В ванной его поджидал элегантный футляр из черного пластика, в котором был заключен электрический угорь. Легкий нажим пальцем на мягкую оболочку футляра, и посланный угрем электрический заряд привел в действие миниатюрный вибратор с зубной щеткой.
Нет, что ни говори, а бионика великая наука!
К сожалению, краны с горячей и холодной водой еще не были автоматизированы, хотя на этот счет уже имелись кое–какие идеи. Однако до тех пор, пока не закончены испытания смесителя, регулируемого золотыми рыбками, нечего и думать о промышленном образце.
Тут размышления Альфы были прерваны мелодичным звонком. Сигнал о готовности омлета.
Вожак биоников наскоро вытер лицо полотенцем и направился на кухню.
Что случилось?! Почему–то в сковородке вместо омлета, покрытого румяной корочкой, плавали полусырые яйца. Проклятье! Тут он только вспомнил, что крыса не кормлена со вчерашнего утра. Теперь понятно, почему слюноотделение началось раньше, чем были достигнуты оптимальные вкусовые качества.
Альфа поковырял ложкой похожие на клей белки и, брезгливо поморщившись, отдал свой завтрак крысе.
Кофе, ввиду полного равнодушия всех грызунов к этому волшебному напитку, пришлось варить на вульгарной электрической плитке.
Времени оставалось в обрез. Нужно было еще задать корм всем автоматам и провести ежедневную профилактику в гараже.
При виде новенького прыгающего автомобиля лицо владельца сказочных чудес техники приняло озабоченное выражение.
Это была отличная четырехместная машина типа КМ1, работающая по принципу "кошки–мышки", но кое–какие сведения с мест эксплуатации вызывали легкую тревогу. Нет, конечно, ничего серьезного, но все же…
Альфа приподнял капот и, убедившись в хорошем состоянии животных, подкачал воздух в амортизаторы.
Затем он уселся на место водителя и, нажав на педаль, поднял пусковую заслонку, отделявшую отсек, где помещался большой рыжий кот, от двух рабочих камер, соединенных между собой небольшим отверстием. В одной из камер маленькая мышка лакомилась шкуркой от сала.
Кот, почувствовав запах мыши, прыгнул на цель. Одновременно биотоки, снятые с рецепторов кота, через управляющее устройство привели в движение четыре пневмоопоры, и автомобиль в точности повторил мягкий прыжок животного.
Мышь юркнула в спасительное отверстие и очутилась в другой камере, где была снова атакована котом, легко перемахнувшим через перегородку. Потом все началось сначала.
В бодром темпе автомобиль выскочил на улицу.
Альфа перевел управление на почтового голубя, сидевшего на крыше кабины, и удовлетворенно откинулся на спинку сиденья. Голубь хорошо знал дорогу.
Итак, какую же реальную пользу можно извлечь из сегодняшнего сна? Проблемой передачи видеосигналов от живого глаза в специальные устройства занимаются давно, но до практических результатов еще очень далеко. Лучше всего дело обстоит с насекомыми и, если бы не трудности с их дрессировкой…
Тут то ли лентяй кот устал от бесплодных прыжков, то ли задуманный им новый маневр нуждался в тщательном анализе ситуации, точно неизвестно. Во всяком случае, главный датчик импульсов прекратил прыжки и застыл в созерцательной позе, оперевшись передними лапами о перегородку.
Повторивший этот маневр автомобиль резко вздыбился, отчего голова седока стукнулась о приборный щит.
Впрочем, досадная заминка продолжалась недолго. Через мгновение кот вновь приступил к выполнению своих обязанностей, и единственным следствием происшедшего осталась шишка на лбу владельца экипажа.
Однако этого было вполне достаточно, чтобы окончательно испортить настроение на весь день.
Чернее тучи вошел Альфа в подвластный ему институт.
Главный Страж, лежавший в вестибюле, почуяв запах одеколона, который служил пропуском, приветливо замахал хвором - Биопотенциалы, снятые с позвонка собаки, дали соответствующий сигнал, и стальные двери, скрывавшие от постороннего взгляда святая святых новой техники, медленно раздвинулись.
