38
В саду на вилле у Генри и Ричарда собрались четыре человека. По одну сторону длинного стола занимали места хозяева острова, а рядом с ними сидел всем знакомый медиа-магнат Сильвио (теперь на острове частый гость), по другую находилась Глорис. Они сидели и внимательно на нее смотрели, а та, держа в руках бумаги, тоже молча смотрела на них. Все были в возбужденном состоянии, ожидая новостей. Наконец, Сильвио произнес:
– Ну, расскажи, Глорис, – какие наши дела! – сказал это и откинулся на спинку мягкого дивана, утонув в нем целиком. Он был невозмутим, и по его лицу трудно было понять, какие новости всех ожидают. Глорис заглянула в свои бумаги и начала читать:
– Семь миллиардов доз вакцины были произведены и доставлены к нам два месяца назад…
– Мы сами отправили их вам два месяца назад – мы знаем об этом, – в нетерпении перебил ее Генри. Она спокойно на него посмотрела, потом перевела взгляд на Сильвио. Тот кивнул, и она продолжила:
– Господин Сильвио нам очень помог, во всех средствах массовой информации на его телеканалах и в прессе была проведена мощная рекламная компания.
– Преувеличиваешь, Глорис, преувеличиваешь, – скромно потупил глаза Сильвио, – продолжай!
– Дальше,…что было дальше? – задумчиво произнесла она…
Все слушали, внимая каждому ее слову, а слова эти отражались от стен просторной залы, безжалостно методично доходя до слуха каждого своим сухим языком:
– Государства и правительства стран по-разному реагировали на это событие. Многие медицинские организации и учреждения предложили провести проверку данного средства и определили срок испытания новой вакцины – от трех до пяти лет.
Она спокойно произнесла эти слова, и на мгновение замерла. Чаще всего почему-то женщине доводится зачитывать приговор. Но она справилась с этой задачей, какой бы тяжелой она ни была. Глорис умела все.
– Но у нас нет трех лет! – в ужасе воскликнул Генри.
– Им этого не объяснишь, так полагается, – и спокойно продолжила читать:
– Всякий новый медицинский препарат должен пройти проверки и согласования, испытания и доработки, анализы и тестирования сначала на животных и только потом, спустя годы, на людях. Что, безусловно, правильно и неоспоримо – таковы международные нормы. Если что-то пойдет не так, жизни людей будут под угрозой…
Ей неприятно было зачитывать этот текст, но она выполняла свою работу. Сильвио понял ее и снисходительно произнес:
– Глорис, не надо формальностей, давай по существу…
– А по существу… Все государства заблокировали этот проект и спустили его на согласования в министерства и ведомства, – сказала это и отбросила бумагу в сторону. – Собственно, если по существу – это все. Три года, господа! – безжалостно закончила она.
– Три года, – проворчал Ричард. – Даже, если не брать во внимание нашу ситуацию… Какие там три года, когда только в странах с высоким уровнем жизни каждый крупный мегаполис теряет ежедневно от болезней и старости сотни людей… Ежедневно! А в масштабах страны, а в масштабах целой планеты? Три года – это сотни миллионов жизней! О чем они думают?
– Эмоции, Ричард! – произнес Сильвио. – Это уважаемые государственные институты, а, как ты знаешь, наша организация никогда не работала с таким контингентом. Мелочевкой мы не занимались, медиков такого уровня у нас нет.
– Не медиков, а чиновников, – возразил Генри.
– На сегодняшний день это одно и то же, – заговорила Глорис уже без бумаги. – Тысячи людей ждут нового лекарства и гибнут, пока какой-то чиновник не поставит свой росчерк. Но, некая корпорация еще не успела окупить устаревшее средство, и пока она не продаст его, новое будет лежать в столе. Хотя в других странах этот препарат давно уже спасает людей. Такие правила игры! А тут, всем неизвестное средство… Впрочем, дело даже не в этом…
Сильвио не дал ей закончить и темпераментно заговорил:
– Вы понимаете, что медицина как бизнес перестанет существовать! – воскликнул и пристально уставился на остальных. Мимика его лица выражала все очень явно, он гримасничал, был убедителен и циничен, впрочем, как всегда. И даже если не знать его языка, все можно было понять итак.
