Мы стояли на дороге, идущей с востока на запад. Свернув с нее и оказавшись на пересеченной местности, мы могли сверяться лишь с компасом - и вскоре обнаружили, что без него нам пришлось бы весьма туго. Однажды, взобравшись вверх по довольно крутому склону, мы обнаружили перед собой довольно дикий лес - и нам пришлось его обходить, чтобы не потеряться окончательно среди стволов и густых темных крон. А после леса потянулись поля - безлюдные и совершенно незаселенные. Через два с половиной часа мы вышли к поросшим травой холмам, а затем принялись преодолевать, то спускаясь, то выбираясь наверх, неглубокие распадки. Углубившись в холмы где-то на полмили, мы были полны сил, чтобы идти дальше, однако Тони вдруг жестом призвал нас замолчать и прислушаться.
- Я слышу только реку, - сердито сказал Фрэнк. - А что, надо развесить уши и услышать что-то еще? Лес, что скажешь?
Мы и впрямь только что переправились через довольно быструю речку, и треньканье воды заглушало остальные звуки, в особенности доносившиеся издалека. Однако, напрягши слух, я уловил какое-то жужжание - судя по всему, механического происхождения. Жужжание становилось то громче, то тише - словно где-то неподалеку проезжала машина. Однако из-за шума реки я не мог ничего сказать с уверенностью.
- Не знаю, - пробормотал я. - А не похоже ли это на трактор?..
- Вот и я о чем, - кивнул Тони. - Перед нами кто-то едет на машине. Будем надеяться, что водитель сможет сказать нам, куда идти. Если, конечно, он не из тех людей, которые так напугали нашего киоскера, ха-ха!..
Звук мотора стал отчетливее, когда мы перевалили через два холма и вышли на полосу ровной земли, что тянулась вдоль подножия длинного невысокого водораздела. Я первым добрался до гряды, вскарабкался к гребню и встал на нем во весь рост. Однако, едва голова моя показалась над вершиной холма и я увидел то, что открывалось за ним, шаги мои замедлились и стали гораздо менее решительными.
С другой стороны водораздела лежала равнина почти правильной четырехугольной формы, окруженная четырьмя одинаковыми холмистыми грядами. Размеры пустоши не превышали четырехсот квадратных ярдов, в дальнем ее конце я различил одноэтажное строение. Кроме одинокого домишки, на равнине не было ровным счетом ничего - она казалась неестественно голой, и это меня более всего удивило в увиденном. Ибо от пустой бесплодной земли поднимался оглушающий вал звуков. Я понял, что передо мной находится источник механического жужжания - оно то опадало, то мощно поднималось к небесам, бесконечно проигрывая три заунывных ноты. Кроме него, раздавались и другие звуки; на границе слуха пульсировало басовитое гудение, прерываемое присвистами и резкими дребезжаниями, словно где-то рядом рвались струны - то ближе, то дальше.
Тони и Фрэнк уже тоже взобрались наверх и теперь стояли рядом со мной, зачарованно глядя вниз.
- Ни за что не поверю, что гудит в домике, - рассудительно проговорил Фрэнк. - Это не трактор, понятное дело, но и домик маловат для такого оркестра! Вы только послушайте это бренчание!
- А может, из-под земли слышно? - осторожно предположил Тони. - Ну, мало ли, может здесь шахты или что-то подобное…
- Короче, господа, - строго сказал я. - Идем к домику и там спрашиваем, как выйти на дорогу в Бричестер.
Тони, однако, меня не поддержал.
- Ну не знаю, - растерянно пробормотал он. - А вдруг здесь опасно? Помните, что про склонную к проседанию почву пишут? По ней нельзя ездить! А вдруг здесь копают, а мы пойдем и провалимся?
- Они бы расставили предупреждающие об опасности знаки, - успокоительно похлопал я его по плечу. - Да и сам-то посуди - куда нам еще обратиться за помощью? Не спросим - так и останемся блуждать в этой глуши до темноты!
Мы спустились с гряды, вступили на равнину и прошли ярдов двадцать.
