- Мне нужно все это увидеть снова. Я не разобралась в их побуждениях. Мне нужно снова пробежать через городок в то раннее утро. Холодный ветер в лицо… тротуар под ногами… прибывающий поезд с цирком. Может, это воздух и ранний час побудили детей подняться и побежать смотреть, как прибывает поезд? Или же причиной было что-то другое? Мне нужно еще раз увидеть события в их последовательности. Почему дети были так взволнованы? Я что-то упустила.
- Они все так улыбались, - сказал Уильям.
- Что такое летние каникулы? Я слышала, как дети о них говорили. - Джанет посмотрела на мистера Филдса.
- Все лето дети носились как безумные, избивали друг друга - вот что такое летние каникулы, - ответил ей мистер Филдс.
- Лучше Государственного Трудового Детского Лета ничего быть не может, - проговорил ослабевшим голосом, глядя в пустоту, Роберт.
Машина Времени остановилась опять.
- Четвертое Июля14, - объявил мистер Филдс. - Год тысяча девятьсот двадцать восьмой. Древний праздник, когда люди устраивали взрывы, чтобы отрывать друг другу пальцы.
Они стояли перед тем же самым домом, на той же улице, но только ласковым летним вечером. В воздухе шипели и крутились огненные колеса, на каждом крыльце смеющиеся дети что-то бросали вверх, и слышалось: бах, бах!
- Не убегайте! - закричал мистер Филдс. - Не пугайтесь, это не война!
Но лица у Джанет, Роберта и Уильяма становились от фонтанов холодного огня то белыми, то розовыми, то голубыми.
- Мы и не испугались, - стоя неподвижно, сказала Джанет.
- К счастью, - заявил мистер Филдс, - сто лет назад фейерверки запретили, положили конец всем этим взрывам.
Дети танцевали, придумывая свои танцы на ходу, белым бенгальским огнем писали на ночном летнем воздухе свои имена и заветные мечты.
- Мне бы тоже хотелось так делать, - сказала Джанет негромко. - Писать в воздухе свое имя. Посмотрите на них! Мне бы тоже этого хотелось.
- Что, что? - Мистер Филдс не расслышал.
- Ничего, - сказала Джанет.
- Бах! - шептали Уильям и Роберт, стоя под ласковыми летними деревьями, в темноте не отрывая взгляда от красных, белых, зеленых огоньков на чудесных летних газонах. - Бах!
Октябрь.
В последний раз Машина Времени остановилась в месяце горящих листьев. Люди с тыквами и кукурузными стеблями в руках спешили в сливающиеся с темнотой дома. Танцевали скелеты, носились летучие мыши, пылали свечи, а в пустых передних за открытыми дверями домов раскачивались подвешенные яблоки.
- Хэллоуин, - сказал мистер Филдс. - Апогей ужаса. Это был век суеверий, как вы знаете. Потом сказки братьев Гримм, призраки, скелеты и вся прочая чушь были запрещены. Вы, дети, слава богу, выросли в очищенном от заразы мире, где нет ни теней, ни призраков. У вас другие, достойные праздники - День Рождения Уильяма К. Чаттертона, День Труда, День Машин.
Стояла октябрьская ночь, на улице уже не было ни души, а они прохаживались возле того же дома, всматривались в темноте в пустые тыквы с вырезанными в них треугольными глазами, в маски, выглядывающие из темных чердаков и сырых подвалов. А внутри дома, подумать только, собрались дети и, сидя на корточках, смеялись, рассказывали друг другу разные истории!
- Я хочу быть с ними, - сказала наконец Джанет.
- Конечно, как социолог, - сказали мальчики.
- Нет, - сказала она.
- Что? - спросил мистер Филдс.
- Нет, просто хочу быть в этом доме, хочу здесь остаться, хочу видеть все это и быть здесь и больше нигде, хочу, чтобы были хлопушки, и тыквы, и цирк, хочу, чтобы было Рождество, был день святого Валентина, было Четвертое Июля - такие, какими мы их здесь видели.
- Это переходит все границы… - начал мистер Филдс.
Но внезапно Джанет сорвалась с места.
- Роберт, Уильям, бежим!
Мальчики бросились за ней.
