– Не выключай двигатели.
ИИ улыбнулся. Он был на экране, сидел в своем кресле.
– Мы готовы удрать в случае необходимости. – Он посмотрел налево. – Скай, сообщение из Академии. От руководителя миссиями.
Эмма улыбнулась.
– Очередное предупреждение, чтобы мы были поосторожнее.
– Давай посмотрим, что она сама нам скажет, Билл.
Загорелся верхний экран. Сначала на нем появился логотип Академии – свиток и светильник на фоне голубого земного шара Объединенного Мира, – а затем возникла Хатч. Она сидела на краю своего стола.
– Эмма, Скай, я подумала, вам будет интересно узнать предварительные результаты. Похоже, это не просто взрывы. Не могу четко объяснить, но, надеюсь, у Эммы получится. Выброс энергии упорядочен. Именно так говорят исследователи. Они считают, что это сделано намеренно, с какой-то целью.
Мы надеемся, когда вы закончите, у нас появятся соображения насчет того, что это за цель. Мы очень ценим то, что вы для нас делаете. Знаю, у вас не самое воодушевляющее в мире задание.
Она подняла руку, прощаясь, ее снова сменил логотип, и монитор отключился. Скай посмотрел на жену.
– Упорядочен?
– Тетя сказала чистую правду. Представь себе взрыв, при котором энергия не просто выбрасывается, а представляет собой что-то вроде кода.
– Для чего?
Эмма пристально посмотрела на изображение Омеги, спокойно плывущей на вспомогательном экране.
– Иногда для того, чтобы стимулировать наноустроства. Заставить их начать работу.
Модули прибыли к ежу и открылись. Двенадцать маневровых двигателей собрались, подобрали топливные баки и окружили ежа. По сигналу каждый из них засек особое место посадки, на которое был запрограммирован, и при помощи магнитных зажимов прикрепился к ежу. Все двенадцать посадочных мест были тщательно выбраны, чтобы двигатели выстроились на этом в высшей степени неровном объекте почти параллельно друг другу. Им предстояло выполнить функцию тормозных ракет.
– Все на месте, – доложил Билл. – Готов приступать.
– Выполняй.
Двигатели одновременно запустились. И продолжали работать.
Довольный, Скай налил себе тарелку супа, приготовленного Эммой.
– Ты хорошо делаешь дело, милый, – сказала она.
– Да, верно. – Он вернулся на свое место и медленно отставил тарелку. Билл выводил на экран параметры торможения, величину оставшихся запасов топлива и данные контроля положения.
Опасения, что магнитные зажимы повредят устройство, к счастью, не оправдались.
Корабль висел в темноте, в колодце между звездами. Ни одна звезда не освещала небо, ничуть не похожее на ночное небо Земли. Было понятно, что вы далеко в межзвездном пространстве. Не было никакого очарования, никаких острых ощущений оттого, что вы окружены далекими солнцами и созвездиями. Единственное, что чувствовалось, это расстояние.
– Топливо у тормозных ракет на исходе, – сообщил Билл, – остается две минуты.
Важно было, чтобы все двигатели выключились одновременно, а еще – не допустить, чтобы в одном или двух кончилось топливо: тогда остальные уведут ежа с заданного курса.
– Билл, где мы окажемся, если выключим их на тридцать секунд раньше?
– Еж сбросит тридцать километров в час.
– Хорошо. Это значит, что облако его догонит?..
– Через шестьдесят дней. 27 июня.
– Хорошо. Так и сделаем. – Скай поднялся с кресла.
– Не нравятся мне эти штуки, Эм.
– Мне тоже не нравятся, – откликнулась она.
Он посмотрел вниз на навигационный экран, где появились шестидесятидневный календарь и часы и начался отсчет секунд.
– Я пошел спать.
Она кивнула.
– Иди. Я догоню тебя через минуту. – Эмма смотрела на облако. Оно было темным и тихим. Мирным. В этой огромной пустоте невозможно было увидеть, что оно несется по небу.
– О чем ты думаешь, Эм?
