Лив сделала вид, что не обратила на это внимания, и, убрав руку, продолжала:
- Наконец-то! А я все прошу Итана нас познакомить, раз уж мы с ним повязаны на это лето.
"Похоже на то".
Лена даже не смотрела в мою сторону, а Лив не сводила с нее глаз.
- Лив, мне кажется, что сейчас не самый подходящий…
Я осекся. Я ничего не мог сделать. Они были похожи на два поезда, которые медленно, но верно движутся навстречу друг другу по одной колее.
- Не глупи, - перебила меня Лена и осторожно взглянула на Лив, как будто пытаясь прочитать ее мысли, словно в ее роду встречались ясновидящие. - Приятно познакомиться.
"Он к твоим услугам! Бери и пользуйся".
До Лив начало доходить, что происходит что-то не то, но она все-таки сделала еще одну попытку завязать разговор:
- Мы с Итаном все время о тебе говорим. Он рассказывал, что ты играешь на скрипке.
Лена напряглась.
"Мы с Итаном".
Лив ничего такого не имела в виду, но одной этой фразы уже было достаточно. Я знал, о чем сейчас думает Лена: Итан и смертная девушка, которая может стать для него всем, в чем отказано ей.
- Мне пора. - Лена развернулась и ушла, я не успел схватить ее за руку.
"Лена…"
"Ридли права! Это просто вопрос времени, пока в городе не появится еще какая-нибудь новенькая!"
Интересно, что еще Ридли успела наговорить ей?
"О чем ты говоришь, Эль? Мы просто друзья…"
"Мы с тобой тоже когда-то были просто друзьями!"
Лена ушла, растолкав стоявших рядом людей, все в недоумении расступались перед ней, она словно оставляла за собой бесконечный шлейф хаоса. Мне было плохо видно, но где-то неподалеку оступился клоун, и шарик в его руках лопнул, ребенок уронил трубочку и заплакал, рядом с какой-то женщиной загорелась машина с попкорном, и та закричала. Даже в жарком мареве южного лета, даже в толпе чары Лены действовали на всех вокруг, они были сильнее, чем лунное притяжение, вызывающее приливы, сильнее, чем притяжение планет к солнцу. Я был всего лишь спутником, вращающимся на ее орбите, несмотря на то, что она все больше отдалялась от меня.
Я сделал шаг в сторону. Лив положила руку мне на плечо и, прищурившись, посмотрела на меня, словно анализируя ситуацию, оценивая все возможные варианты.
- Прости, Итан. Я, наверное, помешала вам…
Она хотела, чтобы я объяснил ей, что произошло, но не собиралась задавать прямых вопросов. Я промолчал, решив, что это сойдет за ответ.
Но главное, что второго шага я не сделал. Я позволил Лене уйти.
К нам подошел Линк, с трудом держа в руках три колы и свою сахарную вату.
- Чувак, ты бы видел, какой хвост стоит за лимонадом! - заорал он, протягивая Лив колу. - Я что-то пропустил? Это была Лена?
- Она ушла, - быстро ответила Лив, как будто все было так просто. Если бы.
- Ясно. Ну ладно. Забейте на чертово колесо, пойдемте к главному шатру! Скоро объявят победителей конкурса на лучший пирог, а Эмма с тебя семь шкур спустит, если ты не увидишь ее в лучах славы!
- Яблочный пирог? - засияла Лив.
- Точно! А есть его надо обязательно в "левисах", повязав вокруг шеи салфетку. Запивать колой за рулем "Шевроле", напевая песню "Американский пирог".
Я шел позади Линка и Лив, слушая их болтовню и задорный смех. Им не снятся кошмары. За ними никто не охотится. У них нет никаких проблем. Линк прав, мы не имеем права пропустить минуты славы, по праву принадлежащие Эмме. А вот мне сегодня точно призовых ленточек не достанется… Можно даже не бить резиновым молотом по старому, разваливающемуся ярмарочному силомеру, и так все ясно. Линк, может, и "зеленый юнец", а я вряд ли дотяну даже до "слабака". Я мог сколько угодно стучать молотом по силомеру, результат от этого не изменится - что бы я ни делал, мое место где-то между полным нулем и законченным неудачником. А молот, похоже, в руках у Лены. Вот теперь я наконец-то понял, почему Линк все время пишет песни о несчастной любви, в которых парня бросает одна девчонка за другой.
