– Позорно выполнять столь ничтожное задание, – настаивала командирша. – Информация о растущей военной мощи Федерации позволяет Верховному Претору сосредоточить в своих руках максимум власти, Федерацией уже построено двадцать супеpзвeздoлeтoв. Они стартовали одновременно, дабы продемонстрировать галактическую мощь. Это превосходнейшие военные корабли. Земляне обязательно развяжут войну с целью захвата пространства риханцу.
Т'Каэль бросил на нее насмешливый взгляд, заметив:
– Идрис, неужели вы всему этому верите?
– А вы – нет?
– Преувеличение. Не забывайте, что я знаю землян получше, чем кто-либо в нашей Империи.
– Да, в данном вопросе вы, своего рода, эксперт, – признала Идрис. – Никто этого не отрицает. Но сейчас пришло время поиграть мускулами. Сегодня наши звездолеты концентрируются на рубежах и проводят активную разведку нейтральной зоны с целью нанесения упреждающего удара по Федерации. Вот почему это позорное боевое дежурство в пространстве столь невыносимо для нас и опасно для вас, сэр. Бойцы Роя жаждут быть на переднем крае борьбы. Они ищут повод для того, чтобы поднять бунт, не желая и далее подобным образом себя позорить. Ребята мечтают атаковать флот федерации. Война неизбежна!
При этих словах руки Т'Каэля отдернулись от стебля растения, как от удара током, и он понял, что в последнее время совсем разучился скрывать свои истинные чувства. А ведь были времена, когда никто не мог сказать с уверенностью, что же в данный момент на уме у Примуса. Ведь даже наименее радикальные из его идей подорвали доверие Сената к нему с тех самых пор, как закончилась Широкая Война. С неприкрытым отвращением Примус отложил скальпель, словно опасаясь держать в руках какие-либо острые предметы. С отрешенным видом он высыпал в нагрудный карман пригоршню только что собранных семян.
– Личная честь когда-то ценилась выше личной славы, вздохнув, промолвил он. – А верность присяге была превыше кровожадности. Сейчас я стараюсь по возможности не обращать внимания на то что происходит вокруг меня. Мне стыдно.
Идрис подошла к нему на шаг ближе.
– Вам нет нужды стыдиться. Выход – в примирении с Претором.
Оставьте это смехотворное патрулирование и примите участие в великой битве. И во дворце Претора вновь запоют хвалебные песни в вашу честь, Примус, и о ваших подвигах снова с благоговейным ужасом будут рассказывать во всех пространствах, от здешних миров до самого Ч'Таврана!
Т'Каэль неторопливо отошел от командирши, вновь присел на край каменного горшка, стараясь снять напряжение Идрис благодушной улыбкой. Командирша внезапно поняла, что для своего ранга он улыбался слишком часто, хотя и довольно таинственно. Примус покачал головой в мнимом удивлении.
– Не так уж далеко отсюда находится Ч'Тавран, – промолвил Примус, презрительно скривив губы. Посмотрев на свои перепачканные в желто-коричневой земле руки, он попытался отыскать наиболее понятные Идрис слова. – Когда нас атаковали в Широком Пространстве, я действительно жаждал сражаться. Я сам командовал звездолетом-истребителем. И команда была мне верна. Но потом наш народ вновь стал тем, кем являлся в те далекие времена, когда впервые вторгся в просторы космоса, заселенные агрессивно настроенными людьми. Мы использовали наши победы для того, чтобы отвоевать большие пространства космоса у врагов. И вскоре они стали нашими жертвами. Теперь, я думаю, найдется множество причин для большего количества жертв. У нас будет повод схватиться с федерацией, и мы сочтем это за честь, поверьте мне, командир, закончил Т'Каэль, и взгляд его, казалось, проник до глубины души Идрис. – Если б я и впрямь думал, что федерация представляет для нас угрозу, то не подчинился бы приказу сражаться с ее войска и выйти в район намечаемых боевых действий, Это уж точно.
Идрис, задумавшись облизала губы.
– В таком случае, какими сведениями мы располагаем?
