* * *
В маленькой больнице Константина - лабиринт хорошо освещенных комнат без какого-либо оборудования - Крис Хагель и Дебора Гаррот склонились над колыбелькой Дэвида. Несколько секунд Линдсей спокойно наблюдала за ними, а потом, громко топая, вошла в комнату. Женщины в это время как раз обсуждали здоровье ее сына. Но, видимо, они не хотели, чтобы Линдсей слышала их. Как только она вошла, они замолчали.
- Привет, Лин, - первой заговорила Хагель. - Как себя чувствуешь?
- Вы не могли бы чуть обождать? - вмешалась Дебора. Нет, Линдсей не хотела ждать. Она хотела взять Дэвида на руки. Наклонившись, она вынула младенца из колыбельки. Она была зачарована им точно так же, как в тот миг, когда впервые увидела Араса, труп исенджи и подводное сверкание безери. Этот младенец был из иного мира, столь далекого от ее обычной армейской жизни, что она чуть ли не боялась его. Ребенок дышал, но тяжело, с присвистом.
- У него по-прежнему проблемы с дыханием, - пояснила Хагель. - Он тридцатидвухнедельный. На Земле у вас не было бы никаких проблем. Но здесь, из-за уровня кислорода и из-за отсутствия специальной камеры риск очень высок. Это означает, что я сейчас вынуждена колоть ему антибиотики, так как его иммунная система развита не в должной степени. Кроме того, мне придется использовать кислородную палатку Вебера из защитного оборудования оранжереи. Мне жаль, что приходится действовать столь грубыми способами, но у меня нет ПАВ.
- А на "Актеоне" есть нужное оборудование и лекарства? - Однако Линдсей знала, что ее вопрос чисто риторический. Военные корабли были оснащены медикаментами и оборудованием для оказания помощи при травмах, простудах и отравлениях. - Подозреваю, что нет.
- Он мог бы пить немного больше молока, но вам надо поработать над собой.
"Ничего не выйдет". Он был достаточно слаб даже для того, чтобы питаться должным образом. Она положила младенца назад в колыбельку, полная самых горьких чувств. Все инстинкты говорили ей, что она должна перестать заниматься самоедством и оставить его на попечении этих женщин. В конце концов, Хагель - доктор. Она лучше знает, что делать. А Линдсей - офицер, занимающий определенный пост, даже несмотря на то, что Франкленд нет в строю.
- Я попробую, - пообещала она.
Хагель вместе с ней вышла на кухню. Линдсей не нуждалась в зрителях или компании, но Хагель сопровождала ее совсем не для того, чтобы выразить свои соболезнования.
- Я попросила встречи с Франкленд, но Джош Гаррод едва не вышвырнул меня за дверь, - сообщила она. - Возможно, Шан в гораздо худшем состоянии, чем они хотят представить.
- Беннетт сказал мне, что ее здорово подстрелили.
- Точно. Теперь вы возглавляете команду, а значит, к вам я должна обратиться с просьбой об эвакуации. Мы потеряли уже двоих. По-моему, достаточно.
- Боюсь, мы вынуждены будем сделать это в любом случае. Однако Шан пока еще не мертва и не выведена из строя.
- Хорошо, тогда вы сможете поговорить с ней.
- Попробую. - "Не оставляй меня одну". - Сейчас самое время проверить, как там Куруши.
Хагель поняла этот весьма непрозрачный намек и напряглась.
- Куруши лучше. - Хагель направилась к двери, но остановилась. - Но если Беннетт правильно описал рану Франкленд, то она не могла выжить. По крайней мере при том уровне медицины, который существует здесь.
Линдсей не хотела говорить на эту тему. Это была чистой воды спекуляция. Видимо, Хагель думала о превосходных хирургических приборах вес'хар и хотела наложить на них лапу. Однако она не могла выбрать для этого более неподходящего времени. Быть может, она вроде Райата хотела использовать любой шанс, чтобы получить какие-нибудь заслуживающие внимания результаты во время выполнения своей миссии.
