- Не забывай, что мы впереди них на восемь столетий. Мы можем держать монголов в узде. - Она показала рукой на карту, как будто хотела заявить на нее свои права. - Сменилось бы не одно поколение, прежде чем на осколках истории, которые мы унаследовали, смогла бы возникнуть цивилизация, подобная нашей. Если за нами будут монголы, то мы могли бы добиться этого еще при жизни. Коля, мы в состоянии это сделать. Сказать по правде, это более чем возможно. Это наш долг.
Перед этой свирепой женщиной Коля почувствовал себя слабым.
- Ты ходишь по лезвию бритвы…
Йэ-лю подался вперед. Через Базиля он приказал:
- Вы должны говорить на понятном для нас языке.
Космонавты извинились, и Коля повторил для сановника слова Сейбл, умолчав об истинных ее намерениях.
Йэ-лю осторожно вытащил нож из блестящей карты и с недовольным видом провел рукой по поврежденным нитям.
- Твои намерения мне ясны. Возможно, что мы смогли бы сжать в монгольском кулаке трепещущее сердце этого мира. Но мы не сможем удержать его, умирая от голода.
Сейбл покачала головой.
- Я расскажу хану о своем замысле, - пообещала она. - Уж он не стал бы колебаться, видя перед собой такую возможность.
Лицо советника помрачнело, и Коля впервые увидел на нем что-то, похожее на гнев.
- Посланница Небес, тебе пока недоступны уши Чингисхана.
- А это мы еще посмотрим, - сказала Сейбл на английском, и губы ее растеклись в дерзкой улыбке, явно демонстрируя отсутствие страха.
23. Аудиенция
Приняв приглашение царя, они направились в его палатку: капитан Гроув со своими офицерами, Байсеза, Абдикадир и Сесиль де Морган в качестве переводчика, а также Редди и Джош, которые пожелали зафиксировать эту удивительную аудиенцию в своих записях. Со стороны македонцев на ней будут присутствовать непосредственно сам Александр, Евмен, Гефестион, царский врач Филипп и несметное число придворных, советников, камергеров и пажей.
Обстановка была просто невероятной. Палатка Александра, которую везли от самой дельты, была огромной, поддерживалась золотыми колоннами и накрывалась усеянным звездами полотном. Перед золотым троном царя были расставлены ложи на серебряных ножках, которые предназначались для гостей. Но атмосфера внутри была натянутой. Еще бы: здесь находилось по меньшей мере сто царских элитных гипаспистов, воинов-пехотинцев, одетых в алые и ярко-синие одежды, и персидских "бессмертных" в красивых, но непрактичных туниках.
Чтобы избежать ненужного непонимания, Евмен тихонько ознакомил Байсезу с протоколом поведения в присутствии царя. Согласно ему, войдя в палатку, гости из будущего должны были совершить проскинезу, так греки называли принятую у персов форму приветствия царя, заключающуюся в поклоне до земли с последующим целованием ног повелителя. Как и ожидалось, Абдикадир почувствовал себя неловко в этой ситуации, а вот капитан Гроув со своими офицерами остался невозмутимым. По всей видимости, эти британцы, застрявшие на краю собственной империи в окружении жалких князей, раджей и эмиров, давно привыкли уважать чудаковатые местные обычаи.
Несмотря на это, Байсеза заметила, что Абдикадир необычайно рад приходу македонцев. Ей встречалось немного настолько здравомыслящих людей, каким был пуштун, но было очевидно, что он тешил себя мыслью, что эти величественные македонцы действительно были его предками.
Пришедшие расположились на дорогих ложах, и пажи и слуги забегали возле них, разнося напитки и угощения. Аудиенция началась. Говорили через греческих ученых и де Моргана, поэтому перевод был медленным и местами неудачным. Но они терпеливо добивались понимания, порой с помощью карт, чертежей и даже наспех написанных на восковых табличках понятий или на листках бумаги, которые Редди и Джош вырывали из своих тетрадей.
Начали с обмена информацией. Люди Александра вовсе не удивились, увидев в Джамруде Глаз Зла, который продолжал висеть у крепости. Их лазутчики натыкались на такие сферы по все долине Инда с того самого дня, по словам македонцев, как "солнце пошатнулось и скользнуло по небу". Как и британцы, они быстро привыкли к этим молчаливым, неподвижно парящим в воздухе наблюдателям и стали к ним относиться с таким же неуважением.
Практичный царский грамматевс Евмен проявлял меньший интерес к этим немым загадкам, чем к политике Александра в будущем, которая и привела их в Джамруд. Понадобилось время, чтобы он и остальные наконец-то поняли, что британцы и команда Байсезы на самом деле были из двух разных эпох, хотя промежуток примерно в каких-то сто пятьдесят лет казался незначительным по сравнению с двадцатью четырьмя веками, отделяющих время Александра от времени Байсезы. А вот капитан Гроув сумел привлечь к себе внимание высокопоставленного грека, в общих чертах поведав об основной стратегии Британии в Большой игре.
