- Думаю, я бы пережила. Пойдем, Геркулес, помогу тебе загрузиться. И поторопись, а то гэтлинские дамы уже заждались… - Лив заглянула в другую опись, - "Книгу рецептов тортов "Каролинер"". Или подождут, ничего страшного?
- Тортов "Каролина", - автоматически поправил ее я.
- Ну я и говорю. "Каролинер".
Через два часа мы доставили почти все книги и проехали мимо школы "Джексон" и "Стой-стяни". Огибая Генеральскую клумбу, я вдруг понял, почему Мэриан с такой радостью взяла меня работать в библиотеку, где летом не было ни единого посетителя и практиканты в принципе не нужны. Она изначально хотела, чтобы я стал экскурсоводом-ровесником для Лив. Моя работа состоит в том, чтобы свозить ее на озеро, сводить в "Дэ-и Кин" и помочь ей разобраться в том, что местные говорят и что они на самом деле имеют в виду. В мои обязанности входило стать ее другом. Интересно, что скажет Лена? Если она, конечно, вообще заметит.
- Нет, я все равно не понимаю! Зачем ставить в центре города памятник генералу, участвовавшему в постыдной для вашей страны войне, в которой Юг потерпел поражение?
Ну еще бы, конечно, не понимает, подумал я, но вслух сказал:
- Местные жители чтят память павших в этой войне. Есть даже целый мемориальный музей.
Я не стал рассказывать, что именно в Музее павших солдат, всего несколько месяцев назад, Ридли пыталась уговорить моего отца покончить жизнь самоубийством. Оторвав взгляд от руля "Вольво", я посмотрел на Лив. Даже не помню, когда в последний раз на пассажирском месте сидел кто-то, кроме Лены.
- Экскурсовод из тебя никудышный, - вздохнула она.
- Это же Гэтлин, тут смотреть особо нечего. - Я взглянул в зеркало заднего вида. - Ну или особо нечего смотреть из того, что я хочу тебе показать.
- Ты что имеешь в виду?
- Хороший экскурсовод знает, что надо показывать, а что - не стоит.
- Но я все-таки останусь при своем: ты - совершенно заблудший экскурсовод.
Она достала из кармана резинку.
- То есть я - скорее заблудшая овца?
Глупые шутки - мой конек.
- И мое мнение распространяется как на твое чувство юмора, так и на манеру проведения экскурсий.
Щеки Лив порозовели от жары, и она принялась старательно заплетать светлые волосы в две косички. Жителям туманного Альбиона нелегко привыкнуть к влажности Южной Каролины.
- А что ты хочешь посмотреть? Хочешь поехать стрелять по банкам за старой мельницей у трассы номер девять? Положить монетку на рельсы перед поездом, чтобы увезти домой сувенир? Последовать примеру мух и пообедать на свой страх и риск в жуткой дыре, которую мы называем "Дэ-и Кин"?
- Да. Особенно последний вариант. Я просто умираю с голоду.
Лив добавила к одной из стопок последнюю библиотечную опись.
- …семь, восемь, девять! Значит, я выиграла, а ты проиграл, так что руки прочь от моих картофельных чипсов! - провозгласила она, придвигая к себе поближе тарелку с картошкой фри.
- В смысле от картошки фри?
- В смысле уговор есть уговор!
На ее стороне уже стояла тарелка с луковыми кольцами, чизбургер, кетчуп, майонез и мой чай с сахаром. Лив выложила посредине стола линию из ломтиков картошки, наподобие Великой Китайской стены разделяющую его пополам.
- "Сосед хорош, когда забор хороший!"
Я помнил это стихотворение, мы его по английскому проходили, и уверенно ответил:
- Уолт Уитмен!
- Роберт Фрост! - сокрушенно покачала головой она. - И убери свои лапы от моих луковых колец!
Ну конечно, как я мог перепутать? Сколько раз Лена цитировала при мне стихи Фроста и вставляла его строчки в собственные стихи!
Мы с Лив заехали пообедать в "Дэ-и Кин", потому что кафе находилось на той же улице, что и два последних адресата: миссис Ипсвич ("Как прочистить прямую кишку") и мистер Харлоу ("Классические фотографии кинозвезд времен Второй мировой войны", которую нам пришлось вручить его жене, так как самого получателя дома не оказалось). Сегодня я наконец-то понял, почему библиотечные посылки заворачивают в коричневую оберточную бумагу…
- Мне прямо не верится, - начал я, складывая салфетку, - кто бы мог подумать, что жители Гэтлина - такие романтики?
Я сделал ставку на церковную литературу, а Лив - на любовные романы. Я проиграл - восемь к девяти.
- Не просто романтики, а романтики-праведники. Какое замечательное сочетание, это так…
- Лицемерно?
- Вовсе нет! Я собиралась сказать: "Это так по-американски". Обратил внимание, что мы доставили книги "Всего лишь Библия" и "Сладостная прелестница Далила" по одному адресу?
- А я думал, это книга кулинарных рецептов!
- Ну разве что если Далила готовит что-то поострее, чем эти чипсы с чили. - Она помахала ломтиком картофеля фри.
- Чем этот картофель фри…
- Точно.
Я густо покраснел, вспомнив взволнованное лицо миссис Линкольн, когда мы позвонили в дверь и вручили ей эти книги. Я не стал рассказывать Лив, что преданная фанатка Далилы - мать моего лучшего друга и, бесспорно, самая большая праведница во всем городе.
- Ну и как тебе "Дэ-и Кин"? - поспешил я сменить тему.
- Я просто в восторге!
Лив впилась зубами в чизбургер и откусила кусок, способный посрамить самого Линка. За обедом она уже успела уничтожить средний рацион баскетболиста прямо у меня на глазах. Казалось, ей все равно, что я о ней думаю, и это меня радовало. Особенно если учесть, что все мои попытки наладить отношения с Леной в последнее время заканчивались полным фиаско.
- А что бы мы нашли в коричневой посылке, предназначенной тебе? Церковные книги или любовные романы? А может, и то и другое?
- Не знаю.
У меня в запасе много тайн, и я совершенно не знал, что с ними делать, но уж точно не рассказывать Лив.
- Да ладно тебе, у всех есть секреты!
- Не у всех, - соврал я.
- То есть под всей этой прекрасной оберткой ничего нет?
- Ага. Одна оберточная бумага.
В каком-то смысле, мне бы, наверное, хотелось, чтобы дело обстояло именно так.
- То есть ты похож на луковицу?
- Скорее на обычную прошлогоднюю картофелину.
- Итан Уот - не просто старая картофелина, - провозгласила Лив, внимательно разглядывая очередной ломтик картофеля фри. - Вы, сэр, ломтик картофеля фри.
Сделав это заключение, она улыбнулась и засунула картошку в рот.
- Прекрасно! - рассмеялся я. - Я - ломтик картофеля фри. И никакой тебе оберточной бумаги, и адреса нет.
- Это лишь подтверждает мою гипотезу, - гордо заявила Лив, помешивая соломинкой сладкий чай. - Ты однозначно стоишь в очереди на книгу "Сладостная прелестница Далила"!
- Черт, угадала!
- Не могу ничего обещать, но я, кстати, знакома с библиотекарем. И довольно неплохо!
- То есть мне светит халява?
- Светит, чувак, - засмеялась Лив.
Я засмеялся вместе с ней. С этой девчонкой было так легко, казалось, мы знакомы целую вечность. Не успел я об этом подумать, как веселье вдруг превратилось в чувство вины. Вот объясните мне, ну почему?
- Все таинственное кажется таким романтичным, правда? - спросила Лив, не отрываясь от картошки.
Я не нашелся, что ответить, ведь вокруг творилось столько таинственного, а она об этом и не подозревала, и она продолжала рассуждать:
- В моем городе бар и церковь находятся на одной улице, и прихожане просто курсируют между этими двумя заведениями. Иногда, по воскресеньям, мы там даже ужинаем.
- Вкушаете прелестные сладости? - улыбнулся я.
- Ну почти. Не настолько завлекательно. А вот напитки там вполне себе, - добавила она. - Лед, друг мой, у нас чаще лежит на земле, чем в стакане!
- Ты что-то имеешь против знаменитого сладкого чая, гордости округа Гэтлин?!
