– Не может ли что-то извне повлиять на это состояние?
Доктор удивилась вопросу. Покачав головой и вздохнув, она сказала:
– Не знаю, только волны, исходящие от спящих, свидетельствуют о том, что все они крепко спят – так, как только можно пожелать, чтобы как следует отдохнуть к предстоящему дню. Работа гипоталамуса в норме, однако, – она даже подалась вперед, взволнованная собственным предположением, – необычайная активность в утолщении Мартинезе таламуса заставила трикодер светиться, как новогодняя елка.
– За что отвечает утолщение Мартинезе? – спросил Райкер.
– За примитивные эмоциональные реакции. Во всяком случае, так было раньше.
– А сейчас?
– Не могу сказать. Она помассировала лоб и продолжала:
– Такая неожиданная активность... Я никогда не встречала ничего подобного. Утолщение Мартинезе координирует сложное взаимодействие между мозжечком, который контролирует движение, и таламусом, отвечающим за примитивные формы сознания. Все это активно работает, но я не понимаю.., над чем?
В комнате воцарилось молчание. Крашер отдыхала, откинувшись в кресле.
– Возможно ли, чтобы утолщение Мартинезе подвергалось влиянию чужестранцев? – нарушил молчание Пикар.
– Даже если это и так, то заметить происходящее с ними очень сложно, ведь они спят, – подключился к разговору Весли.
– Я согласна с Весли. А на ваш вопрос, капитан, скажу, что отдельные индивидуумы могут оказывать такое влияние, только трудно определить, что они получают в результате этого.
Райкер счел необходимым довести информацию о перемене курса корабля. Доктор этого еще не знала. Сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы.
Потрясенно взглянув на сына, и тот кивнул в знак согласия, Крашер спросила:
– Вы думаете, здесь есть какая-то связь?
– Бугимены и вирус принесли нам немало тревог, но все они искусственного происхождения.
Весли позволил себе улыбнуться.
– Сэр, вы считаете, что корабль заселен духами?
– Нет, – ответил очень серьезно Райкер, – я просто не могу уловить связи между изменением скорости корабля и вирусной проблемой компьютеров.
– Понятно, – кивнула Крашер.
– Доктор, – вновь обратился к ней Пикар, – насколько мы смогли установить, люди потеряли сознание в тот момент, когда корабль изменил скорость. Не так, ли, мистер Крашер?
– Да, – кивнул Весли. – Я заметил новую скорость "Энтерпрайза" в момент, когда Райкер бросился на помощь Трой, потерявшей сознание.
– Состояние наших людей, – продолжил Пикар, – очень похоже на то, в котором пребывали гуманоиды на борту корабля серебристой слезы, мы обнаружили его в районе Омеги Триангулы. Ваше мнение об этом, доктор?
– Я слабо разбираюсь в технике, – доктор выпрямилась и расправила плечи, – но считаю, что только с ее помощью мы можем лететь со скоростью выше скорости света. С другой стороны, мы очень мало знаем о возможностях человеческого сознания.
– И все-таки, по вашему мнению, нет ли в причинах смены курса и возврата к Тантамону-4 внешнего влияния?
– Не могу сказать, – доктор пожала плечами.
– Исключая активность в утолщении Мартинезе, у всех спящих все-таки нормальный сон? – уточнил Райкер.
– Все так, как я об этом говорила.
– Тогда, я думаю, мы сможем их успокоить. А вы, доктор, повоюйте пока с утолщением Мартинезе.
Крашер кивнула:
– Как говорил мой старый профессор, в любом необычном деле нужно помнить правило: "Не навреди".
– Мистер Крашер, – обратился Пикар к Весли.
Тот, глубоко задумавшись, подпрыгнул от неожиданности.
– Извините, сэр, я размышлял, где профессор Болдуэн мог подхватить этот вирус.
– Вполне возможно, он его создал сам, – сказал Райкер.
Весли кивнул:
– Если мама не против, то есть, простите, доктор Крашер, то я предложил бы делать им успокаивающие инъекции, конечно, если это не повредит спящим.
