Дело в том, что впервые за долгие годы ситуация сложилась так, что в Этериоле находились два бывших Хранителя Ключа. Арес знал, как обращаться с Ключом Заката, и мог передать эти знания еще одному преемнику. В Эндерглиде такими же знаниями, только касательно Ключа от Врат Рассвета, обладал Тристан. Некогда он был его Хранителем, но передал этот гордый статус Кристиану, потому как официально принял должность советника Гволкхмэя и не мог больше покидать Эндерглид. Если Ключи найдут, Хранители продолжат свое существование. Кроме того, Кристиан, как и Руэдейрхи, полагал, что в случае смерти нынешнего Хранителя, то есть его самого, бывшие владельцы смогут снова призвать Ключ. Они подготовят новых преемников, и все снова встанет на свои места.
Кристиан отогнал прочь мрачные мысли, вспомнив слова Ареса. Он должен выжить. Во что бы то ни стало. Ради братьев. Ради Рейты. Ради себя. Просто очередная миссия, которую нужно выполнить. Он справится с этим, а потом вернется в Градерон и, доложив обо всем Руэдейрхи, отправится к Гволкхмэю, чтобы уговорить его позволить Рейте прийти в Эндерглид.
Все вокруг на мгновение озарилось серебряным свечением, и в его руке возник огромный Ключ. Кристиан почувствовал себя немного лучше и двинулся вперед.
Казалось, с тех пор, как он был здесь в первый и, как он думал, последний раз, ничего не изменилось. Грязная пустынная тропа с прорывающимися сквозь подмерзшую землю колючими растениями пробегала вперед, не обходя изредка попадающиеся каменные валуны. Но потом Кристиан убедился, что изменения имели место быть.
Еще задолго до того, как тропа начала постепенно уходить под снег, путь ему преградил странный осколок льда – казалось, он состоял из множества острых кольев. Кристиан коснулся его рукой. Он был холодным, но, несмотря на то, что его руки еще не успели замерзнуть, о хоть каком-нибудь таянии не могло быть и речи.
Кристиан поднял голову и посмотрел вверх. На ближайшей горе не было никаких признаков снега. Единственной природной грудой льда, находящейся поблизости, была гора, на которой находился Солфордж. После того, как магический браслет исчез, она начала медленно, почти незаметно таять, но от этой тропы ее отделяло слишком большое расстояние.
Кристиан сделал еще несколько шагов вперед. У него уже начало возникать тошнотворное ощущение, что он продирается сквозь что-то невидимое и вязкое. Звенящая тишина неуловимым эхом отдавалась в ушах, вызывая головокружение, дыхание перехватывало подозрительно часто, чтобы обвинить в этом усталость или холод. Но Кристиан продолжал идти смутно знакомой дорогой. Теперь ему казалось, что тогда, годы назад, путешествие было куда легче. Все-таки он был почти уверен, что никто, кроме него, никогда сюда не забредал. А сейчас он знал, что в последнее время здесь погибло множество людей.
Очень скоро ему стало казаться, что он слышит чьи-то шепчущие голоса. Кристиан пытался не обращать на это внимания, им владело только чувство целеустремленности: пройти и вернуться, не думая о том, что происходит вокруг. Но запретная территория, судя по всему, была своего мнения о его путешествии. Обрывки мыслей – Кристиан был уверен, что не его собственных, – превратились в жужжащий рой, жутко подпевая чьему-то шепоту, в глазах мутнело от неясных образов. Уже через три часа он почувствовал, что ему совсем нелегко держаться на ногах.
Чем дальше он уходил, тем холоднее становилось. Припорошенная недавним снегом тропа постепенно превращалась в непроходимые прежде сугробы; прежде, но не теперь. В какой-то момент Кристиан остановился, опираясь на Ключ и тяжело переводя дыхание, и увидел на снегу множество следов. Здесь явно прошел не один человек, и, конечно, не слишком давно. Неведомые путники шли строго по прямой, дорога их наверняка подошла к концу очень скоро. Кристиан готов был поклясться, что впереди из сугроба выглядывает чья-то почерневшая рука. Но он не собирался разглядывать несчастного. Он чувствовал, что, несмотря на то, что это казалось верным путем, идти туда совсем не стоит. За небольшим холмом притаилось нечто ужасное, нечто, прямо противоположное ауре Врат Рассвета.
Как и в прошлый раз, Кристиан взял немного левее. Большой и очень тяжелый серебряный Ключ совсем не затруднял его хода – раньше ему было сложно столько времени нести его, но теперь это не составляло особого труда. Время от времени от него с тихим треском разлетались в разные стороны ослепительно белые искры, и, как ни странно, это здорово успокаивало. Ключ будто отбивал чьи-то невидимые атаки.
Дышать становилось все труднее. Ноги отказывались твердо ступать по замерзшей земле и перебираться через сугробы. По ощущениям Кристиана, прошло уже много часов, но он не узнавал окружающую местность, хотя был уверен, что еще очень нескоро достигнет своего прежнего финиша, не говоря уже о нынешнем. Вдобавок, погода ухудшалась. Медленно падающий с неба снег грозился перейти в настоящую метель. В прошлый поход Кристиан избежал этого, но в этот, учитывая скверную погоду и за пределами запретной территории, так легко отделаться явно не удастся. Рассчитывать на снисхождение небес было нельзя…
Кристиан продолжил идти, до боли в пальцах сжимая в руке Ключ. Металл будто превратился в лед, но его это не волновало. Перед глазами расстилался угрожающий пейзаж – молчаливые заснеженные горы и бесконечное белое поле, кое-где подкрашенное багровым цветом. Пересилив себя, Кристиан пробрался к одному из таких мест. Но трупов не было, хотя, безусловно, совсем недавно они здесь были. Последние сомнения отхлынули прочь: Руэдейрхи был прав в своих подозрениях. Кто-то не только бывал на запретной территории, но и по-своему здесь хозяйничал.
Ветер стал совсем ледяным. Сквозь его завывания Кристиан слышал тяжелое, пугающе медленное биение собственного сердца. Стараясь отрешиться от неясных наваждений, он приметил еще несколько мест, которые следовало обойти, и, к своему облегчению, вспомнил, что уже проходил здесь прежде. Во всяком случае, он не сбился с пути. Это было уже что-то.
За прошедшее время Кристиан потерял счет горам, ничтожным остаткам голых деревьев и другим ориентирам. Несколько раз ему попадались полуразложившиеся или замерзшие тела людей – отступников и воинов Заката. Наверняка это были жертвы Тараноса. Еще более прискорбные картины встречались ему там, где, по его предположениям, находились проклятые сокровища. Тела около таких мест часто были вмерзшими в ледяные стены, что неприятно напоминало о проклятии, наложенном на Балиана (а ведь оно еще не снято, – изредка проносилось в голове у Кристиана), а порой и вовсе растерзаны – страшно было даже представить, что за наказание ждало дерзнувших попытаться завладеть заветной вещицей. Один раз, у того места, где закончилось его прошлое путешествие, Кристиан увидел человека, насквозь пронзенного ледяным колом. В его руке было зажато нечто, напоминающее ожерелье. Рядом, с тянущейся к нему рукой, покоилось еще одно тело, также пронзенное льдом, вырвавшимся прямо из земли. С другой стороны – еще одно. И только этого оказалось достаточно, чтобы страждущие добыть сокровище убедились – не стоит и пытаться.
После этого у Кристиана возникло отчетливое ощущение, что запретная территория перестала быть таковой. Таранос с успехом превратил ее в Землю Мертвых. Банальное, но как нельзя точное название. Если раньше случайного путника окружали сплошные угрозы безвременной смерти, выдавливающие из него малейшие крупицы жизни, то теперь повсюду была сама смерть, избежать которой не было никакой возможности.