- Чай, сэр, должен быть горячим! И заваривать его надо в чайнике!
Я стянул у нее из-под носа ломтик картофеля фри и показал на стакан со сладким чаем:
- Знайте, мэм, для правоверных баптистов Юга это настоящий напиток дьявола!
- Потому что он холодный?
- Потому что это чай. Кофеин у нас под запретом.
- Вы не пьете чай? - в ужасе спросила Лив. - Нет, я никогда не пойму эту страну!
- Хотите поговорить о богохульстве? - поддел ее я, стащив еще один ломтик картошки. - Вас-то тут не было, когда в кафе "Завтраки и печенье у Милли", что на Главной улице, стали подавать готовое печенье, ну такое, из полуфабриката. Мои бабушки, Сестры, устроили такую истерику, что чуть все кафе не разнесли! Стулья туда-сюда летали!
- Они - монахини? - поинтересовалась Лив, засовывая луковое кольцо между булочками чизбургера.
- Кто?!
- Сестры, - уточнила она, снимая верхнюю булочку, чтобы было удобнее.
- Нет, просто они - сестры.
- Понятно, - констатировала Лив, кладя булочку на место.
- Ничего тебе не понятно!
- Если честно, вообще ничего, - призналась Лив и принялась за чизбургер.
Мы снова рассмеялись. Я даже не услышал, как к нам подошел мистер Джентри.
- Наелись? - спросил он, вытирая руки о полотенце.
- Да, сэр, - кивнул я.
- Как поживает твоя девушка? - спросил он, словно надеясь, что ко мне вернулся рассудок и я бросил Лену.
- Спасибо, сэр, у нее все в порядке.
- Передавай привет мисс Эмме, - разочарованно протянул он и вернулся за стойку.
- Надо понимать, он не в восторге от твоей девушки?
Лив просто задала мне вопрос, но я не знал, что ответить. Если твоя девушка без объяснений уезжает на мотоцикле с другим парнем, технически она остается твоей девушкой или нет?
- По-моему, доктор Эшкрофт говорила мне о ней…
- Лена. Мою де… ее зовут Лена, - ответил я, искренне надеясь, что мои слова звучат не так жалко, как я себя ощущал.
- Может, мы с ней увидимся в библиотеке, - предположила Лив, не обращая внимания на мое замешательство и спокойно потягивая чай.
- Не думаю, что она зайдет туда. Последнее время у нас столько проблем…
Не знаю, почему я сказал это. Мы с Лив едва знакомы. Но как только я произнес это вслух, мне стало легче, и внутреннее напряжение слегка ослабло.
- Вы наверняка справитесь. Дома я тоже все время ссорилась с моим молодым человеком, - как ни в чем не бывало ответила она, стараясь поднять мне настроение.
- А вы с ним давно встречаетесь?
Лив неопределенно махнула рукой, странные часы чуть не соскользнули с запястья.
- Мы разошлись. Он - полный отстой. Думаю, ему не хотелось встречаться с девчонкой, которая умнее него.
Мне вдруг захотелось сменить тему и поговорить о чем-нибудь, кроме девушек и бывших девушек.
- Слушай, а что это такое? - спросил я, показав на странный прибор, который поначалу принял за часы.
- Это? - переспросила она и протянула мне через стол запястье, чтобы я мог рассмотреть получше. - Это селенометр.
У огромных черных часов было три циферблата и тонкая серебряная иголка внутри прямоугольника, испещренного ломаными линиями. Прибор напоминал аппараты, которые измеряют силу землетрясения. Я с непониманием уставился на Лив.
- Селена - греческая богиня луны. Metron по-гречески "мера", - с улыбкой объяснила она. - Подзапустил греческую этимологию?
- Есть немного…
- Селенометр измеряет гравитационное поле Луны. - Лив задумчиво покрутила один циферблат, и под стрелкой появились числа.
- А зачем тебе знать гравитационное поле Луны?
- Я интересуюсь астрономией. В основном, всем, что связано с Луной. Эта планета оказывает поразительное воздействие на Землю. Ну, приливы-отливы и все такое. Поэтому я сконструировала селенометр.