6.15
ТОННЕЛЬ ЛЮБВИ
- Если станет еще жарче, люди начнут дохнуть, как мухи. А мухи начнут дохнуть, как мухи. - Линк вытер пот со лба потной рукой, и на стоявших рядом полетели частицы Линка в жидкой форме.
- Спасибо, конечно, - отозвалась Лив, одной рукой вытирая лицо, а другой пытаясь обмахнуться прилипшей к телу футболкой, вид у нее был жалкий.
Шатер с баннером "Южной корочки" был забит до отказа, на сколоченной накануне деревянной сцене выстроились финалисты. Я встал на цыпочки, пытаясь разглядеть что-то через головы стоящих перед нами внушительного размера женщин, но безрезультатно - все равно что стоять в очереди в школьной столовой за свежими пирожками.
- Мне сцену почти не видно, - пожаловалась Лив. - А что там должно быть? Мы уже все пропустили?
- Погоди. - Линк попытался протиснуться между двумя женщинами наименее внушительных размеров. - Нет, ближе нам не подобраться, сдаюсь.
- Вон Эмма, - показал я на сцену. - Она занимает первое место почти каждый год.
- Эмма Тродо, - отозвалась Лив.
- Точно! А ты откуда знаешь?
- По-моему, доктор Эшкрофт про нее рассказывала.
Карлтон Итон суетился вокруг переносного микрофона. Наконец из динамиков раздался его гулкий голос. Победителей всегда объявлял он - не считая чтения чужих писем, больше всего на свете наш почтальон любил покрасоваться в свете прожекторов.
- Позвольте немного побеспокоить вас, почтенная публика, у нас тут возникла небольшая техническая заминка… подождите-ка… кто-нибудь, позвоните Реду! Откуда мне знать, как работает этот проклятый микрофон. Черт подери, да здесь жарко, как в гостях у Гадеса!
Карлтон Итон утер пот со лба носовым платком. Он из года в год забывал, что микрофон уже работает.
Справа от него с гордо поднятой головой стояла Эмма в своем самом нарядном платье в мелкую фиалку и держала пирог-призер - сладкий картофельный пирог. Рядом с ней стояли Сноу и миссис Эшер со своими творениями. Они уже переоделись в костюмы для персикового маскарада "Дочки-матери", который начинался сразу же после объявления победителей по категории "Пироги". Обе выглядели одинаково пугающе в нарядах розового и аквамаринового цветов, дамы были похожи на стареющих барышень из восьмидесятых. Слава богу, хотя бы миссис Линкольн не собиралась участвовать в маскараде, поэтому она стояла рядом с миссис Эшер в одном из платьев, в которых по воскресеньям ходила в церковь. Мне до сих пор было тяжело смотреть на маму Линка - в памяти сразу всплывало безумие, творившееся в день рождения Лены. Не так уж часто увидишь, как мама твоей девушки выходит из тела матери твоего лучшего друга. Я вспомнил, как Сэрафина выскользнула из ее тела, словно змея, сбрасывающая кожу, и поежился.
- Чувак, ты глянь на Саванну, - ткнул меня локтем в бок Линк. - Такая вся из себя в короне! Палец в рот не клади!
Саванна, Эмили и Иден сидели в первом ряду рядом с остальными претендентками на звание "персиковой принцессы" и беспощадно потели в своих липких вечерних нарядах. На платье Саванны ушло дикое количество блестящего атласа "гэтлинский персик", на голове красовалась усыпанная стразами корона, а шлейф нелепо зацепился за спинку дешевого складного стула. Местный магазин вечерних платьев "Маленькая мисс", должно быть, неплохо разжился: наряд наверняка выписали аж из Орландо.
Лив протиснулась поближе ко мне, чтобы получше разглядеть культурное явление под названием "Саванна Сноу".
- Хочешь сказать, что это и есть королева "Южной корочки"? - сверкнув глазами, спросила она.
- Именно так, - с улыбкой ответил я, подумав, как странно это все должно смотреться со стороны.
- А я и не знала, что американцы придают такое большое значение выпечке! Ну, в антропологическом смысле.
