Но, если отбросить в сторону самую общую характеристику, местная сеть не принесла почти никакой полезной информации о других странах: ни о законах, ни об обычаях или отношению к иммигрантам.
Чтобы развеяться и поближе познакомиться с новой родиной, я начала совершать долгие прогулки: сначала пешком, а после - на роликах. Благодаря им, в одной из соседних деревень познакомилась и подружилась с таким же прибывшим из Вне гражданином. Он не принадлежал к гуманоидам, а являлся родичем того слизняка, с которым меня познакомили в центре переподготовки в качестве выпускного испытания. Но несмотря на то, что мы с ним даже выглядели далёкими видами, распознавать его эмоции оказалось намного легче, чем у белорунов: движения тела моллюска были выразительны и часто интуитивно понятны. Он попал сюда несколько лет назад, но до сих пор работал уборщиком, о чём, впрочем, ничуть не жалел. Я приходила в его деревню, и мы подолгу разговаривали, делясь впечатлениями об этом мире. Общение доставляло немало удовольствия нам обоим, а возникающее порой недопонимание обычно заканчивалось взаимным весельем.
Ещё я посещала музыкальные вечера, разумеется, не для того, чтобы поучаствовать, а с целью просто послушать. Музыка белорунов - ровная, спокойная, либо бодрая (но всё равно плавная), без резких переходов и даже намёка на ударные, прекрасно подходила для отдыха или раздумий. Жизнь в этой стране оказалась на редкость комфортной, текла равномерно, но не скучно, спокойно, но не однообразно, и только мысль о том, что мне рано или поздно придётся покинуть Белокерман, временами портила настроение.
4 - 5 июня 617132 года от Стабилизации
Белокерман
К сожалению, светлая полоса имеет неприятную привычку заканчиваться. Так случилось и на этот раз. Счастливая беспроблемная жизнь прервалась резко, грубо возвращая меня с облаков на грешную землю.
Однажды, заговорившись со знакомым моллюском, я припозднилась и возвращалась домой уже после заката. Ночи здесь тёмные, непривычные для жителя северной части России, где зимой светлее из-за обилия снега, а летом северная часть неба не угасает полностью, обеспечивая достаточную яркость, чтобы ориентироваться. Такие тёмные ночи, как здесь у нас бывают только осенью, когда ещё не выпал снег, а день уже сильно сократился. Столкнувшись с местной особенностью ночного освещения, проблуждав несколько часов и убедившись, что уличных ламп или хоть чего-то подобного в Белокермане нет в принципе, я приобрела небольшой фонарик, чтобы в следующий раз не оказаться в полной темноте. К счастью, кроме потери ориентации, ночные улицы Белокермана не таили в себе других угроз, но всё равно я каждый раз, возвращаясь домой после заката, насторожено прислушивалась. И на сей раз - не зря.
Впереди раздался шорох, и я резко остановилась. Из-за поворота ближайшего перекрёстка выехал привычный по работе уличный пылесос. Но само по себе это не удивляло, странно было другое: рядом с ним не оказалось оператора. Как заворожённая, я несколько минут шла следом за качественно выполняющим свои функции прибором, а потом сорвалась с места и побежала по дорожкам, едва видимым в свете фонарика, с целью найти хотя бы ещё одно подтверждение страшной догадки. Беспорядочные метания привели к успеху, хотя и не сразу: следующий пылесос удалось обнаружить только через полчаса.
Итак, подозрение, возникшее когда я только переехала в деревню, переросло в уверенность. Дворники не нужны. Теперь понятно, почему Некол предлагал сначала освоиться, а уже потом приступить к работе. Но зачем врал? "Работа не сложная, но нужная", - передразнила я слова начальника. Мог бы прямо сказать: нам это и даром не надо, просто чтобы хоть чем-то тебя занять. Откровенно говоря, раньше, не чувствуя себя здоровой, я бы смирилась и с такой работой (пусть и бессмысленной, но лёгкой и обеспечивающей средства на существование), попыталась бы найти смысл в чём-то другом. Но не теперь. Сейчас я ощущаю в себе достаточно сил, чтобы не сидеть на шее государства, чтобы заниматься чем-то, что приносит пользу. Да, пусть у меня нет необходимых знаний и навыков, но кто запретит пойти учиться? Воспользовавшись тем, что завтра выходной, я решила не противиться порыву и, даже не заходя домой, отправилась в Аркабен.