Как и предполагала Байсеза, рассказ о конфликтах в двадцать первом веке оказался для македонцев менее понятным, но когда Абдикадир упомянул о нефтяных месторождениях в Центральной Азии, Евмен его прервал. Грек вспомнил, что на берегах реки, которая, сделала вывод Байсеза, протекала по территории Ирана, прямо возле царской палатки из-под земли забили ключом два источника странной жидкости.
- На вкус и цвет она не отличалась от оливкового масла, - сказал Евмен, - хотя земля там была непригодна для оливковых деревьев.
Но даже тогда, по его словам, Александр задумал получить выгоду от такой находки, если ее запасы окажутся достаточно велики, хотя придворный прорицатель Аристандр увидел в нефти предзнаменование великих трудностей, ожидавших их в будущем.
- Мы шли сюда в разные времена, преследуя разные цели, - заключил Евмен, - и все равно добрались, даже спустя тысячелетия. Возможно, что этому месту суждено стать ареной борьбы нового мира за бессмертие.
Сам Александр говорил мало. С полузакрытыми глазами он восседал на своем троне, подперев кулаком голову, и время от времени смотрел на них со странной, обманчивой скромностью. Обязанность вести собрание он всецело возложил на Евмена, который показался Байсезе очень умным человеком, и Гефестиона, который постоянно перебивал грека, прося что-то объяснить или стараясь возразить своему коллеге. Байсезе стало ясно, что между ним и Евменом идет напряженная борьба, но, возможно, Александру просто нравилось разнимать двух потенциальных соперников.
Теперь обсуждение обратилось к вопросу, что с ними случилось, - как могло получиться так, что историю разбили на куски, и почему это произошло.
Казалось, что македонцы почти не испытывали страха из-за Слияния, как это наивно представляла себе Байсеза. У них не было абсолютно никаких сомнений в том, что событие имело место по воле богов, которые вершили свою непостижимую для людей волю. Их мировоззрение не имело ничего общего с наукой, и поэтому было чуждо Байсезе. Но зато оно было достаточно гибким для того, чтобы найти объяснение для подобных загадок. Они были суровыми воинами, которые прошли тысячи километров по незнакомым территориям, и их ум, как и ум их греческих советников, тоже был достаточно суров.
Сам Александр пришел в восторг от философских вопросов.
Своим хриплым баритоном он сказал:
- Могут ли умершие вернуться к жизни? Ибо для вас я уже давно мертв… И можно ли изменить прошлое - исправить совершенные в нем ошибки, тем самым не дав родиться сожалению?..
- Для человека, у которого столько крови на руках, как у этого царя, идея возможности исправить прошлое, должно быть, кажется невероятно заманчивой… - прошептал Абдикадир Байсезе на ухо.
- Для большинства философов время представляет собой цикл. Оно подобно тому, как бьется сердце, сменяют друг друга времена года, становится полной и вновь превращается в серп луна. Астрономы Вавилона составили космический календарь, в основу которого легло движение планет. Великий Год в нем, если я не ошибаюсь, длился более четырехсот тысяч лет. Когда планеты образуют одно особое созвездие, возникает великий огонь, а в тех местах, где во время скопления планет господствует зима, начинается великий потоп… Некоторые даже утверждают, что эти явления регулярно повторяются в начале каждого нового цикла.
- Но этот вопрос не давал покоя Аристотелю, - возразил Александр, который, вспомнилось Байсезе, был учеником великого философа. - Если я живу как до падения Трои, так и после него, тогда что же вызвало ту войну?
- Однако, - продолжил Гефестион, - в понятии циклов есть много такого, чем можно объяснить много странных вещей. Вот, например, оракулы и пророки. Если время течет по кругу, то, возможно, пророчества вызваны скорее воспоминаниями о событиях далекого прошлого, чем видением будущего. И это странное смешение времен, которое мы наблюдаем, таким образом кажется более понятным. Ты согласен со мной, Аристандр?
Старый прорицатель кивнул.
Далее разговор продолжался между Александром, Гефестионом и Аристандром - громко и иной раз настолько быстро, что неслаженная команда переводчиков никак не могла за ней поспеть.
Редди был поражен происходящим.
- Что за удивительные люди, - прошептал он.
- Довольно на сегодня философии, - сказал Евмен, практичный как всегда. Он заострил внимание присутствующих на необходимости определить дальнейшие действия.
Капитан Гроув выступил с предложением. С собой на совет он принес атлас - довольно старый даже для его времени, который когда-то пылился в классе одной из викторианских школ - и теперь раскрыл его перед советом.
