Остальные. Остальные больные люди, лежавшие на дне мертвого моря. Они уже зашевелились, направляясь к ним. Они видели сверкание ракеты в небе, ее приземление, выгрузку ее пассажира. И вот они шли, медленно, мучительно, чтобы приветствовать вновь прибывшего.
Саул похолодел.
- Марк, - произнес он, - мне кажется, нам лучше скрыться в горах.
- Зачем?
- Вы видите этих людей, приближающихся к нам? Среди них есть сумасшедшие.
- Правда?
- Да.
- Одиночество и вся эта жизнь сделали их такими?
- Да, вот именно. Нам лучше уйти.
- Они совсем не выглядят опасными. Они так медленно передвигаются.
- Они еще вам покажут.
Марк посмотрел на Саула:
- Вы дрожите. Что с вами?
- У нас нет времени на разговоры, - сказал Саул, быстро поднимаясь на ноги. - Пошли. Неужели вы не понимаете, что будет, если они узнают о вашем таланте? Они станут драться за обладание вами. Они будут убивать друг друга… они убьют вас за право владеть вами.
- О, но ведь я не принадлежу никому, - возразил Леонард Марк. Он взглянул на Саула. - Никому. Даже вам.
Саул вздернул подбородок:
- Я и не думал об этом.
- А сейчас - сейчас вы тоже об этом не подумали? - рассмеялся Марк.
- Некогда нам препираться тут, - заявил Саул, щеки его горели, глаза возбужденно блестели. - Пошли!
- Не хочу. Я останусь сидеть здесь до тех пор, пока эти люди не подойдут к нам. Вы слишком большой собственник. Моя жизнь принадлежит только мне.
Саул почувствовал, как в нем подымается злоба. Лицо его исказилось.
- Вы слышали, что вам сказано!
- Как же быстро вы из друга превратились во врага, - заметил Марк.
Саул набросился на него. Удар был стремительный и точный. Марк, смеясь, уклонился от него:
- Ничего у вас не получится!
Они стояли в центре Таймс-сквер. Мимо, гудя, проносились с грохотом машины. Небоскребы круто подымались в голубое, прозрачное небо.
- Это обман! - вскричал Саул, потрясенный увиденным. - Ради всего святого, Марк, не надо! Люди уже близко. Они убьют вас!
Марк сидел на тротуаре, радуясь своей шутке.
- Пускай подходят. Я их всех одурачу!
Нью-Йорк отвлек внимание Саула от Марка. Так и было задумано - переключить его внимание на святотатственную прелесть города, от которого он был отлучен столько месяцев. Вместо того чтобы снова напасть на Марка, он только стоял и впивал в себя далекую, но столь родную ему жизнь.
Он закрыл глаза:
- Нет.
И, падая, увлек за собой Марка. В его ушах захлебывались гудки автомобилей. Бешено скрипели тормоза. Он нанес удар Марку в подбородок.
Тишина.
Марк лежал на дне моря.
Взяв на руки потерявшего сознание Марка, Саул тяжело побежал к горам.
Нью-Йорк исчез. Осталось только нескончаемое молчание мертвого моря.
Со всех сторон к нему приближались люди. Со своей бесценной ношей он устремился к горам - он нес в своих руках Нью-Йорк, и зеленые пригороды, и ранние весны, и старых друзей. Один раз он упал, тут же вскочил и, не останавливаясь, продолжал свой бег.
Ночь царила в пещере. Ветер врывался в нее и устремлялся прочь, увлекая за собой пламя костерка, рассеивая золу.
Марк открыл глаза. Он был связан веревками и прислонен к стене пещеры напротив костерка.
Саул, по-кошачьи тревожно поглядывая на вход в пещеру, подложил в костер дровишко.
- Вы последний дурак. - Саул вздрогнул. - Да-да, - сказал Марк, - вы дурак. Они все равно найдут нас. Даже если им понадобятся для этого все шесть месяцев, они найдут нас. Они видели Нью-Йорк, на расстоянии, как мираж. И в центре него - нас. Надеяться на то, что это их не заинтересовало и что они не последуют за нами, бессмысленно.
- Тогда я с вами двинусь дальше, - глядя на огонь, сказал Саул.
- И они сделают то же.