- Стойте! - закричал мистер Филдс. - Роберт! Ага, Уильям, ты попался! - Он успел схватить Уильяма, но другой ускользнул. - Джанет, Роберт, сейчас же вернитесь! Вас не переведут в седьмой класс! Вы провалитесь, Джанет, Роберт - Роберт!
Бешеный порыв октябрьского ветра пронесся по улице и исчез вместе с двумя детьми среди стонущих деревьев.
Уильям вырывался и пинал мистера Филдса ногами.
- И ты за ними, Уильям? Нет, ты вернешься со мной домой! А те двое еще очень пожалеют. Захотели остаться в прошлом? - Мистер Филдс кричал уже во весь голос. - Ну что ж, Джанет и Роберт, оставайтесь в этом ужасе, хаосе! Пройдет всего лишь несколько недель, и вы, плача, прибежите сюда, ко мне. Но меня здесь не будет! Я покидаю вас в этом мире - и сходите здесь с ума, если вам так хочется.
Он потащил Уильяма к Машине Времени. Мальчик рыдал.
- Пожалуйста, мистер Филдс, ну пожалуйста, не берите меня больше сюда на экскурсии…
- Замолчи!
Мгновение - и Машина Времени унеслась назад, в будущее, к подземным городам-ульям, к металлическим зданиям, металлической траве, металлическим цветам.
- Прощайте, Джанет, Боб!
Словно вода, заливал улицы городка холодный октябрьский ветер. И когда он стих, за всеми детьми, приглашенными и неприглашенными, в масках или без масок, уже затворились двери домов, к которым принесло их его могучее течение. Ни одного бегущего ребенка не видно было в ночи. Ветер причитал в верхушках голых деревьев.
А внутри просторного дома, при свечах, кто-то наливал всем холодный яблочный сидр, наливал каждому, не спрашивая, кто он и откуда.
Кричащая женщина
The Screaming Woman, 1951
Переводчик: С. Шпак
Меня зовут Маргарет Лири. Мне десять лет, и я учусь в последнем классе начальной школы. У меня нет братьев и сестер, но есть прекрасные папа и мама, правда, они не могут уделять мне много внимания. Как бы то ни было, никто из нас даже не предполагал, что придется столкнуться с убитой женщиной. Или почти не предполагал. Когда живешь на улице, подобной нашей, и не подумаешь, что может произойти что-нибудь ужасное, скажем, перестрелка, убийство или погребение человека заживо, чуть ли не у вас в саду. А когда такое случается, просто не веришь. Продолжаешь как ни в чем не бывало намазывать масло на хлеб или же печь пирог.
Я расскажу вам, как это произошло. Была середина июля. Мама сказала мне:
- Маргарет, сходи в магазин и купи мороженое. Сегодня суббота, папа придет обедать домой. Мы должны его угостить чем-нибудь вкусненьким.
Я побежала через пустырь позади нашего дома, где мы обычно играем с ребятами. Когда я шла обратно из магазина и думала о чем-то своем, это все вдруг и произошло.
Я услышала крик женщины, остановилась и прислушалась. Звук шел из-под земли. Женщина была погребена под камнями, стеклами и мусором. Она ужасно кричала, умоляла вытащить ее.
Я стояла, оцепенев от ужаса, а она продолжала приглушенно кричать.
Я бросилась бежать, споткнулась и упала, вновь вскочила и побежала.
Открыв дверь нашего дома, я увидела маму, спокойную, как всегда, даже не подозревавшую, что позади нашего дома, всего в каких-то сотне ярдов, погребена в земле живая женщина, которая кричит и просит о помощи.
- Мам… - произнесла я.
- Не стой там. Видишь, мороженое тает, - прервала она меня.
- Но, ма…
- Положи его в холодильник.
- Послушай, ма, там кричит какая-то женщина…
- И вымой руки, - продолжала мама.
- Она кричит и кричит.
- Давай-ка посмотрим, где соль и перец.
- Послушай меня, - сказала я громко. - Мы должны ее выкопать. Она похоронена под тоннами земли, и, если мы ее не выкопаем, она задохнется и умрет.
- Я уверена, что она может подождать, пока мы пообедаем, - ответила мама.
