– Я обнаружил, что это занятие довольно приятное, адмирал, хотя и не уверен, подобает ли оно вулканцу. – Спок, казалось, совершенно не заметил раздражения в голосе Джима. – Этот навык не из тех, что распространены или хотя бы полезны на моей родной планете. Адмирал, я не могу понять, почему доктор Тейлор решила, что мне, чёрт возьми, мне захотелось плавать с чёртовых гор.
– Что это на тебя нашло, что ты нырнул к этим чёртовым китам? – воскликнул Джим.
– В тот момент это казалось логичным, – подумав, ответил Спок.
– На глазах у пятидесяти человек? Куда подевалась твоя рассудительность, Спок?
Спок ответил не сразу.
– Возможно, она сейчас функционирует не лучшим образом, адмирал. Сахар, чёрт подери, известен подобным эффектом на вулканцев. Обычно я не позволяю себе ничего такого.
– Не позволяешь себе? Спок, что ты хочешь сказать, что ты пьян?
– В некотором роде, адмирал,- смущённо ответил Спок.
– Где ты взял сахар? Зачем ты его ел?
– Его мне дали Вы. Я не понял, что главным компонентом вафли является сахар, пока, чёрт подери, мой организм не усвоил его.
Джим решил оставить это.
– Послушай, Спок, – сказал он.
– Да?
– Насчёт этих цветистых выражений, о которых мы с тобой говорили. Думаю, тебе не стоит использовать их.
– Почему? – спросил Спок.
– Во-первых, ты не совсем к месту их употребляешь.
– Понимаю, – сдержанно сказал Спок.
– И ещё одно, – сказал Джим. – Далеко не всегда следует говорить правду.
– Я не умею лгать.
– Тебе совсем не обязательно лгать. Ты можешь держать язык за зубами.
– Но Вы сами велели мне говорить.
– Ну и что? Всегда можно преуменьшить или преувеличить.
– Преувеличить, – задумчиво повторил Спок.
– Ты делал так раньше, – сказал Кирк. – Ты что, не помнишь?
– Чёрта с два я помню, – сказал Спок.
– Ладно, оставим это, – вздохнул Джим. – Значит, ты вступил в мелдинг с китом. Что ты сумел узнать?
– Они очень несчастны из-за того, как люди относятся к их виду.
– У них есть все основания чувствовать себя несчастными. Есть хоть какой-то шанс, что они помогут нам?
– Полагаю, я сумел рассказать им о наших намерениях.
И Спок умолк.
– Ясно, – сказал Кирк.
Глава 8
Джилиан Тейлор изо всех сил старалась не слишком явно поторапливать экскурсантов. С трудом дождавшись, пока последний из них скроется за дверьми музея, она пробежала через вестибюль и бегом поднялась по лестнице к бассейну. Джордж и Грейси сразу же направились к ней, шевеля грудными плавниками, кажущимися под водой ослепительно белыми. Сбросив туфли, Джилиан присела на край бассейна и опустила ноги в воду. Грейси плавно повернулась и проплыла мимо, коснувшись её ступней длинным плавником. От движения Грейси из бассейна выплеснулась небольшая волна.
Оба кита вынырнули на поверхность, обдав Джилиан теплом своего дыхания. Грейси высунула из воды верхнюю часть головы. В отличие от своих диких сородичей, Джордж и Грейси не боялись подплывать к человеку настолько, чтобы их можно было коснуться. Джилиан провела рукой по тёплой чёрной коже. Китовый глаз под водой мигнул. Грейси ещё раз выдохнула, повернулась и ударила хвостом по воде, обдав Джилиан фонтанов брызг. Джилиан привыкла к таким маленьким шалостям.
Оба кита казались Джилиан чем-то расстроенными: не взбудораженными, а именно взволнованными. Она впервые видела их такими. Конечно, до сегодняшнего дня ни разу не случалось, чтобы посторонний человек входил к ним в бассейн. Пожалуй, до сих пор им просто везло. Бог свидетель, на свете есть достаточно ненормальных, зациклившихся именно на китах.