– До нас доходят слухи, думается мне, только слухи, да к тому же приправленные тщеславными идеями наших вождей.
– Неужели?
– Да, к тому же у меня нет ни малейшего сомнения, что федерация достигла определенного прогресса. Впрочем так же, как и мы. Этого и следовало ожидать. А через одно поколение мы достигнем куда большего, а дальше – еще больше. И если мы станем нападать друг на друга каждый раз, когда будем опасаться достигнутого противником прогресса, то нам придется воевать с ними до тех пор, пока в живых не останется никого. Особой славы и почета в этом нет, – заметил он, печально усмехнувшись. – Развивается любая цивилизация. Нападать на какую-нибудь расу лишь потому, что она прогрессирует в своем развитии, равносильно тому, чтобы убивать кого-нибудь лишь за то, что он дышит.
Идрис почувствовала, как ее лицо залилось краской. Да, похоже он был прав, по…
– А что, если вы все же ошибаетесь? После прошлой войны с федерацией нам понадобилось полпоколения на то, чтобы восстановить свои силы. В этот раз они уже точно нам такой возможности не предоставят.
Т'Каэль снова выпрямился.
– Вот почему я все еще выполняю свои обязанности.
Командирша тяжело вздохнула. И вновь она не сообщила ему ничего нового. Примус давным-давно решил строго придерживаться своих жизненных принципов. Бежать ему было некуда, враги обложили его со всех сторон. Быть может, все для него и кончилось бы благополучно, если бы не эта шумиха вокруг напряженности, возникшей между Претором и федерацией. Напряженность, о которой сама федерация еще даже не догадывалась. Претора устраивало подобное положение вещей, благодаря которым он получал некое преимущество. Идрис попыталась отступить хотя бы на шаг, но почувствовала, что кто-то крепко схватил ее за волосы. Она хотела было повернуть голову, но не смогла этого сделать. Что-то ползло у нее за ухом. Сдержав страх, Идрис боковым зрением увидела, как нечто с крохотными присосками ползло по ее щеке к глазу. Секундой позже Т'Каэль, почуяв неладное, бросился к ней на помощь со скальпелем в руке. Схватив одной рукой Идрис за волосы, он стал отдирать одну за другой присоски от ее кожи.
– Вот за этим, – объяснил он, отрезая запутавшееся в волосах щупальце, – надо постоянно следить, в противном случае его побеги-щупальца начинают хватать все живое, что попадается им на пути, будь то спящее животное или растение, и высасывать их похлещи полчища пиявок. Я даже вынужден подрезать эту штуковину каждый раз, когда собираюсь отходить ко сну. Ну вот… Теперь ты снова свободна, – промолвил он, приводя в порядок ее прическу. Затем он аккуратно стер грязные следы, оставленные на лице Идрис перепачканными в земле пальцами. Конечно, прежде надо было вымыть руки. Почувствовав себя неловко, он отвернулся и надолго замолчал.
Идрис терпеливо смотрела ему в спину, после чего решила заполнить возникшую между ними паузу.
– Я пришла лишь для того, чтобы проинформировать вас о настроениях среди экипажа Роя. Если вам это не поможет, что ж, в таком случае, простите меня. Могу лишь надеяться, что вы впредь постараетесь не слишком явно выражать свои чувства и настроения, зная о том, что глаза и уши Претора бдят.
Т'Каэль снова улыбнулся своей загадочной улыбкой.
– Идрис, те из моих выражений, благодаря которым я и попал сюда, были такими безобидными по сравнению с теми, что действительно частенько просятся мне на язык.
Она вздохнула.
– Ри'Як придет. Я просто думала, что вы обязательно должны об этом знать. – Чувствуя себя так, словно она уходит с поминок, на которых была единственной приглашенной, Идрис ужо стала пробираться сквозь густую листву в сторону выхода, как вдруг громкий властный голос Примуса остановил ее.
– Команда командой, а вы, командир, вы-то на чьей стороне?
Бронзовое лицо Идрис исказилось мукой. Сдержав свои эмоции, она посмотрела в его сторону. Казалось, Т'Каэль не обращает на нее ровно никакого внимания: его пальцы небрежно перебирали листву точно так же, как всего несколько минут назад ее волосы.