- Иногда случаются чудеса, - пробормотала Линдсей, надеясь, что и с Дэвидом случится одно из них.
* * *
- Вы должны сказать ей, - настаивал Джош.
- Скажу, - ответил Арас.
- Я чего боюсь… Что, если она все же решится вернуться в лагерь и докторша захочет ее осмотреть? Вы не сможете навсегда запереть ее.
Арас посмотрел на Джоша так, словно хотел предупредить его этим взглядом. Дебора была в больнице, Рэйчел и Джеймс - в школе. Поэтому Джош и Арас могли кричать друг на друга сколько им вздумается.
- Ты и понятия не имеешь, что означает "навсегда".
- Извините. Что вы сами-то думаете об этом? Вы ведь потратили всю свою жизнь для того, чтобы с'наатат находился в изоляции.
- В отличие от вас я не считаю, что после смерти меня ждет царствие небесное. Когда людям приходит время умирать, они умирают. Нет никакой вечности. Нет второго шанса.
- Но вы приговорили ее.
- К чему? К жизни урода? К тому, чтобы стать такой, как я? Джош не боялся ни Араса, ни Шан. Он даже гнева своего Бога боялся больше, чем неудовольствия вес'хар.
- Теперь она никогда не обретет мира. Рано или поздно кто-нибудь обнаружит, что с ней такое, и она станет товаром. Как вы могли так поступить?
- Не читай мне лекцию относительно моих прав и обязанностей.
- И почему это произошло именно теперь? Вы знали ее всего семь месяцев. А с нами вы прожили несколько поколений, и никогда у вас не возникало такого соблазна.
- Дело в том, что она заботилась обо мне.
- Мы тоже заботились о вас. Мы всегда так поступали.
- Нет. Вы относились ко мне как к абстрактной идее, заботились обо мне как об иконе. Вы с уважением относились ко мне, но в конце дня вы отправлялись к своим семьям, а я оставался один. Никто из вас ни разу не коснулся меня. Я был символом, а не живым существом.
- Вы говорите слишком резко…
- Ты бы отдал за меня свою жизнь?
- Это несправедливо.
- Твои сказки говорят о том, что человек должен отдать свою жизнь за друга.
- Слово Христа - не сказки.
- Они и останутся сказками до тех пор, пока вы не станете жить согласно тому, что проповедуете. - Арас встал и направился к двери. Гнев овладел им. - Шан Чайл могла умереть, защищая меня, и не думала, глупо она поступает или нет. А я, не дав ей умереть, быть может, тоже совершил глупость. И я стану присматривать за ней, потому что ответственность за нее теперь лежит на моих плечах. Думаю, она сможет жить, несмотря на все последствия случившегося, точно так же, как и я.
- Это эгоизм чистой воды.
- Да, эгоизм. Однако я живу здесь, я-вес'хар-мужчина. Я помогаю людям и присматриваю за ними. Но я больше не могу оставаться в одиночестве. После пятисот лет один добрый поступок по отношению ко мне напомнил мне, кто я есть на самом деле.
- Ты не должен был менять естественный ход вещей.
- Если бы я действовал согласно этому принципу, никого из вас тут не было бы. Если бы я отошел в сторону и дал бы вашим предкам умереть, тут сейчас не было бы ни "Фетиды", ни "Актеона". Подумай об этом, гефес.
Арас вышел. Он уже был на середине лестницы, когда Джош вновь позвал его.
- А что вы станете делать, если она не сможет с этим жить? А, Арас? Что вы скажете тогда?
Люди часто извиняются, если не хотят говорить в лицо неприятную правду. Арас же действовал наоборот. Сейчас все люди, кроме Шан, стали для него гефес.
Вернувшись в свою комнату, Арас выгреб Черныша и Белого из их гнезд в нише стены и усадил их на ладони. Крысы были теплыми и сонными. Белый зевнул, а потом потянулся обеими лапками, забрался на спину Черныша и снова уснул.