Может, подумала Джилиан, мне бы надо удивляться, что никто не вздумал прыгнуть к ним в бассейн раньше. Но я должна была сообразить, что с этими двумя что-то не так. Одеты они были как-то странно; и один из них как в рот воды набрал, а второй наоборот, всё время спрашивал.
– Всё в порядке, – сказала она. – Да, я знаю. – Джордж потёрся об её ногу одним из рецепторов на подбородке. – Всё нормально. Они не хотели ничего плохого.
Заслышав шаги, она резко обернулась, думая, уж не вернулись ли те двое.
Перед ней, глядя на неё сверху вниз с приветливой улыбкой, стоял директор института.
– Слышал, тут было какое-то ЧП. – Сбросив туфли и закатав брюки, Боб Бриггс уселся рядом с ней и опустил ноги в воду.
– Просто два каких-то чудака, – ответила Джилиан. Но если это были просто безобидные чудаки, подумала она, тогда почему они так интересовались, когда мы выпустим китов?
Джилиан очень хотелось, чтобы Боб ушёл, оставив её с Джорджем и Грейси. Её приходилось постоянно сдерживаться, чтобы ладить с боссом. Не то, что бы он задевал её намеренно, но его постоянная снисходительность её смертельно раздражала.
– Как ты?
– Прекрасно.
– Не заговаривай мне зубы, малышка. Я слишком давно тебя знаю.
– Это разрывает мне сердце! – огрызнулась Джилиан. Чёрт подери, опять я сорвалась.
– Хочешь поговорить? Это поможет вытащить твои проблемы на свет Божий.
– Ты слишком долго прожил в Калифорнии.
Она смотрела на китов, застывших у самых её ног. Каждые несколько минут один из них всплывал на поверхность, шумно выдыхал воздух, делал вдох и вновь погружался в воду.
– Я понимаю, что ты чувствуешь, – сказал Боб. – Я чувствую то же самое. Но мы между двух огней, Джил. Мы не можем держать их здесь, потому что это опасно для них, и не можем выпустить их по той же причине.
– Ага. Что это ты читаешь мне лекцию? Это была моя идея – выпустить их на свободу! Мне пришлось отстаивать…
– Я читаю тебе лекцию, чтобы помочь преодолеть сомнения.
– У меня нет никаких сомнений! – крикнула она и тут же пожалела, что сорвалась. – Я хочу, чтобы они были на свободе, и чтобы они были в безопасности, но во всём мире не найдётся такого места. И… я буду скучать по ним.
– Джил, они же не люди, в конце концов! Ты всё время ищешь доказательства, что они так же разумны, как мы. Я был бы в восторге, окажись это правдой. Но нет никаких доказательств того…
– Не знаю, как ты, а моё сочувствие не определяется оценкой интеллекта того, кому я сочувствую! – Она с яростью посмотрела на него. – Может, они не нарисовали Джоконду и не изобрели велосипед. Но они никогда никого не истребляли! – Она резко встала, вызвав стремительным движением плеск воды. Недовольные шумом, Грейси и Джордж отплыли на середину бассейна. – Прошу прошения, если я тебя перебила, – сказала Джилиан с горечью.
– Ничего, – спокойно ответил Боб. Он никогда не выходил из себя. Именно его самообладание было одной из причин его назначения на пост директора – и именно его самообладание снова и снова заставляло Джилиан срываться. – Ты всегда даешь мне темы для размышлений. Джилиан, почему бы тебе не уехать домой пораньше? У тебя чертовски усталый вид.
– Благодарю за комплимент.
– Да ладно, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. В самом деле, почему бы тебе не поехать сейчас домой? Полежать немного, глядя в потолок.
– И то верно, – сказала Джилиан. – Почему бы и нет? – Подобрав туфли, она пошла прочь.
Джилиан зашвырнула туфли на заднее сидение своего лендровера, включила зажигание, вставила в магнитофон кассету Вэйлон Дженнингс и выехала со стоянки намного быстрее, чем следовало. От скорости стало легче, хотя убежать от дилеммы, связанной с китами, это не помогло. Да Джилиан и не пыталась. Она лишь хотела, чтобы ветер ненадолго унёс эту дилемму прочь.