– О папе. Помню, однажды вечером он рассказывал мне, как все изменилось, когда люди узнали об Омегах.
– В каком смысле?
– До того, говорил он, люди всегда считали, что они – пуп мироздания. Вселенная создана для нас. Единственной ее части, способной мыслить. Наш Бог был всеобщим Богом, он даже нанес нам визит. Мы несли ответственность. Я никогда об этом так не думала. Я выросла с облаками. – Она прикоснулась к экрану, и тот погас. – Убила бы.
Из библиотечного архива
Омеги – это знак, сигнал, что в Галактике действует нечто намного превосходящее нас. Когда-то мы использовали церкви, дабы продемонстрировать, что мы – цари мироздания, венец творения. Теперь мы в них прячемся.
Грегори Макаллистер. "Девушка с букетом всегда затмевает всех". "Вольный издатель". 2220 год.
18
Борт "Дженкинса". Вторник, 6 мая
– Никогда не видел ничего подобного, – сказал Марк Стивенс, капитан "Камберленда", пристыковавшись к "Дженкинсу". Он говорил об Омеге. – У этой чертовой штуки появились щупальца.
Это была иллюзия. Джек объяснил, что торможение изрядно растрясло облако и оно по мере замедления выбросило вперед гигантские "перья". И еще – с левой стороны, поскольку оно продолжало медленно поворачивать.
– Меня от этого в дрожь бросает, – заявил Стивенс.
Джек Марковер был выходцем из Канзас-сити: родители – из среднего класса, в семье трое детей, обычная школа. Сразу после ее окончания он обручился, что категорически не одобрили его родители. Они полагали, что Джек поступит в медицинский и преуспеет там, где потерпел поражение его отец.
В итоге Джек сбежал с девушкой по имени Майра Колческа и тем самым развязал войну двух семейств, что в конце концов вылилось в ожесточенные судебные разбирательства. Между тем у алтаря оба виновника ссоры заробели. Давай немного подождем. Посмотрим, как пойдут дела. Последнее, что он слышал о Майре, – она вышла замуж за букмекера.
Джеку никогда не была близка медицина. Во-первых, у него был слабый желудок. Во-вторых, его мать страдала ипохондрией, и ему всегда было жаль врача, которому приходилось выслушивать ее жалобы. Он подозревал, что все врачебные кабинеты забиты именно ипохондриками. Это не для него, уже давно решил он.
Джек поступил в Канзасский университет, думая стать квалифицированным бухгалтером, но ему это надоело, он обнаружил в себе тягу к физике, а все остальное, как говорится, дело прошлое. Никаких больших премий и значительных наград. Но он был талантливым педагогом, ему удавалось объяснять сложные вещи так, что студенты могли либо понять их, либо хотя бы уяснить, почему ни одному человеку на Земле это не дано. Он открыл гумпов. Он мог засесть за мемуары и потягивать виски с содовой всю оставшуюся жизнь, если б захотел.
"Камберленд" привез горючее, пищу, воду, вино, разнообразные электронные жучки, некоторые запчасти для корабля и всяческие безделушки, которые кто-то предложил использовать в качестве подарков местным. В основном это были электронные игрушки, мигающие, вертящиеся и расхаживающие туда-сюда. Стивенс улыбался, показывая их Джеку.
– Не вполне в духе Протокола.
Джек кивнул.
– Не будем их использовать.
Большую часть груза, кроме жучков, составлял комплект из шести светоотклонителей.
– Вы привезли светоотклонитель для шаттла? – спросила Келли.
Стивенс озадачился.
– Для шаттла? По-моему, нет. – Он открыл свой портативный компьютер и просмотрел список. – Нет. А должны были?
– Да, – ответил Джек. – Нас заверили, что пришлют.
– Кто-то напортачил. Я посмотрю в трюме. Может, они загрузили его, не внося в список, но вряд ли. – Стивенс пошел обратно к воздушному шлюзу, оставив Джека с Диггером брюзжать по поводу бюрократов. Не прошло и пяти минут, как из комма донесся его голос: – Нету.