Когда Арас обнаружил их, он не хотел, чтобы с'наатат получил еще одну ДНК. Возясь с крысами, он никогда не снимал перчатки. Он слишком мало знал о крысах.
А потом он неожиданно задался вопросом, насколько много он знает о людях. Интересно, как с'наатат чувствует себя в человеческом теле. Он всего лишь восстановит ущерб или это будет началом грандиозной генетической реконструкции, как случилось с ним? Но независимо от этого, теперь у него и у Шан Чайл общая генетическая родословная. Все существа, столкнувшиеся с его с'наатат, до того как тот перекочевал в тело Шан, стали ее частью, точно так же как и ее предки - рыбы-амфибии, лемуры, обезьяны - стали частью его.
Шан стала ему ближе, чем друг, ближе, чем член семьи. Ее частица была в его крови.
Линдсей заглянула через порог в скромную комнату Джоша.
- Не занят? - спросила она.
Шан оторвала взгляд от экрана своей шебы и встала, чтобы приветствовать гостью.
- Надоело мне все это дерьмо. Я так рада увидеть тебя… Линдсей отступила, вытянув вперед руки, словно хотела воздвигнуть между ними барьер.
- Джош сказал, что ты можешь быть инфицирована. Никаких нарушений режима. Я из-за Дэвида. Ну, ты знаешь.
Шан на мгновение захлестнула волна сожаления. Дебора сообщила ей о проблемах с младенцем. Это заставило ее в очередной раз вспомнить, как далеко они от Земли и от надежной сети госпиталей.
- Извини. Да, у меня до сих пор температура. Но что я могу сделать? Звучит патетически, я знаю. Не слишком-то я преуспела в подобных вещах.
- Чем дольше он живет, тем больше шансов, что он выкарабкается. А пока, слава богу, изменений к худшему нет.
- Не знаю, как бы я справилась, окажись на твоем месте.
- Ты бы и не с таким справилась. Так или иначе, выглядишь просто здорово для человека, которому прострелили голову.
- Пожалуй, больше всех этим удивлена я сама. И больше всего мне хотелось бы вернуться к работе.
- И позволить Крис Хагель путаться у тебя под ногами? Нет, оставайся здесь как можно дольше. Ведь эта Хагель с ума сходит.
как хочет добраться до медицинского оборудования вес'хар, после того как Беннетт рассказал ей, насколько ты была плоха.
Слабый внутренний голос - почти инстинкт - навевал Шан печальные мысли, но она не понимала почему. Возможно, всему виной ее атеизм, ее недоверие к непознанному человеческой наукой.
- Если она явится сюда, чтобы узнать что-то, ей очень не повезет, - объявила Шан и улыбнулась. - Передай ей это от меня.
- Тебе что-нибудь нужно?
- Есть какие-нибудь известия с "Актеона"?
- Они консультируются. Могу себе вообразить, как они лижут задницу исенджи, пытаясь заставить их увериться, что мы не наемники вес'хар.
- Я также слышала, что командор Окурт хочет поговорить со мной о смерти Сурендры Парек.
- Я сказала, чтобы он отстал.
- Спасибо, но я могла бы и сама за себя постоять.
- Эдди тоже послал его куда подальше. Он провел передачу с Константина в реальном времени и доволен, словно кот, обожравшийся сметаны.
- Да, я видела его творение, благодарю. Для колонистов Земля больше не дом родной.
- Многие вещи изменились за семьдесят пять лет. Ладно, мне лучше пойти.
Странный это был карантин. Шан могла гулять по периметру и понимала, что слишком хорошо чувствует себя для женщины, которой пробили дыру в черепе. Если бы не постоянно одолевающее ее чувство голода и высокая температура, она решила бы, что уже готова встать в строй. Но Линдсей была права относительно Хагель. Если Арас использовал технологии вес'хар для того, чтобы подлатать ее, то это - хорошая причина держаться подальше от доктора. Слишком много оказалось завязанным здесь. Вероятно, пройдет еще очень много времени, прежде чем они будут эвакуированы из этого мира. А к тому времени, если не принять должных мер, самые ужасные из ее фантазий могут стать реальностью.
Значит, и с Арасом она расстанется не так скоро. Мысль, которая раньше никогда не приходила ей в голову, теперь стала ее сильно беспокоить. Она, видимо, слишком привязалась к нему. Он воплощал все те качества, которые она всегда ценила в полицейских. И еще она очень много думала о том, какой будет ее жизнь после возвращения, если она вернется.
Еще она думала о с'наатат. Нет, это, конечно, безумие. Она слишком хорошо знала Араса. Он никогда бы не зашел так далеко. "Он бы убил меня. Если бы знал, что я могу привести людей к с'на-атату", - сказала она себе. Он, без сомнения, так и поступил.
Какое-то время она наблюдала за скальным бархатом, нежащимся на солнце. Несмотря на неприятный способ питания скального бархата, его движения просто завораживали. Две твари, лежащие на скале, соприкасались краями, словно держались за руки. Прежде она никогда не замечала бледные кольца у них на спинах. Возможно, кольца отмечали их органы размножения, а может, были принадлежностью пола или говорили о возрасте. Вдалеке возвышалисьалуаты. Словно большие полиэтиленовые пакеты, на боку у каждого висели синие листы очень тонкой паутины. Они в любой момент могли устремиться вниз и обрушиться на зазевавшуюся добычу. Раньше Шан не видела таких насыщенных цветов.
А потом она подумала о том, что было бы совсем неплохо подольше задержаться на этой планете. Только теперь Шан начинала понимать, насколько та прекрасна.
Безер'едж был полон вещей, на которые вы могли смотреть в упор и даже не замечать их.
Глава 26
ВАЖНОЕ ПОСЛАНИЕ Командору Линдсей Невилл, "Фетида", наземная станция
От: Командора Малькольма Окурта, "Актеон"
Соберите остатки приземлившейся партии 28 августа в 11:00 по поясному времени. "Фетида" будет реактивирована для того, чтобы перенести тех, кто захочет назад на Землю, как и предполагалось согласно вашей миссии. С вами будут также сопровождающие исенджи и переводчики. Кроме того, на борт поднимутся несколько офицеров "Актеона". Тот, кто пожелает, может остаться на "Актеоне" для продолжения проведения исследований.
Гарантируйте, что бывший руководитель экспедицией Франкленд будет препровождена на борт "Актеона" для расследования смерти Сурендры Парек.
Много лет прошло с тех пор, как Арас охотился на исенджи, испытывая столь сильное чувство гнева.
- Ты не должен был идти со мной, - сказал он. Беннетт не отставал от него, только иногда останавливался вытереть пот.
- Никаких проблем. Я лишь хочу доказать, что исенджи по-прежнему угрожают нашим жизням, несмотря на заверения с "Актеона".
- Оставь их мне. Понятно?
- Пока-то все понятно. Но что будет, если они подберутся к вам со спины?
- Вот тогда мы и посмотрим.
- Думаю, лучше будет, если мы не станем разговаривать.
- Я хочу, чтобы они нашли меня. И именно поэтому хочу, чтобы ты ушел.
Исенджи совсем не глупы. Первый отряд попробовал соблазнить его приманкой, выставив вперед людей. Но это была их ошибка. Другие не станут вести себя настолько опрометчиво. Арас надеялся, что сможет положиться на безери, если обнаружит следы незваных гостей. Но те следы, что могли оставить трое или четверо исенджи, скорее всего окажутся слишком скудными даже для чувствительных органов подводных обитателей.
С другой стороны, безери, узнав о гостях, постарались укрыться поглубже. Теперь с берега не было видно подводных огней.
- Какое же имя Эдди дал мне? - спросил Арас, изучая линию горизонта. Он внимательно проследил за полетом ручных ястребов. Может, они своим поведением укажут ему месторасположение исенджи.
