- Здание любви. Но мне странно, что оно построено под землей.
- Местная традиция, - ответил Джош чуть неловко. Однако больше он ничего не сказал. Он вновь зашагал по длинному скату к поверхности. Шан оглянулась назад и обнаружила, что теперь может разглядеть крыши низких зданий. - Здесь, внизу, расположена растительная фабрика. Последнее время боты получаются хорошо, но мы редко используем их.
Чем дальше они шли, тем более беспорядочно располагались дома. Скорее всего все дело в том, что это место было не столь уж удобным, как хотел представить Джош. А может, всему виной предосторожность, защита от чего-то - промелькнула мысль у Шан. Если так, то местные жители скорее всего искали защиту от чего-то, что может нагрянуть с воздуха, врага, который нацелится нанести удар откуда-то сверху. А может, это просто способ строить, чтобы защититься от превратностей погоды.
- У вас не бывает неприятных посетителей? - поинтересовалась она.
Голос Джоша вновь изменился. Он был не искушен во лжи, это уж точно. Шан отлично разбиралась в таких вещах.
- Большинство из тех, кто приходит к нам, настроены дружелюбно, - ответил поселенец. - Можете обратить внимание на двери, если зайдете в один из наших домов.
Шан решила позже вернуться к этой теме. Сейчас самое время задавать обычные для туристов вопросы о флоре, фауне и погоде. Похоже, она вновь случайно коснулась больного места, а сейчас неподходящее время расковыривать болячку. Не время спрашивать о чужаках…
Она стояла, направив взгляд к горизонту. Перед ней расстилались плодородные земли. Над головой, в небе, висела синеватая мраморная луна, так похожая на Землю, какой она видится из космоса. И это место должно стать полем битвы! Многие из живущих на Земле захотели бы перебраться сюда. Возможно, далеко не всем это удастся, но их будет достаточно, чтобы подмять под себя колонию. Однако сейчас Шан больше всего хотела выкинуть все эти мысли из головы. Пока подсознательный брифинг ничем особым ей не помог. Она помнила лишь то, что Пиралт говорила о необходимости напомнить колонистам, о цели их миссии.
Без сомнения, Пиралт уже мертва. Неожиданно Шан вернулась к реальности.
- …Там - наши поля, - объяснил Джош, показав куда-то назад. Местность мягко понижалась, и Шан могла четко разглядеть бежевые фигурки людей, разбросанных тут и там среди заплат различных оттенков зелени, которые где-то далеко-далеко переходили в дикую смесь синевы и янтаря. Но поля, вытянувшиеся к горизонту, означали наличие большого количества машин. Шан попыталась трезво оценить, насколько верна ее догадка.
- Простите, но я не понимаю… Эта территория слишком большая…
- Тут нет никаких границ. Мы выращивает культурные растения на маленьких участочках, а потом комбинируем сорта. Мы принципиально боремся с монокультурой. Хотя, если честно, большая часть посадок относится к соевым или пшеничным сортам.
- Я удивляюсь тому, что вы выращиваете зерновые культуры на открытой территории.
- Теперь мы можем это делать. - Снова, перед тем как ответить, Джош выдержал маленькую паузу. Может, переселенцы обладали некой секретной биотехникой и очень боялись, как бы их тайны не украли коммерческие фирмы. - Мы выращиваем большой урожай, частично здесь, частично в подземных теплицах.
- А одежда ваших людей - это какая-то форма?
- Нет. Просто мы не утруждаем себя, раскрашивая рабочую одежду. Мелочи, да и только. - Джош стянул свою блузу с рук, точно передник. - Вот настоящие цвета конопляного волокна.
- Смотрю, вы очень заботитесь об окружающей среде. - И вновь в ее сознании всплыла фраза, прозвучавшая во время подсознательного инструктажа:
Они забрали полный комплект семян растений и эмбрионов животных нашего мира.
- Думаю, тут у нас много общего. Вы слышали о СиДиЗОке?