– Люди будут приходить в аптеки за минеральной водой и зубной пастой. Гигантские медкорпорации обанкротятся в один день. Если в истории с фотонным двигателем те, кто раньше торговал нефтью, теперь занимаются фотонными технологиями (просто произошел передел рынка, но направление энергетики живо и процветает), то здесь!.. Вы хотите, чтобы они собственной рукой подписали себе приговор? Это смешно! Ты сделал бы это, Ричард, а ты, Генри? А я??? Они не отдадут рынка, а аппарат министерских чиновников, кормясь из этих рук, будет их прикрывать. Идет борьба не на жизнь, а на смерть…
– Скорее, не за жизнь, а за смерть! – поправил Генри.
– Хороший каламбур. И, тем не менее, – согласился Сильвио. Теперь тяжелая пауза повисла в комнате. Наконец не выдержал Ричард:
– Что же, из-за кучки негодяев мы не сможем дать нашу вакцину людям? – воскликнул он. – Господи, ребята, до чего вы тут докатились? Что за время, что за нравы?
– Ты безнадежно устарел! – воскликнул Сильвио. – Это эмоции, Ричард, а негодяями ты называешь уважаемых чиновников, которые озабочены здоровьем нации! – сказал это с пафосом и засмеялся. А смех этот дьявольскими нотками завибрировал в тишине.
– Самому стало смешно? – пробурчал Ричард.
– И взятками, – добавил Генри.
– А кучкой ты называешь целую армию чиновников, которых миллионы?
Дальше Сильвио продолжил темпераментно говорить, отчаянно жестикулируя:
– И это тебе не военные! С военными проще. С ними можно договориться! Это высокоорганизованные мерзавцы, у которых все козыри на руках – законы и правила, инструкции, медицинские медиа-ресурсы. А мои каналы, которые вещают по всему миру, ничто по сравнению с этой машиной. Когда речь идет о больших деньгах – они непобедимы! Это война, Генри… Это страшнее войны…
– Но, мы можем скинуться немного, и никакие медицинские корпорации не предложат им больше, – возразил Генри.
– В этом все дело! – воскликнул Сильвио, поднимая указательный палец. – Скинуться, как ты сказал, мы, конечно же, можем, и уже сделали это. Но, мы не успеваем. Нам нужно в короткий срок, в сотнях странах успеть в закрытых кабинетах с глазу на глаз приватно побеседовать с тысячами "уважаемых" людей, которые принимают такие решения. Озвучить их гонорары, и только тогда вопрос будет решен. Но, для этого нужна целая армия переговорщиков, не говоря уже о деньгах. У нас просто не остается времени…
– Деньгах… деньгах…, – повторил Генри.
– Генри, сам подумай! Не соберешь же ты их всех на одной площади или на своем острове и не осыплешь золотом!
– Золотом,… да, золотом…
– Вспомни фотонный двигатель! Мы внедряли его на рынке не один месяц, шаг за шагом, страна за страной. Сотни репортажей, пиар-акций и так далее. Это была уникальная операция! – темпераментно продолжил Сильвио, размахивая руками, с любовью вспоминая рекламную компанию. По-видимому, она была его гордостью…
– Что ты предлагаешь? – перебил его тираду Генри.
Сильвио замолчал, выпучив глаза. Потом убедительно произнес:
– Выход один – все нужно сделать просто!.. Очень просто!
Все с облегчением вздохнули – у Сильвио был план!
– Как? – воскликнул Ричард, – не тяни, как?
– Одним верным движением! – воскликнул Сильвио и снова замолчал.
– Каким? – теперь уже не выдержал Генри.