– Ну что ж, доктор, давайте так и сделаем.
Они вернулись на вахту капитанов, и Весли занял свое место у оперативного пульта.
Немного поколебавшись, доктор двинулся в сторону лифта.
Увидев, что он не работает, Пикар поинтересовался у Ворфа обстановкой на корабле. Все было по-прежнему.
В это мгновение турболифт наконец открылся, и оттуда вывалился Ля Форж.
– Какие неприятности, мистер Ля Форж? – задал вопрос Райкер.
– Ну, их я только что ощутил на себе, – сказал Ля Форж, вновь становясь на ноги. – У меня есть свежие новости.
– Я надеюсь, хорошие.
– Уж какие есть. Мы с Дейтой установили, что программа мачете не убрала вирусо-бугименную комбинацию, потому что ей не удалось установить вирусную программу.
Весли повернулся и взглянул на Ля Форжа, который всегда необычайно тонко чувствовал любой интерес, проявленный к нему.
– У него какая-то особая программа? – спросил Пикар.
– Уверен, что да, сэр, – Ля Форж начал объяснять, прибегая к помощи рук. – Я никогда не видел ничего подобного. Программа мачете прошла мимо нее. Видимо, все дело в том, что комбинация вируса с бугименами совершенно особая, экзотическая, доселе неизвестная, сумевшая спрятаться от мачете – программы, которая, как известно, не способна опознавать движущиеся программы, а стирает только стационарные, сияющие, как утки.
Пикар вспомнил Болдуэна, его желание исчезнуть, вирус и спросил:
– Может ли это быть тот вирус, который изучал Болдуэн на планете серебряной слезы, на Тантамоне-4?
– Определенно, сэр.
– Выясните, пожалуйста, если что-то подобное в инфойвере профессора, который он доставил на корабль.
– Да, сэр.
– Шубункин поймет, что просьба исследовать инфойвер идет от капитана, – заметил Райкер.
Ля Форж улыбнулся:
– О'кей, сэр.
Прибыл турболифт, Ля Форж сначала с осторожностью заглянул внутрь, потом с опаской вошел.
Щелкнуло переговорное устройство на вахте капитанов. К счастью оно еще работало, и жуткий симбиоз голоса доктора Крашер и бугимена произнес:
– Капитан!
– Слушаю, доктор. Что вы обнаружили?
– Я выбрала десять человек и ввела им морфокс, как мы договаривались. Движение глазного яблока тут же прекратилось, и они погрузились в глубокий сон без сновидений. Активность Мартинезе пока сохраняется.
– Нет ли другого способа значительно ослабить ее? – спросил Райкер.
– Поскольку эта область головного мозга отвечает за очень примитивные функции, я не вижу иного способа понизить активность утолщения Мартинезе, кроме как убить пациента.
– Спасибо, доктор, – поблагодарил Пикар. – Мы поищем иной способ.
– Договорились. Конец связи.
– Есть ли какие-нибудь изменения в скорости? – спросил Пикар.
– Нет, сэр, – ответил Весли. – Курс на Тантамон-4, скорость 8.
– Чертова неразбериха, – проворчал Пикар.
– Сэр, – раздался позади громоподобный голос Ворфа. – Я знаю, почему мы возвращаемся на Тантамон-4.
Глава 11
Пикар взволнованно вскочил и с напряженным ожиданием посмотрел на Ворфа.
– Я весь внимание, мистер Ворф.
– Идет передача сигналов с Тантамона-4.
– Давайте послушаем, – предложил Пикар.
Сигнал был еле уловим и напоминал писк насекомых, как бы играющих на своих инструментах. Они слышали подобный в районе Омеги Триангулы, шедший с корабля серебряной слезы.
Пикар слушал его, стараясь что-то разобрать, затем решил поручить это дело компьютеру, но тут же вспомнил, что доверять ему он уже не мог.
– Хранилище, – вызвал Пикар.
– Ворд слушает, сэр.
– Мистер Ворд, пришлите немедленно на вахту капитанов трикодер.