Ощущения были такие, словно в нас ударила приливная волна. Звук плескался повсюду, оглушающий, всепобеждающий - он накатывал сразу со всех сторон, и мы, обессиленные, лишенные воли к сопротивлению, бултыхались в нем, как в густом желе. Терпение мое истощилось мгновенно: я закрыл уши ладонями и проорал: "Вперед, бегом - марш!" И помчался через равнину, едва ли не подбрасываемый гулкими волнами звука, который мои ладони, конечно, не скрадывали и наполовину. Наконец я добрался до домика с другой стороны пустоши.
Он оказался не таким уж и хлипким, хотя издалека смотрелся сущей хижиной: добротное строение из бурого камня, с высокой аркой входа и двумя низкими, не занавешенными окнами по обеим сторонам от двери. Снаружи можно было лишь разглядеть, с одной стороны, обстановку, выдававшую в левой комнате гостиную, а в правой - спальню. Окна настолько заросли грязью, что дальнейшие изыскания не представлялись возможными - но комнаты пустовали, это точно. Заглянуть в окна на задней стороне дома нам не пришло в голову. Ни звонка, ни дверного молотка у двери мы не обнаружили, и Фрэнк попросту заколотил по дереву.
Ответа не последовало, и наш друг постучал громче. Со второго удара дверь резко распахнулась, и нашим глазам открылась гостиная. Фрэнк заглянул внутрь и осторожно спросил:
- Эй! Кто-нибудь дома есть?
Никто не ответил, и приятель развернулся к нам.
- Ну что, войдем внутрь? - задумчиво поинтересовался он. - Предлагаю подождать, вдруг хозяин объявится. Ну или в самом доме что-нибудь найдется - должны же они куда-нибудь отсюда ходить…
Тони осторожно заглянул внутрь поверх моего плеча:
- Фрэнк, оно, конечно, хорошо - хозяина подождать и все такое, только что-то подсказывает мне, что здешний домовладелец немного запустил хозяйство…
Приглядевшись, мы поняли, что он хотел сказать. Высокие деревянные стулья, стол, книжные полки, потрепанный ковер - все покрывал густой слой пыли. Мы еще немного потоптались на пороге, ожидая, что кто-нибудь проявит решительность и войдет первым. Этим кем-то оказался Фрэнк. Он протопал внутрь, остановился и молча показал на пол. Мы заглянули ему через плечо и поняли: густой слой пыли не хранил ни единого отпечатка человеческой ноги.
Мы растерянно огляделись. Фрэнк закрыл дверь - сводящее с ума гудение тут же прекратилось, а Тони, наш присяжный библиофил, подошел к стеллажам и принялся рассматривать корешки книг. Я заметил газету на столе и, движимый праздным любопытством, заглянул в нее.
- У хозяина дома любопытный вкус… "La Strega" Пико делла Мирадолы, - громко прочитал Тони, - "Указатель к обнаружению ведьм", "Красный дракон", а тут - ба! - да это же "Откровения Глааки"! Разве не эту книженцию университет все никак не может заполучить для закрытого каталога? А вот и дневник, кстати. Толстый! Но что-то мне неохота к нему прикасаться…
Развернув газету, я обнаружил, что это был "Кэмсайдский наблюдатель". Более пристальное изучение страницы заставило меня удивленно вздохнуть и подозвать друзей:
- Вы только посмотрите! Восьмое декабря тысяча девятьсот тридцатого года! Да уж, хозяин и впрямь человек странноватый - газете уже двадцать восемь лет, а он ее не выбрасывает!
- Пойду-ка я осмотрю спальню, - решительно сообщил Фрэнк.
И постучал в ведущую из гостиной дверь в соседнюю комнату. Мы подошли к нему и встали рядом, и Фрэнк толчком отворил ее. Обстановка спальни поразила своей аскетичностью: платяной шкаф, зеркало на стене да кровать - вот и вся мебель. Кровать, как и ожидалось, оказалась пуста, однако вмятина, какую оставляет спящий человек, просматривалась прекрасно - хоть и была, как и все остальное, присыпана пылью. Мы подошли поближе - на полу, как и в гостиной, не было ни одного человеческого следа; наклонившись над постелью, я заметил что-то помимо пыли в углублениях, оставленных среди разметанных простыней, - на кровати зеленовато поблескивало что-то похожее на мелкие осколки стекла.