Погруженный в невеселые думы, Альфа проследовал в свой кабинет, позабыв даже стимулировать Стража кусочком сахара.
***
Диктофон состоял из трех блоков: попугая, анализирующего звуки речи, усилителя биотоков и печатающего устройства.
Альфа придвинул к себе попугая, чтобы продиктовать приказ, но вовремя вспомнил о необходимости подтренировать систему. Попугай плохо различал некоторые согласные буквы, особенно шипящие, и ежедневно перед пользованием диктофоном птице нужно было привыкнуть к особенностям произношения.
Альфа откашлялся и стал говорить, стараясь как можно яснее произносить слова:
- Шесть шустрых шакаликов шикарно швыряли широкополые шляпы, семь служащих сами себе составляли свою собственную смету социального страхования…
- Дурак! - меланхолично заметил попугай.
Альфа вспыхнул. Опять эти шуточки лаборантов! Когда они, наконец, оставят птицу в покое?!
Он поглядел на ленту пишущего устройства. Черт знает что! Однако выхода не было. Других средств переносить свои мысли на бумагу в институте не имелось. Это обстоятельство столько Раз подчеркивалось во всевозможных интервью для печати, радио и телевидения, что писать карандашом было бы равносиль–0 сдаче основных позиций. Нет, уж лучше такая вот абракадабра!
Альфа вздохнул и, взглянув с ненавистью на попугая, начал диктовать.
Вышедший из–под валиков печатающего устройства приказ мог заинтриговать любого лингвиста. Он гласил:
"ПРИКАЖ
ПО ИНШТИТУТУ БИОНИКИ
В ПОШЛЕТНИЕ ВРЕМЕ НАПЛЮТАЮЦА ШЛУЦАИ СДАЦИ В
ПРОИЖВОТШТВО ОПРАСЦОВ НОВОЙ ТЕХНИКИ НЕДОШТАТОЦНО ПРОВЕРЕНЫХ Ф ЛАПОРАТОРНЫХ
УШЛОФИЯХ ТОЦКА ТАК НАПРИМЕР ПРЫХАЮСЦЫЙ АФТОМОПИЛЬ НАРЯТУ СНЕКОТОРЫМИ
ПОХАЗАТЕЛЯМИ СТАВЯСТЧИМИ ЕХО ВРЯТ С ЛУТШИМИ ОПРАСЦАМИ МИРОФОЙ ТЕХНИКИ
ОПЛАТАЕТ СЕРЕЗНЫМИ ДЕФЕКТАМИ
ПРИХАЗЫВАЮ
ОТДЕЛУ НАДЕШНОСТИ ПРЕТШТАВИТЬ МНЕ ПЛАН–ГРАВИХ МЕРОПРИЯТИЙ ИСКЛЮЧАЮЩИК
СТАЧУ В ЭХСПЛУТАСИЮ НЕПРОФЕРЕНЫХ ОПРАС–СЦОВ
ОТДЕЛУ ЭХИПАШЕЙ УШТРАНИТЬ ФСЕ ТЕФЕХТЫ АФТОМОПИЛЯ В НЕТЕЛЬНЫЙ СРОК
АЛЬПА"
Альфа перечитал приказ и громко крикнул в ухо летучей мыши, прикрепленное к изящному ящику из карельской березы:
- Бета один - ко мне в кабинет!
Через минуту раздался стук в дверь.
- Входите!
В кабинет вошел первый заместитель.
- Слушаю!
- Вот! - Альфа протянул ему листок приказа. - Ознакомьтесь и возьмите под контроль.
- Гм… - все–таки, кажется, Бета расшифровал письмена, начертанные гибридом попугая с пишущей машинкой. - Что–нибудь случилось? Были рекламации?
- Полюбуйтесь! - Альфа указал перстом на свой лоб, где красовалась уже вполне созревшая шишка. - К счастью, дело обошлось только этим, хотя могло кончиться значительно хуже.
- Дефекты управления?
- Нет, забарахлил кот.
- Гм…
- Вы понимаете, - продолжал Альфа, - что все происшедшее не подлежит широкому разглашению. Ведь несколько экземпляров головной партии… - он шепнул что–то на ухо своему заместителю, отчего тот изменился в лице.
- Нет, нет! - взволнованно воскликнул Бета. - Там подобные инциденты невозможны! Мне помнится, вся головная партия была оснащена сибирскими котами высших кондиций. Ни одного сомнительного экземпляра, только чистопородные, я сам следил!
- Чистопородные! - усмехнулся Альфа. - Вы думаете, с чистопородными такие случаи исключены? Так вот, не далее как вчера… - он снова перешел на шепот.
Бета совсем сник.
- Не может быть!
- Уверяю вас.
- Да… - Бета задумался. - В конце концов мы могли бы значительно повысить надежность всей системы, удвоив количество котов… Вот именно! - глаза его сверкнули. - Два кота и две мыши! Если одна пара забарахлит…
- Глупости! - сухо прервал его Альфа. - Не хватало только, чтобы они там передрались. Представляете себе, что будет? Нет, тут нужны принципиально новые идеи.
- А как же с теми экземплярами?..
- Найдем способ заменить. Так вот, я повторяю, нужны новые идеи.
- Новые идеи… - Бета почесал затылок, но никаких новых идей оттуда не извлек.
- Дурак! - рявкнул попугай.
- Вот тоже подарочек! - Альфа ткнул пальцем в диктофон. - Видели, что печатает? Это ваш седьмой отдел, его работенка.
- Они сейчас разрабатывают модернизированный вариант с сорокой, обещают, будет обладать большей селективностью.
- Обещают! Два года обещают. Стыдно перед людьми, растрезвонили на весь белый свет. Тогда тоже обещали.
Бета благоразумно промолчал. Он имел непосредственное отношение к разработке первого варианта диктофона.
- Так вот, - Альфа постучал пальцем по столу, - дальнейший выпуск машин КМ1 придется приостановить. Через неделю представите мне соображения по коренной модернизации. Еще раз повторяю, нужны совершенно новые идеи.
- А может быть… - Бета замялся. - Может быть, вернуться к ползающему варианту?
- Ни в коем случае! Вы помните, какие тучи пыли он поднимал? Одна воздухоочистительная установка в кабине чего стоила. А скорость?
- Да…
Попугай снова попытался высказаться, но Альфа вовремя накрыл его колпачком из пористого пластика.
- А как насчет шагающей повозки? - спросил Бета. - Мы ведь тогда…
- Шагающая повозка - пройденный этап. Ни одно живот–нос не обладает такой походкой, которую можно было бы имитировать, не подвергая пассажира качке.
- Можно подвесить кабину в магнитном поле.
- Исключается! Сложно и громоздко. Посчитайте, сколько лишних аккумуляторов придется таскать с собой.
- Гм…
Несколько минут они сидели молча. Первым заговорил Бета:
- Тут есть один старичок, изобретатель. Кажется, совсем выжил из ума. Он несколько раз обращался к нам с каким–то диким проектом самодвижущего экипажа.
- Ну и что?
- Проект мы, конечно, отвергли, он не выдерживал никакой критики, но, может быть, если совершенно новые идеи…
- Какой же принцип он закладывал в свой проект?
Бета покраснел.
- По правде сказать, я уже не помню, это было в прошлом году. Вчера я разбирал бумаги и нашел его адрес. Можно было бы вызвать.
- Что ж, - вздохнул Альфа, - вызывайте вашего старичка.
***
- Ну, - снисходительно произнес Альфа, - поясните, как все функционирует.
Старичок ухмыльнулся.
- Чего тут пояснять? Вот это - лошадь.
- Вижу, что не крокодил. Покажите, где нервные импульсы преобразуются в силовое поле.
- Чего?
- Я вижу ярмо магнита на шее лошади. От этого ярма идут две штанги к повозке. Кроме того, два кабеля тянутся ото рта животного. Очевидно, биопотенциалы в шейных позвонках, взаимодействуя с полем магнита…
- Не, - перебил старичок, - вот это - хомут, это - оглобли, а это - вожжи для управления. Куда вожжу потянете, худа и поедет.
Альфа поморщился. Тут пахло мистификацией.
- А ну сделайте два круга по полигону, - обратился он к старичку.
- Это можно.
Старичок уселся в повозку, причмокнул губами, и все сооружение тронулось с места.
Альфа, как завороженный, глядел на мелькающие спицы.
- Так, хватит, - сказал он, когда экипаж закончил первый круг. - Можете отправляться домой.
- А вы мое предложение рассмотрите? - спросил старичок.
- Рассмотрим, рассмотрим, - сказал Бета.
- Когда за ответом приезжать?
- Оповестим. В свое время.
- Эх, милая! - крикнул старичок, и лошадь увлекла повозку на улицу.
- Ну как? - робко спросил Бета.
- Ерунда! Непосредственное использование мускульной силы животных совершенно бесперспективно. Кроме того, управление со столь примитивной обратной связью не гарантирует элементарной безопасности движения. Меня, по правде сказать, заинтересовали эти круглые штуки, на которых движется повозка. Может быть… - Альфа задумался. - …Что ж, может быть, если б удалось трансформировать прыжки кота во вращение таких устройств…
- Какая идея! - воскликнул Бета.
- …Однако, - продолжал Альфа после небольшой паузы, - преобразователей подобного рода в технике не существует и быть не может. Природа ведь не знает вращения.
Бета вздохнул.
- Так что будем делать? - спросил он, возвращаясь на землю с заоблачных высот.
- Придется дублировать котов. Вы уж сами проследите, чтобы они были надежно изолированы друг от друга.
- Будет сделано! - сказал Бета.
Второе рождение колеса не состоялось. Чудо никогда не повторяется - на то оно и чудо.
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ВИДЕЛ АНТИМИР
Его фамилия была Горст. Горст Изекииль Петрович. Он дважды повторил свое имя, тщательно скандируя его по слогам. Вообще, это был очень скрупулезный человек, склонный к самоанализу. Я это почувствовал с самого начала, когда он впервые рассказал мне о своем даре. Он обнаружил его у себя года три назад.
- Очень трудно объяснить, как это получается, - сказал он, чертя прутиком какой–то узор на песке. - Представьте себе окружающий вас мир (кончик прутика прочертил большой круг), а это вы (появился крестик в центре). Все люди видят окружающее их пространство вот так (лучи от крестика к окружности), а я одновременно и внутри, и снаружи (стрелки вне круга, устремленные к центру). Впрочем, вряд ли это все можно так просто себе представить.
- Действительно трудно, - согласился я, - непонятно, как вы можете видеть все предметы одновременно спереди и сзади.
- Не совсем так. Скорее снаружи и изнутри, но это вовсе не значит, что я вижу то, что у вас здесь, - он дотронулся прутиком до моей груди. - Снаружи и изнутри не отдельные предметы, а весь мир в целом. Я вижу мир в его противоположностях, - добавил он, помолчав. - Может быть, я недостаточно точно выразился. Скорее всего, правую и левую модели мира одновременно.
- Как же это все выглядит?
- Очень небольшой участок пространства, в котором вместе существуют наблюдаемые мною предметы и их зеркальные отображения. Иногда они накладываются друг на друга полностью, а иногда только частично, но вместе с тем они всегда разделены какой–то неизвестной нам материальной средой, в которую погружены, как в жидкость.
Это был наш первый разговор. После этого мы много раз встречались в том же маленьком скверике, затерянном среди нагромождения многоэтажных зданий, и беседовали о его удивительной способности видеть мир. У меня создалось такое впечатление, что все это происходило у него в состоянии, близком к трансу. Он несколько раз мне говорил, что его дар связан со способностью сосредоточиваться, отвлекаясь от окружающей обстановки. Для этого он подолгу фиксировал взгляд на каком–то блестящем предмете, о котором он рассказывал очень неохотно, приписывая ему, по–видимому, некую особую силу талисмана.
Как–то я ему напомнил, что такой прием далеко не нов и известен йогам уже много тысячелетий. Почему–то это его очень рассердило.
- Ни один йог не видит дальше своего носа, - ответил он сухо и поднялся со скамьи. Ушел он не попрощавшись.
Несколько дней я тщетно поджидал его на обычном месте. Когда наконец он появился, у него был очень утомленный вид.
По его словам, все эти дни он был занят попытками установить связь с таинственным зеркальным изображением нашего мира. Результаты превзошли все его ожидания. Ему удалось обнаружить там своего двойника и даже разговаривать с ним, но это потребовало такого колоссального напряжения всех его сил, что кончилось обмороком, продолжавшимся несколько часов.
В этот вечер мы долго беседовали. Он говорил о том, что вселенная представляется ему совокупностью множества миров в общем пространстве. Эти миры пронизывают друг друга, но контакт между ними невозможен. Очевидно, они существуют в различных временных ритмах или полностью проницаемы друг для друга. Явления в них зеркально перевернуты. Это касается не только образов, но и понятий.
Его слова меня несколько озадачили. Я ему сказал, что не могу представить себе зеркального отображения понятий.
- Не понимаю, что вас смущает, - возразил он. - Возьмем хотя бы понятие о добре и зле. Они складываются из суммы представлений о том, что хорошо и что плохо. Дикарь делит таким образом только явления внешнего мира: живой тигр это плохо, убитый тигр это хорошо. Современный человек прибавил сюда еще массу этических и моральных категорий, но сущность остается той же: что нам во вред - это плохо, что на пользу - это хорошо. В антимире иные взаимодействия этих слагающих.
- Значит, там убитый тигр - это плохо, а живой тигр - хорошо?
- Почему бы и нет, если тигр там не враг, а друг?
- Ну, а другие миры? - спросили.
- Они вообще недоступны нашему воображению, - ответил он, подумав. - Нельзя представить себе того, что не имеет аналогий, хотя бы отрицательных. Только наш антимир может быть еще как–то воспринят человеческим мозгом, но для этого требуются совершенно новые органы чувств, вроде тех, которыми меня наградила природа.
У него был вид тяжело больного человека. Особенно поразили меня его глаза, воспаленные, с кровавыми прожилками. Казалось, они были обожжены видением того, что недоступно воображению.
Я сказал ему, что нужно на время прекратить все эксперименты и полечиться. По–видимому, напряжение последних дней губительно сказалось на его нервной системе.
- Неужели вы думаете, что я могу сейчас остановиться на полпути? - невесело рассмеялся он. - Я уверен, что нахожусь уже у порога самой увлекательной тайны мироздания. Пройдет еще несколько дней, и мне, наверное, удастся раскрыть ее при помощи своего антидвойника.
Он поднялся на ноги, но зашатался от слабости, и я был вынужден взять его под руку.
Впервые за наше знакомство я проводил его до дома.
Он жил в старом, запущенном доме на берегу Обводного канала. Мы долго шли по мрачным дворам, загроможденным штабелями дров, пока не остановились у двери под одной из многочисленных арок.
- Дальше меня провожать не нужно, - сказал он, подавая мне руку. - Извините, что не приглашаю вас к себе, но в настоящее время это просто невозможно. Думаю, что вы поймете меня правильно и не обидитесь.
Прошло две недели. Горст не появлялся.
Я был уверен, что он заболел, но не решался явиться к нему без приглашения.
Мне казалось, что его нежелание видеть меня у себя было как–то связано с тайной талисмана, которую он тщательно оберегал.
Все эти дни я обдумывал разные способы навестить его без Риска показаться назойливым.
Однажды вечером, тщетно прождав его в сквере больше двух часов, я набрался смелости и отправился к нему на дом.
С большим трудом на полутемной лестнице я отыскал дверь с нацарапанной надписью: "И.П.Горст".
Мне открыла дверь девочка лет двенадцати. Я спросил, как здоровье Изекииля Петровича. Она молча провела меня в конец коридора и также молча указала на дверь.
Я постучал, но никто не отозвался.
Зайдя в комнату, я увидел Горста, сидящего в кресле у стола. Сначала меня испугал его остановившийся взгляд. Мне показалось, что он мертв. Однако это было только первым впечатлением. Его ноздри раздувались в медленном ритме дыхания йогов. Очевидно, он был целиком погружен в созерцание загадочного антимира.