- Заткнись! Марк улыбнулся:
- Вы и со своей женой так разговариваете?
- Слышишь?
- О, прекрасный брачный союз - ваша жадность и мой талант. А теперь что бы вы хотели посмотреть? Хотите, я покажу вам кое-что еще из вашего детства?
Саул почувствовал пот у себя на лбу. Он не мог понять, шутит его пленник или нет.
- Да, - ответил он.
- Хорошо, - сказал Марк, - смотрите!
Скалы вдруг полыхнули огнем. Саул задохнулся от паров серы. Серные шахты взрывались вокруг, сотрясая стены пещеры. Вскочив на ноги, Саул закашлялся: обожженный, уничтоженный адским пламенем, он едва мог двигаться.
Ад исчез. Они снова были в пещере.
Марк хохотал.
Саул надвинулся на него.
- Ты… - произнес он, склоняясь над Марком.
- Чего еще вы хотели от меня? - воскликнул Марк. - Вы что, думаете, мне могло понравиться то, что вы утащили меня сюда, связали по рукам и ногам и превратили в невесту-интеллектуалку обезумевшего от одиночества человека?
- Я развяжу вас, если вы обещаете мне не убегать.
- Этого я не могу обещать. Я свободный человек. Я никому не принадлежу.
Саул опустился на колени:
- Но вы должны принадлежать, слышите? Вы должны принадлежать мне. Я не позволю вам уйти от меня!
- Дорогой мой человек, чем больше вы твердите подобные вещи, тем больше мы отдаляемся друг от друга. Имей вы разум и веди вы себя интеллигентно, мы давно были бы друзьями. Я бы с удовольствием доставлял вам ваши маленькие гипнотические радости. Мне, в конце концов, не составляет особого труда вызывать духов. Одна забава. Но вы все испортили. Вы захотели присвоить меня полностью. Вы побоялись, что другие отнимут меня у вас. О, как же вы ошибались. У меня хватит сил сделать их всех счастливыми. Вы могли бы поделиться мной с ними, как коммунальной кухней. Я же, творя добро, принося радости, чувствовал бы себя богом среди своих чад, а вы в ответ приносили бы мне подарки, лакомые кусочки со своего стола.
- Простите, простите меня! - вскричал Саул. - Но я слишком хорошо знаю этих людей.
- А вы, вы разве отличаетесь от них? Едва ли! Выйдите-ка да посмотрите, не идут ли они. Мне показалось, что я слышал какой-то шум.
Саул вскочил. У входа в пещеру он приложил козырьком руки ко лбу, вглядываясь в скрытую в ночи низину перед собой. Шевелились какие-то смутные тени. Может быть, это ветер колебал заросли сорняков? Он задрожал - мелкой, противной дрожью.
- Я ничего не вижу.
Он вернулся в пустую пещеру. Взглянул на костер.
- Марк! Марк исчез.
Кроме пещеры, забитой галькой, камнями, булыжниками, одиноко потрескивающего костра да воя ветра, ничего больше не было.
Саул стоял, глазам своим не веря и вдруг онемев.
- Марк! Марк! Вернитесь!
Этот человек осторожно, потихоньку освободился от своих пут и, использовав свои способности, обманул его, сказав, что слышит приближающихся людей, а сам сбежал - куда?
Пещера была довольно глубокая, но заканчивалась глухой стеной. И Марк не мог проскользнуть мимо него в ночную тьму. Тогда что?
Саул обошел костер.
Он вытащил свой нож и приблизился к большому валуну, стоявшему у стены. С улыбочкой он прислонил нож к валуну. Все так же улыбаясь, он постучал по нему ножом. Потом он замахнулся ножом с явным намерением вонзить его в валун.
- Стой! - закричал Марк.
Валун исчез. На его месте был Марк. Саул спрятал нож. Щеки его пылали. Глаза горели как у безумного.
- Что, номер не прошел? - прошипел он.
Он наклонился, сцепил свои руки у Марка на горле и стал душить его. Марк ничего не говорил, только неловко изворачивался в тисках сжимавших его горло рук, с иронией глядел на Саула, и взгляд его говорил Саулу то, что он и сам прекрасно знал.