Пугающий шепот продолжал вливаться в разум, приглушая завывания ветра, гоняющего вокруг гор вихри снега. Кристиан чувствовал, как его покидают остатки сил. Сознание, отягощенное неведомыми энергиями, постепенно угасало, тело отказывалось слушаться. Ветер сбивал с ног, ударяя в лицо тысячами снежинок, больше похожими на кубики льда. Кристиан знал, что они больно царапают кожу, но уже не чувствовал этого – и это тоже пугало. Он устал и замерз. Жуткий мертвый простор, окружавший его, поменялся на узкие лабиринты давно забытых троп, вьющихся между гор. Кристиан с трудом пробирался по ним, обращаясь с Ключом не слишком достойным образом – он использовал его как посох, вонзая в снег и помогая себе передвигаться. Только так он все еще мог оставаться на ногах. С помощью Ключа и одной-единственной мысли. Ему как-то удавалось сохранить в голове цель своего путешествия. Он помнил, куда и зачем он идет, и не забывал пытаться отмечать все странности, попадающиеся ему на пути, хотя ему очень хотелось бросить все и упасть на снег, смирившись с мыслью, что его обманули, жестоко посмеялись над ним – как тут могли ходить люди? Как мог пробраться маленький ребенок? Но каждый раз, когда он почти сдавался, на глаза попадался очередной труп, и Кристиан вспоминал слова Ареса. Кто-то дошел сюда. Значит, и он дойдет. И обязательно вернется.
Однако на этой оптимистичной мысли силы окончательно оставили его. Кристиан, прислонившись к довольно гладкой поверхности очередной ледяной горы, сполз на снег. В горле стоял ком – будто бы ему хотелось заплакать. Но вместо этого Кристиан вдруг рассмеялся. Смех показался совсем чужим и потонул в снежном вихре, но он продолжал смеяться и долго не мог остановиться. Очередное наваждение окутало разум. Несколько минут Кристиан был уверен в том, что находится на горе Солфорджа, рядом со спящим во льду Балианом, и понимает, что он никогда не вернется… Долгие десять лет службы, его страдания, одиночество и надежды Юана – все было зря… Балиан спит во льду.
Смех оборвался. Кристиану вдруг показалось, что этот бред, схожий с тем, что бывает в ночных кошмарах, является истиной… Чтобы убедиться в этом, он обернулся… В ледяной стене навеки застыла чья-то рука с тонкой золотой цепочкой на запястье.
Метель усиливалась. Кристиан прошептал несколько слов – он сам толком не понял, каких. Ключ слабо полыхнул серебряным светом. Он вонзил его в снег, с трудом поднялся на ноги и, покачиваясь, двинулся прочь. Что-то подсказало ему, что только что он сам чуть не стал жертвой проклятия. Он отходил все дальше от зловещего места, где его угораздило остановиться, но в голову по-прежнему лезли страшные видения и мысли. Создавалось впечатление, что его "я", его душа, медленно куда-то уходит… Рассыпается на множество маленьких частичек, которые уносит ветром, а взамен приходит все то, чего он когда-либо боялся.
Голова отчаянно заболела. Еще больше захотелось уснуть. Руки и ноги уже почти не чувствовались – слишком холодно было вокруг. Но, шаг за шагом, Кристиан медленно пробирался вперед.
Он давным-давно сбился со счета часов, которые он провел в пути, и ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем вдали показался огромный разлом. Метель немного утихла, и разглядеть его не составляло труда. Кристиан не удивился и не обрадовался. Если бы кто-нибудь увидел бы его здесь, то едва ли принял за человека, скорее, за призрака, блуждающего здесь не один год. Длинные золотистые волосы покрылись инеем, Ключ от Врат Заката напоминал ледяной посох. Лицо Кристиана было сравнимо с лежащим повсюду снегом и не выражало ровно никаких эмоций. Он слабо понимал, где он и что происходит, и двигался очень медленно. Если бы он шел таким шагом из Градерона в Эндерглид, это заняло бы не одну неделю.
Его пустые глаза несколько минут смотрели на огромный разлом. Неподалеку от него лежало что-то, напоминающее человеческие останки. Напротив высилась совсем невысокая гора, даже, пожалуй, просто слишком большое ледяное образование, в котором некогда вырубили пещеру. Из нее струился слабый свет – значит, там хранилось сокровище… Кольцо, которое теперь принадлежало Аресу.