- Да что же здесь могло произойти? - В голосе Тони слышалась некоторая нервозность.
- Наверняка ничего особо примечательного, - рассудительно ответил Фрэнк. - Может, в доме есть еще один вход. Мало ли, может, хозяину опротивел этот странный шум, и он переселился в спальню на другой половине дома. Смотрите - дверь! Наверняка за ней хозяйская спальня!
Я прошел через всю комнату и отворил ее - однако за ней обнаружилась весьма непритязательная уборная.
- Хм… подождите-ка! Мне кажется, я видел еще одну дверь - рядом с книжными полками! - вдруг припомнил Тони.
Он быстро прошел обратно в гостиную и открыл ту самую дверь. Мы подошли поближе и услышали его обескураженный возглас:
- Батюшки! Это что еще такое?!
Четвертая комната оказалась длиннее остальных, но Тони поразил не ее размер, а то, что в ней находилось. Неподалеку от нас на голом полу стояло что-то вроде телевизионного экрана, фута два в диагонали. За ним висела лампочка - синяя, странной, уродливой формы, вся опутанная толстыми проводами. Другая пара проводов протянулась к громкоговорителю в форме мегафона. А у противоположной стены выстроился целый ряд причудливых аппаратов: кристаллы, катушки проволоки, трубы - все обвешанные проводами, явно предназначавшимися для присоединения к другим устройствам. В дальнем углу потолок просел, и капли дождя падали прямо на деку с дюжиной натянутых струн, длинный рычаг и мотор, шестернями соединенный с покрытым плектрами цилиндром. Одолеваемый любопытством, я подошел и тронул струну - получившийся звук оказался настолько дисгармоничным, что мне пришлось торопливо прижать струну ладонью.
- Что-то здесь странное творится, - пробормотал Фрэнк. - Других комнат в доме нет, так где же ему спать? Пыль кругом, газета эта старая, а теперь еще и лаборатория - признаться, мне не приходилось видеть ничего подобного…
- А может, нам все-таки заглянуть в дневник? - робко предложил Тони. - Не похоже, что хозяин скоро вернется, а я не прочь узнать, что же здесь на самом деле произошло.
И мы прошли обратно в гостиную, а Тони снял с полки увесистый том. Последняя запись была датирована восьмым декабря тысяча девятьсот тридцатого года. "Если мы будем читать все вместе, это затянется надолго", - задумчиво пробормотал он.
- Давайте так: вы садитесь и слушайте, а я буду зачитывать самые важные вещи.
И он в молчании пробежал взглядом несколько страниц. Потом прочитал:
- Профессор Арнольд Хирд, Бричестерский университет… хм, никогда о таком не слышал, наверное, преподавал курсам постарше…
Снова молчание.
- Ага. Вот:
"3 января 1930 года. Сегодня переехал в новый дом (хотя, сказать по правде, разве это дом?). Звуки и впрямь странноватые - полагаю, только из-за крайней суеверности местных жителей никто еще не обратился к исследованию этого примечательного феномена. Я намереваюсь досконально изучить удивительное явление. Начну с метеорологических условий - вполне возможно, ветры, дующие над водоразделами, производят в камнях вибрации, и те издают звуки. Завтра планирую осмотреться, сделать измерения, посмотреть, не сможет ли что-нибудь остановить звук. Любопытно, что тот на определенном расстоянии слышится как оглушающий - а потом сразу стихает. Нет постепенного перехода в громкости".
"4 января. Спал плохо - снились непривычные сны. Город на высокой горе - пересекающиеся под причудливыми углами улицы, спиралевидные шпили и конусы. Обитатели странно выглядят: ростом выше человека, с чешуйчатой кожей, бескостными пальцами - но, как ни странно, не вызывают отвращения. Похоже, они ждали моего прихода, даже подходили, чтобы поприветствовать. Но я каждый раз просыпался - и так несколько раз за ночь".
"Прогресс отсутствует. Экраны на вершинах водоразделов не препятствуют распространению звука; ветер также не оказывает никакого воздействия на его громкость. Результаты измерений: северо-западный водораздел - 423 ярда…"
- В общем, здесь полно такого.
- Ты уж, пожалуйста, постарайся не упустить важные вещи, - предостерег Фрэнк.
Тони продолжил листать страницы дневника.
"6 января. Снова снилось это: город, ждущие меня существа. Главный подошел и говорил со мной телепатически: я уловил мысль - "Не бойся нас, мы звуки". Затем все растаяло в тумане.
Никакого прогресса. Не могу сосредоточиться на исследованиях - отвлекают сны.
7 января. Возможно, это выглядит безумным - но завтра я еду в Британский музей. Ночью во сне мне было сказано: Посмотри в Некрономиконе - там формула. Помоги нам, мы хотим тебе кое-что показать. Даже страницу назвали! Надеюсь, это ложная тревога - сны положительно изматывают меня. Но что, если на странице и впрямь написано что-то важное? Я никогда не любил заниматься тем, чего нельзя поверить научным знанием…
9 января. Вернулся из Лондона. Обряд Мао - на той самой странице - прямо как описывали во сне! Не знаю, чем все это кончится, но сегодня ночью я его проведу и узнаю. Странно, в поездке сны меня не тревожили. Возможно, они приходят только здесь?
10 января. Проспал до полудня. Сны пришли сразу после того, как я провел обряд и уснул. Даже не знаю, что и думать. Неприятны обе альтернативы. Либо мой мозг и впрямь принимает сообщения извне, либо подсознание изобретает все эти сюжеты. Кто в здр. уме и тверд. памяти будет действовать подобным образом?
Если и впрямь сообщение извне, вот что узнал.
Здешние звуки эквивалентны материи в другом измерении. То измерение накладывается на наше в этой местности и в некоторых других. Город и его обитатели во сне не выглядят, как у себя в мире, а принимают образ, как если бы были материальны. Разные звуки соответствуют в том измерении разным предметам: жужжание - столпам и конусам, низкое гудение - почве, другие, меняющие тональность, звуки - это жители города и другие движущиеся объекты. Материю нашего мира они воспринимают как запахи.
Обитатели способны передавать понятия телепатически. Главный попросил не производить звуков в некотором радиусе от точки сообщения с их миром. Наши звуки проходят туда. Мои шаги - большие кристаллы на мостовой. Мое дыхание - какое-то живое существо, мне не показали. Убили на месте.
Обитатели заинтересованы в контакте с нашим измерением. Не во сне - в передаче - частое использование ритуала Мао опасно. Нужно построить переводчик на этой стороне: переводит звуки в зрительные образы на экране, как во сне - ничем не грозит. Когда они построят такой же аппарат, связь станет устойчивой - переход между измерениями. К сожалению, их переводчик сильно отличается от нашего, пока не работает. Главный сказал: "Посмотри в Откровениях Глааки, там планы". Еще сказал, какой номер страницы и где взять экземпляр.
Я должен заполучить этот экземпляр. Если нет плана, все это совпадение, возвращаюсь к нормальной работе. Если план, машину делаю, патент на связь с другим измерением!"
- Хм… - вдруг прервал я Тони. - Я тут вспомнил - Арнольд Хирд. Это не тот ли профессор, которого попросили уволиться из университета, потому что он напал на оппонента в дискуссии? Он еще сказал, что вернется и всех ошарашит новым открытием. Но так и не вернулся…
- Не знаю, - отрезал Тони.
И продолжил чтение:
"12 января. "Откровения Глааки" у меня в руках. Досталась с большим трудом. План на месте - книга девятая, стр. 2057–9, времени займет много, но того стоит. Подумать только - они рядом, знание у суеверных, а я расскажу, докажу!"
- Хммм… что-то ничего интересного больше не находится… Только ремарки вроде "сегодня удалось сделать немногое" или "экран установлен" или "был сегодня в Севернфорде - нужно было купить струны в музыкальном магазине. Идея не нравится, но вдруг пригодятся".