– Я с вами, – ответила она. – Мы ведь не первый день служим вместе, Примус. – По тону, которым были произнесены эти слова, Т'Каэль сразу же понял, что несправедливо обидел Идрис. Чтобы хоть как-то исправить ошибку, он попытался одарить се тем, что в его понимании было "теплым взглядом".
– Простите мне мой вопрос, Идрис.
Она вновь пристально посмотрела ему в глаза.
– Вы знаете, что я мечтаю о том, чтобы занять ваше место, призналась Идрис. – Но хочу, чтобы это произошло в результате вашего дальнейшего продвижения по службе, а не снятия с должности.
Берегите себя, сэр. Самая большая опасность для вас – вы сами.
Он кивнул в знак согласия, – то была сущая правда.
– Хотя граница далеко, я чувствую, что повсюду меня окружают враги.
Переговорное устройство затрещало, предоставив Идрис возможность не отвечать на эту реплику.
– Примус Килайле, антэцентурион Ри'Як просит об аудиенции.
Т'Каэль посмотрел на Идрис, и дьявольская улыбка заиграла на его губах.
– А не попросить ли нам антэцентуриона подождать, а? Как вы считаете?
Идрис закусила губу, но, тем не менее, щеки со порозовели от волнения.
– Вы заставляете меня чувствовать себя маленькой девочкой, сэр, – пожаловалась она. Проходя мимо нее, Т'Каэль проронил:
– Всегда рад вас видеть. – Он нажал на ближайшую переговорную панель, произнося в нее:
– Скажите, чтобы антэцентурион подождал.
– Так точно, Примус.
Когда Т'Каэль снова повернулся к Идрис, его взгляд сверкал озорством.
– И как долго, вы думаете, он теперь там простоит?
– После того, как он объявил о своем прибытии, уйти он уже не посмеет, – промолвила она. – Все же официальные церемонии – великая вещь.
– Как вы думаете, Ри'Як – разведчик или охотник? А может быть, и то и другое одновременно?
Идрис поднесла пальцы к губам, чтобы не отвечать. Она представила себе стоящего в коридоре Ри'Яка, не смеющего уйти, не смеющего нажать кнопку вызова вторично, и двух грозных стражей, стоически его игнорирующих. Командирша не могла припомнить, когда опасность столь ее развлекала. Полив своих питомцев, Т'Каэль задержал взгляд на плотоядном растении с пиявкообразными щупальцами, однако вскоре, судя по всему, отказался от искушения.
Он в очередной раз постучал по дверной панели и сказал:
– Пропустите антэцентуриона.
С того места, где стояли Идрис и Т'Каэль, им не было видно, как открывается дверь. Но они услышали се приглушенный зелеными зарослями скрип и заговорщически переглянулись. Дверь с шумом захлопнулась, после чего последовали чеканные шаги и хруст сминаемой листвы. Идрис прижала пальцы к губам. Похоже, Ри'Як не собирался звать на помощь. И даже когда он налетел головой на выступ в стене, ни Идрис, ни Т'Каэль не проронили ни слова.
Ближайшие к ним растения затрепетали. Примус расставил их так, что был абсолютно уверен, – Ри'Як и шага не сможет ступить, чтобы не получить веткой по глазам и не оцарапаться о колючки. И судя по звукам, долетавшим до них, это срабатывало. Лишь с третьей попытки проктор наконец выбрался к тому месту, где стояли Идрис и Т'Каэль.
Командирша изо всех сил закусила губу, чтобы не рассмеяться при виде взлохмаченной алебастрово-бледной шевелюры Ри'Яка, из которой, к тому же, торчали листья карликовых папоротников. Кажется, бедняга совсем потерял ориентацию и глупо моргал, пытаясь привыкнуть к столь необычной для него обстановке.
– Ах это вы, антэцентурион, – наконец-то осторожно признал факт его появления Т'Каэль.
– Наилучшие поздравления от Верховного Претора вам, Полевой Примус, – едва выдавил из себя Ри'Як, – а также всем тиркамеронцам.