Кристиан равнодушно отвернулся от разлома – единственного шанса на спасение. Он знал, что не сумеет добраться до него и уж тем более выбраться за пределы запретной территории. Возможно, это было под силу – какая ирония! – маленькой исхудавшей девочке, которая могла протиснуться в какую-нибудь расщелину, но не ему. Заманчивый проход был всего лишь иллюзией. Даже в таком состоянии Кристиан легко понял, что шанса на спасение нет. Люди, добывшие кольцо, наверняка понадеялись на него – и поплатились жизнью. Он пойдет другим путем… Он вернется назад.
Кристиан обогнул бывшее хранилище сокровища. Удивительно, но за ним оказалась дорога. Самая настоящая дорога, выложенная по обе стороны неровными камнями, взгроможденными друг на друга. Кристиан встал на эту изгородь и посмотрел вдаль, туда, куда ему уже не нужно было идти. Впереди раскинулось белое поле, а дальше, насколько хватало глаз, высились бесконечные горы…
Он вернулся на тропу и побрел по ней, не разбирая, идет ли он обратно или отходит в сторону. Здесь уже точно столетиями не ступала нога человека. Кристиан рассеянно думал о том, кто и когда сделал каменную ограду. Должно быть, это случилось в незапамятные времена, когда запретная территория была просто горной местностью, пригодной для прогулки…
Ключ ударился об один из камней и выпал из его ослабшей руки. Кристиан наклонился, чтобы поднять его, но упал на колени, не чувствуя в себе сил подняться. Было бы разумно устроить хотя бы небольшой отдых, он думал об этом еще много часов назад. Но как показала практика, отдых здесь обменивался на рассудок. Стоило лишь немного задержаться на одном месте, и разум разрывали мысли и голоса, полные отчаяния, а неведомые силы еще сильнее и больнее давили со всех сторон. В эти моменты Кристиан желал себе смерти, но вспоминал о братьях и поднимался на ноги. Наверняка не у всех было такое пылкое желание жить.
Через некоторое время после того, как он возобновил путь, чудовищным усилием воли отказавшись от такого "отдыха", ему попалось на глаза замерзшее тело – воин Заката пронзил себя насквозь своим собственным мечом. И самое ужасное заключалось в том, что Кристиану не в чем было его упрекнуть. Это путешествие с самого начала было настоящим адом, а теперь он находился в самом сердце запретной территории… Возможно, правда, что центр был дальше, но Кристиан не мог себе представить, чтобы существовало место еще более страшное, чем это.
Он попытался что-то сказать, но ничего не вышло. Онемевшие губы отказывались слушаться, равно как и голос.
Собрав ничтожные остатки воли и сил, Кристиан все-таки поднялся на ноги и продолжил идти, опираясь на Ключ. Не дожидаясь конца дороги он, сам не зная, почему, перешагнул через изгородь и пошел по ровной снежной глади к ближайшей горе. Он куда-то сворачивал, перебирался через холмы… По большому счету, сейчас ему было все равно, где умереть. Кристиан поклялся себе идти, пока может, но он чувствовал, что у него недостаточно сил… Что вынести большего он не способен… Что холод и обитающее здесь Нечто уже давно забрали его жизнь, и он теперь не более чем пустая оболочка, которую, даже если она выберется отсюда, сложно будет назвать Кристианом Розенгельдом. И все же Кристиан старался идти, отчаянно пытаясь удержать в голове поддерживающие его воспоминания, которые вспыхивали и тут же угасали, оставляя после себя зияющую пустоту.
Но неожиданно разум словно бы обдало теплой, приятной волной. Невероятно отчетливо ему вспомнилось то, о чем он не столь давно рассказывал Руэдейрхи – как Балиан и Юан звали и подбадривали его, умирающего от яда, чтобы он призвал Ключ от Врат Рассвета и тем самым сохранил себе жизнь. Тогда ему удалось это сделать. В память намертво врезался момент, когда он уже почти провалился в темную бездну, но голоса братьев сумели вернуть его обратно.
