Глаза Айи постепенно привыкли к фонарику, и она начала различать лица. Девушки внешне были непримечательными - не красотки, не экзотичные. Нормальные - если такое слово еще существовало. Все девушки, кроме крепкой, мускулистой Иден Мару, облаченной в скайбольное снаряжение, выглядели одинаково: фигуры, не измененные пластикой. Такие вполне могли без труда затеряться в толпе. Парней среди них не было - точно так же, как в ту ночь, когда Айя увидела их путешествующими на крыше маглева.
- Значит, ты любишь шляться по ночам? - спросила Иден.
- Ну да. Сидеть в интернатской комнате - тоска.
- Тоска, говоришь? - протянула девица с грубым голосом, - Если так, серфинг тебе не повредит.
- Серфинг? - Айя нервно сглотнула. - Хотите сказать, что мне можно с вами прокатиться?
Несколько девушек недовольно заворчали.
- Ей же всего пятнадцать,- сказала та, что держала фонарик.
- Ты что, в эпоху Красоты живешь? - урезонила ее девушка с грубым голосом. - Кому какое дело, сколько ей лет? Она пробралась в Красотвилль и сюда прилетела совсем одна. Да она, пожалуй, смелее многих из вас.
- А с аэрокамерой как быть? - спросила Иден. - Если она запустит сюжет, к нам быстренько приставят смотрителей.
- Да она так и так может вызвать смотрителей, если пожелает, - возразила девушка с грубым голосом.
Она подлетела ближе и, затормозив почти нос к носу с Айей, добавила:
- Так что либо мы оставим ее здесь навсегда, либо возьмем к себе.
Айя сглотнула подступивший к горлу ком и глянула на блестящую поверхность черного озера.
- А... а у меня право голоса есть? - спросила она.
- Права голоса тут нет ни у кого, кроме меня, - ответила девушка и улыбнулась. - Я тебе вот что предлагаю. Выбирай сама.
- Ох...
Девушка держала Моггла на вытянутой руке. Айя увидела электронную пломбу сбоку аэрокамеры. Моггл был мертв - до тех пор, пока кто-нибудь не снимет пломбу. Но для этого ее нужно было перепрограммировать.
- Можешь взять свою аэрокамеру и смотаться отсюда. Либо я брошу ее в озеро, и тогда ты займешься серфингом вместе с нами, - сказала незнакомка.
Айя часто заморгала, слушая, как падают в озеро капли с ее мокрого балахона. Рен утверждал, что Моггл водонепроницаем, но сможет ли она вернуться сюда, сможет ли разыскать это место?
- Насколько это важно для тебя - выбраться из тоскливой интернатской комнатушки? - продолжала девушка.
- Очень важно, - сглотнув, ответила Айя.
- В таком случае и определиться будет просто.
- Дело в том, что... эта камера стоила мне кучу баллов.
- Это игрушка. Точно так же, как рейтинг лиц и баллы, она не значит ровным счетом ничего, если ты сама не позволишь.
Рейтинг лица ничего не значил? Эта девушка просто сбрендила. Но в одном она была права: что могло быть важнее, чем выбраться из скучного, жалкого корпуса Акира? Может быть, Рен поможет ей найти дорогу сюда...
Айя зажмурилась и сказала:
- Хорошо. Я хочу пойти с вами. Бросай.
Прозвучал всплеск, похожий на пощечину.
- Хороший выбор. Если честно, эта безделушка тебе вовсе не нужна.
Айя открыла глаза. Их щипало от еле сдерживаемых слез.
- Меня зовут Джай, - представилась девушка и низко поклонилась.
- Айя Фьюз.
Она ответила на поклон и задержала взгляд на расходящихся кругами волнах. Моггл утонул.
- Скоро увидимся, - сказала Джай.
- Скоро увидимся? Но ты же говорила...
- Думаю, на одну ночь для пятнадцатилетней девчонки приключений больше чем достаточно.
- Но ты же обещала!
- А ты сказала, что не "выскочка". Хочу убедиться, что не соврала.