– Понял, сэр, конец связи.
Сигнал чужеземцев продолжал звучать, и Пикара это раздражало.
– До каких пор все это будет продолжаться!
– Неизвестно, сэр. Сигнал идет не на обычных частотах, на которых мы можем воспринимать звук, а на высоких. Я его обнаружил случайно.
Райкер удивился, но Пикар знал, что Ворфу трудно было признать это.
Прибыл лифт, и Ворд, касаясь ногами потолка, напуганно произнес:
– Сэр?
Ворф и Райкер помогли ему принять нормальное положение. Такой трюк бугимены, развлекаясь, проделывали уже не однажды, создавая искусственную невесомость в кабине турболифта.
Капитан передал трикодер Весли и приказал ему отыскать какую-то информацию в сигнале чужеземцев. Взяв образец звука, тот уселся за оперативный пульт и, нажимая на кнопки трикодера, принялся исследовать его.
Открытие Ворфом чужого сигнала породило множество мыслей в голове Пикара, которые с момента освобождения из плена голопалубы, постепенно утрясаясь, начали выстраиваться в какую-то систему. Краем уха воспринимая возню Весли с трикодером, он продолжал сопоставлять факты, и вдруг с радостью обнаружил, что уже может свести концы с концами.
Заметив, что Райкер наблюдает за ним, честно признался:
– Номер один, чувствую, как мысли проясняются в моей голове. Кажется вирус образуется на борту корабля д'Орт'д, хотя профессор мог видоизменить программу по своему усмотрению. Мы получаем сигнал с Тантамона-4, который может поступать с корабля серебряной слезы. Мы летим, не пользуясь своими двигателями, и имеем возможность наблюдать достижения чужестранцев. Все указывает на то, что спящие люди и активность утолщения Мартинезе определяет скорость полета, а это, в свою очередь, означает, что состояние наших людей зависит от д'Орт'д. Как вам это нравится?
– Выглядит логичным, сэр.
– Тогда получается, что д'Орт'д – ключ к разгадке всех событий.
– К несчастью, – заметил Райкер, – ведущий эксперт-исследователь д'Орт'д сам находится в трансовом состоянии в медчасти.
– Надо попробовать привлечь к этому Шубункина. Он действительно специалист в своей области.
– Ну что ж, рад слышать справедливые слова. Соберите, пожалуйста, всех, кто занят этой проблемой, через десять минут в конференц-зале.
* * *
Пикар сидел во главе стола, справа от него занял место Райкер. Ля Форж, Дейта, Шубункин, доктор Крашер расположились на свободных креслах вокруг стола в тревожном и напряженном ожидании...
Оглядев присутствующих, Пикар пожалел, что с ними сейчас нет Трой, которая, как никто другой могла вернуть им веру в свои силы и человеческое достоинство. Глубже других вникнув в проблему, Пикар понимал, что источник всех бед – планета д'Орт'д. И сейчас им предстояло принять решение, которое либо спасет корабль и его обитателей, либо... Надо было спешить, пока бугимены не овладели всем кораблем.
– Итак, у нас три проблемы, – начал Пикар. – Первая, возможно, самая серьезная. Вирус еще не проник в сердце нашего корабля, но ему угрожает серьезная опасность, потому что он являет собой сложную комбинацию чужеземной программы и программы, записанной лейтенантом Крашером. Последняя была создана для воспроизведения воинственных чужестранцев с целью обучения на голопалубе, но, как оказалось, вышедшая из-под контроля и существующая вне компьютера голопалубы, представляет определенную опасность для нас.
Второе. Мы летим назад, к Тантамону-4, и скоро будем там. Наши механизмы не действуют, в то же время мы получаем направляющий сигнал с Тантамона-4, который может исходить только лишь от корабля д'Орт'д.
Третье. Немалая часть экипажа и пассажиров находится в состоянии сна. Ответственна за это часть головного мозга, называемая утолщением Мартинезе, активность которого у спящих необычно высока, причем прослеживается прямая связь между этой активностью и скоростью полета корабля. Но я должен сказать, что наши спящие – это самая малая из всех проблем. Так, доктор Крашер?