- Сама? - Я чуть не подавился колой. - Честно?
- А что тут такого? Это не сложно, - покраснев, ответила она и смущенно взяла еще один ломтик картофеля. - Картошка - выше всяческих похвал!
Я попробовал представить себе, как Лив сидит в каком-нибудь английском аналоге "Дэ-и Кин", где даже не знают, что картошка фри называется "картошка фри", а не чипсы, и измеряет гравитационное поле Луны, склонившись над горой жареного картофеля. Да легче представить Лену, сидящую позади Джона Брида на его "Харлее"!
- Я дальше Саванны нигде не был. Не могу представить себе, на что похожа жизнь в другой стране.
- В моем Гэтлине? - переспросила Лив, и румянец постепенно отхлынул от ее щек.
- Ну да, в твоем родном городе.
- Это маленький городок к северу от Лондона. Называется Кингс-Лэнгли.
- Как-как?
- Кингс-Лэнгли, это в Хартфодшире.
- Ничего мне не говорит.
- Давай попробую по-другому: именно там изобрели "Овалтин", - объяснила она, откусив от гамбургера, и вздохнула. - Ну этот растворимый напиток, знаешь? Добавляешь молоко, и получается шоколадный коктейль.
- Какао, что ли? - удивленно переспросил я. - Типа "Несквик"?
- Точно. Потрясающая штука, ты должен попробовать при случае!
Я так расхохотался, что пролил колу на свою выцветшую футболку с логотипом компании "Атари". Поклонница "Овалтина" знакомится с парнем, неравнодушным к "Несквику"! Я бы рассказал об этом Линку, но, боюсь, он неправильно меня поймет. Прошло всего несколько часов, а мне казалось, что мы с Лив - старинные друзья.
- А чем ты занимаешься кроме того, что пьешь "Овалтин" и изобретаешь научные приборы, Оливия Дюран из Кингс-Лэнгли?
- Дай подумать. - Она скомкала обертку от чизбургера. - В основном читаю книги и учусь в заведении под названием "Хэрроу". Место не для парней.
- Правда?
- Что - "правда?" - спросила она, сморщив нос.
- Сплошное мучение? "М-у-ч-е-н-и-е"! Семь по горизонтали, Итан Уот! Ты что, забыл? Семь по горизонтали, как в поговорке "Не жизнь, а сплошное мучение"!
- А без двусмысленных намеков никак? - улыбнулась Лив.
- Ты не ответила на вопрос!
- Нет. Вовсе не мучение, по крайней мере - не для меня.
- А почему?
- Ну, для начала потому, что я - гений.
Она говорила об этом, как о чем-то само собой разумеющемся. С тем же успехом могла бы сообщить мне, что она - блондинка или англичанка.
- А зачем же ты приехала в Гэтлин? Что делать таким гениям, как ты, в нашей дыре?
- Я участвую в программе АОТ, "Академический обмен талантами", обмен между Университетом Дьюка и моей школой. Передай, пожалуйста, майонез.
- Ма-я-нез, - медленно произнес я.
- Ну, я так и сказала!
- И зачем тебя отправили в Гэтлин? Чтобы ты поучилась в муниципальном колледже Саммервилля?
- Да нет же, глупая башка! Я должна пройти практику у моего научного руководителя, знаменитого доктора Мэриан Эшкрофт, она же выдающийся ученый!
- А о чем у тебя диплом?
- Фольклор и мифология в контексте общественных изменений после Гражданской войны в Америке.
- В наших краях эту войну до сих пор называют "войной между штатами".
Лив восхищенно рассмеялась. Я обрадовался, что хоть кто-то оценил эту шутку, хотя у меня она вызывала лишь чувство неловкости.
- А это правда, что здесь, на Юге, народ до сих пор наряжается в форму солдат Гражданской войны и разыгрывает баталии просто так, для прикола? - спросила Лив.
Я молча встал из-за стола. Одно дело, когда такие вещи говорю я, а вот слышать их от Лив - совсем другое.
- По-моему, нам пора. Мы еще не все книжки доставили.
- Нельзя оставлять тут такую вкуснотищу, - запихивая в карман пакетик с картошкой фри, встала Лив. - Скормим Люсиль.
Я не стал рассказывать ей, что Эмма обычно кормит Люсиль жареной курицей и остатками запеканки, которые ей подают на ее собственном фарфоровом блюдце, в точности следуя указаниям Сестер. Представить себе не могу, чтобы она стала есть эту жирную картошку. Сестры всегда говорили про Люсиль, что она - "особенная кошка".
Хотя Лена ей нравилась.
Мы направились к выходу, и, взглянув в грязные с разводами окна, я заметил, что мимо проехала знакомая машина. В дальнем углу парковки совершал разворот в три приема "фастбек". Лена постаралась лишний раз не проезжать мимо нас. Отлично…
Я стоял и смотрел, как ее машина сворачивает на Дав-стрит.
Ночью я лежал в постели, заложив руки за голову, и смотрел на голубой потолок. Всего несколько месяцев назад мы с Леной сейчас легли бы спать в разных комнатах, но остались бы вместе - читали, смеялись, разговаривали о том, как прошел день. За это время я уже разучился засыпать без нее.
Я перевернулся на другой бок и взглянул на свой старый треснутый мобильник. С дня рождения Лены он изрядно барахлил, но иногда все-таки звонил. Но звонил он в последнее время редко.
Хотя она и раньше нечасто мне звонила.
Я вдруг почувствовал себя как семилетний мальчишка, раскидавший все элементы пазла по комнате, превратив ее в огромную мешанину разрозненных фрагментов. Когда я был маленький, мама садилась на пол рядом со мной и помогала мне собрать из этой бессмыслицы картинку. А теперь я вырос, а мама умерла. Я продолжал крутить в уме эту мозаику, но она все никак не хотела складываться в единое целое. С тех пор ничего не изменилось. Ну разве что девушка, в которую я безумно влюблен, не говорит мне, что с ней происходит, да и вообще со мной почти не разговаривает.
А тут еще эти видения…
Абрахам Равенвуд, кровососущий инкуб, убивший собственного брата, знает, как меня зовут, и может видеть меня. Нужно сложить кусочки мозаики и понять, что происходит. Если уж раскидал мозаику по полу - надо собирать, нельзя просто взять и запихнуть ее обратно в коробку. Хоть бы кто-нибудь подсказал мне, с чего начать. По какому-то наитию я встал, распахнул окно, вдохнул ночной воздух и вдруг услышал громкое мяуканье Люсиль. Наверное, Эмма забыла впустить ее в дом. Я хотел было крикнуть ей, что сейчас спущусь, и тут увидел их: прямо под моим окном, на залитом лунным светом крыльце, прижавшись друг к дружке, сидели Люсиль и Страшила Рэдли. Страшила вилял хвостом, а Люсиль мяукала. Казалось, они ведут светскую беседу, будто два горожанина, встретившиеся на прогулке приятным летним вечером. Не знаю, о чем они там сплетничали, но новости явно были первостепенной важности. Я лег в кровать, продолжая прислушиваться к "разговору" собаки Мэкона и кошки Сестер, и незаметно для себя заснул.
6.15
ЮЖНАЯ КОРОЧКА
- Итан Уот, только попробуй пальцем тронуть мои пироги, пока я тебя сама не попрошу!
- Я просто хотел помочь. - Я всплеснул руками и попятился от Эммы.
Она метнула на меня уничтожающий взгляд, продолжая заворачивать сладкий картофельный пирог, двукратный чемпион округа, в чистое полотенце. На столе стояли сметанник и пирог с изюмом, рядом - пахта, все это предстояло упаковать в сумку-холодильник. Пироги с фруктами еще остывали на плите, каждый сантиметр кухни покрывал тонкий слой муки.
- Лето началось только позавчера, а ты уже путаешься у меня под ногами?! Уронишь какой-нибудь из моих победоносных пирогов - пожалеешь, что не остался в летней школе! Хочешь помочь - перестань ошиваться на кухне с унылым видом и ступай за машиной!
Атмосфера накалялась пропорционально стоящей на улице жаре, поэтому мы молча погрузились в "Вольво" и выехали на шоссе. Я всю дорогу молчал, но никто не обращал на меня внимания.