- Не знаю, как в других местах, а здесь, на Юге, выпечка - важнейший элемент жизни женщины! Ты присутствуешь на самом большом конкурсе на лучший пирог в округе Гэтлин.
- Итан, мы здесь! - раздался голос бабушки Мерси.
Она махала мне носовым платком из своего инвалидного кресла, держа под мышкой знаменитый кокосовый пирог. Позади нее шла Тельма, креслом распихивая всех на своем пути. Бабушка Мерси участвовала в конкурсе каждый год, и ее кокосовый пирог всегда получал заслуженные похвалы, хотя она уже лет двадцать как забыла рецепт, и никто из судей не решался попробовать ее творение.
Бабушка Грейс и бабушка Пру шли под ручку и тащили за собой йоркширского терьера бабушки Пру Харлона Джеймса.
- Итан! Не ожидали тебя здесь увидеть! Пришел, чтобы порадоваться за очередную ленточку Мерси?
- Ну конечно, Грейс! А что он, по-твоему, забыл в шатре, до отказа набитом дамами почтенного возраста?
Я хотел познакомить их с Лив, но Сестры не оставили мне ни единого шанса. Они все время перебивали друг друга, не давая мне и слова сказать. Бабушка Пру, естественно, сделала всю работу за меня.
- Итан, а это кто такая? Твоя новая подружка?
- А что случилось с предыдущей? - поправив очки, спросила бабушка Мерси. - С девочкой Дачанисов, ну с той, темненькой?
- Мерси, вообще-то это не наше дело! - возмущенно взглянула на нее бабушка Пру. - Нельзя задавать мальчику такие вопросы! А вдруг она его бросила?
- С какой радости? Итан, ты же не просил ту девушку раздеться? - затаив дыхание, поинтересовалась бабушка Мерси.
- Мисс Мерси Лайн! Если Господь не поразит нас на месте из-за твоего длинного языка…
Лив смотрела то на одну, то на другую в полной растерянности. Она не привыкла выслушивать пререкания трех столетних старушек, да еще и с сильным южным акцентом и хромающей грамматикой.
- Никто никого не бросал и не просил раздеваться! У нас с Леной все отлично, - нагло соврал я.
При этом я отдавал себе отчет в том, что они скоро обо всем узнают - для этого надо всего лишь пойти в церковь и настроить слуховые аппараты на максимальную мощность.
- Это Лив, ассистентка Мэриан, проходит у нее летнюю практику. Мы вместе работаем в библиотеке. Лив, познакомься: бабушка Грейс, бабушка Мерси и бабушка Пруденс - мои троюродные бабушки.
- Поосторожней с "бабушками", молодой человек, - нахмурилась бабушка Пру, расправив плечи.
- Лена! Ее зовут Лена! У меня прямо на языке ее имя крутилось! - улыбнулась Лив бабушка Мерси.
- Очень рада с вами познакомиться, - с не менее лучезарной улыбкой ответила Лив.
В этот момент Карлтон Итон, слава богу, наконец-то постучал по микрофону:
- Отлично, ну что ж, думаю, можно начинать!
- Девочки, надо подойти поближе! Мое имя может прозвучать в любой момент! - засуетилась бабушка Мерси и бодро покатила вперед, расталкивая толпу - настоящий танк!
- Скоро увидимся, малыш, и глазом моргнуть не успеешь! - бросила на прощание Тельма.
Все три прохода в шатре до отказа забились людьми. Лейси Бичем и Элси Уилкс, победители по категориям "Запеканки" и "Барбекю", заняли свои места рядом со сценой, сжимая в руках заветные голубые ленточки. В категории "Барбекю" приняло участие еще больше конкурсантов, чем в категории "Чили", поэтому миссис Уилкс раздулась от гордости, как воздушный шарик. Эмма стояла на сцене, гордо подняв голову, не намереваясь удостоить этих женщин ни единым взглядом. Внезапно она посмотрела в угол шатра и помрачнела. Линк пихнул меня локтем под ребра:
- Эй, смотри! У Эммы Тот Самый Взгляд!
Мы тоже посмотрели в дальний угол шатра, и я сразу понял, кому предназначается взгляд Эммы.