Сильвио словно над ними издевался, а те смотрели на него, требуя ответа, но он продолжал невозмутимо молчать. А на лице его застыла гримаса мудреца, затаившего великую истину. Наконец, он очнулся. Он снова жестикулировал, пытаясь произнести вслух те единственные слова, в которых таился великий смысл. Но слова эти застряли в гортани и не выходили наружу, отчего он еще активнее стал размахивать руками, напоминая дирижера, который подготавливал решающий аккорд, кульминацию, финал! И, наконец, он выкрикнул:
– Не знаю!.. Найти гениальный ход! – произнес это и исчез, утонув в диване. Все на мгновение опешили.
– Гениальный ход!? – повторил Генри, – и все? Как просто!
Теперь все долго сидели и сосредоточенно молчали.
– Марсельеза! – вдруг произнес Ричард.
– Что? – удивился Генри.
– Песенка такая, помнишь? – добавил он. – Один парень ее написал, а толпа тут же подхватила, и потом ураган прошелся по стране.
– Ты говоришь – толпа? – произнес Сильвио, вынырнув из объятий дивана.
– Я ничего не говорю, просто вспомнил, – ответил Ричард, – коль скоро мы заговорили о гениальном и уникальном явлении, о чуде!
– Толпа никогда ничего не решала, – отмахнулся Сильвио. – Ни одна пиар-акция не считалась с мнением толпы. Есть технологии, свои тонкости, находки в проведении подобных операций, но толпа тут не причем – она съест то дерьмо, которое ей подсунут, и будет аплодировать. Это закон!
– А как же Марсельеза? – снова спросил Ричард.
Сильвио задумался, морщины на его лбу нервно напряглись, губы искривились, глаза забегали, извилины свернулись в мучительном поиске, наконец, он воскликнул: – А черт ее знает?… Далась тебе твоя Марсельеза! К черту ее! К черту! Не знаю! Это исключение из правил!..
– Именно такое исключение нам сейчас и нужно, – сказал Генри.
– В общем, Генри, нужно подумать,… нам всем нужно хорошенько подумать, – сказал Сильвио и замолчал.
– Да, нужно подумать, – согласился Генри, только думать некогда…, осталось всего два месяца…
– Юрий, тебе понравился фильм? – задала вопрос Валери. Они втроем прогуливались по широкой вечерней набережной, и яркие веселые огоньки освещали ее со всех сторон. Валери держала за руку Леонида, а Юрий шел рядом, с интересом глядя по сторонам. А нарядные, красиво одетые люди, заполняли все пространство вокруг. Юрий шел и думал, что осталось совсем немного времени, каких-то два месяца, и тот далекий мир будет взорван, уничтожен, и война уже где-то рядом. А все эти люди, которых он видел сейчас, приехали оттуда, с той планеты, где все произойдет. Но сейчас они спокойно гуляли по набережной, словно ничего не случится. Как это понять, как объяснить такое спокойствие? Или равнодушие? И почему так было всегда?
Он шел, соображал, и снова оглядывался по сторонам.
Война, она всегда где-то далеко, она нереальна, но до тех пор, пока тяжелый снаряд не взорвется в твоем доме, или тебя самого не накроет волной радиации. Война настолько противоестественна человеческой природе, что поверить в нее трудно, представить невозможно, ее можно лишь увидеть, ощутив на себе, но тогда уже будет поздно. И это не равнодушие или безразличие. Есть вещи, в которые поверить невозможно. Поэтому, все эти люди надели на себя красивые наряды, гуляли сейчас по набережной, не задумываясь ни о чем. А времени оставалось совсем немного…
Услышав вопрос Валерии, очнулся от своих мыслей.
– Потрясающе! – ответил он. – Я давно не видел такого кино. Собственно, такого давно и не снимали… Сколько лет этой актрисе? – спросил он.
– Вчера или сегодня? – засмеялась Валери.
– И вчера, и сегодня.