Кристиан чуть улыбнулся. Ему пришло в голову, что как здорово было бы призвать здесь и сейчас золотой Ключ… Снова почувствовать его обжигающую силу… Поднять его над головой, осветить себе путь сквозь падающий снег, гордо прокричать наперекор всем проклятиям "Я – страж Рассвета!" и покинуть запретную территорию… А Балиан и Юан, быть может, встретят его у озера и будут ругаться и одновременно смеяться над его криком, который донесется даже до них.
Кристиан упал на снег. Снова подул сильный ветер: метель возвращалась с новыми силами. Кристиан посмотрел бездонным, но полным надежды взглядом на свою бледную, почти синюю замерзшую руку. Целую минуту он верил, что в ней появится Ключ от Врат Рассвета.
Но ничего не произошло. Прежняя череда отчаянных наваждений вернулась, путая воспоминания, мысли и время. То ему казалось, что его рука – это рука Балиана, и он пытался слабым движением сбросить с нее лед. Потом замечал, что льда не было, и мыслями возвращался к тому времени, когда они с Балианом и Юаном шли к столице Асбелии, надеясь встретиться с королем. Как вместе с армией Роланда одержали победу в войне. Как он и Балиан после смерти матери отказывались отдавать Юана. Как он сквозь слезы смотрел на брата, погребенного во льду. Как задолго до соединения с Сату Рейтой лежал на жесткой постели, мучаясь страхом темноты и сильнейшей лихорадкой – в месте, где все его ненавидели, и некому было помочь. Как Тристан привел их в Эндерглид. Как Руэдейрхи, стоя на лестнице, смотрел на него сверху вниз и спрашивал "почему ты все еще здесь?"
Последним видением Кристиана стала невозможная, но такая желанная картина – в Эндерглиде, в саду у Главной башни, Балиан тренирует маленького Юана, а они с Рейтой наблюдают за поединком, подбадривая их. И где-то вдали слышится радостный смех…
Глава двадцатая
Карта
Шум, гам и всеобщая паника в Главной башне Эндерглида с лихвой возвестили о возвращении правителя, который, поудобнее усевшись на троне, немедленно обвинил всех в непозволительной лени. Но подчиненные понимали, что придираться Гволкхмэй ни к кому не хотел, просто ему было необходимо как следует накричаться после целых двух дней перерыва.
Взялся он за восполнение этого пробела очень серьезно, так что всем пришлось бегать туда-сюда с охапками документов и книг, передавая попутно новые приказы и меняя места в дежурствах воинов и стражей Рассвета, охраняющих Эндерглид. Ситуация осложнялась тем, что в башне почему-то не было Тристана. Поэтому когда Балиан и Юан после продолжительного сна пришли рассказать Гволкхмэю об Эридане, тот, громогласно поприветствовав Балиана и даже почти прослезившись, с криком выставил их за дверь, сказав, чтоб без Тристана они не возвращались.
– Обалдел, что ли? – возмутился Балиан уже в коридоре.
– Да ладно тебе, – рассмеялся Юан. – Неужели непонятно? Боится, что без Тристана осыплет тебя незаслуженными милостями.
– Что значит "незаслуженными"? – нахмурился Балиан.
– Шучу, шучу. На самом деле, видишь, сколько у них тут накопилось всего. Все равно нам Тристан нужен, хочу ему ту штуку отдать… Интересно, где его носит? Ой, Лейан, стой!
Лейан, не заметив их, прошла мимо, погруженная в свои мысли. На ней была форма, на поясе – ножны с мечом. Услышав Юана, девушка обернулась.
– Привет, – улыбнулась она. – Что вы здесь делаете?
– Не твое дело, – огрызнулся Балиан.
– Заткнись, – пихнул его Юан. – Не слушай его, Лейан, он не с той ноги встал. Хотели вот с Гволкхмэем поговорить, а он без Тристана отказывается.
– Это все из-за Градерона, – Лейан понизила голос. – Ведь пришло сообщение… От Руэдейрхи. О том, что он непричастен к нападениям… Гволкхмэй думает, что вы будете пытаться уговорить его насчет…
– Нам не об этом! – грянул Балиан. – И вообще…
– Лейан, не знаешь, где Тристан? – перебил его Юан. – Ой, или мы тебя задерживаем? Ты город охранять?