- Нет.
- Расшифровывается как Силовой дивизион по защите окружающей среды. Теперь на Земле защита окружающей среды - функция полиции. До назначения главой данной миссии я занималась именно этим.
- Похвально, что в ваше время люди, грабящие природу, стали преступниками.
В ваше время. Подколол. Да, она была мертва для всех, кого она знала. Ей выдали билет в одну сторону. Билет за пределы пространства и времени. Только сейчас Шан полностью ощутила это, и нехорошие мысли вновь стали грызть ее.
- И я не позволю, чтобы кто-то попытался ограбить ваш мир.
Бедный Джош. Он жил в раю, а теперь мирской, алчный, эксплуататорский мир готов был обрушиться на него. Он имел право быть недовольным. Суперинтендант уже стала прикидывать, что ей придется предпринять, чтобы приструнить команду исследователей.
К тому времени, как они закончили обход центральной части поселения, Шан чувствовала огромную усталость. Ее ноги требовали отдыха. Дыхание с хрипом вырывалось из горла. Глаза слезились, из носа текло. Все-таки ее организму требовалось какое-то время, чтобы приспособиться к высокой гравитации и пониженному содержанию кислорода. "Гнилая комбинация", - подумала она. Но это единственная планета, пригодная для людей, которая находится так близко от дома. С другой стороны, в атмосфере нет метана, не было чрезмерной силы тяжести. Да и все-таки самое главное: планета находилась недалеко от Земли.
Джош отвел Шан вниз по ступенькам в подземный зал из золотистого песчаного камня. Тут было совершенно тихо, только где-то далеко-далеко пели птицы. Стены чуть изгибались, отгораживая от зала небольшие комнаты, в каждой из которой можно было свободно разместить несколько столов и скамеек. Шан показалось, что она попала в ступицу огромного колеса.
Бумажные гирлянды пастельных цветов протянулись вдоль стен у самого потолка по всему залу. Повсюду красовались бумажные цветы. Некоторые менее удивительные, менее реалистичные больше всего напоминали поделки маленьких детей. И нигде не было видно рождественской елки. Только невысокое, едва достающее до пояса растение в большом керамическом горшке, украшенное крошечными стеклянными шариками ярких цветов. Судя по всему, местные стеклодувы добились удивительных высот мастерства.
- Похоже, скоро я приму вашу точку зрения относительно пользы изоляции небольших общин, - заметила Шан. - Тут у вас очень мило. - Она подняла голову к куполу небесного света. Цветом он напоминал бледный опал, и от него исходил мягкий свет, не дающий тени. - Это тоже вырезано из скалы?
- Отчасти из скалы, отчасти в фунте - уплотненной земле. А потом мы покрыли потолок неким составом… напоминающим земной мел. - Джош присел у стола. - У нас есть вино. Хотите попробовать?
Шан уже собиралась отказаться, но в последний момент передумала.
- Да, - заявила она, стараясь вести себя максимально дипломатично. - Я бы не отказалась от бокала. Благодарю.
Она села на обитую тканью скамью у стола и наблюдала, как Джош наливает вино из керамической бутыли. Что-то подсказало ей, что не стоит слишком приглядываться к цвету напитка. Бокал, который оказался у нее в руке, покрывал удивительный рисунок опаловых вихрей, из-за чего почти невозможно было разглядеть цвет жидкости. Пахла она малиной и мятой и вызывала у Шан полузабытые воспоминания, поблекшие из-за прошедших лет, а не под действием транквилизаторов. Она позволила себе сделать маленький глоток. В самом деле вино оказалось очень вкусным, а бокал просто великолепным. В какой-то миг ей показалось, что Константин запомнится ей прежде всего своей необычной посудой… Удивительное место.
- Что вы собираетесь делать дальше? - поинтересовался Джош.
- Если вы не нуждаетесь в помощи, то нам нужно будет всего лишь провести необходимые наблюдения, возможно, пополнить каталог флоры и фауны. - Только тут Шан поняла, что пение птиц отчасти отвлекает ее. - Естественно, заручившись вашим согласием.
- Я поговорю об этом с советом, - заверил ее Джош. - Не знаю… Однако мы не хотели бы иметь проблемы с людьми, шастающими по округе. К тому же мы не сможем позволить вам забрать с планеты ничего живого.
Шан молчала. В Константине действовали свои законы и правила, сложившиеся за столетия изоляции от остального человеческого сообщества. Поскольку, судя по всему, она наткнулась на табу, она постаралась как можно корректнее сформулировать следующий вопрос:
- А что, Джош, у вас есть проблемы с какими-то растениями или животными?
- Я просто сказал: ничего живого.
Шан должна была ожидать что-то вроде того, а она оказалась не готова.
- Хорошо. Может, мы используем какие-нибудь неагрессивные технологии, созерцательные… Например, сканирование?
- Вам с радостью помогут оглядеться и изучить то, что вы захотите. Вы можете гостить у нас сколько пожелаете. Но вы не должны вступать в конфликт с этим миром, иначе вы не сможете остаться здесь.
- Не беспокойтесь. Мы собираемся вскоре вернуться домой. Там мы подтвердим, что этот мир - ваш.
- Это не наш мир. Помните: мы тут всего лишь гости.
- Не буду забывать об этом.
- Может останетесь на обед? Мои люди хотели бы познакомиться с вами. А может, вы задержитесь даже до полуночной мессы? Я пойму, если вы решите отказаться.
- Атеизм предполагает терпимость, Джош. Тут между нами нет никакой разницы. Если это никому не вредит, делай, как сочтешь нужным. - Она махнула рукой в сторону бокала, словно и в самом деле намеревалась выпить все вино. Первое правило дипломатии: никогда не отказывайся от пищи и спиртных напитков. Второе: с почтением относись к местной религии. И никакого вреда не было в том, что она старалась вести себя вежливо. - Только объясните мне одну вещь, пожалуйста.
- Попытаюсь.
- Я слышу пение птиц. Кто это поет?
- Черные дрозды, - ответил Джош.
- Существа из генного банка?
- Нет, это всего лишь запись. Наши предки больше всего сожалели о том, что никогда не услышат пение птиц… А теперь я должен спросить вас, не обидитесь ли вы, если я отлучусь на некоторое время? Мне нужно пойти и проверить, как обстоят дела с бумажными цветами. Если хотите, налейте себе еще вина. Кухня там.
Шан заерзала. Ей неудобно было сидеть вот так.
- А ванная комната?
- Там же.
Или она полностью завоевала его доверие, или тут властвовали иные законы. Такая степень наивности была чужда для Шан, точно так же как осеннее-весенние деревья, но суперинтендант, действуя автоматически, ограничилась залом и ванной комнатой. Она решила, что неудобно хозяйничать на чужой кухне, даже если тебе это разрешили.
"Фетида" повторила свой вызов, но они могли подождать, пока она не соберется с мыслями. Подняв бокал к свету, Шан покрутила его между пальцами, какое-то время восхищаясь переливающимися цветами. Жаль пить такое вино. Шан чувствовала себя виноватой, выливая вино в сортир: опаловое белое стекло, белизна фаянсового унитаза - самое что ни на есть безопасное место для алкоголя. Выпивка не вписывалась в образ ее обычного рабочего дня. Найдя кнопку слива, она надавила, наблюдая за тем, как вино исчезает.
А несуществующие черные дрозды все еще пели. Константин начинал ей нравиться. Это, без сомнения, город хороших ремесленников и женщин, которые с радостью выполняют свой долг, следят за мебелью и стенами жилищ. Двери отделаны - само совершенство. Она провела рукой по дверной панели - дерево или искусственный материал? - и улыбнулась. Поверхность двери была очень гладкой.
А потом она заметила, что ни на одной двери нет замка.
Глава 6
Мы протестуем против прибытия инопланетного корабля на нашу территорию. Мы сообщаем вам, что больше не допустим колонизации земель, считающихся нашей территорией. Вы должны будете удалиться, оставив это место нам.
Воззвание безери к правителям сектора Безер'едж в обращении к кланам Ферсани
Никогда не существовало особой потребности в картах. Конечно, у безери они были, но большая часть деталей касалась подводной, а не надводной территории.
У Араса тоже имелась карта безери - милая вещица, выполненная с помощью цветного песка, зажатого между двумя прозрачными как стекло пластинами ракушки. Зеленые области пестрели маркировками глубин и обозначениями мест, где собирались кланы, выделенными цветом и светом. Но вся информация исчезала, стоило перейти к коричневым районам - Сухим Небесам, - месту, по большей степени неизвестному безери и совершенно не походившему на подводный мир.
Солнечный свет, отфильтрованный люком корабля, падал прямо на его рабочий стол. Арас снова и снова крутил пальцами карту в раковине азина. При этом буковки, сотканные из света, словно танцевали. Карта была древней, сделанной задолго до его рождения. И еще он заметил, что там, где края раковины чуть деформировались из-за воздействия воздуха, некоторые кропотливо размещенные песчинки и люминесцирующие микроокаменелости сместились. Карта постепенно изменялась и разрушалась. Вздохнув с сожалением, он положил это произведение искусства на стол, чтобы избежать дальнейших разрушений.
Такую вещь второй раз не повторить. Благодаря знаниям других миров безери теперь владели более развитыми технологиями. И всему этому они обязаны вес'харам. Раковина азина была плохим заменителем стекла и прозрачных соединений. Но все равно то, что состояние ее много ухудшилось, опечалило Араса. Карта умирает, подумал Арас. Видимо, я ее переживу. Он был последним из эскадры, последним из своего рода, но он не мог понять, в этом или в чем-то другом крылась причина его печали. Двести семь убитых было на той войне. Еще шестьдесят покончили с собой, потому что единственное, что им оставалось, так это умереть. Внезапная и быстрая смерть, а потом долгий путь туда, где их труп мог покоиться в мире. Не существовало ни возрождения душ, не цикличности жизни. А теперь остался он один - живой и обиженный. А все потому, что Бенджамин Гаррод остановил его, выбравшего забвение, и попытался рассказать ему, что делать и как жить дальше. И теперь его собственная жизнь не принадлежала ему самому…
Арас последний раз взглянул на карту, убрал ее в пакет и отправился в обратное путешествие к Временному городу - гарнизону на Безер'едже. Он уже давно не посещал их, а теперь еще ему предстояло объяснить, что происходит с человеческим анклавом. Местин, праматриарх, предупреждала его, что человеческая разновидность попытается хотя бы отчасти взять управление планетой на себя. Точно так же говорила ее мать. Теперь Местин могла убедиться, как правы были ее предшественницы. Но судя по всему, вновь прибывшие люди не смогут причинить особо большого вреда за то время, что понадобится, чтобы оценить их.
Временная отсрочка гибели для тысяч подвергнутых опасности разновидностей растительного и животного мира казалась хорошей причиной, чтобы все эти годы поддерживать колонию, не дать ей погибнуть. Хотя сегодня Арас почувствовал, как поднимается обратная волна…
Солнце спустилось еще ниже к горизонту, когда он наконец вышел из зоны, выделенной людям, и остановился на берегу в ожидании пилота безери. Тени уже сгустились, и воздух был переполнен острым запахом гниющих водорослей и соли. Арас медленно вышагивал по берегу между местом памяти о Первом и местом памяти о Возвращении. Святые места для исследователей безери, которые выбрасывали на берег свои суда, чтобы исследовать Сухие Небеса.
Первый так никогда и не вернулся, как и многие другие пилоты. Он не смог вернуть свой кокон назад в полосу прибоя. Хотя он с самого начала готов был умереть, чтобы приобрести знание. Арас чувствовал необъяснимую печаль всякий раз, когда проходил мимо этих святынь. На самом деле для печали не было никакой причины, потому что безери, как и вес'хари, с легкостью принимали смерть, но мысль об их самопожертвовании вызывала у Араса приступы депрессии. Может, все потому, что он слишком много времени проводил среди людей.
Теперь двигатели безери стали много лучше, почти такими же, как у народа Араса. И если случалось так, что они высаживались на берег, то виной тому их дурацкая жажда приключений. Пока Арас ждал, огни в глубине океана стали ярче. Они танцевали, передавая сообщение.
"Хотите отправиться в путешествие?"
Арас поднял сигнальный фонарь над головой и направил его свет в медленно набегающие на берег волны. Сначала красный, потом синий, ультрафиолетовый, зеленый, снова ультрафиолетовый. Все согласно образцу набора, нанесенному на круглую оправу фонаря.
"Да, я хочу отправиться во Временный город".
Надежный, как и все остальное у безери, корабль поднялся к поверхности, разогнав пенящиеся волны. В это время дня один из их кораблей всегда находился где-то поблизости, патрулируя на тот случай, если какие-нибудь туристы-безери вылезут на мелководье из святых больших глубин. Всегда находилось несколько желающих умереть от удушья, лишь бы взглянуть на Сухие Небеса. Пилот корабля подождал несколько мгновенгй, чтобы позволить Арасу подняться на борт, проскользнуть в мягкий прозрачный корпус.
"Появились новые, - промерцал пилот, а потом обернул щупальца вокруг системы управления. Корабль двигался словно ракета, выбрасывая морскую воду. - Морские вкусы обожжены".
Арас не отвечал до тех пор, пока не почувствовал, что его дыхание достаточно замедлилось, чтобы справиться с напором воды. Только тогда он повернул свой фонарь к пилоту.
"Да, но пришельцев немного. Я не позволю балансу измениться".
Пилот сделал странное движение, словно вздрогнул всем телом, а потом переместил все шесть конечностей на приборы управления. Арас задумался, как мягкотелые, полужидкие существа вроде безери смогут сосуществовать с людьми, используя многие из их привычек - например, привычку пожимать другу другу руки. Он откинулся назад насколько возможно и стал созерцать небо, которое теперь стало едва различимо сквозь прозрачный корпус и тонкий слой воды.
Прекрасный образец светового разговора заискрился над ним. Группа безери слишком близко подобралась к поверхности, наслаждаясь ранним вечером. Сам Арас вел одинокую и бесполезную жизнь, превратившую его в едва ли не паразита, с'наатата. Однако было и много преимуществ в тех изменениях в его теле, которые вызвало такое положение дел.
Сконцентрировавшись на движении волн отлива, он вновь начал замедлять дыхание. В конечном счете он и вовсе перестал дышать. Он мог в достаточной степени уменьшить потребность своего тела в кислороде, чтобы спокойно путешествовать в кораблях-скорлупках безери.
С'наатата обладал определенными плюсами.
Шан стояла, прислонившись к деревянному косяку дома Джоша. Она слышала растущий гул голосов. Удивительно, как много вы можете услышать и как далеко распространяется звук, когда вокруг нет никаких гудящих машин. Суперинтендант никогда не ощущала подобной тишины. Ей все время казалось, что она слышит какой-то странный гул, а потом она поняла - это всего лишь биение ее собственного сердца. Когда солнце приблизилось к горизонту, раздались новые звуки. Люди возвращались с полей.
Джош появился первым. Он был с десятилетним мальчиком и маленькой девочкой. Женщина, судя по всему, его ровесница, шла следом. Как и Джош, все колонисты были невысокими и жилистыми. Они носили удобную рабочую одежду различных оттенков от бежевого до цвета кофе с молоком. Однако женщина казалась уроженкой Востока, а дети - привлекательной смесью обеих рас.