Однако инцидент с теми двумя упорно не желал уноситься прочь вместе с ветром. Почему там, возле бассейна, один из них назвал вид Джорджа и Грейси исчезнувшим? Наверно, он хотел сказать, что они поставлены под угрозу исчезновения. Может, у него проблемы со словарным запасом.
Но нет, он говорил так, словно знал, о чём говорит, подумала Джилиан. Что же он такого может знать, что неизвестно мне?
Вэйлон пела "Одинок и покинут". Сделав звук погромче, Джилиан постаралась сосредоточиться на управлении автомобилем, на дороге, на скорости и горячем осеннем ветре.
Тем временем в институте Боб Бриггс смотрел, как киты вынырнули у противоположного края бассейна. Со всеми, кроме Джилиан, Джордж и Грейси вели себя, как настоящие дикие киты: подплывали достаточно близко, чтобы их можно было разглядеть, но не настолько, чтобы позволить себя коснуться.
Маленькие следы босых ног Джилиан уже начали высыхать. Боб беспокоился о ней. Всякий раз, когда она покидала китов, у неё был такой вид, точно она боялась, что больше их никогда не увидит. И на этот раз…
Боб пожал плечами, отгоняя сомнения. Он знал, что принял правильное решение. Потом Джилиан будет ему благодарна.
Из музея вышел его помощник, зажмурился от солнечного света и присел рядом с ним.
– Всё готово?
– Вроде да, – сказал Боб.
– Она взбесится.
– Это для её же блага, – ответил Боб. – Иначе нельзя. Поначалу она будет клясть меня, на чём свет стоит, но потом успокоится. Она поймёт.
– Ну, вот и база Аламеда! – воскликнул Чехов. – Наконец-то добрались!
– И нельзя сказать, что благодаря нашему услужливому знакомому, – сказала Ухура, настороженно оглядываясь.
– Что-нибудь не так?
– Да нет, ничего. Просто всё время жду, что он вот-вот появится. Я так и чувствую, что он крадётся за нами или прячется за каким-нибудь деревом или кустом.
– А я уверен, что он просто ошибся.
– Возможно.
– Это было случайное совпадение, что он оказался на том поезде. Он понял, что неправильно объяснил нам, и ему стало неловко. У него могло появиться никаких подозрений.
Деревья расступились, и перед ними блеснул залив.
Ухура увидела корабль. "Энтерпрайз" СВН 65.
Вздрогнув, она остановилась. Она уже видела этот корабль раньше – на фотографии на "Энтерпрайзе".
Через многие поколения кораблей, от космического шаттла до первых звездолётов перешло это название кораблю, на котором Ухура провела большую часть своей взрослой жизни. Здесь, в этом времени, оно принадлежало авианосцу. Ухура двинулась к судну, поражённая его размерами, зачарованная воплощённой в нём разрушительной силой. В то время, в котором жила Ухура, корабли намного больше этого были обыденными, но они всегда строились в космическом пространстве, где ни гравитация, ни водяное или атмосферное давление не могли быть помехой. "Энтерпрайз" этого столетия был выстроен вопреки этим помехам. Корпус корабля вздымался вверх и расширялся, давая место для авиапалубы.
Ухура и Павел вошли в тень корабля. Павел указал на название на борту; Ухура кивнула. Павел открыл коммуникатор; Ухура достала трикодер.
Чехов набрал код выхода на связь.
– Лидер, говорит вторая группа. Ответьте, пожалуйста.
Ухура изучала показания трикодера.
– Есть координаты реактора, – сказала она. – Правда… ладно, придётся работать с тем, что есть.
– Поневоле задумаешься об истории, – сказал Чехов, кивнув на авианосец.
– А я задумываюсь об опасности. – Излучение реактора сильно искажало показания трикодера, не давая никакой возможности узнать точный план корабля. – Мы должны транспортироваться рядом с реакторным отсеком, а не в отсек.