– Принято.
– Уж больно здесь воздух густ.
– Концентрированный воздух полезен для здоровья, антэцентурион.
– Да, да, конечно. – Ри'Як наконец-то освободился от присосавшейся к его плечу листвы и стал так, чтобы видеть, не подают ли Идрис и Т'Каэль каких-либо тайных знаков друг другу. – Со всем моим уважением к вам, Полевой Примус, я бы хотел представить свои предложения.
– Да, я слушаю.
– Среди подчиненных вам экипажей зреет смута, – молвил Ри'Як, с трудом сдерживая улыбку от только что произнесенного вступления, казавшегося раньше таким значительным. – Пространство, в котором мы сейчас несем боевое дежурство, ничего особенного не представляет, и подчиненные, похоже, винят вас.
На сей раз Т'Каэль отреагировал лишь еле заметным кивком.
– Так вот, мои предложения связаны с тем, что вы позволите лично мне осуществлять все персональные назначения внутри Роя. Я, со своей стороны, обещаю оградить вас от проявлений чьей бы то ни было неприязни.
На этот раз ответная реакция Т'Каэля выразилась в том, что он пересел на большой глиняный горшок для рассады. Потупив взор, он сложил на груди руки.
– Во-вторых, – продолжал Ри'Як, – я не доверяю корабельной Службе безопасности. Позвольте окружить вас людьми, выбранными мною лично. Отныне они будут охранять вашу жизнь и подчиняться лишь мне одному.
Услышав эти слова, Идрис напряглась. Увы, кодекс офицерского этикета не позволял ей сейчас говорить. Т'Каэль, видимо, не замечал скрытых угроз в дьявольски коварных предложениях Ри'Яка. Она внезапно пожалела, что посоветовала Примусу не усугублять ситуацию.
Командирша испытала неистребимое желание выкрикнуть в адрес Проктора ряд оскорблений и пожелать ему впредь не осквернять своим присутствием апартаментов Примуса Килайле. Ей так хотелось, чтобы Т'Каэль поставил негодяя на место.
– И последнее, – продолжал Ри'Як. – Я буду постоянно находиться среди членов экипажей Роя и регулярно напоминать им, что всякая служба Претору почетна. И уж позабочусь, чтобы все сомневающиеся или инакомыслящие исчезли без следа. Уверен, вам это понравится. Команды кораблей в идеи ном отношении должны быть чисты.
Т'Каэль продолжал смотреть в пустоту.
– Конечно же.
Возмущенная наглостью Ри'Яка, Идрис сжал кулаки.
Самонадеянный Проктор Сената и впрямь считал, что Примус не посмеет отвергнуть эти предложения.
– Всякого инакомыслящего – говорил Ри'Як, доставлять на борт "Пепелища", где за ним строго приглядывать до прихода главного звездолета.
Т'Каэль вновь кивнул, не проронив ни ело! Идрис буквально кипела от негодования. Последние слова Проктора следовало понимать так: собрать по одной крышей всех недовольных – это же кратчайший путь устроить бунт. И даже если восстание потом и удастся подавить, виноват все равно будет командир корабля, на котором оно произойдет. В любом случае, мечта Претора сбудется, а Полевого Примуса сместят с занимаемой должности.
– У вас есть ко мне что-то еще? – хладнокровно спросил Т'Каэль.
Антэцентурион мгновенно приободрился.
– Вы даруете мне привилегию находиться в постоянном тайном контакте со звездолетом Претора. Это поможет ему лучше представлять, каким именно курсом мы следуем. Уверен, вам бы хотелось, что бы Его Превосходительство знало о том, что вы поощряете достойное поведение.
Т'Каэль снова согласно кивнул. Выражение лица оставалось неизменным. Кажется, ему было очень стыдно, и Идрис чувствовала себя в этом повинной, осознавая что он предпочитает умереть, нежели стать на колени. Уж лучше бы она не просила у него этой аудиенции.
Ри'Як подождал несколько секунд, нагло глядя в глаза Примусу.
