что, разговаривая с ребенком, очень легко из "чудища" стать "человеком" и вызвать улыбку. Он еще раз помахал девчушке лапой, и компания направилась в сторону аттракционов.
Очередь к новому аттракциону оказалась длинной. Ландурцы считали головокружительные "американские горки" принадлежностью местного искусства, и каждый новый аттракцион становился для них событием. Похоже, в этот день многие местные жители взяли выходной, а детишки прогуливали, с позволения родителей, занятия в школе. Судя по всему, в очереди предстояло томиться не меньше часа, но владелец парка позаботился о том, чтобы в ожидании посетители не скучали: вдоль всей цепочки ожидающих работали актеры - жонглеры, танцовщики с антигравитационными досками, музыканты, наперсточники, а также разносчики напитков и еды. Поэтому время бежало незаметно, но каждый из тех, кто ожидал своей очереди, поглядывая на взмывающие ввысь и падающие с высоты кабинки, конечно же, мечтал поскорее попасть на аттракцион.
Легионеры были уже близки к цели, когда Рвач воскликнул:
- Гляньте-ка! Да это же Преп! Что это он делает в лунапарке?
- Да прохлаждается, как и ты, - хихикнул Суши и поддел приятеля локтем в бок.
- Капелланы не должны прохлаждаться. Это им по рангу не положено, - покачал головой Рвач. - Сейчас я ему задам… - Рвач ухмыльнулся, шутливо подтолкнул товарища плечом и, замахав рукой, крикнул:
- Эй, Преп! Эй! Попались?!
Некоторые из проходивших мимо людей удивленно обернулись, но, поняв, кого окликает легионер, пошли дальше.
Тот же, кого Рвач принял за Препа, остановился в нескольких шагах от компании и уставился на Рвача.
- Простите, вы, наверное, ошиблись, - вежливо проговорил он. - Меня зовут иначе.
Судя по сильнейшему ландурскому акценту, это и в самом деле был не Преп.
- Что за бред? Бросьте, хватит шутить, Преп, - возмутился Рвач, когда человек, как две капли воды похожий на Препа, отвернулся и собрался уйти, но Суши положил руку ему на плечо.
- Полегче, Рвач, - шепнул он. - Это какой-то местный малый. Он просто похож на Препа, вот и все.
- Вроде бы ты прав, - проворчал Рвач. - Но уж больно здорово он на него смахивает.
- Да ладно тебе, - усмехнулся Суши. - Могло быть и хуже.
- Как это - хуже? - непонимающе нахмурился Рвач.
- Он мог быть похож на тебя, - хохотнул Суши и пригнулся, дабы избежать удара, которым Рвач вознамерился его одарить в шутку. Как раз в это мгновение очередь задвигалась, и хохочущая компания легионеров продвинулась ближе к аттракциону.
* * *
Дневник, запись № 492
Мой босс полагал, что, попросив о том, чтобы в роту, которой он командовал, прислали капеллана, он внесет положительную струю в духовную жизнь своих подчиненных. Однако вера, которую проповедовал преподобный Джордан Айрес, заставила капитана призадуматься. Не то чтобы капеллан каким-то образом пытался подорвать заложенные моим боссом устои. Просто-напросто влияние его религиозной доктрины на легионеров стало развиваться в несколько необычном направлении…
* * *
- Капитан, этому пора положить конец. Я так скоро с ума сойду, - заявила Бренди. - Поймите меня правильно: я не имею ничего против капеллана. Преп многое сделал для поднятия морального духа в роте. Но я не смогу нормально работать, если не буду в состоянии отличить легионеров друг от друга.
- Я не понимаю, в чем проблема, капитан, - возразил капеллан. - Вы же знаете: мы обращаемся к нашим прихожанам с просьбой во всем подражать Королю. Его пример должен вдохновлять их. Он был мальчишкой из бедной семьи и достиг таких высот безо всякой посторонней помощи… И всякий может решить: я тоже могу такого добиться! Ну, разве это не то, о чем должен мечтать хороший легионер?
- Может быть, хороший легионер и должен о таком мечтать, - не унималась Бренди, - но если слишком много легионеров выглядят как близнецы, сержант может съехать с катушек. - Она сдвинула брови, сложила руки на груди и свирепо уставилась на Препа, который уже тогда, когда прибыл в роту, выглядел в точности как пророк, коему он поклонялся: его темные волосы были взбиты "коком", щеки обрамляли длинные бакенбарды, пухлые губы неизменно кривились в едва заметной усмешке.
Шутт повертел в руках карандаш, посмотрел попеременно на старшего сержанта и капеллана.
- Я вас понимаю, Бренди; - сказал он. - Но и капеллан тоже прав. Более высокого морального духа в нашей роте прежде никогда не было. Кроме того… в "Декларации прав легионера" действительно имеется пункт, гласящий…
- Благодарю вас, капитан, - прервал его капеллан. - Я тоже хотел упомянуть об этом самом пункте. Просто решил, что не обязательно сразу пускать в ход тяжелую артиллерию - надеюсь, вы меня понимаете. Но в "Декларации" все прописано четко, и на нашей стороне - масса прецедентов.
- Значит, получается, что я должна муштровать легионеров, которые похожи друг на дружку как две капли воды? - Бренди подбоченилась и склонилась к письменному столу, за которым восседал Шутт. - Пожалуй, мне пора подумать о досрочной отставке.
- Ну-ну, Бренди, давайте не будем преувеличивать, - попытался урезонить ее Шутт и встал из-за стола. - Кстати говоря, хотелось бы выяснить, сколько наших легионеров уже успели изменить внешность? Наверняка таких трое-четверо, не более?
- Одиннадцать, - гордо возвестил Преп.
- Одиннадцать? - насторожился Шутт.
- Одиннадцать, - подтвердила Бренди. - И еще двое собираются этим заняться.
- Одиннадцать… - Шутт постучал карандашом по крышке стола, затем резко положил его на стол и хлопнул в ладоши. - Что ж… Это сюрприз. Похоже, вы достигли потрясающих успехов в распространении вашей веры, Преп.
Капеллан скромно склонил голову.
- Не могу приписать честь моих достижений только себе, капитан, - сказал он - похоже, вполне искренне. - Просто мои речи упали на благодатную почву, вот и все.
- Что это значит, хотела бы я знать? - свирепо нахмурилась Бренди.