– Лидер, – повторил Павел, – говорит вторая группа. Ответьте…
На противоположном берегу залива Джим устало шагал по дороге, ведущей от Института океанографии. Мимо промчалось несколько автобусов, но ни один из них не остановился, как ни махал Джим рукой. Общественный транспорт должен останавливаться лишь там, где есть навесы, как тот в городе, но на дороге таких навесов не было видно. Кирк в который раз пожалел, что на ногах у него не кроссовки. Спок, разумеется, не проронил ни слова жалобы – знай себе шагал рядом с Кирком, словно они отправились на пешую загородную прогулку. Время от времени он останавливался, чтобы разглядеть какое-нибудь запылённое растение на обочине. При этом он часто бормотал: "Очаровательно. Исчезнувший вид".
– Чёрт возьми, Спок! – не выдержал Джим. – Если ты будешь называть растения и животных этой планеты исчезнувшими, на тебя обратят внимание, задумаются, кто ты такой.
– Считаю маловероятным, что кто-нибудь сумеет сделать правильный вывод о моём происхождении.
– Тут ты прав. Но кто-нибудь может сделать неправильный вывод о твоей психической нормальности, и мы не оберёмся хлопот.
– Хорошо, – сказал Спок. – Я постараюсь сдерживать свой энтузиазм. Но известно ли Вам, адмирал, что в этот период земной истории ваши предки умудрялись ежедневно уничтожать по крайней мере один вид растений или животных? И темп этот значительно возрос прежде, чем замедлиться.
– Очаровательно, – хмуро ответил Джим. Между прочим, это и твои предки тоже. На случай, если ты забыл.
– Я не забыл, – ответил Спок. – Но это факт, о котором я предпочитаю не думать.
– Ты стараешься игнорировать, всё, что связывает тебя с Землёй и землянами, и всё же именно ты узнал песню китов! Почему ты, Спок?
– Думаю, что… – Спок поколебался. – Помню, я рассказывал Вам, как учился плавать – много лет назад на Земле. Однажды я заплыл слишком далеко. Меня захватило течением. Оно было слишком сильным, я ничего не мог поделать. Я уж думал, что мне не спастись, но тут почувствовал, что рядом появилось какое-то животное. Я ожидал, что это акула, что сейчас она в меня вцепится. Но когда животное коснулось меня, я почувствовал тепло тела млекопитающего и юный, острый ум. Это был дельфин. Он подплыл под меня и поддерживал, пока я не добрался до берега. В старых легендах говорится о таких случаях, но я никогда не верил легендам. Мы… установили контакт. – Нагнувшись, Спок коснулся неприметного пыльного растения на обочине дороги. – Этот вид также был уничтожен задолго до нашего времени. Как и киты. Но более мелкие представители семейства китовых, дельфины, уцелели. Они хранят память о своих истреблённых сородичах. Они рассказывают истории, в картинах, созданных из звука – песни китов. Дельфины избегают контактов с людьми, и кто может их упрекнуть? Но я не человек. По крайней мере, не совсем. Тот дельфин пел мне.
В своём воображении Джим увидел бескрайний океан, почувствовал его глубину и холод; мысленно он ощущал гибкое, тёплое тело дельфина, слышал в его песне отголосок песни китов.
– Понимаю, Спок, – сказал он тихо.
Коммуникатор Джима издал условный сигнал. Вздрогнув от неожиданности, Кирк достал его и открыл.
– Говорит вторая группа. Ответьте.
– Вторая группа, Кирк слушает.
– Адмирал, – сказал Чехов, – мы нашли судно с ядерным реактором.
– Отлично, вторая группа.
– И, адмирал, это авианосец… "Энтерпрайз".
Кирк ощутил острую тоску по своему кораблю. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос его звучал бесстрастно.
– Понял вас. Ваши планы?
– Мы транспортируемся на корабль ночью, соберём фотоны и транспортируемся обратно. Никто никогда не узнает, что мы там были.
– Действуйте, – сказал Кирк. – Держите меня в курсе. Конец связи.
Он стал было вызывать Скотта, но, заслышав сзади шум приближающегося автомобиля, поспешно спрятал коммуникатор.
Автомобиль резко затормозил у них за спиной, медленно проехал мимо и остановился.
Джим продолжал идти, не замедляя шага.
– Это она, – тихо бросил он Споку. – Тейлор, из института. Спок, если мы правильно разыграем свои карты, то сможем узнать, когда они собираются выпустить китов.