Если ты убьешь меня, говорили глаза Марка, где ты возьмешь воплощение своих мечтаний? Если ты убьешь меня, где окажутся твои любимые потоки и речная форель? Убей меня, убей Платона, убей Аристотеля, убей Эйнштейна - на, убей всех нас! Давай, души меня. Я разрешаю.
Пальцы Саула разжались. Тени вползли в пещеру.
Они оба повернули головы.
Там были люди. Их было пятеро, измученных дорогой, задыхающихся. Они ждали, не вступая в круг света.
- Добрый вечер, - смеясь, приветствовал их Марк. - Входите, входите, джентльмены.
На заре споры и яростные препирания все еще продолжались. Марк сидел среди этих грубиянов, потирал свои запястья, наконец-то снова свободный от своих пут. Он соорудил конференц-зал с панелями из красного дерева и с мраморным столом, за которым все они теперь и сидели, эти смешные, бородатые, дурно пахнущие, потные и жадные мужчины, устремив все взгляды на свое сокровище.
- Есть один способ все уладить, - сказал наконец Марк. - Каждому из вас выделяются определенные часы в определенный день для встречи со мной. Со всеми вами я буду обращаться одинаково. Я буду муниципальной собственностью с правом приходить и уходить куда мне вздумается. Так будет справедливо. Что же касается нашего Саула, он подвергнется испытанию. Когда он докажет, что снова стал цивилизованным человеком, я проведу с ним один-два сеанса. До тех пор у меня не будет ничего общего с этим человеком.
Прибывшие злорадно ухмыльнулись, взирая на Саула.
- Простите меня, - взмолился Саул. - Я не знал, что делаю. Теперь у меня все в порядке.
- Посмотрим, - сказал Марк. - Давайте подождем месячишко, а?
Прибывшие снова злорадно ухмыльнулись.
Саул ничего не сказал. Он сидел уставившись в пол пещеры.
- Теперь займемся делом, - предложил Марк. - По понедельникам ваш день, Смит.
Смит кивнул.
- По вторникам я буду заниматься с Питером - по часу или что-то около того.
Питер кивнул.
- По средам я займусь с Джонсоном, Холцманом и Джимом - и на этом закончу.
Последние трое переглянулись.
- Остаток недели все должны оставить меня в полном покое, слышите? - потребовал Марк. - Хорошенького понемножку. Если вы не подчинитесь мне, никаких представлений не будет.
- А мы, может, заставим тебя представлять, - заявил Джонсон. Он переглянулся с остальными. - Ишь какой, нас пятеро против него одного. Нам ничего не стоит заставить его делать все, что мы захотим. Если будем действовать заодно, чего только не добьемся.
- Не будьте идиотами, - обратился Марк к другим мужланам.
- Дай договорить, - сказал Джонсон. - Он нам тут толкует, что он будет делать. Почему бы нам не растолковать ему! Нас ведь больше, не так ли? А он еще грозится не дать нам представлений. Ха! Позвольте мне запихнуть ему щепки под ногти, а еще, пожалуй, поджарить на раскаленном напильнике его пальчики, и тогда посмотрим, как он не будет представлять! Почему бы нам не получать представления каждый вечер, хотел бы я знать?
- Не слушайте его! - воскликнул Марк. - Он сумасшедший. Нельзя полагаться на него. Вы же знаете, что он сделает, верно? Он каждого из вас застанет врасплох и поубивает вас всех поодиночке. Да-да, он перебьет всех вас, чтобы остаться ему одному - он и я! Вот он какой!
Слушавшие его прищурились. Сначала на Марка, потом на Джонсона.
- Сейчас, - заметил Марк, - ни один из вас не верит никому другому. Совещание получилось дурацкое. Стоит одному из вас повернуться спиной к остальным, и он будет убит.
Я уверен, к концу недели все вы будете мертвы или в преддверии смерти.
Ледяной ветер свистал в зале из красного дерева. Зал потихоньку таял, снова превращаясь в пещеру. Марк устал шутить. Мраморный стол плюхнулся на пол, расплескался мелкими брызгами и испарился.
Люди смотрели друг на друга маленькими, горящими, звериными глазками. Все сказанное было правдой. Они увидели друг друга в предстоящие дни - подлавливающими один другого, убивающими до тех пор, пока в живых не останется последний, счастливчик, чтобы в одиночку наслаждаться интеллектуальным сокровищем, оказавшимся среди них.
Саул встревоженно наблюдал за ними, чувствуя свое полное одиночество. Допустив однажды ошибку, как трудно бывает признать свою вину, вернуться назад, начать все с начала. Они все были не правы. Они пребывали в заблуждении долгое время. Теперь это уже не было заблуждением, это было нечто гораздо худшее.
- Но дела-то ваши совсем плохи, - сказал Марк, - потому что у одного из вас есть пистолет.
Все вскочили.
- Ищите! - сказал Марк. - Найдите того, у кого он, или все вы будете трупами!
Это их доконало. Они бросались из стороны в сторону, не зная, кого обыскивать первым. Они орали, хватали друг друга за руки, а Марк с презрением наблюдал за ними.
Джонсон отпрянул назад, ощупывая свою куртку.
- Ладно, - сказал он, - пора кончать со всем этим! Первым ты, Смит!
И он выстрелил Смиту в грудь. Смит упал. Остальные загалдели и бросились врассыпную. Джонсон прицелился и выстрелил еще два раза.
- Остановитесь! - вскричал Марк. Из скал, из пещеры, из самого воздуха вдруг выплыл Нью-Йорк. Лучи солнца освещали макушки небоскребов. Грохотала наземка. Буксиры сновали по гавани. Зеленая леди с факелом в руке взирала на залив.
- Глядите же, болваны! - крикнул Марк. Центральный парк вспыхнул созвездиями весенних цветов.
Ветерок овевал их запахом свежескошенной травы.
И в изумлении эти люди остолбенели посреди Нью-Йорка Джонсон выстрелил еще три раза. Саул подбежал к нему. Он бросился на Джонсона, свалил его на землю, вырвал у него пистолет. Раздался еще один выстрел.
Люди перестали крушить все вокруг себя. Они застыли на месте. Саул лежал на Джонсоне. Сражение закончилось.
Наступило жуткое молчание. Они оглядывались по сторонам.
Нью-Йорк тонул в море. Со всем своим шипением, бормотанием, придыханиями. С воплем рушащегося металла и старины огромные строения наклонились, скукожились, хлынули потоком вниз и исчезли.
Марк стоял среди зданий. Потом аккуратная красная дырочка образовалась у него на груди, и, подобно самим зданиям, он безмолвно рухнул на землю.
Саул лежал, глядя на своих сотоварищей, на тело Марка. Он встал с пистолетом в руке. Джонсон не шелохнулся - он боялся шелохнуться.
Все они одновременно закрыли и тут же открыли глаза, будто надеялись таким образом оживить человека, лежавшего перед ними.
В пещере было холодно. Саул стоял и безучастно смотрел на пистолет в своей руке. Он взял и бросил его далеко в низину и не видел, как он падал.
Они смотрели на труп, будто не верили в случившееся. Саул склонился над ним и дотронулся до мягкой руки.
- Леонард! - тихо позвал он. - Леонард? - он потряс его руку. - Леонард!
Леонард Марк оставался неподвижным. Глаза его были закрыты, он больше не дышал. Саул поднялся.
- Мы убили его, - сказал он, ни на кого не глядя. Его рот наполнился кровью. - Единственного, кого мы не хотели убить, мы убили.
Трясущейся рукой он прикрыл свои глаза. Остальные стояли в нерешительности.
- Возьмите лопату, - велел им Саул. - Закопайте его. - Он отвернулся от всех них. - Мне больше нет дела до вас.
Кто-то отправился за лопатой.
Саул настолько ослаб, что едва мог двигаться. Его ноги будто вросли в землю, их корни питали его безысходным одиночеством и страхом, и стужей ночей. Костер почти погас, и теперь только свет двух лун скользил по склонам голубых гор.
До него доносился звук, будто кто-то рядом копал лопатой землю.
- Он нам совсем и не нужен, - произнес кто-то слишком громко.
По-прежнему Саул слышал, как копают лопатой землю. Он тихо подошел к темному дереву и соскользнул по его стволу вниз, на песок и теперь сидел безразлично, тупо сложив руки на коленях. "Спать, - подумал он. - Мы все теперь ляжем спать. У нас есть хотя бы это. Засну и постараюсь хоть во сне увидеть Нью-Йорк и все остальное". Он устало закрыл глаза, кровь заполнила его рот, и нос, и трепещущие веки.
- Как он делал это? - спросил он угасающим голосом. Голова его упала на грудь. - Как он вызывал сюда Нью-Йорк и устраивал нам прогулки по нему? А ну-ка попробую. Думай! Думай о Нью-Йорке! - шептал он, засыпая. - Нью-Йорк, и Центральный парк, и Иллинойс весной, яблони в цвету и зеленая трава.
Ничего у него не получилось. Ничего похожего. Нью-Йорк ушел, и никакими силами он не мог вернуть его обратно. Каждое утро он будет вставать и брести к мертвому морю в поисках его, и во все времена он будет ходить по всему Марсу в поисках его, и никогда он его не отыщет. И наконец ляжет, не в силах больше ходить, и попытается найти Нью-Йорк в своей голове, но не найдет его и там.
Последнее, что он слышал засыпая, был звук поднимающейся и опускающейся лопаты, роющей яму, в которую со страшным скрежетом металла и в золотом тумане, и со своим запахом, и со своим светом, и со своим звучанием рухнул Нью-Йорк и был в ней зарыт.
Всю ту ночь он плакал во сне.
Бетономешалка
Под открытым окном, будто осенняя трава на ветру, зашуршали старушечьи голоса:
- Эттил трус! Эттил изменник! Славные сыны Марса готовы завоевать Землю, а Эттил отсиживается дома!
- Болтайте, болтайте, старые ведьмы! - крикнул он. Голоса стали чуть слышны, словно шепот воды в длинных каналах под небом Марса.
- Эттил опозорил своего сына; каково мальчику знать, что его отец - трус, - шушукались сморщенные старые ведьмы с хитрыми глазами. - О стыд, о бесчестье!
В дальнем углу комнаты плакала жена. Будто холодный нескончаемый дождь стучал по черепичной кровле.
- Ох, Эттил, как ты можешь?
Эттил отложил металлическую книгу в золотом проволочном переплете, которая все утро ему напевала, что он пожелает.
- Я ведь уже пытался объяснить, - сказал он. - Вторжение на Землю - глупейшая затея. Она нас погубит.
За окном - гром и треск, рев меди, грохот барабанов, крики, мерный топот ног, шелест знамен, песни. По камню мостовых, вскинув на плечо огнеструйное оружие, маршировали солдаты. Следом бежали дети. Старухи размахивали грязными флажками.
- Я останусь на Марсе и буду читать книгу, - сказал Эттил.
Громкий стук в дверь. Тилла отворила. В комнату ворвался Эттилов тесть:
- Что я слышу? Мой зять предатель?!
- Да, отец.
- Ты не вступаешь в марсианскую армию?
- Нет, отец.
- О чтоб тебя! - Старик побагровел. - Опозоришься навеки. Тебя расстреляют.
- Так стреляйте - и покончим с этим.
- Слыханное ли дело, марсианину - да не вторгнуться на Землю! Где это слыхано?
- Неслыханное дело, согласен. Небывалый случай.
- Неслыханно, - зашипели ведьмы под окном.
- Хоть бы ты его вразумил, отец! - сказала Тилла.
- Как же, вразумишь навозную кучу! - воскликнул отец, гневно сверкая глазами, и подступил к Эттилу: - День на славу, оркестры играли, женщины плачут, детишки радуются, все как нельзя лучше, шагают доблестные воины, а ты сидишь тут… О стыд!
- О стыд! - всхлипнули голоса в кустах поодаль.
- Вон из моего дома! - вспылил Эттил. - Надоела мне эта дурацкая болтовня! Убирайся ты со своими медалями и барабанами!
Он подтолкнул тестя к выходу, жена взвизгнула, но тут дверь распахнулась, на пороге - военный патруль.
- Эттил Врай? - рявкнул голос.
- Да.
- Вы арестованы!
- Прощай, дорогая моя жена! Иду воевать заодно с этими дураками! - закричал Эттил, когда люди в бронзовых кольчугах поволокли его на улицу.
- Прощай, прощай, - скрываясь вдали, эхом отозвались ведьмы.