- В общем, все понятно, - подытожил Фрэнк, поднимаясь. - Мистер сошел с ума, а мы ознакомились с документальными свидетельствами его безумия. Неудивительно, что его попросили на выход из университета…
- Что-то не похоже… - пробормотал я. - Дело далеко не такое простое, Фрэнк…
- Стойте! - вдруг воскликнул Тони. - Здесь есть еще одна запись. "7 декабря".
Фрэнк смерил его хмурым взглядом, но уселся обратно.
"7 декабря. Получилось! Связь установил. Изображение бледное, но контакт есть - они меня слышат и видят. Показали мне незаконченный переводчик на своей стороне - там еще работать и работать. Несколько дней на совершенствование изображения, потом пишу статью.
8 декабря. Нужна уверенность насчет оружия, которое собрано. "Откровения" обосновывают, зачем, но очень страшная смерть. Не понадобится - точно уничтожу. Сегодня узнаю - Алала будет на связи".
- Ну, Фрэнк, что скажешь? - торжествующе воскликнул я, когда Тони положил дневник на полку и принялся обшаривать стеллаж. - Может, он и безумец - но звуки-то, звуки-то и в самом деле существуют! И он действительно вызвал что-то такое непонятное той ночью, и дневник обрывается на ней, и еще вся эта странная стеклянная крошка по всей кровати…
- Но как узнать, что здесь произошло? - спросил Тони, снимая с полки книгу.
- Ну как, как? Да подключить всю эту аппаратуру, а потом посмотреть, что вылезет на экране!
- Ну не знаю, - пробормотал Тони. - Я бы сначала заглянул в "Откровения Глааки" - кстати, вот она, книжка. А вот насчет того, чтобы всю эту инженерию запустить… ну не знаю… мне кажется, не стоит. Вы же слышали - он был очень, очень осторожен. И что из этого всего вышло? То-то.
- Так, ладно, что там в книге написано? - нетерпеливо перебил Фрэнк. - Попытка не пытка, давайте прочитаем.
Тони раскрыл фолиант и положил его на стол. Мы внимательно изучили приведенные на странице диаграммы, со скрупулезным примечанием: "экран устанавливается в середине всего, и на него устремляются взгляды, а приемник оборачивают в сторону звука перед присоединением". Источник энергии представлялся излишним, ибо "самое звуки, прилетая, приводят инструмент в движение". Чертежи оказались грубыми, но вполне аккуратными, и вскоре мы с Фрэнком были готовы к эксперименту. Но тут Тони указал на абзац в конце главы:
"Намерения обитателей С’глуо неизвестны. Те, кто дерзнет обустроить аппарат-переводчик, поступят мудро, установив подле себя деку со струнами, ибо звук струн - единственное оружие, способное уязвить С’глуо. Ибо когда труды по собиранию в целое переводческого аппарата завершатся с их стороны, кто знает, что они принесут с собой? Они искусны в сокрытии намерений во время сновидческих визитов, и доска со струнами да будет использована при любом намеке на враждебность с их стороны".
- Вот видите! - торжествующе воскликнул Тони. - Эти твари враждебны! Книжка предупреждает об этом!
- Ничего подобного, - уперся Фрэнк. - И вообще, что за чушь! Живые звуки - это же бред! Но предположим, это все правда - тогда мы установим связь и запатентуем открытие! В конце концов, в книге написано, что с этим… оружием… нам ничего не грозит. Да и куда нам спешить, правда? Мы все равно здесь застряли.
Мы принялись спорить, но кончили тем, что открыли двери и вытащили инструменты наружу. Я пошел за декой со струнами и обнаружил, что металлические детали покрыты изрядным слоем ржавчины, а Тони принес увесистый фолиант "Откровений". Мы встали у границы области, где звуки начинали слышаться наиболее отчетливо, и поставили приемник на полпути. Экран мы установили, как и положено, в середине аппарата, и последним присоединили провод, шедший от экрана, к устройству.