Он взвалил парня на плечо и пошёл к дому, пошатываясь. В лифте опустил подранка и прислонил к стене, потом снова поднял его и втащил в дверь квартиры, благо, уходя, не захлопнул её, а просто бросил заклинание непроходимости. Теперь прошептал: "Отмена!" - и внёс незнакомца в прихожую.
Рина стояла в дверях комнаты. Её расширенные от ужаса глаза пробежали от Доминика к Глебу.
- Глеб! - прошептала она. Вдохнула поглубже и выдохнула: - Доминик?
И если в первом имени было недоумение, то во втором - явный вопрос. А потом она сказала тоненьким срывающимся голосом:
- Ты убил его, Доминик? Зачем?!
Она подошла, поглядела на кровь, которой Глеб был заляпан в разных местах. Дотронулась до изгвазданного в грязи и крови шарфа.
- Это мой… Ты задушил его, Доминик? Моим шарфом? Но почему так много крови?..
Доминик пытался уловить её реакцию. Она явно хорошо знала этого парня. И теперь она страдала о "погибшем"? Нет, не больше, чем о любом другом человеке. Она обвиняла Доминика в "смерти" этого Глеба? Опять не больше, чем в смерти любого другого. И вдруг Доминик с ужасом понял: Рина была захвачена только одной мыслью - страхом за него, Доминика! Она решила, что Доминик убил Глеба, и испугалась того, что дальше будет с Домиником. Его посадят? Ему отомстят? Его убьют? Господи святый, она думала о нём!..
- Или?.. - Глаза Рины расширились и стали чёрными от ужаса. - Это сделал Дракон?! Он пришёл?
- Какой Дракон? - пробормотал Доминик.
- Чёрный Дракон, - прошептала Рина. Глаза её вмиг сузились и стали голубовато-стальными. И Доминик с удивлением увидел, что её страх испарился. Она уже отдавала приказания. - Уходи, Доминик! Уходи немедленно! Ты тут ни при чём. Это только наша с Глебом история. Надеюсь, это чудовище не успело заметить, что ты был у меня. Уходи скорее! - Она кинулась к пальто. Попыталась накинуть его на плечи любимого. - Скорее, Доминик! Скорее!
Тот придержал пальто и заглянул ей в глаза:
- А как же ты?
- Я выкручусь! - быстро проговорила она. - Я всегда выкручиваюсь. Я сумею! Главное - ты! - И вдруг она закричала: - Уходи же! Скорее! Он зверь! Он убивает! Ну что ты стоишь?! Почему не уходишь?!
И тут с кушетки, на которую Доминик положил свою ношу, раздался голос:
- Да потому, что он и есть Чёрный Дракон! - Пришедший в себя "мертвец" попытался встать из последних сил. - Беги, Рина! Я задержу…
С тяжёлым звуком Глеб грохнулся на пол. Отключился. И вот тогда Дракон захохотал. Громко. Жутко. Но что он мог поделать? Из трагедии вышел фарс. Или это была просто высокая трагедия, которую давно ожесточённое сердце Дракона не могло понять? Рина боялась только за Доминика и готова была пожертвовать собой. Глеб (кажется, так зовут этого ловца Дракона) боялся за Рину, решив умереть за неё. И только самому Дракону Доминику было не страшно. Хотя нет - страшно. Потому что предстояло признание.
Смех оборвался, и Доминик сказал, глядя на Рину:
- Глеб прав. Я и есть…
Рина не дала договорить. Кошкой она метнулась к Доминику. Её пальцы легли прямо на его сердце.
- Ты - Доминик! - прошептала она. - У тебя сердце бьётся.
- Конечно, я же человек. Просто друзья зовут меня Чёрным Драконом.
Рина уткнулась носом в его майку. Раздался писк, как у котёнка, и шёпот:
- Значит, это ты убьёшь меня?..
Он схватил её в охапку. Прижал так, словно хотел втиснуть в себя, чтобы спрятать там от любой опасности. Даже от себя самого.
- Что ты говоришь?! Это же я! Да кто посмел сказать тебе такую глупость?!
- Глеб… - прошептала она, всё ещё хватаясь за его майку.
- Идиот! - Доминик поставил её на пол. Заглянул в глаза. - Никогда в жизни я не причиню тебе зла. Не обижу. Не поссорюсь с тобой. Да этот чёртов ловец драконов всё перепутал. Вот придёт в себя, я задам ему трёпку!
- А он придёт в себя? Не умрёт?
- Нет, - буркнул Доминик. - Я и его вылечил.
Рина оторвалась от майки и робко улыбнулась:
- Ты же у нас известный лекарь… Только сними хотя бы куртку с Глеба и подними его с пола. А я принесу одеяло укрыть его. А потом, знаешь, пойдём всё-таки пить чай!
Она съела три бутерброда и потянулась за четвёртым. От волнения ей всегда хотелось есть. Он сидел рядом и прикидывал, как попроще рассказать ей о Самом Главном. А пока рассказал о Глебе. Как увидел чашку. Пошёл искать ловца. Нашёл и приволок сюда.
Рина слушала, а потом вдруг спросила как-то невероятно буднично:
- А Катеньку ты убил?
И тогда Дракон сорвался. Он кричал о том, что не знает никакой Катеньки. Что просто выполняет свою работу. И что уж Рине стоило бы понять - кто он. Прежде чем обвинять в глупостях!
Девчонка сжалась, набрала побольше воздуха и выпалила всё: про свои дикие страхи, ужасные сны, про рукопись директора Орлова, про Катеньку и её неожиданную смерть. Про то, что Глеб сказал: Катеньку убил Дракон. А убить хотели её, Рину. И она, Рина, давно уже почувствовала, что вокруг неё сгущается что-то очень нехорошее. Её не пускают в метро. Она не может доехать до дома. И её… кто-то зовёт. А может, она сходит с ума?
- Ты в полном порядке! - Доминик вскочил. - И никто тебе не угрожает. Твой Глеб всё напутал. Это я искал тебя. Пытался достучаться! Мысленно. Но ты не слышала.
- Ты?! - Рина осеклась. - Так это был ты? Как же ты мог?! Я почти перестала спать. Я умирала от страха. Да если бы это наваждение продлилось ещё чуть-чуть, я бы сошла с ума. Я бы руки на себя наложила!
Доминик поёжился:
- Ну, может, я перестарался…
- Почему ты просто не пришёл? Почему так пугал меня?
- Откуда мне было знать, что так получится? А прийти я не мог. Куда? Ты же живёшь в новой квартире. И тут не прописана. Откуда я мог знать - где это?! Вот и пытался связаться с тобой мысленно. Но ты не отвечала!
- Но я же не умею мысленно…
- Откуда мне было это знать? Я думал, бабушка научила тебя всему. Неужели Варвара Петровна ничего тебе не объяснила? Не сказала обо мне? О том, что я приду и зачем вообще прихожу?
Ответ обескуражил его. Рина ничего не знала. Бабушка не сказала ей ни слова.
- Тогда начнём сначала! - предложил Доминик. - И ставь ещё чайник. Думается, за эту ночь мы опустошим все твои чайные запасы. В общем, слушай ликбез.
И Доминик рассказал про Братство Хранителей Времени. Про то, что на самом деле Время не столь уж и могущественно. И не всегда само может справиться с энтропией. Что в незапамятные времена древнеегипетский бог Тот придумал особые магические предметы и основал Братство Хранителей Времени, которых научил ими пользоваться.
- Понимаешь, - объяснял Домииник, - каждый человек создаёт своё время, из которого слагаются общие времена. Обычно время каждого - это набор своеобразных вех-колышков, которые человек "вбивает" в общую магистраль дороги. Человек живёт в своём времени, отмеряя такие вехи - рождение, свадьба, достижения чего-то, радости, удовольствия, исполнение мечтаний. Это даёт миру устойчивость, а времени - силу. Но может наступить и разброд времени, шатание мира и его устойчивости. Люди вдруг начинают гоняться за химерами, и у них возникают ложные цели и желания.
- Как это?