Македонцам карты и картография не были в новинку. И действительно, во все свои походы Александр всегда брал греческих картографов, чтобы составлять карты земель, им открытых и завоеванных, о многих из которых древние греки почти ничего не знали в те времена. Поэтому македонцы были заинтригованы атласом и возбужденно столпились вокруг маленькой книги. Они изумлялись качеству печати, четкости шрифтов и насыщенности цветов изображений на страницах. Пришельцы из 325 года до нашей эры, казалось, с легкостью согласились с тем, что их мир, расположенный вокруг Средиземного моря, лишь часть планеты, которая имела форму шара, о чем говорил еще Пифагор за несколько столетий до рождения их повелителя. Да и Аристотель, который был наставником Александра, посвятил этому вопросу целую книгу. В свою очередь, Байсезу позабавили наведенные розовыми чернилами жирные линии, которыми были отмечены территории Британской империи в период ее рассвета.
В конце концов Александр немного раздраженно потребовал, чтобы атлас поднесли ему к трону. Но он был потрясен, когда увидел, что границы его империи теряются на фоне планеты.
- Я считал, что оставил огромный след на лице этого мира, - признался он, - но, оказывается, в нем еще так много того, о чем я даже не подозревал.
Пользуясь атласом, капитан Гроув изложил свое предложение, суть которого состояла в том, что они, объединив силы, должны отправиться в Вавилон.
Абдикадир взялся рассказывать о радиосигналах, замеченных "Союзом". Как и ожидалось, это оказалось делом непростым, пока Редди и Джошу не удалось подобрать к его словам красочные метафоры.
- Это подобно звукам неслышимой трубы, - объяснял Редди, - или отблескам невидимых зеркал…
- И единственный сигнал, который мы обнаружил, шел отсюда, - сказал Абдикадир и указал на Вавилон. - Я твердо уверен, что там у нас есть все шансы узнать, что случилось с нами и со всем миром.
Все это пересказали Александру через переводчиков.
Македонцы тоже подумывали о переезде в Вавилон. Вот уже много дней к ним не приходило никаких вестей из Македонии и других провинций, находящихся вне долины Инда, так же, как и у британцев не было ни единой весточки от своих. Был поднят вопрос, где можно обосноваться, если так будет продолжаться и дальше. Александр всегда планировал сделать Вавилон столицей империи, которая раскинулась от Средиземноморья до самой Индии, объединяемая морскими и речными путями. Возможно, даже теперь его замысел мог воплотиться в жизнь, даже с теми ресурсами, которые у него остались, даже если остальной мир бесследно исчез.
Ввиду всех обстоятельств, никто не сомневался в том, что решение отправиться в древний город было наилучшим. Когда согласие было достигнуто, Редди пришел в неописуемый восторг.
- Вавилон! - воскликнул он. - Бог мой… Куда же заведет нас это приключение?
Собрание быстро перешло к вопросам планирования и логистики. За стенками царской палатки стали сгущаться сумерки, а ни на секунду не присевшие за все время слуги принесли еще вина, и мероприятие медленно стало погружаться в хаос.
Как только представилась возможность, Джош, Абдикадир, Редди и Байсеза собрались вместе.
- Нужно оставить Мусе, Коле и Сейбл какое-то сообщение, чтобы они знали, куда мы отправились, если когда-нибудь сюда доберутся, - предложила Байсеза.
Стали обсуждать различные метки для потерявшихся, такие как выложенные на земле стрелки из камней, спрятанные в пирамидках из тех же камней послания; думали даже оставить рацию.
- Вы рады тому, что судьба свела нас с Александром и его людьми? - спросил Абдикадир.
- Конечно, - мгновенно ответил Редди. - Аристотель учил их быть ко всему открытыми сердцем и умом, а также развивал в них стремление познать мир. Путешествия Александра носили столь же исследовательский характер, как и военный…
- Ну, прямо настоящий капитан Кук с пятидесятитысячной армией, - сказал Абдикадир задумчиво.
- И конечно, - не унимался Редди, - именно благодаря этой открытости они умели уважать обычаи чуждых, незнакомых им народов, что привело к возникновению империи, которая, если бы не преждевременная смерть Александра, существовала бы веками и на протяжении столетий и тысячелетий двигала бы цивилизации вперед.
- Но здесь и сейчас Александр еще не умер… - сказал Джош.
Байсеза понимала, что в этот самый момент Александр за ними наблюдает. Царь откинулся на спинку трона и прошептал что-то на ухо евнуху, что заставило лейтенанта задуматься о том, мог ли царь догадаться, о чем они говорили.
- Не могу думать о лучшем наследии, чем основание в Азии и Европе Британской империи за два или более тысячелетия до наступления ее времени!