Айя была готова возразить, но не стала. Спорить уже не имело смысла. Моггл исчез в глубинах подземного озера.
- Но я даже не знаю, кто вы такие, - напомнила она.
Джай усмехнулась:
- Мы - "ловкачки", и мы с тобой свяжемся. Ну ладно, нам пора. Надо успеть на поезд.
Девушки развернули свои скайборды и помчались вокруг Айи. Подземный зал наполнился эхом боевых кличей. Фонарики погасли. Айя слышала, как девушки одна за другой улетали. Их крики постепенно затихали внутри водостоков.
Айя осталась совсем одна в темноте, борясь с подступающими слезами.
Она отдала Моггла ни за что. Как только "ловкачки" просмотрят ее канал, они узнают все о сделанных ею сюжетах. А если им станет известно, что ее брат - один из самых знаменитых "выскочек" в городе, они ни за что ей снова не поверят.
- Гадский Хиро, - пробормотала Айя.
Если бы не этот "мистер суперстар", ей было бы не так трудно оставаться "экстрой". Не так много нужно было бы доказывать.
И не пришлось бы отдавать Моггла... ни за что.
Айя крепко сжала кулаки. Скайборд начал снижаться - пока подъемные устройства не коснулись поверхности озера. Айя встала на колени, опустила руку и осторожно дотронулась до воды. Ей показалось, что она чувствует расходящуюся по влаге рябь в том месте, где затонул Моггл.
- Прости, - прошептала Айя, - но я скоро вернусь.
Старший брат
Мимо Айи проносились огромные здания - высокие, освещенные факелами. Тронутые первыми лучами рассвета горели костры - точнее, их изображения на больших дисплеях. Над головой скользнули плавательные бассейны - гигантские водные пузыри, очерченные невидимыми линиями силового поля. Пролетая под ними, Айя видела силуэты людей, разлегшихся на надувных матрасах и любующихся зарей.
Высотка, в которой жил Хиро, вздымалась ввысь на три сотни метров. Это была стройная башня из сверкающего стекла и стали. Чтобы роскошные виды из окон не надоедали обитателям, башня вращалась со скоростью движения часовой стрелки. При этом весь вес постройки покоился на магнитных опорах, и только шахта лифта касалась земли. Здание напоминало фигуру громадной ледяной балерины, вертящейся на пуанте.
В этом районе все дома двигались. Парили в воздухе, трансформировались, делали уйму поразительных вещей. А тем, кто тут проживал, судя по слухам, все это до смерти надоело.
Хиро поселился в той части города, где обитали знаменитости.
Скайборд Айи подлетал к лестнице, ведущей к входным дверям высотки, и Айя вспомнила о том, каким был ее брат в последние месяцы эпохи Красоты. Он был хорош собой, он был сдержан и почтителен. Конечно, он посещал все балы и вечеринки, но по праздникам непременно являлся домой и приносил подарки Айе и родителям.
"Чистый разум" все это изменил - кроме красивого лица Хиро.
В первый год после излечения Хиро метался из одной группировки в другую: экстремальная пластика, городская скайбольная команда. Он даже отправился в загородный поход в качестве рейнджера-стажера. Ни к кому и ни к чему он не привязался. Болтался туда-сюда, и ощущения свободы у него не появилось.
Конечно, в тот первый год какая бы то ни было логика отсутствовала напрочь, и многие пребывали в полном смятении. Некоторые даже решили отказаться от свободомыслия - не только старики, но и юные красавцы и красотки. Даже Хиро поговаривал о том, что неплохо было бы снова стать пустоголовым.
Но два года назад в новостях заговорили о том, что экономика в беде. В эпоху Красоты пустоголовые могли просить всего, чего бы их душенька ни пожелала. Любые безделушки, какие угодно наряды для вечеринок появлялись из панели выдачи в стене без вопросов. Но творческие, свободомыслящие люди, как выяснилось, оказались более алчными, нежели пустоголовые. Слишком много ресурсов тратилось на экзотические увлечения, на постройку новых домов, а также на глобальные проекты типа поездов-маглевов. Идти на тяжелую работу при этом никто не хотел.