Там, прислонившись к балке, стояла Лена и неотрывно глядела на сцену. Я знал, что уж на что-что, а на конкурс пирогов ей наплевать. Пришла, что ли, Эмму поддержать? Но, судя по тому, как на нее смотрела Эмма, вряд ли. Эмма едва заметно покачала головой, глядя Лене прямо в глаза, и та отвернулась.
Может, она ищет меня? Хотя нет, сейчас я, наверное, последний человек, которого она хотела бы видеть. Но что же она тут делает?
- Смотри! - схватил меня за плечо Линк. - Смотри, что она делает!
Лена посмотрела в противоположный угол шатра, где, точно так же прислонившись к столбу, в розовой мини-юбке стояла Ридли и разворачивала леденец. Она глаз не сводила со сцены, как будто ей действительно было интересно, кто выиграет. Но единственное, что ее интересует - как бы кому-нибудь напакостить. А поскольку в шатре собралось человек на двести больше, чем туда могло поместиться, место для особо крупной пакости она выбрала удачно.
Над толпой зазвучал голос Карлтона Итона:
- Раз, раз… раз, раз… Слышите меня? Хорошо, перейдем к категории "Торты"! В этом году мы с вами как никогда близки к тому, чтобы узнать имя победителя! Я сам имел удовольствие попробовать некоторые торты, и, должен вам признаться, все они - достойные кандидаты на первое место. Но, к сожалению, сегодня первое место достанется лишь кому-то одному, и скоро мы с вами узнаем, кто станет этим счастливчиком!
Карлтон достал первый конверт и громко вскрыл его:
- Итак, друзья, третье место достается… Кремовому торту Триши Эшер!
На долю секунды лицо миссис Эшер искривилось гримасой, но она тут же взяла себя в руки и засияла своей фальшивой улыбкой.
Я не спускал глаз с Ридли. Она наверняка что-то задумала: ей глубоко наплевать на пироги, да и вообще на все, что творится в Гэтлине. Она обернулась и кивнула в сторону входа. Я оглянулся и увидел, что там, в боковом проходе, стоит мальчик-чародей и с усмешкой разглядывает выстроившихся на сцене финалисток. Ридли снова повернулась к сцене и начала медленно, со значением, сосать свой леденец. Не к добру все это!
"Лена!"
Лена и глазом не моргнула. Воздух в шатре был абсолютно неподвижен, но ее волосы начали вдруг закручиваться в спирали, словно развеваясь на ветру - ну конечно, чародейский ветер! То ли от невыносимой жары, то ли от созерцания мрачного вида Эммы во мне поднялась волна тревоги. Что задумали Ридли и Джон и почему Лена стала колдовать? Наверняка она пытается помешать им осуществить их план!
И тут я понял, в чем дело. Не только у Эммы был такой вид, как будто ей при сдаче выпали крайне неудачные карты. Ридли и Джон тоже все время смотрели на Эмму. Неужели Ридли настолько глупа, что собирается напакостить Эмме? Неужели такое может прийти кому-то в голову?!
Ридли подняла леденец повыше, словно отвечая на мой беззвучный вопрос.
- Ого… кажется, пора делать ноги, - ошарашенно вымолвил Линк.
- Слушай, сходите-ка с Лив покататься на чертовом колесе, - предложил я, выразительно подмигивая ему. - Думаю, здесь будет сплошная тоска.
- А теперь - самое интересное, - провозгласил Карлтон Итон, будто пытаясь опровергнуть мои слова. - Дамы и господа, час пробил! Сейчас мы узнаем, кто из этих прекрасных дам заберет домой призовую ленточку за второе место, набор жаропрочной посуды стоимостью пятьсот долларов, а также кто из них займет первое место и получит приз в размере семьсот пятидесяти долларов от наших уважаемых спонсоров "Южной корочки"! "Потому что если это не "Южная корочка", то вы не на Юге и пирог у вас без корочки!"