– Это правда, все спящие вне опасности.
– Очень хорошо. Мистер Ля Форж? Мистер Дейта?
Дейта кивнул Ля Форжу. Тот встал.
– Комбинированная программа бугименов – д'Орт'д – самая необычная, она не похожа на наши программы. Вот объяснения тому, что она все еще присутствует в наших компьютерах и чувствует там себя комфортно.
– Анализ зараженной программы с вероятностью 85 процентов указывает, что вирус д'Орт'д попал в систему "Энтерпрайза" через терминал экзолаборатории на палубе номер пять, – добавил Дейта.
– Д'Орт'д настроены погубить нас, – сказал Райкер.
– Нет, я не согласен с вами, командир, – возразил Шубункин. – Я ознакомился с исследованиями профессора и не нашел доказательств враждебности или воинственности чужестранцев.
– А не скрывают ли они такие наклонности? – с долей сарказма в голосе спросил Райкер.
– Возможно, но маловероятно. Мы не наблюдали таких моделей поведения в нашей Галактике.
Райкер промолчал, но сказанное не убедило его.
– Значит во всем виноват Болдуэн. – Пикар надеялся услышать опровержение, но его не последовало. Все указывало на то, что другого вывода нет.
– Но у нас нет сведений о том, занесена инфекция умышленно или нет, – счел нужным добавить Дейта.
– Я думаю, что это не самый важный вопрос сейчас, – заметил Райкер.
– Согласен, – сказал Дейта. – Я продолжаю. Мистер Ля Форж провел со мной много времени, пытаясь выяснить, почему я забыл профессора, подключившись к ложному главному компьютеру. Мы пришли к выводу, что это произошло не случайно, а вследствие того, что чужеродный вирус был внедрен с целью уничтожения любого упоминания имени профессора сначала в наших, а затем в компьютерах всей Федерации.
– Можете ли вы смыть бугимено-д'Орт'д – программу уже сейчас? – спросил Пикар.
– Нет, сэр, – Ля Форж был расстроен. – Не сейчас.
– Я верю, что вы приложите максимум усилий.
– Конечно, сэр.
– Командир Райкер, сообщите о наших проблемах в Звездный Флот и предупредите всех о большой осторожности при встрече с кораблями д'Орт'д.
– Боюсь, сэр, что этого не следует делать. Все, что выходит из нашего корабля, содержит вирус. Мы заразим Федерацию.
Все молчали, потрясенные услышанным.
– Спасибо, Дейта, – первым нарушил тишину Пикар. – Приказ отменяется. Продолжим разговор.
Шубункин попросил слова.
– Особые пробы, которые мы взяли при первой встрече с планетой серебряной слезы, указывают на то, что там фактически присутствуют две расы. Одна очень похожа на людей, другая.., очень необычна и непонятна. У меня есть своя версия, и я бы хотел, чтобы вы не отвергали ее сразу, несмотря на ее странность или фантастичность, а выслушали.
– Продолжайте, пожалуйста.
– Мое предположение заключается в том, что гуманоиды, которых мы исследовали, не члены корабля, а его часть.
– Что вы имеете в виду? – удивленно спросила доктор.
– Я считаю, что они использовались в качестве своеобразного источника энергии, или "толкачей", которые сообщали кораблю определенную скорость, – Шубункин излагал свою версию в некотором замешательстве, но продолжал:
– Профессор Болдуэн был прав, когда настаивал на том, что д'Орт'д думают о гуманоидах, как о своих инструментах, механизмах. Вот в чем причина.
Сказанное не могло понравиться присутствующим. Пикару претила сама мысль о том, что о человеке можно думать, как о гаечном ключе или жидком кристалле. По его мнению, это было даже хуже, чем думать о Дейте как о машине. Но убедительных аргументов, указывающих на ошибочность теории Шубункина, у него не было. Никто больше не произнес ни слова, и Пикар спросил:
– Доктор, неужели стимуляция утолщения Мартинезе может придать кораблю определенную скорость?
– Я так не думаю. Но нельзя сбрасывать со счетов и факты: потеря сознания, изменение скорости, повышение активности утолщения Мартинезе – все это соответствует теории Шубункина, но, с другой стороны... Можете ли вы, взглянув на ступню человека, сказать, в каком танцзале он только что был?
Все рассмеялись, за исключением Шубункина.
– Если принять, что теория лейтенанта верна, – продолжил Райкер, – тогда появляется объяснение сигнала с Тантамона-4. Может быть, его цель – стимулировать людей с высокоразвитыми телепатическими свойствами, чтобы превратить их в "толкачей" и таким образом управлять кораблем.
– Хотел бы я знать, – сказал Ля Форж, – почему этот сигнал так высокоэффективен.
Все посмотрели на доктора Крашер. Она поежилась.
– У меня есть объяснение, почти такое же невероятное, как у Шубункина.
– Такой уж, видно, сегодня день, – заметил Ля Форж.
– Как мы знаем, д'Орт'д используют человекоподобных в своих целях. Возможно, анатомия последних не сильно отличается от нашей, тогда утолщение Мартинезе, толщина которого не больше толщины человеческого волоса, начинает играть роль спускового крючка – все в нем готово для приема сигнала, идущего сейчас от корабля серебряной слезы. Эффект сигнала поначалу небольшой, но с него, как с камешка в горах, начинается обвал.
– Вы имеете в виду, что сигнал – как толчок к действию?
Крашер облегченно вздохнула.
Пикар помолчал, обдумывая услышанное, потом сказал:
– То, что вы говорите, произведет переворот в умах и поставит на иную ступень развития нашей Федерации.
– Я всего лишь излагаю факты, – пожала плечами доктор Крашер. – Но была бы рада услышать какую-нибудь из ряда вон выходящую теорию.
– На борту корабля серебряной слезы нет людей? – повернулся Пикар к Шубункину.
– Нет, – согласился тот, – но нет и представителей другого вида, если, конечно, профессор прав.
– Кто же тогда посылает сигнал? – спросил Дейта.
– Может быть, он посылается автоматически? – предположил Ля Форж. Райкер покачал головой:
– Но почему именно сейчас?
– Потому что, – высказал свою мысль Пикар, – сейчас этот корабль нашел новых "толкачей".
Опять помолчали.
– Вы думаете, что "Энтерпрайз" поможет подзарядиться кораблю серебряной слезы? – спросила Крашер. – То есть способности наших людей сделали это возможным?
Взгляды всех устремились на Шубункина, и он, помолчав для пущей важности, подтвердил:
– Я согласен с доктором. Как говорится, подкрутили винт в голове.
– Но откуда д'Орт'д узнали, когда нужно посылать сигнал? – недоумевал Райкер.
– Может быть, Болдуэн выступает у них в роли антенны и влияет на их органы чувств, они ведь наверняка имеют таковые. Поэтому они знают, что наш корабль наводнен потенциальными "толкачами", – развила свою мысль доктор.
– Еще одна сногсшибательная теория, – съязвил Шубункин.
– Бред какой-то, – Пикар вскочил с кресла. – Так. Мистер Ля Форж и мистер Дейта, продолжайте работу над вирусом. Можете взять с собой мистера Крашера, если считаете, что он будет полезен вам. Не буду напоминать, что дорога каждая минута. Доктор, Крашер, найдите способ дезактивировать деятельность утолщения Мартинезе, не прибегая к убийству пациентов.
– О'кей, капитан, – все направились к двери. В этот момент щелкнул комплинг.
– Вахта вызывает капитана Пикара, – послышался голос Весли.
– На связи, Крашер.
– "Энтерпрайз" снизил скорость за сто тысяч импульсов до Тантамона-4. – Снова послышался щелчок.
– Медчасть вызывает доктора Крашер, – мужской голос был незнаком Пикару.
Крашер с удивлением взглянула на Пикара и сказала:
– Продолжай, Бирнберг.