– Ей уже под восемьдесят, если прилично говорить о возрасте женщины, но сегодня она выглядела на тридцать.
– А сколько ей было, когда она получила свой первый Оскар? – спросил Леонид.
– А ведь ей столько и было пятьдесят лет назад! – воскликнула Валери.
– Просто она вернулась в свой возраст и все, – сказал Юрий…
– Смотрите, это она! – прошептала Валери.
На набережной возникло небольшое замешательство, затем гром аплодисментов приветствовал красивую молодую женщину, которая шла с охапкой цветов. Та изящно раскланялась, широким жестом рассыпав воздушные поцелуи, и пошла дальше.
– Как это замечательно, когда такие актеры молодеют и снова делают свое великое дело, снова творят чудеса! – с восторгом произнес Юрий.
– Прямо здесь, на острове!.. Построили целую киностудию и теперь снимают кино! – добавил Леонид.
– Неужели они уже смирились и, забыв ту прежнюю жизнь, теперь начинают ее здесь заново? Ведь осталось всего два месяца! – с удивлением воскликнула Валери.
– Наверное, не забыли, просто не могут без дела, – ответил Леонид. – Ты можешь без своего дела? А Юрий? Вот и они не могут…
– И правильно, – добавил писатель, – если у художника осталось, что сказать – нужно говорить. Если есть, что отдать – нужно отдавать. Месяц… два… или целая жизнь! У одного десятки лет летят в корзину, а он сидит, смотрит телевизор, делает какие-то бессмысленные дела, а другой сгорает, как факел, но успевает сделать что-то настоящее, живое… И дело не в том, сколько у тебя этого времени осталось, а как его прожить.
– Ты будешь принимать вакцину Валери? – спросил Леонид, внимательно на него глядя.
– Нет. Пока нет! – как-то просто ответил Юрий.
– Почему? – удивился тот.
– Нужно ли лечить тело, когда больна душа? – задумчиво произнес он… Потом весело добавил:
– Еще не время…
– Я обижусь, – улыбнулась девушка.
– А ты не боишься, что после этого я стану древним стариком? – тоже улыбнулся он, – у тебя таких случаев не было?
– Нет, пока нет…
– Тогда не рискуй! – засмеялся он.
– Ты, наверное, один такой на целом острове, – произнесла Валери, покачав головой.
– Отсталый, доисторический динозавр, – добавил Леонид, и они, о чем-то споря, растворились в толпе…
И снова эти четверо сидели за длинным столом в садике на вилле Уилсонов. Сильвио еще не пришел в себя после просмотра кинофильма и был крайне возбужден. Он изредка восклицает: – Да!!! Да!!! – и жестикулирует руками. Он потрясен.
– Да!.. Да!… Какая женщина!.. Да!.. Пожалуй, пора срочно уколоться и сбросить пару десятков лет! Ах, какая прелесть! Лучшие женщины возвращаются к нам! Пора тряхнуть стариной!
Ричард смотрит на него, и ехидный огонек начинает светиться в его глазах. Генри удручен, он молчит, наконец, произносит:
– Может, мы вернемся к нашим делам?
– К нашим делам, – повторяет Сильвио. – Да! Да! Какая красотка!.. К нашим делам!
– Я знаю, что нужно делать! – вдруг воскликнул Ричард. – Вы видели этот фильм, вы видели реакцию людей, посмотрите на Сильвио? А ведь все знают о вакцине, но все равно потрясены!.. Просто покажите этот фильм людям там, на Большой Земле! Этого будет достаточно! Кто же не помнит ее пятьдесят лет назад, а она снова красива и юна! Кто не захочет вновь стать молодым и начать жизнь сначала?
– Марсельеза? – посмеялся Сильвио, – ты снова о чуде?
– Но этот фильм и был чудом!
– Да… да, это было настоящее чудо, – задумался Сильвио. – Роскошная женщина, ты прав!.. Только этому не поверят, скажут, что это монтаж, грим… нет, просто двойник. Такое часто бывает! Этого не достаточно! Не убедительно!