Закончить свою пламенную речь Карлтону Итону не удалось, потому что на сцене начало происходить нечто невообразимое: формы с пирогами зашевелились, и как только люди поняли, что происходит, в шатре раздались истошные крики. Из пирогов поползли гусеницы, личинки, жуки и тараканы, как если бы начинка пирогов превратилась в ненависть, ложь и лицемерие, годами копившиеся в сердцах уважаемых горожан: миссис Линкольн, миссис Эшер и миссис Сноу, директора школы "Джексон", членов организации ДАР и прочих прихожан. Теперь все это выплеснулось наружу: жуки и прочие насекомые в ужасающем количестве исторгались из пирогов всех конкурсантов.
Всех, кроме Эммы. Она покачала головой и, прищурившись, с вызовом посмотрела на виновников происходящего. Целые полчища измазанных кремом гусениц и тараканов роились под ногами у конкурсанток. Около ног Эммы жуткий поток разделялся, аккуратно обходя ее.
Первой спохватилась миссис Сноу: она отшвырнула пирог, липкие от фруктового сока жуки взметнулись в воздух и упали на сидевших в первом ряду зрителей. Миссис Линкольн и миссис Эшер последовали ее примеру, осыпав атласные платья претенденток на звание "персиковой принцессы" градом омерзительных личинок. Саванна истошно заорала - на этот раз не притворно, а по-настоящему, издавая леденящие душу вопли. Весь шатер кишел измазанными в пирогах червями; люди зажимали рты руками, пытаясь сдержать рвотные позывы, однако удавалось это далеко не всем. Директор Харпер согнулся над стоящим у выхода мусорным баком, исторгая из себя весь съеденный за день "хворост". Если Ридли хотела заварить кашу, надо признать, ей это удалось.
Лив аж позеленела, и я испугался, что ее сейчас стошнит. Линк попытался протолкнуться к сцене, чтобы спасти маму. В последнее время ему частенько приходилось этим заниматься, и, учитывая, что спасение его матери представлялось мне гиблым делом, я не мог не оценить его упорства. Потоки людей хлынули к выходам, и Лив в ужасе схватила меня за руку.
- Лив, выбирайся отсюда! Иди к тому выходу, народ в основном рванул к боковым! - крикнул я, махнув рукой в сторону выхода около сцены.
Там стоял Джон Брид. Он улыбался, довольный делом рук своих, и не сводил глаз со сцены. Ну и что, что у него зеленые глаза, - он категорически не подходит под определение "хороший парень"!
Линк запрыгнул на сцену и быстрыми движениями принялся стряхивать червяков и жуков с бьющейся в истерике матери.
- На помощь! Спасите! - в ужасе орала миссис Сноу.
Она казалась персонажем фильма ужасов - ее платье ожило, покрывшись извивающимися гусеницами. Даже я не ненавидел ее достаточно сильно, чтобы устроить такое. Краем глаза я заметил Ридли, посасывающую свой леденец: с каждым движением жуков и гусениц становилось все больше и больше. Не знаю, могла ли она устроить такое в одиночку, но теперь у нее был достойный помощник - мальчик-чародей.
"Лена, что происходит?"
Эмма стояла на сцене с таким видом, будто могла разнести шатер ко всем чертям одним мановением руки. Жуки и червяки копошились у ее ног, но ни одно насекомое не осмелилось дотронуться до нее. Даже жуки знали, что с ней шутки плохи. Она пристально смотрела на Лену, сощурившись и сжав зубы, с того самого момента, как из глазированного пирога миссис Линкольн выполз первый червяк.
Лена стояла в углу шатра, волосы развевались в порывах чародейского ветра, она едва заметно улыбалась. Я знал эту улыбку - улыбку удовлетворения.
"Пусть все знают, что за начинка в их пирогах!"
Лена не пыталась помешать им. Она помогала им.
"Лена! Прекрати!"
Но ее было не остановить, она отомстила гэтлинцам за все: за "ангелов-хранителей", за собрание дисциплинарной комиссии, за каждую злосчастную запеканку, оставленную у дверей Равенвуда, и за каждый взгляд, выражающий притворное сочувствие, за каждое лицемерное соболезнование. Лена хранила в памяти любую мелочь, малейшее зло, которое эти люди причинили ей, до тех пор пока критическая масса не была достигнута, и теперь она взяла и швырнула им в лицо свою месть. Думаю, это был ее способ сказать Гэтлину "Прощай!".
Эмма заговорила с Леной, будто во всем шатре не было никого, кроме них: