Удивительное дело: оказывается, если на чем-то конкретном сосредоточить все свое внимание, то дурнота и головокружение проходят, главное при этом – ни в коем случае не глядеть по сторонам потому что там, за хлипкими стеклами, во всей своей красе раскинулись чужие созвездия, плавающие в глубокой черноте космоса.
– А почему вы на меня так смотрите?
– Да никак я на тебя не смотрю!
Мои ладони вновь предательски вспотели. Мне надо, надо оторвать взгляд от ее лица и сосредоточить его на чем-то другом, чем угодно. Но до чего же чертовски сложно это проделать!
– Ты почему мне не сказала, что это космический корабль?
– Простите?
– Мне что, следует повторить свой вопрос?
Впервые за время нашего знакомства в голосе девушки прозвучали обиженные нотки:
– Я говорила. Разве вы не помните? Еще спрашивала у вас, умеете ли вы управлять гелиостропом. Вы сказали, что умеете. Откуда мне было знать, что слова ваши не более чем пустая бравада?
А вот это уже удар ниже пояса. И ответить на него по большому счету нечего.
– Ладно, проехали. Давай, возвращай меня обратно, накатался уже.
Девица явно замешкалась. Не знаю уж, что творилось сейчас в голове у моей собеседницы, но лоб ее от кипучих мыслительных процессов пошел морщинами. Плохой знак, очень плохой. Если блондинка начинает думать – значит неминуемо быть беде.
– Ну давай уже, не томи. Что я сейчас должен сделать? Кнопку может какую нажать надо?
– Вы – ничего. Да и я, наверное, тоже.
– Что значит ничего? Я домой хочу! Домой!!!
Безудержный приступ страха вновь накрыл меня своей холодной волной, парализовывая конечности.
– Пожалуйста, не переживайте вы так. Очень скоро вас непременно доставят… домой. Только не сейчас, а чуть позже. Видите ли, дело в том, что…
– В чем, в чем дело?
– Что я не умею водить гелиостроп. Совсем, – она выдохнула эти слова как-то вот так, одним махом, словно ушат воды вылила, и теперь с любопытством ожидала моей реакции.
– То есть как не умеешь?
Дурацкий вопрос. Только сейчас я понял это, когда сопоставил две вещи: не обезображенное интеллектом лицо блондинки и большую зеленую кнопку на панели управления. Автопилот. Ну конечно, а как же иначе? Кто-то задал программу полета еще на ее родной планете, усадил в кабину эту куклу, уж не знаю кто она ему там, и теперь корабль не прекратит свой полет до тех пор, пока не достигнет заданной точки, которая и станет концом ее, а теперь уже и моего вынужденного путешествия. Стоп, тогда как она очутилась на Земле? Хотя нет, все сходится. Приняв во внимание последствия аварии, автопилот принял решение совершить вынужденную посадку на ближайшей пригодной для жизни планете. Ладно, идем дальше. Каковы теперь будут мои действия?
Странное дело: стоило мне осознать, что прямо вот сейчас, сию минуту, на Землю мне попасть уже не суждено, как оковы страха чудесным образом разжались, и я обнаружил, что взгляд мой направлен уже не на лицо своей вынужденной попутчицы, а прямиком в космическую бездну. Удивительное, ни с чем не сравнимое ощущение! Были в нем и дикий экстаз, и религиозный трепет… Гремучая, взрывоопасная смесь! Казалось, протяни руки, – и ты сможешь подержать в ладонях звезду.
– Не умею и все. А права мне папа купил!
Заявление белобрысой вернуло меня с небес на землю. Надо же, до боли знакомая ситуация. Матушка-вселенная особо не заморачивается, куда ни кинься – везде у нее происходит одно и то же.
– Понимаете, я и правда подумала, что вы можете водить гелиостроп. Мне очень, очень нужно попасть в другое место.
– Не в то, куда автопилот запрограммирован? А вот отсюда поподробнее, пожалуйста!