- Но империя Александра отнюдь не зиждилась на демократии и ценностях Эллады, - возразил Джош. - Он чинил зверства. Например, сжег Персеполь. Все свои последующие походы он оплачивал богатствами, награбленными в этом городе. И он ни в грош не ставил человеческую жизнь - по некоторым подсчетам, по его воле лишилось жизни, возможно, семьсот пятьдесят тысяч человек.
- Он был человеком своего времени, - ответил Редди жестко и цинично, как будто ему в тот момент было не девятнадцать, а в два раза больше. - А ты чего ожидал? В те времена порядок мог возникнуть только в империи. Именно в империях всегда развивалась культура, появлялись законы, и у людей был шанс стать цивилизованными. Вне империи господствовали варвары и царил хаос. Вести дела иначе было невозможно! И его достижения не исчезли после того, как империя рухнула. Благодаря ему греческий язык распространился от Александрии до Сирии, как варенье растекается по тосту. Когда римляне пришли на восток, то встретили там не варваров, а людей, говорящих на греческом. Если бы не наследие греков, то путь идей христианства из Иудеи в Европу был бы куда более долгим.
- Возможно, - ухмыльнулся Абдикадир. - Но, Киплинг, я же не христианин!
В этот момент к ним подошел капитан Гроув.
- Кажется, дело сделано, - сказал он спокойно. - Я невероятно рад тому, что мы так быстро пришли к согласию, и просто удивительно, что у нас так много общего. Думаю, за последние две тысячи лет в вопросах осуществления переброски войск на другие территории не произошло существенных изменений… А теперь вот что. Очевидно, совет потихоньку подходит к концу. Мне доводилось слышать об Александре и его дебоширах, - тут он печально улыбнулся. - Я бы с удовольствием пропустил эту часть, но боюсь, что это было бы неверным ходом с моей стороны, поэтому мне придется остаться и получше узнать этих ребят. Не волнуйтесь, с вином я справлюсь! Мои люди тоже здесь останутся. Но если вы хотите отсюда улизнуть…
Байсеза приняла его предложение. Редди и Джош тоже согласились уйти, хотя девятнадцатилетний журналист пару раз бросил завистливый взгляд на мерцающие огни царской палатки, в которой начали танцевать женщины с соблазнительными формами, одетые лишь в доходящую им до ступней вуаль.
За стенами царской палатки Байсезу ожидал Филипп, врач Александра. Пришлось бежать за де Морганом. Комиссионер был уже наполовину пьян, но все же в состоянии переводить.
- Моему правителю известно, что вы говорили о его смерти, - сказал Филипп.
- Ах, мне очень жаль…
- И он желает, чтобы вы поведали ему, как он умрет.
Байсеза колебалась.
- Существует легенда, миф о том, что с ним случилось…
- Он скоро умрет, - вздохнул Филипп.
- Да, по крайней мере должен был.
- Где?
Вновь она не решалась ответить.
- В Вавилоне.
- Стало быть, он умрет молодым, как и его герой, Ахиллес. Как это похоже на Александра! - Филипп бросил взгляд на царскую палатку, в которой, судя по крикам и возгласам, дебош набирал обороты. Он выглядел обеспокоенным, но покорным. - Что ж, это и неудивительно. На своих пирах, как и в бою, он стоит десяти человек. Он ведь чуть не погиб от стрелы, попавшей ему в легкое. Боюсь, он не даст себе времени, чтобы оправиться, но…
- Он не будет слушать своего врача.
- Некоторые вещи никогда не меняются, - улыбнулся Филипп.
Недолго думая, женщина порылась в своей аптечке, которую носила во внутреннем кармане комбинезона, и извлекла из нее пластинку с таблетками против малярии. Она показала врачу, как извлекать таблетки из оболочки.
- Пусть твой царь примет это, - сказала она. - Никто точно не знает, как это случилось. Истина скрыта от нас слухами, враждой и поддельной историей. Но некоторые считают, что причиной всему станет болезнь, от которой помогут эти таблетки.
- Зачем вы даете мне это?
- Потому что считаю, что твой царь будет очень важен как для вашего, так и для нашего будущего. Если ему суждено умереть молодым, то по меньшей мере это произойдет иначе.
Филипп положил руку на таблетки и улыбнулся.
- Благодарю тебя, моя госпожа. Но скажите мне вот еще что…
- Спрашивай.
- Там, в будущем, будут помнить о нем?
И вновь ее знания заставили ее колебаться с ответом, особенно после ее долгих совещаний с телефоном, когда она знакомилась с историей Александра.
- Да, даже имя его коня нам будет известно!
Буцефал погиб в битве на реке Гидасп.
- Больше тысячи лет правители земель, что находятся за водами реки Оксус, будут заявлять, что у всех их лошадей на голове рога, потому что их предком был Буцефал.