Спок взглянул на него. Джим не сомневался, что его товарищ приподнял бровь, хотя повязка у него на лбу и не позволяла этого видеть.
– Каким образом, – сказал вулканец, – игра в карты может помочь нам?
Сидя в машине, Джилиан наблюдала в зеркало заднего вида, как приближаются двое её недавних знакомцев. Она включила первую передачу и начала было выжимать сцепление, но передумала, дала вместо этого задний ход и, подъехав к ним, остановилась.
– Кого я вижу, – сказала Джилиан. – Робин Гуд и отец Тук.
– Боюсь, Вы нас с кем-то путаете, – отвечал тот из них, что был в коричневом свитере. – Меня зовут Кирк, а его – Спок.
Она медленно тронулась с места, держась рядом с ними.
– И куда же вы идёте?
– Возвращаемся в Сан-Франциско, – ответил Кирк.
– Далеко же вы ехали для того лишь, чтобы прыгнуть в бассейн и поплавать с нашими малышами.
– Не имеет смысла объяснять, что я хотел сделать. Всё равно Вы не поверите.
– О, этому я охотно верю. – Джилиан кивком указала на Спока. – А он что хотел сделать?
– Он не хотел ничего плохого! – сказал Кирк. – У него была веская причина… – Он оборвал себя на полуслове. – Понимаете, в шестидесятых он был в Беркли. Движение за свободу слова и всё такое. Думаю… он перегнул палку с ЛДС.
– ЛДС? У Вас что, ещё и дислексия, кроме всего прочего? – Она вздохнула. Экс-наркоман с поехавшей крышей и его санитар. Теперь, когда она удостоверилась, что они не представляют никакой опасности для китов, ей стало жаль их. – Давайте, я вас подвезу. – Она грустно улыбнулась. – Всегда жалею тех, кому не везёт в жизни. Потому-то я и работаю с китами.
– Мы не хотим доставлять Вам хлопот, – сказал Кирк.
– Да вы уж доставили. Садитесь.
Спок первым последовал приглашению; Кирк забрался следом и захлопнул дверцу. Вулканец уселся прямо и застыл, словно аршин проглотил. Протянув руку к рычагу переключения скоростей, Джилиан случайно коснулась его запястья. Оно оказалось горячим, как в лихорадке. Но на лице его не было лихорадочного румянца. Он тотчас отстранился, спрятав руки в рукава длинного белого плаща.
– Спасибо, – сказал Кирк.
– На здоровье, – отвечала Джилиан. – И не вздумайте устраивать никаких фокусов. У меня под рукой монтировка.
– Нам не понадобится – как Вы сказали? монтировка.
– Ещё как понадобится, если попробуете… ладно, оставим это.
– А что это за шум?
– Какой шум? – Она прислушалась, ожидая услышать неполадки в работе двигателя.
– Вот этот. – И Кирк фальшиво пропел несколько нот мелодии, которую пел резкий голос из магнитофона.
– Это не шум, это Вэйлон Дженнингс! – Она немного приглушила звук. – Вы что, не любите кантри вестерн? – Джилиан привыкла к такой реакции со стороны своих коллег. – В той коробке на полу есть рок. Правда, из шестидесятых не много. Но "Двери" там найдутся.
Отодвинув коробку с кассетами, Кирк внимательно осмотрел всё вокруг.
– Не вижу никакой двери – а, вот. – Он открыл бардачок. Оттуда прямо ему на колени посыпались дорожные карты. Нагнувшись, Джилиан подхватила несколько штук и запихала обратно.
– Что это?
– Так, всякие мелочи, просто затолкайте их обратно. Я сказала не "дверь", а "Двери". Как Вы могли жить в шестидесятых в Беркли и ни разу не слышать "Двери"?
– Я не говорил, что я был в Беркли. Я сказал, что Спок был в Беркли.
– Да, но всё-таки…
– "Двери" – это музыкальная группа, адмирал, – сказал Спок. – Выступала с середины шестидесятых до…
– Я понял, Спок, спасибо.
– Хотите послушать что-нибудь другое? – спросила Джилиан. – У меня есть Кверн. И где-то здесь должно быть "Всегда возвращаюсь домой".