- Ма, ты что, не веришь мне?
- Конечно, верю, дорогая. А теперь вымой руки и отнеси эту тарелку отцу.
- Я даже не знаю, кто она и как туда попала. Но мы должны помочь ей, пока не поздно.
- О Боже! - воскликнула мама. - Посмотри на мороженое. Ты что? Просто стояла на солнце и ждала, пока оно растает?
- Ну, на пустыре…
- Иди, иди, егоза.
Я пошла в столовую.
- Па, там на пустыре кричит какая-то женщина.
- Мне еще не встречались женщины, которые не кричат.
- Я серьезно.
- Да, ты выглядишь очень серьезной, - произнес папа.
- Мы должны достать кирки и лопаты и откопать ее, как египетскую мумию.
- Я не археолог, Маргарет. И потом слишком жарко. А вот в какой-нибудь прохладный октябрьский день мы примемся с тобой за дело.
- Но так долго ждать нельзя.
Сердце колотилось в груди. Я была возбуждена, испугана, а папа как ни в чем не бывало положил себе на тарелку мясо и принялся за еду, не обращая на меня никакого внимания.
- Па?
- Мм?
- Па, ты должен после обеда пойти со мной и помочь, - умоляла я. - Па, ну па, я отдам тебе все деньги, которые у меня есть в копилке.
- Ну, - сказал папа, - это деловое предложение. Видимо, очень важное для тебя, раз ты предлагаешь свои деньги. И сколько ты будешь мне платить в час?
- У меня десять шиллингов. Я собирала их целый год, и все они твои.
- Я тронут. - Папа коснулся моей руки. - Очень тронут. Ты хочешь поиграть со мной и готова платить за это деньги. Откровенно говоря, Маргарет, ты заставила своего старого папу почувствовать себя настоящим негодяем. Я слишком мало уделяю тебе времени. Вот что скажу: после обеда я пойду с тобой и послушаю крики женщины. И сделаю это бесплатно.
- Да? Ты действительно пойдешь?
- Да, только обещай мне…
- Что?
- Если хочешь, чтобы я пошел, ты должна сперва съесть весь свой обед.
- Обещаю.
В комнату вошла мама и села за стол. Мы стали обедать.
- Не так быстро, - заметила мама.
Я стала есть медленнее, а затем вновь заторопилась.
- Ты слышала, что сказала мама? - обратился ко мне папа.
- Но кричащая женщина… Мы должны поторопиться.
- А я, - заметил папа, - собираюсь есть спокойно. Сперва я со всем необходимым вниманием съем бифштекс, затем мороженое и, если ты не возражаешь, выпью холодного пива. Это у меня займет по крайней мере час. И вот что, моя маленькая леди, если ты еще раз за столом во время обеда упомянешь об этой, как ее, кричащей… я не пойду с тобой слушать ее концерт. Ты все поняла?
- Да, папа, - произнесла я.
Обед длился целую вечность. Все действия родителей были замедленными, как в некоторых фильмах. Мама медленно вставала и так же медленно садилась. Вилки, ножи, ложки тоже двигались медленно. Даже полет мух по комнате и тот замедлился. Все было так медленно, что мне хотелось крикнуть: "Поторопитесь! Пожалуйста, побыстрее! Давайте быстро встанем и побежим!" Но нет, я должна была сидеть. И пока мы все сидели и медленно поглощали обед, пока весь мир обедал, там, на улице, кричала женщина. Она была совсем одна. Солнце пекло, а на пустыре никого.
- Ну, вот и все, - сказал наконец папа.
- Мы сейчас пойдем искать эту женщину? - спросила я.
- Сперва немного холодного пива.
- Кстати, о кричащих женщинах, - вмешалась мама. - Чарли Несбитт вчера вечером вновь подрался с женой.
- Ничего удивительного, - хмыкнул папа. - Они всегда дерутся.
- Чарли - негодяй, - заметила мама. - Впрочем, она не лучше.
- Не знаю, но, мне кажется, она вполне порядочная женщина.
- Просто ты к ней хорошо относишься. Помнишь, как чуть было не женился?
- Опять ты за старое? В конце концов я был помолвлен с ней всего шесть недель.
- Ты проявил здравый смысл, разорвав помолвку.
- Хелен помешалась на сцене. А у меня не было времени на подобные развлечения. Это и привело к разрыву. Хотя она была очень мила. Мила и добра.
- И что ей это дало? Ужасного грубияна в мужья - Чарли.
- Я согласен с тобой. У Чарли ужасный характер. Помнишь, как Хелен играла в школьной пьесе? Она была хороша как картинка и сама написала несколько песен, а одну - именно для меня.
- Ха… - засмеялась мама.
- Не смейся. Это была хорошая песня.
- Ты мне не рассказывал.
- Это касается только нас с Хелен. Как же она начиналась?
- Па… - перебила его я.
- Ты бы лучше пошел с дочкой на пустырь, - заметила мама, - а то она в обморок упадет. Можешь и потом спеть эту прекрасную песню.
- Хорошо, пошли, - сказал папа, и я потащила его на улицу.
На пустыре никого не было. Солнце пекло. Битые бутылки отливали всеми цветами радуги.
- Ну, и где твоя кричащая женщина? - смеясь, спросил папа.
- Мы забыли лопаты! - воскликнула я.
- Возьмем потом, когда услышим солистку.
Я повела его к тому месту.
- Послушай.
Мы прислушались.
- Я ничего не слышу, - наконец произнес папа.
- Шш… подождем. - Эй, кричащая женщина, где ты? - закричала я.
Мы слышали, как движется солнце по небу. Слышали очень спокойное дуновение ветра среди листвы. Слышали, как где-то вдали шел дождь. Слышали, как прошла какая-то машина. Но только и всего.
- Маргарет, - сказал папа, - думаю, тебе нужно лечь в постель и положить на лоб мокрую тряпку.
- Но она была здесь. Она кричала, кричала и кричала! - воскликнула я. - Посмотри, здесь копали. Ты стоишь прямо на этом месте!
- Маргарет, вчера именно здесь мистер Келли выкопал большую яму для всякого хлама.
- А ночью кто-то воспользовался его ямой и заживо похоронил женщину, а потом забросал ее землей.
- Ну, я иду домой.
- Ты не поможешь мне копать?
- Долго не стой, жарко. - Папа ушел, а я затопала ногами, проклиная все на свете.
И вдруг крик раздался снова. Она кричала и кричала, призывая меня. Я побежала к дому и с шумом хлопнула дверью.
- Па, она снова кричит!
- Да, конечно, кричит. Пошли, - Он повел меня по лестнице в спальню. - Ну вот. - Он заставил меня лечь и положил на голову влажное полотенце. - Успокойся.
- Па, мы не можем оставить ее там, - я заплакала. - Она закопана. Подумай, как ужасно кричать, когда никто не обращает внимания.
- Я запрещаю тебе выходить из дома, - встревоженно произнес папа. - Будешь лежать здесь весь день. - Он вышел и запер комнату на ключ. Я слышала, как он говорит с мамой. Через некоторое время я успокоилась, встала и на цыпочках подошла к окну. Привязав простыню к спинке кровати, я спустилась через окно на землю, взяла в сарае пару лопат и побежала на пустырь. Было еще жарче, чем прежде. Я стала копать, а женщина все кричала и кричала… Это была тяжелая работа. Ковырять лопатой, отбрасывая камни и стекло. Я знала, что мне придется копать весь день. Что я могла сделать? Побежать и рассказать другим людям? Но они, как папа и мама, не обратили бы на это никакого внимания. И я продолжала копать одна. Минут десять спустя на пустырь прибежал мой одноклассник Диппи Смит.
- Привет, Маргарет! - воскликнул он.
- Привет, Диппи, - с трудом ответила я.
- Что ты тут делаешь?
- Копаю.
- Зачем?
- В земле захоронена женщина, она кричит, а я хочу ее выкопать.
- Я не слышу никакого крика, - сказал Диппи.
- А ты сядь, подожди немного и услышишь. А еще лучше, если ты мне поможешь.
- Я не буду копать, пока не услышу крик.
Он ждал.
- Слушай, - крикнула я. - Слышишь?
- Ей-богу! - Глаза его сияли. - Сделай еще раз.
- Сделать что?
- Крикни.
- Нужно подождать, - в смущении проговорила я.
- Ну, сделай, - настаивал он, тряся меня за руку. - Сделай. - Он вытащил из кармана коричневый камень. - Я отдам тебе этот кусок мрамора, если ты еще раз так сделаешь.
Из-под земли вновь раздался крик.
- Вот это да! - воскликнул Диппи. - Научи меня делать так же!
- Если ты поможешь копать, позднее я научу тебя этому.
- Прекрасно. Дай лопату.
Мы стали копать вместе. Время от времени женщина кричала.
- Можно подумать, - сказал Диппи, - что она у нас прямо под ногами. Ты удивительная девочка, Мэгги. А как ее зовут?
- Кого?
- Женщину, которая кричит. Ты должна дать ей какое-нибудь имя.
- О да. - Я на мгновение задумалась. - Ее зовут Шарлотта Тутл. Это богатая старушка, 96 лет. Ее живьем закопал мужчина по имени Спайк. Он подделывал пятифунтовые банкноты.
- Вот это да!
- Вместе с нею закопаны сокровища, а я… хочу вскрыть могилу и завладеть ими, - задыхаясь, произнесла я, продолжая энергично копать.
- А ты со мною поделишься? - таинственно произнес Диппи. - Давай будем считать ее, - подбросил он новую мысль, - принцессой Омманатрой, египетской королевой, тело которой покрыто бриллиантами!
"Мы спасем ее, - подумала я, - спасем, если только будем продолжать копать!"
- Слушай, у меня появилась идея! - воскликнул Диппи. Он куда-то убежал и вскоре вернулся с куском картона, на котором стал что-то писать мелом.
- Продолжай копать! Мы не должны останавливаться!
- Я делаю надпись. Видишь? КЛАДБИЩЕ СНА! Мы будем здесь в коробочках хоронить птичек и жучков. Я пойду и постараюсь найти бабочек.
- Нет, Диппи!
- Так интереснее. Возможно, найду и мертвую кошку.
- Диппи, берись за лопату! Пожалуйста!
- О, я устал, - произнес Диппи. - Думаю, надо сходить домой и отдохнуть.
- Ты не можешь этого сделать.
- Почему?
- Послушай, Диппи, я хочу кое-что тебе сказать.
- Что? - Он ударил ногой по лопате.
- Там действительно закопана живая женщина, - прошептала я ему на ухо.
- Ну, конечно. Ты это уже говорила, Мэгги.
- Но ты мне не поверил.
- Лучше объясни, как ты кричишь, не открывая рта. Тогда я буду продолжать копать.
- Не могу тебе ничего объяснить, потому что не я это делаю. Послушай, Диппи, я отойду в сторону, а ты стой здесь и слушай.
Вновь раздался крик женщины.
- Не может быть! - воскликнул Диппи. - Но там действительно женщина!
- Именно это я и пыталась тебе втолковать.
- Давай копать! - произнес Диппи.
Мы копали без перерыва 20 минут.
- Интересно, кто она?
- Не знаю.
- Может быть, это миссис Нельсон, миссис Тернер или миссис Брэдли. Интересно, она красивая? Какого цвета у нее волосы? Сколько ей лет - 30, 60 или 90?..
- Копай! - приказала я.
Насыпь становилась все выше.
- Как ты думаешь, она наградит нас за свое спасение?
- Думаю, что да.
- Наверняка даст шиллинг.
- Больше. Может быть, и десять.
- Как-то я прочитал книгу о магии, - начал вспоминать Диппи, продолжая копать. - Один индус, совершенно голый, был похоронен заживо. Он проспал в могиле 60 дней и ничего не ел. Представляешь, 60 дней без сладостей, мороженого, пирожных, наконец, без воздуха. - Вдруг лицо Диппи помрачнело. - А что, если эти звуки раздаются по радио, а мы так усердно работаем?
- Если это и радио, оно будет наше.
Вдруг на нас упала чья-то тень.
- Эй, ребята, что вы здесь делаете?
Мы обернулись. Перед нами стоял мистер Келли, которому принадлежал этот пустырь.
- Здравствуйте, мистер Келли, - поздоровались мы.