С трудом дождавшись утра, посетила один из университетов и отыскала интересующий меня кабинет для абитуриентов. Но там выяснилось, что для поступления в высшее учебное заведение необходимо предъявить школьный аттестат. Всё логично и правильно: ведь местные не знают, тому ли человек обучался в своём мире, и обучался ли вообще, а наговорить поступающий может всё, что угодно. Поэтому, ничуть не расстроившись, узнала адрес ближайшей школы. Надеюсь, что программа здесь не слишком сильно отличается от нашей и её освоение не отнимет много времени. А образование, хотя бы среднее, и за границей пригодится, может, даже больше, чем здесь. Но в школе меня постигло разочарование: оказалось, что для того, чтобы в неё приняли, нужна рекомендация из детской подготовительной группы. Поговорив ещё, мне удалось добиться разрешения на абонемент в электронную библиотеку и получить её электронный адрес (который, кстати, до этого в сети найти не удалось), а заодно выяснить, где получать рекомендацию, после чего я вышла на улицу и некоторое время колебалась: школа ещё туда-сюда, но неразумным дитём считать себя не хотелось. Но выбора нет, и если я хочу получить образование, придётся задвинуть гордость в дальний угол.
Подумав, так и сделала. Уже на подходе к "детским" кварталам меня остановил незнакомый белорун в официальной форме служащих.
- Это закрытая часть города, и вход в неё без веской причины нежелателен.
- Мне надо получить рекомендацию для поступления в школу.
- Рекомендации выдаются только тем, кто прошёл подготовку в детской дошкольной группе.
Я закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Ситуация всё больше походила на изощрённое издевательство. Ну ничего, не на ту напали!
- Тогда, наверное, здесь можно записаться в эту группу?
- Это детская дошкольная группа, - с ударением на второе слово пояснил белорун. - И в неё принимают только детей.
- Хорошо, - я резко кивнула. С каждой минутой скрывать эмоции становилось все сложнее. - Тогда где можно найти аналогичную группу для взрослых?
- В Белокермане нет подготовительных групп для взрослых, - белорун шагнул ближе, и весь испытываемый к нему негатив мгновенно испарился. - Но ведь она тебе и не нужна, правда? Кстати, не покажешь мне свой паспорт?
- Вот, - сейчас, под воздействием поля, просьба белоруна не казалась странной или подозрительной.
- Всё, спасибо, - записав что-то на свой телефон, белорун вернул документ. - Успокойся. Всё хорошо. Школа не главное. Тебе ведь и без неё хорошо?
- Да, - с улыбкой согласилась я. Действительно: мало я, что ли, в своей жизни училась?
- Вот и прекрасно. А теперь иди домой.
Согласно кивнув, повернулась и направилась к ближайшей станции метро. Но на полпути воля и критический разум начали возвращаться, шаг замедлился, а потом я и вовсе остановилась. Зачем он интересовался моим паспортом и чём мне это теперь грозит? Если сам по себе отказ хоть и обиден, но не опасен, то то, в какой дружелюбной и настойчивой форме он преподнесён - вызывает немалые подозрения. С одной стороны, это может объясняться простым нежеланием затевать длительную разборку (а я тогда была как раз в таком настроении), но с другой… Что, если поле покоя действует на меня нестандартно, а на самом деле сказанное под его влиянием должно исполняться беспрекословно и после окончания воздействия? Если я действительно неподдающаяся, и слова врача-тартарца правда, то когда об этом узнают, меня могут просто-напросто ликвидировать. Но, поразмыслив, я отбросила этот вариант. Слишком долго за мной наблюдали, и если бы что-то проходило не так, как требуется, это уже стало бы известным. Значит, ничего страшного не случилось? В любом случае, у всей этой истории есть один несомненный плюс: теперь у меня есть доступ в библиотеку. Сняв комнату в ближайшем доме, вошла в сеть, надеясь отвлечься от грустных мыслей. Но и здесь ждало разочарование. Да, я увидела библиотеку и могла скачать литературу, но какую! Ни учебной, ни научной, ни справочной, только художественные тексты: проза, поэзия. Ну вот зачем мне сейчас приключения или фантастика? Выключив встроенный в стену гостевой комнаты компьютер, покинула квартиру и отправилась бесцельно бродить по городу.
Ноги сами вынесли меня на узкую безлюдную улочку, где я и уселась прямо на дорожку, уставившись на газонную зелень. По всему выходит, что, несмотря на то, что моя работа никому не нужна, возможности получить хоть какую-то подготовку тоже нет. А значит, и в будущем на лучшую работу (даже с точно такой же зарплатой) рассчитывать не стоит. Куда ни ткнись - везде тупик. Придя к такому выводу, я невольно вспомнила слова тартарца: "вы готовы дать им достаток, но за него отнимете будущее". Что, если под этими словами имелось в виду именно то, с чем я сейчас столкнулась? Наличие собственной квартиры, возможность легко заработать на жизнь, достаточное количество свободного времени для личных увлечений… Но кроме этого, однообразная, хотя и не сложная, но бессмысленная работа уборщика, отсутствие возможности заняться чем-то по настоящему нужным, получить образование или хотя бы доступ к книгам для самообучения. Стоит ли первое второго?
- Я тебя чувствую, - прервал мои раздумья чей-то голос и, обернувшись на приветствие, я невольно улыбнулась: рядом стояла маленькая белоруночка. По внешнему виду ей можно было дать лет семь. - Можно с тобой пообщаться?
- Здравствуй. Конечно, можно, - с готовностью откликнулась я, надеясь, что это поможет исправить настроение. - А откуда ты?
- Оттуда, - махнула в сторону детских кварталов девочка. - Вообще-то нам из своих районов выходить запрещают, но иногда очень-очень хочется, и тогда я сбегаю, - доверчиво поделилась она. - Здесь столько всего необычного!
- На тебя сильно ругаться не будут? - забеспокоилась я. Ещё не хватало прослыть похитителем детей.
- Не будут. Мне - можно, если не слишком часто. А ты к какому виду относишься? Пощупать можно?
- Я - химера. Щупай, если хочешь.
Заручившись моим согласием, девочка потрогала мои волосы, кожу лица, потом руку. Одновременно с физическими прикосновениями я ощутила нечто странное, очень отдалённо похожее на поле покоя, но не подавляющее волю и успокаивающее, а наоборот, вызывающее страх своей сверхъестественностью. В свою очередь, я тоже поподробней рассмотрела ребёнка, но не обнаружила ничего неожиданного. Единственное, что, если у взрослых скудность мимики выглядела почти нормально, у ребёнка с живой жестикуляцией и наличием интонаций в голосе лицо казалось маской.
- Я никогда не слышала о твоём виде, - призналась девочка, удовлетворив любопытство. - Он редкий?
- Химера не вид, а смесь видов, - пояснила я.
- Помесь? А почему так странно называется? У нас помесей почти не живёт, все на западе, - собеседница оглянулась а потом потянула меня за руку. - Давай спрячемся, а то меня воспитатель ищет.
- Ты о рендерах слышала? - быстро пройдя до развилки, мы свернули на другую улочку.
- Да, - девочка сосредоточено нахмурила лоб. - Ты - рендер? Но рендеры не бывают помесями!
Я тяжело вздохнула, размышляя как бы попонятней объяснить ребёнку про франкенштейновского монстра.
- Я поняла! - воскликнула в эти время спутница. - Химера - это такой необычный рендер-помесь, да?
- Почти, - кивнула я.
- А ты у нас давно? У нас хорошо, да? - не дождавшись ответа на предыдущий вопрос, тут же продолжила девочка.
- В чём-то, да, хорошо, - последний вопрос вновь напомнил о последних событиях. - Но не во всём.
- Разве у нас есть что-то плохое? - резко остановившись, белоруночка села на тротуар и приглашающе похлопала рукой рядом. - Что?
Вряд ли в другой ситуации я бы совершила нечто подобное, но сейчас, после бессонной ночи и находясь на грани эмоционального срыва, желание хоть с кем-то поделиться своим горем перевесило обычную сдержанность.
- Очень неприятно и тяжело заниматься бессмысленной работой. А научиться хоть чему-то полезному нет никакой возможности, - опустившись на тротуар, я невольно отвернулась. Даже понимая, что ребёнок вряд ли разберётся в проявлениях эмоций, не хотелось показывать слезы.
Немного помолчав, девочка встала и, подойдя, положила мне руку на плечо.
- Не расстраивайся. Неполноценные граждане должны работать там, где могут причинить меньше всего вреда.
- Не вижу смысла! Почему тогда просто не назначить пособие или хотя бы не врать о важности этой работы? - резко вскинулась я.
- Но она действительно важна, - уверенно возразила белоруночка. - Не имея работы, человек чувствует себя ненужным, и поэтому становится несчастлив.
- А разве зная, что выполняемая работа бессмысленна, человек не чувствует себя бесполезным? - саркастически спросила я.
- Неполноценный гражданин не должен этого знать, - безапелляционно заявил ребёнок. - Ты тоже не должна это знать. Кто тебе сказал?
- Сама догадалась.
- Всё равно это - неправильно, - помолчав, девочка добавила. - Ты сходи к защитникам и всё забудешь.
Я вздрогнула. Сказать, что предложение ребёнка мне не понравилось - не сказать ничего. Появилось желание сбежать, но уходить, не использовав в полной мере такой ценный источник информации, - по меньшей мере глупо.
- Обязательно схожу, - заверила, чтобы не ссориться. - А кто такие неполноценные граждане?
- Тебе нельзя это знать, потому что ты - такая, - последовал ответ.
- Но ведь я всё равно скоро всё забуду.
Девочка надолго задумалась.
- Тогда, наверное, можно, - наконец согласилась она. - Неполноценные граждане - это люди, которых нельзя допускать к работе, требующей ответственности, им нельзя получать знания, которые могут быть опасны, размножаться и участвовать в жизни страны. Неполноценных граждан надо оберегать от волнений и переживаний, оказывать повышенное внимание, чтобы они не чувствовали себя лишними и ненужными, привлекать к безопасным играм и увлечениям, - слова девочки походили на цитату, хотя и не точную. От ещё одной неприятной догадки перехватило дыхание.
- То есть вы общаетесь с неполноценными гражданами только затем, чтобы они не обиделись и не чувствовали себя ненужными?
- Не всегда, - с готовностью возразил ребёнок. - Иногда правда интересно.
- А вот если… - я несколько раз вздохнула, беря себя в руки. - Если, например, одна команда игроков приняла в игру неполноценного гражданина и из-за этого проиграла? Разве проигрыш стоит того?
- Сторона, на которой играет неполноценный гражданин, все равно победила, ведь она проявила лучшие духовные качества.
Я смотрела на ребёнка, рассуждающего совсем не по-детски, и боролась с нарастающим отчаяньем. Потом встала и пошла прочь.
- Ты расстроилась? - девочка догнала и схватилась за руку.
- Нет, всё в порядке, просто мне пора домой, - соврала я, попыталась отцепить малышку и замерла. От моих действий рукав платья загнулся и стала видна тонкая металлическая сеть, оплетающая всю руку белоруночки выше браслета на кисти. - У тебя что-то с рукой?
Девочка проследила за моим взглядом.
- Нет, у меня почти везде так, - радостно заверила она и отогнула воротник, демонстрируя оплетённое металлом тело. - Ведь я - будущий защитник. Вот вырасту, тогда всё это уберут под кожу и видно не будет, только аккумуляторы снаружи останутся, - с этими словами малышка коснулась браслета.
- Это чтобы быть сильнее, да? - горько спросила я. Если государство не гнушается проделывать такое с собственными детьми… то что говорить о прочих?
- Нет, это чтобы я не умерла, - безмятежное лицо ребёнка плохо сочеталось со сказанным. - Ладно, я тоже побегу, а то воспитателю скоро надоест делать вид, что он меня найти не может.
Я несколько минут смотрела вслед девочке. А потом решительно направилась в международный аэропорт. Выберу подходящий рейс, вернусь в деревню, уволюсь (иначе из страны не выпустят) и вперёд, в неизвестность. Главное - не привлечь внимания защитников, ведь, несмотря на то, что полученные знания причиняют боль, лишаться я их не хочу. Не привередничая, выбрала ближайший рейс за границу, но оказалось, что увольняться надо до покупки билета - иначе его просто не продадут. Разочарованно отвернулась от кассы - и сердце ушло в пятки: прямо за моей спиной стояли два хорошо знакомых защитника из моей деревни. А потом стало хорошо, спокойно и пропала необходимость куда-то спешить и чего-то бояться.
- Идём, - позвал меня один из них. - Тебе пора домой.
5 - 6 июня 617132 года от Стабилизации
Белокерман
Под действием поля покоя все негативные эмоции испарились, возбуждение схлынуло, и я в полной мере почувствовала усталость: как-никак, уже больше суток без сна. И, воспользовавшись тем, что лечу в машине и никуда самой идти не надо, всю дорогу до деревни проспала. Зайдя в здание, мы направились не к моей квартире, а на другой этаж, в какой-то кабинет, по обстановке напоминающий медицинский. Там они усадили меня на пол, забрали паспорт и попросили подождать, после чего включили размещённые сбоку приборы.
Хотя поле покоя подавляло волю и успокаивало нервы, но разум оно не затуманивало, так что я прекрасно понимала, что сейчас идёт подготовка к стиранию памяти. Но не было ни малейшего желания сопротивляться: не лучше ли просто избавиться от источника переживаний, чем пытаться смириться с ним? Зачем бежать, подвергать себя опасности? Ради чего? Да, в конце концов мне придётся уехать из Белокермана, но не лучше ли, если это произойдет не вдруг, а после подготовки, и от новой родины останутся приятные, а не негативные воспоминания?
- У нас проблемы, - сказал один из защитников, разглядывая что-то на экране.
- Неужели не написано, куда подключать? - второй оторвался от своего пульта, подошёл и заглянул через плечо первому, после чего согласно повел рукой. - Да, ты прав, это гораздо хуже. Что думаешь?
- Позвоню специалисту, посоветуюсь, - с этими словами первый вышел из комнаты. Любопытствуя, я поднялась и приблизилась. На экране виднелись данные из моей медицинской карты, которые, несмотря на все попытки, мне так и не удалось расшифровать. Интересно, что им не понравилось?
- Что не так?
- Ты знала, что тебе противопоказано стирание памяти? - спросил оставшийся защитник.
- Нет, не знала. Мне говорили, что нельзя использовать мгновенное обучение.
- Эта аналогичная технология, на том же принципе, - вздохнул мужчина.
- И что теперь делать? - В прошлый раз, когда стоял выбор между моей жизнью и материальным обогащением, белоруны выбрали первое. Может, и сейчас будет то же самое?
- Самым простым решением было бы поместить тебя в спецучреждение, но, согласно закону, ты пока не совершила ничего, что позволило бы сделать это без твоего согласия. Однако если хочешь… - защитник сделал паузу, но не успела я открыть рот, как он продолжил. - Нет, не отвечай сейчас. Как законопослушный гражданин, ты имеешь право принимать такие решения не под воздействием поля.
Я удивлённо кивнула и хотела кое-что уточнить, но в это время вернулся второй белорун.