- Не думаю, что это имеет какое-то значение. К тому же он не использовал его во время съемок. А произнося его, он не имел в виду вас конкретно.
- Имя.
- Зверь Мджата.
- Так вы называете всех военных преступников?
- Так говорят только журналисты. Вы же знаете, какие они.
- А ты знаешь, почему исенджи охотятся за мной?
- Это не мое дело.
- Знаешь, как давно все это было?
- Какая разница? - Беннетт был из тех людей, кто по любому поводу имеет собственное мнение. Но в первую очередь он всегда помнил, что он - солдат. Арас уважал его и за это тоже. - Нам никогда не понять причины вашего поступка, так что и объяснять не стоит.
- Ты хорошо владеешь искусством дипломатии.
- Я всего лишь солдат. Мне дают задание, отправляют в нужную сторону, а я должен делать, что приказано.
Ястребы вновь устремились вниз, словно заметили на земле что-то интересное. Арас замолчал. Точно так же как и Беннетт. Морской пехотинец проверил свой наладонник, считывая информацию с вживленного экрана. Он, словно безери, оказался залит магическим светом.
- Видите? - Морпех протянул Арасу свой наладонник. - Впереди три цели в полутора километрах. Если мы собираемся встретить их, то можно подождать прямо здесь.
- Найди себе укрытие.
- Если вы планируете организовать засаду…
- Нет. Я только хочу, чтобы ты не путался под ногами. Чтобы ты не погиб здесь. Я предпочел бы увидеть, как ты улетишь с этой планеты, а там, добравшись до своей родины, ты найдешь себе женщину, и у тебя будет семья.
Беннетт с обидой посмотрел на него. Хотя все страхи Араса касались только гефес.
- Что, если вы захотите взять пленных, а? Тогда-то вам, без сомнения, понадобится наша помощь.
Арас переложил свой гевир в правую руку и вытянул нож из-за пояса. Тимур идеально подходил для сбора кровавого урожая.
- Я - вес'хар, - объявил Арас. - Мы не берем пленных.
Церковь Святого Франциска, точно так же как и многие другие места в Константине, очень хорошо подходила для того, чтобы посидеть и подумать. Никто не стал бы спрашивать, что Шан делает здесь, никто не глазел на нее. Она присела на скамейку посреди залы и задумалась, механически проверяя свою шебу. Нет, никаких посланий не было. Рано или поздно, но она хотела вернуться в лагерь, несмотря ни на какую Хагель.
Несмотря ни на какой "Актеон".
Она не обвиняла Бога за то, что он игнорировал ее, полностью или частично. Скорее уж наоборот, если, конечно, он и впрямь существовал. Но уж если он не осудил ее, то она сама не собиралась этого делать и подавно.
Шан не чувствовала никакого раскаяния относительно того, что случилось с Парек. Она не могла позволить себе такой роскоши. Иногда она начинала думать, что поступила неверно, и тогда она казалась себе ничем не лучше погибшей Парек или какого-нибудь колониального правителя, который считает, что смерть туземца ничто в сравнении со смертью белого человека.
"Дерьмо!" А ведь она только-только нашла тропку к генному банку. Но теперь она не могла потребовать, чтобы часть его возвратилась на Землю. Потому что не было никакой Пиралт, чтобы защитить ее находку. А люди Земли могли рассчитывать только на милость корпораций. Генный банк ждал столетия. Может и еще подождать.
"Я смогу подать в отставку. Я могу вернуться домой. Ну а что случится с безери, с Арасом, Джошем? Я-то буду в ста пятидесяти миллионах километров от них. Когда я буду смотреть в небо, я всегда буду пытаться обнаружить на нем звезду Каванаги и мучить себя вопросом о том, что тут происходит".
Еще непонятно, чем кончится дело с Парек. Хотя Шан никогда не уходила от ответственности, то, что произошло, казалось ей вполне справедливым возмездием.