- Вот смотри. Что важно для человека? Его личная жизнь - любовь, дети, интимные радости. Но вдруг ему начинают внушать, что всё это не важно. Важно иное - какие-то общие цели, счастье будущих поколений. Именно так говорили в XX веке. Но ведь, живя будущим, человек теряет настоящее. Теряет реальное время. Или по-другому - как сейчас, когда главным объявили накопление денег, безудержный карьерный рост, вечные погони за покупками новых вещей. Но такие цели абсолютно размыты. И человек не может отметить ими свою собственную жизнь. А значит, не создаёт отсчётов собственного времени. А нет времени своего - нечего внести в общую копилку. А когда он гонится за деньгами и вещами, за карьерой и обогащением любой ценой, то всегда оказывается, что у кого-то дом больше, вещи дороже, карьера покруче. Человек не находит в жизни никакого довольства. Ему кажется, что его жизнь и его время обманывают его. Обещали гору счастья, а он получил кучку золы. Тогда опять человек не создаёт никаких отсчётов личного времени. Чего считать, если всё пошло прахом? И опять его время расползается, а с ним и общее время. Увеличивается энтропия. Времена начинают проходить друг через друга, смешиваться…
- Знаю! - поняла Рина. - Сама сталкивалась. Вот недавно видела по телевизору актрису, которая уже умерла. То есть времена смешались. И получилось, что сначала она умерла, а потом уже вживую как-то ухитрились заснять её творческий вечер. И ведь никто не заметил!
- Потому что в погоне за наживой и карьерой люди вообще перестали замечать своё время. Нет его у них - они же вечно чем-то заняты. Им кажется, что время идёт так, как развивается их карьера. А на самом деле они просто теряют свою жизнь на бег по кругу. Ведь взобрался на одну вершину - отдыхать некогда, надо лезть на следующую.
- Получается, что время теряется, уходит сквозь пальцы. Перемешивается и путается.
- Умница! Отсюда людям кажется, что прошёл час, а на самом деле прошёл день. Или, наоборот, время тянулось так медленно, а прошло всего пару минут.
- Да, это понятно. Но разве с этим можно что-то поделать? И при чём тут древний бог Египта?
- Бог Тот (а может, он и не был богом, а просто великим изобретателем) понял, что время не всегда может справиться само с энтропией, устраиваемой людьми. И он создал пару простых инструментов, которые помогают времени прийти в себя, - перстень Времени Ал-Наг и закрепу Времени - аграф. В перстне заключены кольца времени. Когда время теряется, энтропия увеличивается, кольца начинают разваливаться. Вот смотри!
Доминик вытащил из-за пазухи кольцо. Рина ахнула. Нет, кольца она ещё не рассмотрела, но ведь ясно видела, что на шее Доминика не висело ничего - ни цепочки, ни ремешка. Да она заметила бы их, когда целовала или когда тыкалась лицом в его грудь. Так откуда же кольцо?
- Я храню его в сердце, - пошутил Доминик. - Но если честно, оно как чип, только я могу его вынуть. Вот!
Быстрым движением он поднёс перстень к груди, приложил к стороне сердца. И тот исчез. Губы Рины скривились. "Сейчас начнётся истерика по поводу моего нечеловечества", - подумал Доминик. Но Рина спросила невероятное:
- Тебе не больно?
- Немножко, но я привык… - Он сбился со своего рассказа. Не знал, как реагировать на её такие вопросы. Мало кто заботился о нём, Драконе. Его же считали зверем.
- Значит, ты - носитель Ал-Нага? - резюмировала Рина.
- Хранитель, - уточнил он.
- Дай взглянуть!
Доминик снова достал кольцо.
Тёмно-алый, не слишком приятный на вид змей, свернувшись в тугие кольца, обвился вокруг белого бутона и пытался удержать в зубах свой хвост. Но выходило у него это как-то вяло. Кончик хвоста уже выпадал из оскаленной пасти.
- Это Уроборус? - спросила Рина. - А почему у него хвост выпадает?
Доминик хмыкнул:
- Ты заметила? Обычно он держит его крепко. Но когда что-то случается со временем, подаёт знак. Показывает, что сил не хватает, чтобы удерживать время. А если хвост вообще выпадет и общее кольцо разовьётся - жди беды.
- Какой?
- Этого никто не знает. Может, человечество по обратному кольцу времён вернётся в каменный век. Может, планета вообще перестанет существовать. Но полного распада времён ещё не случалось. Мы всегда умели ухватить это "начало конца" и исправить. Ведь Ал-Наг, созданный Тотом, - отличный индикатор. По нему видно, когда следует вновь помочь Уроборусу свить тугие кольца и привести Время в порядок.
- Как это?
- Чтобы укрепить время, нужен аграф - заколка, закрепа по-старинному. Твоя бабушка и была Хранительницей аграфа. Теперь это ты.
- Я - Хранительница?! - У Рины чуть глаза на лоб не полезли. - Но бабушка ничего не сказала…
- Думаю, она боялась за тебя. Не хотела пугать, пока ты была маленькая.
- Чем пугать? Хранительница - это же почётно.
- Понимаешь, - Доминик обнял Рину, - не все хотят сохранить привычное время. Наше Братство распалось на Хранителей и Разрушителей ещё перед Французской революцией. А может, брожение началось и раньше. Говорят, уже перед казнью Карла I в Англии кто-то из Братства агитировал за то, чтобы навсегда отринуть старые времена и начать Новое Время.
- А это можно сделать?
- Наверное… Никто, конечно, не пробовал, но если вонзить заколку времён не в бутон, а в самого Уроборуса, думаю, он сбросит кольца и разовьётся. Ну а потом начнёт накручивать новые. Это и будет Новое Время. Только вот каким оно будет? Да и будет ли вообще? Во времена Французской революции адепты Нового Времени усиленно искали перстень с аграфом. Не побрезговали ни пытками, ни казнями. Но найти не смогли. Ал-Наг с аграфом оказались спрятаны надёжно. А потом Хранителям удалось вернуть расшатанное время в его русло.
- Получается, революции происходят, когда начинается временная энтропия? - догадалась Рина.
- Конечно! - Доминик кивнул. - И войны, и эпидемии. После таких глобальных ужасов возвращать время в привычное русло труднее всего. К тому же во времена катаклизмов появляется очень много тех, кто хочет сам завладеть перстнем Времени. Уж как они узнают про него, я не знаю. Но Хранителям приходится отбиваться. И их часто…
Рина ухватила без слов:
- Хранителей Ал-Нага часто убивают?
- Бывает… Адепты Разрушителей устраивают настоящие охоты. Но ведь Хранитель не один.
- Ты защищён силой Братства?
- Да!
- А Хранительница аграфа? А я?
Голос Рины дрогнул.
- Ты тоже! Разве бабушка не говорила?
- Говорила. Что ни с ней, ни с мамой, ни со мной ничего не может случиться. Но ведь она умерла… Почему же?!
И что ответить? Он только стиснул девочку, прижал к себе покрепче. Это ведь не коленку лечить. Тут душа и страх…
- Понимаешь, - проговорил Дракон, - все Хранители - люди. А люди умирают. Мы были уверены, что Варвара Петровна приготовила себе смену. Честно говоря, я думал, это твоя мама Светлина. Не предполагал, что это ты.
- Почему?
- Не знаю. Вернее, знаю. Я не хотел, чтобы это была ты. Я хотел, чтобы ты спокойно жила. Без всяких тайн и секретов. Влюбилась. Вышла замуж. Зажила счастливо. Нарожала детей.
Глаза Рины расширились.
- Дом. Дети. Кухня. Как в Средние века. Так?! Муж - глава и властитель. Так?! А обо мне ты подумал? О моих желаниях, мечтах?
- Я думал, что тебе именно этого захочется. Я старался оградить тебя. Да знаешь ли ты, что однажды, там, в парке, когда ты в самый первый раз разбила свою легендарную коленку, я наложил на тебя защиту - Оберег от несчастий?!
Рина побледнела:
- От несчастий или вообще от жизни? От всех?! Так вот почему парни, познакомившись со мной, подружив немного, уходили. Они не могли даже ничего объяснить. Просто уходили. Подруги давно вышли замуж, а у меня даже парня не было! Вот почему я клюнула на то Страшное Горе. А потом не смогла побыть даже с Олегом. А ведь он был таким хорошим!.. И нравился мне. Ты оградил меня от мужчин - зачем? Ты хотел быть единственным?! Но ведь тебя не было рядом! Да ты и не пришёл бы вообще, если бы не понадобился аграф!
Ринка вырвалась из его рук. Вскочила. Отбежала. Смерила таким взглядом, что мурашки по коже. Доминик почувствовал себя дураком. Преступником. Выходит, он ломал ей жизнь?! Но он не хотел ничего такого. Он хотел, чтобы ей было безопасно и комфортно. А превратил её жизнь в кошмар.
- А однажды ко мне подошла гадалка - молодая и жадная. Выцыганила у меня колечко. Сказала, дай я поворожу, а потом отдам. Но не отдала, а убежала. Так на следующий день у подъезда меня поджидала старая цыганка. Чуть не со слезами стала умолять: "Возьми кольцо! И не проклинай нас!" Я её спросила, почему она возвращает кольцо, а та сказала: "За тобой стоит твой Дом!" Я не поняла, какой такой дом. А это же твоё имя - Доминик. Получается, ты наложил на меня свою печать. Знаешь, как говорят парни про некоторых девушек, к которым никогда не подходят? Говорят, что у тех на лбу невидимая печать: "Занято!" Теперь я поняла, что гнало от меня мальчишек. Печать Дракона!
Доминик отвёл глаза.
- Ну, может, я перестарался… Я правда не думал, что получится такая сильная привязка. Но ведь когда я заговаривал, я оградил тебя даже от себя. На всякий случай. Мало ли что. Вдруг я бы сорвался и захотел причинить тебе боль…
- А ты бы смог?
- Не знаю. Жизнь длинная. Всякое бывает. Иногда Хранители ссорятся между собой. Иногда кто-то переходит на сторону Нового Времени. Вот ты же познакомилась с ловцом Дракона. Кстати, зачем?
- Глеб хотел оградить меня от Дракона. От тебя, - пробормотала Рина.
- Ты вполне могла сама сделать это. И между прочим, ты вполне могла бы найти себе парня, отбросив моё заклятие. Ты же защищена от меня. Почему ты этого не сделала?
Рина переплела пальцы. Отвернулась и прошептала:
- Я всегда хотела только тебя. И никого больше. Я просто не понимала этого. - Она повернулась, и огромные глазищи тёмного янтаря вонзились в Доминика, как два кинжала: - Только ты! Даже если убьёшь. Даже если бросишь и уйдёшь. Даже если потом всю жизнь одна. Я не пойду в чужие руки!
Господи! Доминик стиснул свои дурацкие пальцы так, что ногти впились в кожу. Его проклятые когти! Как она только может смотреть на них без отвращения?! Лапы, исковерканные постоянным отслеживанием течения Времени, прожжённые Следом аграфа, который надо не упустить, даже если плавится кожа. О, Господи, смилуйся над нами! Её чувство не может быть любовью. Не должно! У него сломан нос, на лице под скулой пятно от раскалённого железа, которым его однажды пытали, по телу шрамы от побоев и ран. Она что, не заметила, как он уродлив?! Ведь ему часто приходится охранять свой перстень от разных ловцов. Он убивал и сам падал от рук врагов. Только общая сила Братства поднимала его. Но может случиться и так, что никакое Братство не поможет. И что тогда? Она останется одна со своей дурацкой любовью?! Мучиться всю жизнь…
Нет! Он должен убедить её, что недостоин никакой любви. Надо предстать перед ней чудовищем, не стоящим ни грана чувства. Вызвать ненависть. Отвращение!
- Послушай! - хрипло сказал Доминик. - Не стоит реагировать так пылко. Конечно, мы качественно потрахались…
Она вскинулась, словно он ударил её этим словом.
Но он безжалостно продолжил:
- Но главное - аграф. Я пришёл не к тебе. Я пришёл за ним. Только он и нужен. И не говори про любовь. Какая любовь?! Мы - Хранители. Это просто работа.
- И ты целовал меня потому, что хотел как можно качественней выполнить свою работу? - Тёплый янтарный блеск отхлынул от её глаз. Они обрели холод. Медно-зелёный холод. - Хотел получить аграф?
Он ухмыльнулся. Хорошо, что она не увидела боли в его ухмылке. А боль была такая, будто он вырезал себе сердце. Тупым ножом. По кусочку. Но он же был превосходным лицедеем и потому произнёс, нарочито растягивая слова:
- Брось, женщина! Кончай философствовать. Ты видела, что Ал-Наг подал знак. Ты обязана отдать мне аграф.
- Почему?
- Разве ты не узнала меня? Я представился по всем правилам. Ты же видела, что я похож на Чудовище из сказки мадам Лепренс де Бомон.
- Что?! - Рина отпрянула в замешательстве.