– Да, не убедительно! – вдруг нарушила молчание Глорис, – но мистер Ричард абсолютно прав. А сделаем мы все по-другому.
Все удивленно на нее посмотрели. Что могла предложить эта молодая смазливая девчонка? Но Глорис уверенно продолжала:
– У нас на острове есть много ребят из старых великих рок-групп. Все они уже стали молодыми, приняв вакцину, и теперь не знают, чем себя занять. Бренькают на своих гитарах. Мы соберем десятка два таких ансамблей,… лучших ансамблей 70-х, 80-х и отправим их туда, "наверх"… Помолодевших, знаменитых и любимых! Убедительная демонстрация вакцины молодости!..
– Умница! – заорал Сильвия, – а я говорил, что это моя лучшая ассистентка! Даром, что красивая!
– Это недостаток? – спокойно парировала она.
– Иногда попадаются такие! Просто, кошмар! – завелся с пол-оборота Сильвио, – когда на длинных стройных ногах, над красивой задницей находится голова с мозгами тупой курицы или змеи… Уже не знаешь, которая лучше…
– Не отвлекайся Сильвио, – остановил его Генри, – об этом потом!
– Да! Да! – мгновенно вернулся к теме разговора Сильвио. – Мы выделяем для этого грандиозного всенощного праздника центральную площадь европейской столицы… Конечно же Рим!
– Конечно же! – поддел его Ричард, представляя себе размах этого предприятия. И глаза его засияли радостным огнем. А Сильвио продолжал:
– Огромная эстрада, как огромный лайнер будет над ней нависать! Тысячи огней, трансляция с вертолетов, картинка со спутников, а в первых рядах все знаменитости с острова. Все до единого! И не дай Бог, кто-нибудь не будет выглядеть на свои двадцать пять! Ах, какие женщины там будут!.. А потом рок-концерт! Оперные певцы! Подтянем ребят из Ла Скала!
– Конечно, Ла Скала! Ну, как же без Ла Скала? – уже хохотал Ричард.
– И так на всю ночь! Трансляции по всем телеканалам! И не мы им будем платить, а они нам заплатят за право просмотра! Заплатят за все!
– Спокойно, – осадил его Ричард, – о деньгах потом!
– Вы хотели чуда? Вы его получите! – уже в запале кричал Сильвио. – А перед финальной песней объявление на весь мир, что завтра во всех странах, в каждой аптеке, всего за один ЕВРО и ни центом больше каждый человек на планете без рецепта сможет купить вакцину Валери! Крупным планом на экране ее фотография и мужа – Громова…
– И трех маленьких детей! – добавила Глорис.
– Трех детей,… каких детей? – удивился Генри.
– Это побочный эффект вакцины? – удивился Сильвио.
– Нет, это портрет счастливой семьи! Пиар-ход, – пояснила Глорис.
– Да-да! Пиар-ход! – повторил Сильвио. – Все верно!
– Что же будет потом? – спросил Генри.
– Кто-то говорил о толпе? – загадочно произнес Сильвио. – Вот после этого мы и посмотрим, что сделает эта толпа со своими запретителями. Пожалуй, это тот редкий случай, когда толпу можно будет задействовать,… так сказать, в массовке! Зная, что все склады забиты вакциной бессмертия, а на нее наложен запрет! В мире такое начнет твориться! Вот тебе и Марсельеза!
– Но, трансляция с нашими артистами должна вестись во все страны, – добавил Генри, – вся планета должна увидеть этих людей! Вакцина должна попасть в руки к каждому на планете, в любой стране – в этом смысл!
– Не беспокойся, Генри, – воскликнул Сильвио. – Медиа-сопровождение я беру на себя! Уверен, все получится! Теперь не может не получиться, – сказал это и свалился на мягкий диван. Он очень устал…
– Какая женщина! – напоследок пробурчал он.