Зря, ох зря я это сказал! Слова из девицы полились непрерывным потоком, этаким бурным высокогорным ручьем, перекрыть который не было уже никакой возможности. На меня выплеснулись целые реки информации, причем настолько между собой не связанной, что мозгам в моей черепной коробке вскоре стало жарковато и они принялись понемногу закипать. Сейчас я вкратце перечислю то, что от нее узнал. Итак: родная планета этой безмозглой курицы Оооооцингнитарговпачилло (после последней "о" надо немного побулькать), что она не замужем, но у нее уже есть жених – некий Крекопессий, из очень приличной семьи, кстати, сей молодой человек, да и сама она не какая-то там гвиноскуха, а самая что ни на есть потомственная карчемяка. На кого она учится, я так и не понял, ибо в слове том было слишком много согласных, куда она направляется – тоже, понял только, что порядочной карчемяке там не место, но папа ее отправляет туда за какие-то там непонятные провинности. Короче, накосячила видать девка по полной, вот папочка и подсуетился, замыслив сплавить свое отсталое чадо в какое-то подобие пансиона для благородных девиц. Далее понесла она уже совершенно невнятную чушь и я, чтобы перевести беседу в нужное для себя русло, вынужден был вежливо поинтересоваться:
– И все-таки? Куда бы ты хотела попасть, окажись вдруг, что я действительно умею водить эту штуку? – рука моя изобразила в пространстве нечто вроде неправильного эллипса.
– Как, разве я вам еще не сказала? В планетомаркет "Архарионна", естественно, куда же еще?
А и вправду: как же это я сразу-то не догадался? Старею, наверное.
– Архарионна… А что это?
– Планетомаркет, – она посмотрела на меня так, словно я был маразматическим старцем, позабывшим натянуть на ухо свой слуховой аппарат. – Он единственный на всю галактику, других таких просто нет!
– То есть ты имеешь в виду, что… Господи, да такого просто не может быть!!!
– Может, еще как может! – моя сиюминутная растерянность блондинке невероятно польстила. – Да-да, вы только представьте себе: целая планета массой в две тысячи четыреста миллионов гастов, вращающаяся вокруг звезды класса Q24, превращена в один гигантский, практически бесконечный супермаркет, в котором есть все, абсолютно все! Товары изо всех концов галактики, со всех миров представлены здесь в таком широком ассортименте, который вы не встретите больше нигде!
Я послушно прикрыл глаза, представляя себе бесконечные ряды полок, уходящие в неведомые дали и исчезающие где-то далеко-далеко за горизонтом. Скукотища… Упаси Господи попасть в такое место с девицей наподобие той, которая восседает сейчас подле меня на пассажирском кресле. Ее-то наверняка и из обычного супермаркета вытянуть не так-то просто. Нет уж, увольте. Хотя с другой стороны… может быть и удалось бы поживиться там чем-нибудь полезным.
– Говоришь, все у них там есть? А как насчет боевых крейсеров?
– Если вы о крупногабаритных боевых гелиостропах со сверхтяжелым вооружением на борту, то, конечно же, да, есть. Разных моделей и конфигураций. Мой папа…
– Да задолбала ты меня уже со своим папой! Давай так: я доставляю тебя к этому самому планетомаркету, а ты мне за это покупаешь все то, что я для себя выберу. Идет?
Я уже представлял себе, как вытянутся лица моих недругов, когда я прибуду на свою родную планету на гигантском космическом блюдце, ощетинившемся во все стороны жерлами крупнокалиберных пушек. Нечего сказать, забавная получалась картинка.
Моя собеседница ответила практически сразу, не колеблясь:
– Хорошо, я согласна.
Хотя бы поторговалась ради приличия, что ли.
– А деньги-то у тебя есть, детка?
– И никакая я вам не детка, у меня, между прочим, имя есть! И деньги, кстати, тоже! – она тыкнула мне под нос нечто вроде прямоугольной пластиковой карты. – Мой папа…
– Хорошо-хорошо, я понял.
Кажется, девчонка не на шутку обиделась. Я же сделал себе зарубку в памяти: впредь со своим нанимателем следует обращаться чуточку повежливее. А, кстати, каким образом я собираюсь выполнить свое обещание? Ладно, потом помозгуем. Сейчас организму крайне необходимо отдохнуть и расслабиться, раз уж мне не светит немедленная госпитализация. Все тело болит, а голова похожа на мыльный пузырь, такое ощущение, что стоит к ней прикоснуться, и она лопнет. Как не хорохорься, как не выпендривайся перед инопланетной красоткой, а все равно умом понимаешь: автомобильная авария не прошла для тебя даром.
Видимо, вид у меня был сейчас действительно не очень здоровый, поскольку моя новая знакомая сама предложила мне немного поспать и даже показала, как кресло опускается в горизонтальное положение, превращаясь в узкую, но вполне функциональную койку. Прилегла и сама, проделав в точности такие же манипуляции и со своим креслом, затем произнесла вслух несколько непонятных слов и кабина гелиостропа погрузилась во тьму.
Сон упрямо не шел ко мне. Да оно и немудрено, впрочем. Череда недавних событий кого угодно выбила бы из колеи. Кого угодно, но только не эту… я скосил глаза и украдкой окинул взглядом ангельское личико своей соседки. Ну надо же – спит! И между прочим умудряется посапывать при этом так беззаботно, что поневоле зависть берет. Вот уж у кого крепкая нервная система! Мысли мои стали путаться, перескакивать с одной на другую. Почему-то вспомнилось, что имени девушки я так и не удосужился узнать, надо будет, при случае, обязательно исправить эту оплошность, но все это будет потом, потом, а сейчас…
– Утани гепоцитани!!! Утани гепоцитани! Крипко! Крико!!!
Моя кровать внезапно всколыхнулась, что-то в ней жалобно скрипнуло, а затем она как будто бы схлопнулась, едва не размазав свое содержимое, то есть меня, по лицевой части кабины. К счастью, помешали этому очень кстати выскочившие непонятно откуда привязные ремни, накрепко зафиксировавшие мое тело в сидячем положении. Теперь кровати как таковой не было, буквально в считанные мгновения она умудрилась принять свой первоначальный вид, вид водительского кресла. Да что в конце-концов здесь происходит, черт побери? Я был уверен, что не проговорил эти слова вслух, но девица каким-то образом все-таки умудрилась на них ответить:
– Аварийная ситуация. Сейчас поисковая система гелиостропа ищет ближайшую пригодную для жизни планету для того, чтобы совершить на ней вынужденную посадку. Не беспокойтесь.
Она еще меня утешает! Стараясь, чтобы голос мой прозвучал как можно более нейтрально, я позволил себе поинтересоваться:
– А что случилось-то? Из-за чего весь этот сыр-бор?
– Даже не знаю.
– А кто знает? Может быть, я?
На мою колкость блондинка никак не отреагировала. Казалось, она чего-то ждала, ждала чего-то важного, что должно было произойти, вцепившись в подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. Внезапно корабль дрогнул, нос его ощутимо повело вправо, а из скрытых динамиков вновь полились слова незнакомой речи. Только теперь она позволила себе расслабиться, – я понял это по тому, как опустились ее плечи.
– Что, хорошие новости?
– Да, гелиостроп нашел неподалеку подходящую планету и сейчас мы направляемся к ней.
– А мог и не найти?
– Ну конечно же, – она была не на шутку удивлена, что я не понимаю таких, казалось бы, очевидных вещей. – Планет, пригодных для жизни, в галактике не так много. Расстояния между ними зачастую настолько огромны, что требуется немало времени для того, чтобы преодолеть их.
– То есть если бы он не нашел сейчас нужной планеты, то мы могли погибнуть?
– Вполне вероятно. Нет, планету он бы нашел, не мог не найти, но если бы она находилась чуточку дальше, чем следовало, то мы бы до нее просто могли не успеть добраться.
Теперь до меня дошло, наконец, что же заставило поволноваться мою блондинистую попутчицу.
– Ну что я могу сказать? Рухлядь у тебя, а не космический корабль. Китайская поделка одним словом. Кстати, а как мы умудряемся друг друга понимать? – новая мысль пришла ко мне в голову совершенно внезапно и неслабо озадачила. А действительно? И почему раньше я не задумывался над этим вопросом?
– Нашему обоюдному общению помогает лингвин, который живет у меня вот здесь, – она неопределенно покрутила пальцем у своего правого виска. – Или здесь. Временами он перемещается, ему тоже скучно долго жить на одном месте.
– Это еще что за зверь такой?
– Разумный симбионт. Вы и этого не знаете?
Я тактично промолчал. Теперь моя попутчица предстала передо мной в совершенно ином цвете. Я смотрел на это милое личико, любовался безбрежной голубизной ее прекрасных широко распахнутых глаз, а сердце мое переполняла острая жалость. Господь мало того, что сотворил это чудо блондинкой, так еще и позволил себе вдосталь поиздеваться над ней! Ну откуда, откуда спрашивается взяться в этой маленькой головенке крупицам мозга, если в ней ко всему прочему еще и обосновался какой-то космический паразит, ползающий по черепной коробке туда-сюда как по Бродвею? Бедняжка.
– Ты не в курсе, планета, на которую мы сейчас летим, обитаема?
Она беспомощно пожала узкими плечиками:
– Нет, но очень скоро мы это узнаем.
– А заранее никак нельзя?
– К сожалению для того, чтобы получить доступ к хранящейся в банке данных информации необходимо перейти в режим ручного управления, автопилот полностью блокирует все системы гелиостропа включая, кажется, даже систему жизнеобеспечения.
Очень жаль. Что ж, остается только ждать, пока поврежденная машина не выполнит свою задачу. Ждать и надеяться на лучшее.
Прошло минут пятнадцать, прежде чем динамики вновь заговорили, а сквозь стекла космического автомобиля я смог созерцать никогда не виденное мною ранее зрелище: приближение неизведанной планеты, – крошечной голубой бусинки, плавающей в безбрежных глубинах космоса.
Впрочем, не такой уж она оказалась и крошечной. С каждым мгновением планета становилась все больше, наползая на нас словно бульдозер на подлежащий сносу газетный киоск. Через некоторое время на ней можно было уже разглядеть материки и океаны, чуть позже – даже ниточки рек, венозными артериями опоясывающие и гряды величественных гор, и нескончаемые лесные массивы приятного каштанового оттенка.
– Смотрите-ка, город! Город!!! – девчонка заметила город первой и теперь едва ли не прыгала от восторга на своем кресле.
Я же, раздосадованный, что прошляпил эту гигантскую уродливую проплешину на теле готовящейся нас приютить красавицы-незнакомки, сподобился лишь сердито насупить брови.
– Ну город. Неизвестно еще, что нас там ожидает.
Реплика моя осталась без ответа. А зря. Между прочим, я был уверен, что чертовски прав. Эфир-то молчит. Никаких запросов, никаких разрешений на посадку. Даже я понимаю, что это совсем не нормально. Неужели существам, населяющим планету, абсолютно без разницы, что за корабль к ним приближается и с какими намерениями?
Гелиостроп между тем, порыскав по орбите словно собака-ищейка целенаправленно вдруг пошел вниз с такой скоростью, что завтрак, съеденный мною еще с утра в придорожной забегаловке начал настойчиво проситься наружу. К счастью, все на свете имеет свой конец и свое начало, – падение наше сменилось плавным скольжением над древесными кронами, а затем прекратилось и оно, когда компьютер корабля без малейших сомнений бросил судно в образовавшийся просвет между ними.
– Все, вставайте, приехали.
Неужели? Я приоткрыл левый глаз и оценивающе осмотрел им кабину. Кажется, никаких повреждений нет, вынужденная посадка прошла вполне удачно.
– Как думаешь, мы далеко сейчас от города?
– Не знаю. Надеюсь, вы не собираетесь отправляться туда, потому что у нас очень мало времени. Я хочу чтобы вы устранили неисправность и доставили меня наконец на Архарионну, как обещали.
– Да помню я, помню. Ладно, давай выбираться из этой дыры.
Демонстративно хлопнув дверцей, я вылез наружу, с опаской втянул через ноздри прохладный воздух. Вроде ничего. Свежестью пахнет, прелой листвой с тонким, едва уловимым грибным ароматом. Куда ни кинь взгляд – повсюду буйство осенних красок, опавшие листья успокаивающе шуршат под ногами. Парадокс, но даже в увядании есть своя, особая, ни с чем не сравнимая прелесть. Присутствует здесь и тихая, созерцательная грусть, и толика щемящей тоски которые, смешиваясь с горьковатым запахом полыни терзают, теребят душу, заставляя задуматься о чем то более возвышенном, чем твое жалкое полурастительное существование. В такие минуты не хочется ничего делать: просто стоять с закрытыми глазами, ощущая как вокруг тебя происходит таинство уходящей жизни.
– Что с вами?
– Со мной? Ничего.
Я и не заметил как она вышла. Наваждение внезапно исчезло, вспугнутое беспардонностью незнакомки.
– Тебя как зовут?
– Эльвианора. А вас?
– Илья.
– Хорошее имя. Сильное.
– Почему сильное?
– Не знаю. Сильное – и все.
Мне кажется, или на нее тоже подействовало очарование осени?
– Оденься. Холодно.
Девушка послушно кивнула и вновь вернулась к гелиостропу. Через минуту она вышла, зябко кутаясь в тонкое одеяло из полупрозрачной материи.
– У тебя с собой даже свитера нет?
– Нет. Мой папа очень спешил, отправляя меня на Шимитар.
Эльвианора. Я мысленно произнес ее имя, как бы пробуя его на вкус. Что ж, звучит, пожалуй, даже лучше чем "тупая блондинка" или "безмозглая космическая стерва".
– А кто твой папа, если не секрет, и почему он так спешил?
– Мой папа… не знаю, как правильно это объяснить. На вашем языке, кажется, есть схожее по смыслу слово, в какой-то степени отображающее его истинное общественное положение. Это слово "диктатор", если я не ошибаюсь. Повелитель одиннадцати планетарных систем и пояса тритауриеых астероидов, – не обращая внимание на мое вытянувшееся от удивления лицо, она продолжала как ни в чем не бывало, – мне кажется, что у него в последнее время возникли какие-то проблемы по работе, не знаю, он не говорил какие, но дело вовсе не в том, что я разбила фамильную вазу Драанской династии на приеме у посла из Кардинавии. Это просто повод, понимаете? Повод!
Девушка едва не плакала. Я готов был поклясться, что еще чуть-чуть, пара-тройка невинных вопросов, и из глаз моей собеседницы ручьем потекут слезы.
– Я все понял, успокойся. Ну конечно же, это повод, – сам не зная, зачем я это делаю, я прижал Эльвианору к груди, согревая ее теплом своего тела.
Удивительное дело: она даже и не подумала вырываться. Просто вздрогнула поначалу от неожиданности, а затем замерла, не смея пошевелиться. Словно птенец, выпавший из гнезда в лютую стужу и поднятый руками сердобольной старухи.
– Поверь мне, все будет хорошо, хорошо, я обещаю.
Она не отвечала. Только прижималась ко мне все теснее словно боясь, что я исчезну, испарюсь, растворюсь в этом разгуле осенних красок безвестной планеты, оставив после себя только постылое одиночество.