Некоторые люди высказывались за возвращение к "деньгам" ржавников, к рентам и налогам, к тому, что тебе придется голодать, если ты не в состоянии расплатиться за еду. Но городской Совет не пошел на поводу у этих безумцев, и чиновники проголосовали за репутационную экономику. Теперь вопросы о том, кому положено жить в самых лучших зданиях, кому позволено тратить больше углерода, и тому подобные, решались исключительно согласно числу накопленных баллов и рейтингу лица. Баллы были для врачей, учителей, смотрителей и так далее - вплоть до малышей, выполнявших школьные домашние задания и поручения родителей. Словом, для всех, благодаря кому, по формулировке Комиссии добропорядочного гражданства, "город жил". Рейтинг лица предназначался для всех прочих - художников, актеров, спортсменов и ученых. К твоим услугам были все ресурсы, какие пожелаешь, лишь бы только тебе удалось каким-то образом завладеть коллективным воображением города.
А для того чтобы рейтинг был справедливым, каждому горожанину начиная с подросткового возраста был предоставлен собственный канал в сети. Миллион разрозненных ниточек-сюжетов, призванных придать смысл реформе "Чистый разум".
В то время понятия "выскочка" еще не существовало, но Хиро каким-то образом удалось инстинктивно уловить смысл этого дела: как за сутки сколотить группировку, как уговорить товарищей скинуться набранными баллами на приобретение какой-нибудь технической новинки, а самое главное - как стать в процессе всего этого легендой.
Айя приземлилась около дверей лифта и тихонько вздохнула. Хиро стал страшно умным с того дня, как ему "починили" мозги.
Если бы только слава не сделала его таким самовлюбленным снобом.
- Что тебе нужно, Айя-тян?
- Мне нужно поговорить с тобой.
- Слишком рано.
Айя в отчаянии застонала. Без Моггла она не могла подлететь к своему окну в интернате. Нужно было где- то отсидеться, пока не взойдет солнце. А Хиро считал, что он тут самый усталый и замученный?
Такой жуткой ночи Хиро наверняка пережить не довелось. Айе то и дело мерещился Моггл, лежавший на дне подземного озера, - холодный, мертвый.
- Пожалуйста, Хиро! Я только что истратила кучу баллов, чтобы сбежать с утренних уроков и повидаться с тобой.
Послышалось недовольное ворчание.
- Приходи через час, - ответил сонный голос.
Айя гневно уставилась на двери лифта. Она даже не могла подняться и постучать в окно брата: к небоскребам в этом районе города нельзя было подлетать слишком близко - дома не подпускали к себе никого.
- Ладно, ты мне можешь хотя бы сказать, где Рен? Его локатор отключен.
- Рен? - Из динамика домофона послышался смешок - На моем диване.
Айя облегченно вздохнула. Договориться с Хиро было в миллион раз проще, если рядом с ним был его лучший друг.
- А можно его на пару слов? Пожалуйста!
Хиро молчал так долго, что Айя подумала: он заснул. Но наконец послышался голос Рена.
- Привет, Айя-тян. Входи!
Двери кабины открылись, и Айя шагнула внутрь.
Комнаты в квартире Хиро были украшены гирляндами из бесчисленных журавликов.
Это была древняя традиция из времен до эпохи ржавников, одна из немногих, переживших эпоху Красоты. Оригами. Когда девочке исполнялось тринадцать, она своими руками изготавливала гирлянду из тысячи бумажных птичек. Несколько недель уходило на то, чтобы сложить из маленьких бумажных квадратиков птицу с крыльями, хвостом и клювом, а потом нужно было скрепить всех птичек между собой по старинке - с помощью иглы и нитки.
После реформы свободомыслия некоторые девочки завели новый обычай: они посылали изготовленные ими гирлянды парням, чья известность резко подскакивала вверх, - юным красавцам с высоким рейтингом лица. Иначе творя - таким, как Хиро.
Стоило Айе увидеть эти гирлянды, как у нее разболелись пальцы. Она вспомнила о своей собственной тысяче журавликов. Цепочками бумажных птичек было завешано абсолютно все в квартире, за исключением священного стула Хиро, на который он садился для просмотра сети.
В данный момент он как раз восседал на этом стуле, протирая заспанные глаза. На нем была скайбольная футболка. Из кранов, вмонтированных в стену, лился зеленый чай, наполняя воздух ароматами свежескошенной травы и кофеина.
- Чашки захвати по пути, - сказал Хиро.
- И тебе доброе утро.
Айя насмешливо поклонилась брату и пошла за чаем.
Чашек, естественно, было две - одна для брата, другая для Рена, а не для нее. Айя зеленый чай терпеть не могла, но все-таки...
- Доброе утро, Айя-тян, - сонно пробормотал Рен, лежавший на диване.
Он сел, и от его спины отлепилась нитка с помятыми бумажными журавликами. Повсюду были разбросаны пустые бутылки. Дрон-уборщик собирал с пола объедки и вытирал пролитое шампанское.
Айя подала Рену чашку с чаем и спросила:
- Вы тут что-то праздновали или вспоминали славные деньки, когда были пустоголовыми?
- А ты не знаешь? - Рен рассмеялся, - Тебе стоит поздравить Хиро-сэнсэя.
- Хиро-сэнсэя? Что?!
- Все правильно, - кивнул Рен. - Твой брат наконец пробился в первую тысячу.
- В первую тысячу? - Айя ошеломленно заморгала. - Ты шутишь?
- В данный момент я восемьсот девяносто седьмой, - сказал Хиро, пристально глядя на настенный экран уолл-скрин.
Тут и Айя заметила запечатленное на экране число "896", набранное метровыми цифрами.
- Но при этом моя родная сестра меня упорно игнорирует. Где мой чай? - обратился Хиро к Айе.
- Я же не...
Усталость Айи сменилась головокружением. Сегодня утром она впервые за несколько лет не проверила рейтинг лица старшего брата. А он выбился в первую тысячу? Если он там удержится, в следующем месяце его пригласят на "Бал тысячи лиц" Наны Лав.
Как и большинство парней, Хиро был по уши влюбит в Нану Лав.
- Извини... Я ночью была вся в делах. Но это просто фантастика!
Хиро лениво указал пальцем на чашку, которую держала Айя.
Сестра поднесла ему чашку и учтиво поклонилась:
- Поздравляю, Хиро.
- Хиро-сэнсэй, - напомнил ей он.
Айя демонстративно уставилась на него:
- Собственного брата не обязательно называть сэнсэем, Хиро, какой бы он ни был знаменитостью. Может, расскажешь мне, как все получилось?
- Тебе не будет интересно. Скорее всего.
- Да ладно тебе, Хиро! Я все твои сюжеты смотрела - кроме этой ночи.
- Ну, сюжетик был насчет одной компании старикашек, - сказал Рен. - Они вроде пласт-шутов, но только их совершенно не волнуют ни красота, ни экзотическая телесная мода. Интересует их исключительно продление жизни. Каждые шесть месяцев - частичная замена печени, каждый год - новое клонированное сердце.
- Продление жизни? - удивилась Айя, - Но сюжеты про стариков особой популярностью не пользуются.
- А у этого сюжета - привкус заговора, - ответил Рен. - У этих старикашек есть теория насчет того, что врачам известна тайна: как добиться, чтобы люди жили вечно. Они говорят так: единственная причина, почему люди умирают от старости, - это стремление сдерживать рост численности населения. Что-то вроде Операции Красоты. Врачи скрывают правду!
- Обалдеть... - пробормотала Айя.
У нее по спине побежали мурашки. Поверить во всякие заговоры было очень легко после того, как власти на протяжении нескольких столетий делали всех безмозглыми. А вечная жизнь... На такое бы даже малявки обратили внимание.
- Ты забыл о самом клевом, Рен, - заметил Хиро. - Эти старикашки собираются поднять весь город на борьбу... за бессмертие. Как будто это типа из разряда прав человека. Народ требует расследования! Скажи же?
Хиро небрежно покачал рукой. Число его рейтинга исчезло с экрана. Появилась паутина линий - огромный график, отражающий процесс прохождения сюжета по городскому интерфейсу в течение ночи. Гигантские спирали дебатов, несогласия и откровенной блокады сюжета расходились от канала Хиро. К обсуждению подключилось более четверти миллиона человек.
Было ли бессмертие завиральной идеей? Неужели головной мозг человека мог навсегда сохранить здравомыслие? Если никто не будет умирать, куда всех девать? Не закончится ли рост населения тем, что люди начнут пожирать планету?
От последней мысли у Айи снова закружилась голова. Она вспомнила тот день, когда в школе им показывали спутниковые снимки времен эпохи ржавников - до того момента, когда начался контроль численности населения. Крупные города были настолько велики, что их было видно из космоса Миллионы лишних людей перенаселяли планету, и большая их часть жила в абсолютной безвестности.
- Вы только поглядите! - воскликнул Хиро. - Все уже уходят от моего сюжета. Мой рейтинг упал до девятисот. Как только люди могут быть настолько плоскими!
- А может, сюжет про бессмертие помаленьку устаревает? - пошутил Рен, подмигнув Айе.
- Ха-ха, - мрачно проговорил Хиро, - интересно, кто украл мои баллы?
Он снова пошевелил рукой, и уолл-скрин распался на дюжину экранов поменьше. Появились знакомые лица двенадцати самых знаменитых технарей-"выскочек" в городе, Айя обратила внимание на то, что Хиро стал номером четвертым.
Ее брат наклонился к экрану и принялся обшаривать сеть, чтобы узнать, что происходит с его рейтингом.
Айи вздохнула. Хиро во всей красе. Он уже забыл о , что она пришла поговорить с ним. Но она молча уселась на диван рядом с Реном, стараясь помять не слишком много маленьких грустных бумажных журавликов. Она решила, что лучше дать Хиро спокойно разобраться с его рейтингом, а уж потом признается в том, что ее аэрокамера лежит на дне подземного озера.
К тому же Айя и сама была не против немного поглядеть на экран. Знакомые голоса успокаивали нервы. Это было похоже на разговор со старыми друзьями.
Лица людей так изменились со времени начала реформы "Чистый разум". Новые моды, группировки и изобретения стали просто непредсказуемыми. Порой из-за этого в городе воцарялась бессмыслица. Известные персоны служили лекарством от обыденности, от заурядности. Примерно так же, наверное, все обстояло во времена до эпохи ржавников, когда люди каждый вечер собирались у костра и слушали старейшин. Для утешения, для утоления чувства привычки и были нужны знаменитости - даже такие эго-"выскочки", как Нана Лав, которая рассказывала всего-навсего о том, что она нынче ела на завтрак.
В правом верхнем углу экрана Гамма Мацуи говорила о новой религии. Какая-то группировка историков применила сравнительный анализ к самым великим духовным книгам мира, а затем запрограммировала полученные результаты таким образом, чтобы система выдала Божьи заповеди.
И по какой-то причине программа велела этим историкам не есть свиней.
- Интересно, кому бы это вообще могло прийти в голову? - удивилась Айя.
- Вот-вот, - кивнул Рен и рассмеялся, - ведь свиньи - исчезающий вид. Похоже, этим типчикам придется серьезно поработать над полученными заповедями.
- Боги - это так старомодно, - сказал Хиро.
Айя улыбнулась.
Воскрешение древних религий вошло в моду сразу после реформы вольномыслия, когда все еще пытались осознать, что означают новые свободы. Но теперь помимо, религий было заново открыто столько всякого разного: воссоединение семей, преступность, манга и праздник в честь цветения сакуры. Да, существовало несколько сект, проповедовавших культ Янгблад, но у большинства людей дел было по горло, им было не до божественных супергероев.
- А что же затеял наш Безымянный? - спросил Хиро, переключив звук на другой канал.