– Ладно, – сказал Джек.
– Я сообщу им. Пусть сразу же отправят.
– Уж будьте добры.
– Конечно. Никакого смысла в индивидуальных блоках, если нечем прикрыть посадочный модуль.
Стивенс закончил разгрузку и сообщил, что вылетает обратно вечером. Плотный график, некогда тут ошиваться. И рассмеялся: те же чинуши, которые гнали его на "Бродсайд", заставят его прождать неделю.
Он пообедал с экипажем "Дженкинса", раздражая всех тем, что называл гумпов "хрумпами". Стивенс находил, что это невероятно смешно.
– Так их называют на "Бродсайде". – Он оглядел остальных. – Кто возвращается со мной?
Все это подробно обсудили. Два года – большой срок для любого. По всей видимости, Келли не стоило даже заикаться о том, чтобы ее отпустили. "Дженкинс" был ее кораблем, и коль скоро он оставался – оставалась она. Джек считал себя руководителем экспедиции и, как и Келли, чувствовал, что должен остаться. К тому же он рассчитывал вернуться знаменитым. О Лукауте напишут книги и среди них – его биографию.
– Если мы все сделаем правильно, – сказал он Диггеру, – мы сможем спасти сколько-то существ и отправиться назад с закомпостированными билетами, поставив галочку.
А Диггер не мог себе представить, при каких обстоятельствах согласился бы покинуть Келли. Ну или, коли на то пошло, Джека, чьим мнением о себе он дорожил.
Так что улетала только Уинни.
– Семейные обязательства, – виновато объяснила она.
Когда обед закончился, люди, сдружившиеся за эти пятнадцать месяцев, распрощались.
– Не попадите в шторм. – Уинни по очереди обняла всех и исчезла в воздушном шлюзе.
Стивенс что-то говорил Келли о настройках гиперкомма. Он пожелал им удачи и тоже ушел. Люки закрылись, послышался приглушенный лязг стыковочных креплений.
Затем "Камберленд" улетел. На "Дженкинсе" осталось трое.
Сообщения от Дэвида Коллингдэйла ("джаханиграммы") приходили регулярно, в них перечислялось все, что было неизвестно лингвистам (а этого оказалось немало) и чего бы они хотели от Джека, когда прибудут светоотклонители. Больше записей лучшего качества. Больше снимков, чтобы понять контекст разговоров. Съемка местных в различных ситуациях: за игрой, за молитвой, когда они торгуются и, самое хитрое, в процессе ухаживания. Джаханиграммы стали источником развлечения.
Пришло сообщение и с "Хоксбилла". Высокая темноволосая женщина с начавшей пробиваться сединой представилась как Мардж Конвей.
– Я везу кое-какое оборудование, чтобы попробовать создать тучи над городами. – На ней была бейсболка, сдвинутая набекрень. (Диггер предположил, что в молодости она занималась легкой атлетикой или чем-то в этом роде.) – Оборудование на основе технологии "Стелс". Гумпы не увидят его, если только не заберутся на него сверху. Мне нужна одна услуга. Разведайте для меня территорию. Найдите восемь мест, где я могла бы разместить устройства. Там должно расти хотя бы несколько деревьев. На самом деле чем больше, тем лучше. Они должны максимально далеко отстоять от населенных мест. И желательно по четыре с каждой стороны перешейка, хотя это не обязательно. Рассеянных настолько, насколько возможно. Буду благодарна за помощь. Кстати, я также буду признательна, если вы попросите Билла просканировать погоду на перешейке и в открытом море. Дайте мне как можно больше информации. Спасибо. С нетерпением жду того времени, когда мы сможем вместе поработать над этим. При небольшом везении мы сможем спасти их.
– Держу пари, ей это удастся, – сказал Джек.
* * *
Утром исследователи опробовали светоотклонители. Джек единственный из них имел опыт обращения с этими устройствами. Он открыл упаковку, достал светоотклонители и несколько пар защитных очков.
– Так мы сможем видеть друг друга, – сказал он, многозначительно кладя их на стол.
Светоотклонитель состоял из прозрачного комбинезона и широкого пояса. Пряжка пояса выполняла роль блока управления и питания.
Джек надел комбинезон, добавил широкополую шляпу "сафари", улыбнулся и дотронулся до пряжки.
Диггер с удовольствием смотрел, как Джек исчезает. Процесс занял около трех секунд, за которые человек стал прозрачным, а затем полностью пропал. За исключением глаз. Они смотрели с середины комнаты. Еще более синие и огромные, чем обычно. Тело стало невидимым.
– Точнее говоря, мои радужки, – объяснил Джек. – Система работает избирательно. Это вынужденная мера. Если бы она маскировала глаза, невозможно было бы видеть. Увы, она несовершенна.
– Черт меня побери. Знаешь, мне попадалось подобное в постановках, но вот так, рядом, в той же комнате... – Диггер начал размышлять о возможностях, появляющихся благодаря невидимости.
– Вот почему их не продают в универмагах, – сказала Келли, правильно оценив выражение его лица.
Они с Диггером натянули снаряжение. Келли растаяла в воздухе. Диггер оглядел себя, нашел соответствующий штырек на поясе и стал смотреть, как исчезает. Он ощутил приступ головокружения.
– Поначалу ощущение будет немного странное, – послышался голос Джека.
В темных глазах Келли светилось озорство.
– Возьми очки, – предложил Джек. – Так мы будем видеть друг друга.
Одни очки поднялись со стола как бы сами по себе и наделись на синие глаза. Очки пропали, а глаза вернулись на место.
– Эх, – сказал Джек. – Так-то лучше.
Еще две пары очков поднялись в воздух, одна из них поплыла в сторону Диггера. Он взял их и надел.
Свет в комнате стал более тусклым, но появились два мерцающих силуэта.
– Будьте осторожны при ходьбе, пока не привыкнете. Вы видите землю, но не видите своих ног. По крайней мере так, как вы привыкли. Иногда они не там, где вам кажется. Люди ломали лодыжки. И даже хуже.
Келли вернулась на свет.
– Я готова идти.
– Знаешь, – улыбнулся Диггер, – с этими штуковинами можно здорово влипнуть.
– Попытай счастья, удалец, – съязвила Келли.
"Камберленд" также привез большой запас жучков. Они походили на большие монеты. На одной стороне было выгравировано "Уилкокс комм. корп." и изображение орла, а на обороте – изображение их главного офиса. Жучки, как и защитные костюмы, питались от энергии вакуума, и поэтому можно было надеяться, что срок их работы не ограничен. Обратная сторона, если верить инструкции, могла приклеиваться практически к любой твердой поверхности.
Исследователи сложили около тридцати штук в ящик и отнесли их в шаттл. На "Дженкинсе" был уже поздний вечер, вечерело и на перешейке.
– Давайте попробуем поспать, – предложил Джек. – Завтра первым делом отправимся вниз.
Когда все разошлись, Диггер заскочил на мостик, увидел, что Келли там нет, и тихонько постучал в дверь ее каюты.
– Кто там? – спросила она.
– Я.
Дверь слегка приоткрылась. Келли стояла, придерживая полы халата.
– Да, Дигби?
– Я люблю тебя, крошка, – сказал он.
– Я тоже тебя люблю. – Она и не подумала открыть дверь пошире.
– Знаешь, – невинно заметил он, – никогда не известно, что может произойти в этих экспедициях на поверхность.
– Они бывают опасны, – согласилась она.
Диггер дотронулся до волос Келли, притянул ее к себе. Она уступила, и их губы соприкоснулись. Келли сама шагнула вперед, прижалась к нему всем телом. Диггер явственно ощущал биение ее сердца, ее груди, ее язык, ее волосы. Его правая рука сжала ее затылок, скользнула по спине, стиснула ягодицы.
И Келли отстранилась.
– Достаточно.
– Келли...
– Нет. – Она положила руку Диггеру на плечо, сдерживая его. – Стоит только начать, потом не остановимся. Имей терпение.
– Сколько можно? Кажется, мы только что подписались провести здесь еще год или около того?
Келли посмотрела на него долгим взглядом, и он подумал, что сейчас она опять заговорит о капитане Бассете, которого часто вспоминала, едва возникал этот вопрос. Бассет спал с одной из своих пассажирок во время рейса с Пиннакла или еще откуда-то. Об этом узнали другие пассажиры, потом Академия, и Бассета уволили. Недостойное поведение. Нарушение приличий. Как только капитана уличают в подобном, он или она больше не может рассчитывать на то, чтобы его принимали всерьез остальные пассажиры.
Но на сей раз обошлось без капитана Бассета. Келли отступила назад в комнату и впустила Диггера. Он последовал за ней и закрыл дверь. Постель еще не была разобрана, над письменным столом горела лампа. На столе лежала открытая книга. Келли еще раз посмотрела на Диггера, как будто все еще принимая решение. Затем улыбнулась, прищурив глаза, что-то такое сделала с халатом, и тот упал на пол.
Незадолго до рассвета Келли снова отвезла их на ту же поляну, где они были во время первой высадки, приземлившись под ливнем. Исследователи взяли с собой запасы воды и пищи и приготовились выдвигаться. После того как они покинули посадочный модуль, Келли должна была отвести его подальше, в безопасное место, и ждать вызова. Джек и Диггер активировали свои защитные костюмы, но по настоянию Джека не включили светоотклонители.
– Давай сперва выберемся из леса.
– Почему? – спросил Диггер. – Нас же могут увидеть?
– Еще темно, Диг. Единственное, чего ты добьешься, – тебе станет еще труднее идти. С этими штуками это достаточно сложно, пока не привыкнешь.
– Ребята, если вам что-то понадобится, – сказала Келли, – дайте мне знать.
Они помахали руками, включили фонарики и вышли в ночь. Трава была мокрой и скользкой. Джек направился к опушке и углубился в заросли. Диггер, поколебавшись, оглянулся. Посадочный модуль терпеливо ждал посреди полянки. Огни, конечно, были выключены, а небо было темным. Опять собирался дождь.
Диггер знал, что Келли останется на месте, пока ее пассажиры не исчезнут из виду. Восток начал светлеть. Джек обернулся и помахал Диггеру, зовя за собой. Ему действительно нравилось играть роль проводника и эксперта по светоотклонителям. Шаттл поднялся, втянул лестницу и бесшумно взмыл в небо.
Через тридцать минут земляне вышли на край дороги. Джек сказал, что пора "погружаться", употребив, как оказалось, стандартное выражение, означавшее "включить светоотклонитель". Для Диггера это прозвучало нелепо.
Он нажал на пояс, услышал легкий звон в ушах – вокруг него формировалось поле, – вытянул руку и смотрел, как она пропадает. Когда он поднял глаза, Джек тоже исчез. Диггер включил очки, и его напарник снова появился в виде светящегося силуэта.
Они повернули к югу. К Афинам.
На дороге уже были путники. Появились двое гумпов верхом на толстых лошадях, серых, очень мускулистых, с хоботами и уродливых, как бульдоги.
– В этом мире все кажется более уродливым, чем дома, – заметил Диггер.
– Культурные стереотипы?
– Нет, просто страшилища.
Один из гумпов держал фонарь. Они вели оживленную беседу, которая сопровождалась рычанием, ударами ладонью о ладонь и тыканьем пальцами в небо. Они проехали мимо Джека и уже поравнялись с Диггером, когда вдруг притихли. К ужасу Диггера, тот из них, кто был к нему ближе, поднял фонарь и посмотрел в его сторону. Уставился на него. Животные с шумом втянули ноздрями утренний ветер, но ничего не почуяли, поскольку защитные костюмы обеспечивали полную изоляцию. Однако Диггер испытал легкое беспокойство, особенно когда одно из чудищ повернуло голову и тоже посмотрело на него.
– Глаза, Дигби, – прошептал Джек. – Закрой глаза.