Листья папоротника в его всклокоченной шевелюре придавали ему сходство с бойцовым петухом, занесшим клюв над жертвой. В следующий момент он не сдержался:
– Так когда же вы намерены претворить в жизнь рекомендованные мною изменения?
Т'Каэль, облизал губы, неторопливо встал, руки его по-прежнему оставались скрещенными на груди.
– Когда ты обожрешься пиявок, дрянь! Весь гонор Ри'Яка словно ветром сдуло. Глаза его округлились. В ту же секунду последовал сокрушительный удар в челюсть и Т'Каэль послал глупца к противоположной переборке каюты. Листва вздрогнула, и капельки крови брызнули на белоснежную стену. Т'Каэль Килайле, пройдя по смятым растениям, схватил антэцентуриона за шиворот и стал его душить. Когда Полевой Примус заговорил вновь, даже Идрис стало не по себе.
– Помни свое место, червяк, – прошептал он. – Если ты думаешь, что я позволю тебе мотаться по моим кораблям и грозить преторской рукой честным риханцу, то ты просчитался, паразит. Если же снова начнешь путаться под ногами у моих подчиненных, клянусь, я сразу обвиню тебя в измене и собственными руками выпотрошу. Затем он крикнул в ухо дрожащему Проктору:
– Можешь доложить об этом Сенату!
– И потом совершенно спокойно добавил:
– Если жив останешься. – И он вытолкнул Ри'Яка за двери, предварительно отобрав У пего карточку допуска. Стражники не стали помогать упавшему на колени Проктору. Когда дверь забылась, Т'Каэль, поправив меховую полоску на плече, обратился к Идрис:
– Ну разве изящно я все проделал? А?!
Глава 4
Скорее всего, он именно так и произнес тем благоговейным ужасом, который только мог человек вложить в это слово: "Звездолет"
Корма цвета слоновой кости и полное отсутствие каких-либо опознавательных знаков. Это чудо зависло над космопричалом подобно жемчужине на фоне черного бархата бездонных бездн Космоса.
Отсутствие какой-либо символики на одноцветном корпусе придавало этому запредельному видению еще больше таинственность. Эйприл и Джордж, затаив дыхание, смотрели в иллюминатор.
Отчасти знакомая им конструкция модели была доведена до совершенства и поражала своей новизной и свежестью. Но более всего поражали размеры звездолета. Корабль напоминал гигантского лебедя, в тысячи раз превышавшего по величине нормальную птицу, но при этом сохранившего изящество, грацию и благородство.
Джорджу и прежде приходилось видеть больше звездолеты транспортные сухогрузы, космические станции, звездные лайнеры, фрегаты, – но то что он видел сейчас, – было настоящей песней к инженерной мысли.
– Звездолет, – томно прошептал он, щуря глаза. Они подплывали к нему снизу, и белоснежный корабль сверкал над ними словно звезда в вечной ночи.
– Корабль никак не назван и не внесен в каталоги, никакой информации о нем никогда не публиковалось, и никакие комиссии не подписывали актов о его приемке. По правде говоря, он вообще еще па свете не существует, равно как исчезнем и мы, в случае, если ступим на его борт.
Выслушав эту тираду Эйприла, Джордж откашлялся, после чего просипел:
– Звучит отрезвляюще!
Дверь, ведущая на капитанский мостик, с шипением открылась, и двое членов экипажа заняли свои рабочие места. Тот, что был поменьше ростом, принял руль у Дрейка, которому, можно сказать, крупно повезло, поскольку он вряд ли смог бы состыковаться с приближающимся звездолетом без посторонней помощи. Второй из вошедших в рубку управления, громила-индеец, на котором еле сходилась форменная гимнастерка, незамедлительно прошел на вторую палубу и отбил запрос на сближение.
– Ну, привет, ребятки! – звонко крикнул Эйприл. – Дайте-ка я вас познакомлю. Так, все внимательно посмотрели на меня… Ребята, перед вами – командир Джордж Кирк и лейтенант Рид. Рулевой – Карлос Флорида. – Кивнув на звездолет в иллюминаторе, он добавил: