Сердце лихорадочно забилось, голова пошла кругом. Бримстоун даровал ей жизнь, защиту и любовь, но Кэроу поняла это только после его смерти. Неужели он погиб, убежденный, что его ученица открыла врагам тайну химер, предала его надежды и боль? Невозможность вернуть учителя предстала перед Кэроу в чудовищно беспощадном свете.
- Я верю тебе, - сказал Зири.
Живот свело, сосало под ложечкой - от угрызений совести или от голода? Кэроу нервно сплела пальцы.
Зири неуверенно потянулся к ней и тут же отдернул руку.
- Прости, - подавленно сказал он.
Кэроу кивнула и выпрямилась.
- Спасибо за то, что рассказал мне.
- Есть еще кое-что…
Внезапно со двора донесся жуткий, терзающий сердце звук. Кэроу наконец сообразила, что именно не давало ей покоя: Зузаны и Мика не было в комнате.
Где ее друзья?
И кто там кричал?
Зузана закрыла уши и стиснула зубы. Душераздирающий визг не смолкал.
- Великолепно, - дипломатично сказал Мик, кивнув Вирко, увлеченно водившему смычком по струнам скрипки. - Для этого она и предназначена.
Мощным подбородком Вирко прижимал инструмент к плечу; и скрипка, и смычок казались игрушечными в огромных лапах. У химер человеческие кисти рук, гибкие и умелые - иначе воинам не справиться с жутким арсеналом мечей, секир, кинжалов, арбалетов и прочих орудий убийства. В мире химер ловкость рук - дело первостепенной важности.
"Чтобы лучше убивать вас, дорогие мои…"
Несмотря на оружие, клыки и прочие ужасы, химеры оказались не такими уж и страшными. Да, внешность у них угрожающая, но держались они дружелюбно. Спустившись во двор, Зузана и Мик встретили Баст. Женщина-кошка поняла, что гости проголодались, и привела их к еде, а также представила другим.
Зузана и Мик не поняли ни слова.
- Как их лучше приготовить: зажарить целиком или порубить в фарш? - перевел Мик шепотом, но было видно, что он испытывает перед монстрами больше благоговения, чем страха. Химеры завораживали. Выглядели они устрашающе, а от немигающих звериных глаз мороз шел по коже, но в целом все было прекрасно.
Ужин оказался безвкусным, впрочем, как и еда в марракешской гостинице. Гости успели выучить несколько слов на химерском: еда, вкусный, крошечный. Зузана надеялась, что только последнее - про нее. Химеры ею восторгались и норовили приласкать, что Зузана переносила с необычайной покладистостью.
Скрипка Мика вызвала не менее восторженный интерес бойцов. Вирко радостно вырвал из нее еще несколько адских воплей, но тут его бесцеремонно двинули в бок и велели вернуть инструмент хозяину. Вирко жестами попросил Мика сыграть. Звуки скрипичного концерта Мендельсона разнеслись по касбе. От этой музыки Зузане всегда становилось радостно и грустно, горько и сладко. Скрипка рыдала и пела, волнуя возвышенными гармониями, нежным шепотом, мучительной страстью. Стоя в стороне, Зузана заметила перемену, произошедшую в окружающих ее существах.
Поначалу химер охватила оторопь, они недоуменно переглядывались и перешептывались, но вскоре все стихло. Под неоглядным звездным небом звучала волшебная музыка. Воины присели у стен, устроились в проемах арок, столпились у окон и в дверях. Даже кухарки завороженно внимали игре Мика.
Белобрысый перец застыл столбом, на его омерзительно прекрасном лице появилось выражение глубокой, мучительной тоски. Зузана подумала, не ошиблась ли в его оценке, но быстро отмела любые сомнения по этому поводу. Если кто-то рядится во все белое, у него точно есть проблемы. При виде такой стерильности Зузана жалела, что не прихватила с собой пейнтбольный маркер, но, блин, на все случаи не напасешься.
Кэроу удивленно покачала головой. Мик играл монстрам на скрипке, Зузана упоенно покачивалась под музыку. В Праге Кэроу и представить себе такого не могла.
- Откуда они взялись? - спросил Зири, выглядывая в окно.
- Они меня нашли, - ответила Кэроу. У нее потеплело в груди. Они искали исчезнувшую подругу и нашли. Все-таки она не одна на свете.
Музыка взлетала к небесам, растекалась по касбе, наполняла собой мир. Прежде душа задыхалась без музыки, а теперь жадно пила ее, возвращаясь к жизни. Кэроу вскарабкалась на подоконник, собираясь шагнуть вниз и присоединиться к друзьям.
- Погоди, - остановил ее Зири. - Другой возможности поговорить с тобой может не представиться. Я не знаю, что делать.
- Ты о чем?
- Души… - Зири взволнованно схватил кадильницу. - Мой отряд.
- Ты спас их? - Кэроу спрыгнула с подоконника. - Какое чудо! Я думала…
- Мне нужно доложить обо всем Тьяго, но… Я не знаю, стоит ли говорить ему об этом.
- О том, что ты спас свой отряд? - удивилась Кэроу. - Почему?
- Мы нарушили его приказ.
Кэроу ошеломленно взглянула на него. Приказы Тьяго не нарушались.
- Как?
- Ты знаешь, в чем заключался приказ? - мрачно спросил Зири.
- Лететь в Заповедный предел, защищать мирных жителей от ангелов Доминиона, - неуверенно предположила она.
- Нет. От нас требовалось нанести Империи ответный удар, уничтожать гражданское население.
Кэроу зажала рот, не веря. Зири мрачно кивнул, играя желваками.
- Наша задача - террор. Волк утверждает, что это эффективное применение ресурсов против численного превосходства вражеских войск.
Террор. Кровь. Сколько невинных погибло за эти дни в Эреце?
- Мы ослушались его и полетели к Заповедному пределу. Там… - Его глаза затуманились от боли. - Может, Тьяго прав. Мы ничего не смогли сделать. Их было слишком много. Балиэрос приказал мне укрыться… Я видел, как гибли мои соратники.
- Но ты же собрал их души…
- Понимаешь, я попал в ловушку.
- И тебе удалось сбежать, - напомнила Кэроу. - Ты вернулся.
- Да, только я не знаю, как это вышло. - Предупреждая дальнейшие расспросы, Зири с глубоким вздохом потянулся во внутренний карман окровавленного мундира. Мелькнула бирюза, что-то маленькое, легко уместившееся на ладони. - Меня схватили, Иаил начал меня пытать. - Карие глаза Зири лихорадочно заблестели. - Он хотел узнать о новом воскресителе. Я держался как мог, но рано или поздно я бы все рассказал…
- Любой бы не выдержал, - рассудительно заметила Кэроу, сдерживая панику. - Что произошло потом?
52
Птичий ураган
- Акива! - резко окликнула Лираз, показывая вниз, на лес у подножия гор.
На поляне, едва различимые в дыму костра, стояли ангелы.
- Иаил, - мрачно прошипела сестра.
Воины Доминиона окружили химеру - кирина. Соплеменников Мадригал давно не осталось, Акива думал, что она последняя из этого прекрасного рода. Кирин сражался, словно танцуя, и полосовал одного серафима за другим. Похоже, Иаилу попался не беглый раб, а воин.
Повстанец.
Акива сосредоточил на кирине всю нерастраченную за день жалость. Серафимы все-таки пригвоздили бойца к земле, и капитан приблизился к пленнику, закатывая рукава. В этот момент вспыхнула надежда: воскреситель, кадильница, Кэроу. Кто узнает, где находится лагерь повстанцев: Иаил или Акива?
Как там говорил Азаил: "Как думаешь, много птиц будет сегодня?"
Сегодня птиц было много. Стаи стервятников нетерпеливо кружили над кромкой леса, недовольные, что трупы достались пламени. Азаил вовсе не этих птиц имел в виду.
Впрочем, брат не догадывался, на что способен Акива.
Зири помнил, что все началось с неясного шума. Смутный шорох нарастал, невнятный шелест ширился и внезапно раскатился грозным ревом. Растерявшиеся серафимы настороженно озирались.
Зири уложили на пепелище, пригвоздив руки к земле мечами убитых им ангелов, и начали избивать. Удары мучительно отдавались в изувеченных ладонях, боль охватила все тело. Кроме боли, ничего не было. В промежутках между ударами приходил страх - и желание любой ценой прекратить мучения.
Но пытка еще не началась. Иаил присел рядом с Зири, держа шлем, полный пепла.
- Открывай рот, - приказал брат императора. - Отведай своих приятелей.
- Нет!
Цепкие пальцы растянули Зири рот, горячая сталь обожгла губы, в глотку посыпался жаркий пепел. Время остановилось. Дышать было нечем. Зири захлебывался смертью, прахом своих товарищей. Пепел проникал в легкие, жег изнутри. В глазах потемнело, все слилось в сплошной омут огней, мрака и злорадных лиц, а посреди всего - разверстая пасть Иаила. Боль, удушье и жжение неотвратимо смыкали кольцо, в центре воронки ждала смерть.
Смерть.
Потом вода.
Зири захлебнулся, вдыхая воду, пепел - и воздух.
Смерти не было.
- Ну как, память вернулась? - с издевкой поинтересовался Иаил. - Если отшибло, то можно и продолжить.
Физические страдания изнуряли. Боль подчиняла, лишала воли, заставляла повиноваться приказам, выдать любые тайны.
Нет.
Зири отчаянно стиснул зубы, и воинам Иаила не удалось открыть ему рот.
Тогда ему вырезали улыбку.
К изуродованным губам снова поднесли шлем, как вдруг поднялся шум. Обернувшись на звук, ангелы выхватили мечи из ножен. Гул нарастал в хаотичном мелькании радужных пятен. Небо потемнело, угрожающе зависло над ними - и обрушилось водопадом тьмы.
Что это было? Безумие?
Отвлекающий маневр?
- Птицы, - объяснил Зири, удивленно качая головой. - Сначала стервятники, потом другие, тысячи птиц. Птичий ураган. На нас рухнуло небо, полное птиц…
- Хотели заклевать? - изумленно спросила Кэроу.
- Нет, окружив нас, птицы стали отгонять от меня ангелов.
Кэроу недоуменно склонила голову набок - такое знакомое, привычное движение. Зири захотелось нежно коснуться ее стройной шеи, притянуть Кэроу к себе, сжать в объятиях… Он смущенно покраснел, вспомнив, как лежал рядом с ней, ощущая тепло ее тела. Зири неловко отвел взгляд и уставился в стену.
Кровь в исцеленной ладони пульсировала, казалось, будто Зири сжимал в кулаке нечто живое. Он разжал пальцы и протянул руку Кэроу.
На ладони покоилось крохотное пушистое тельце. Кэроу непонимающе разглядывала его, и Зири снова усомнился в том, что эта синевласая девушка - Мадригал. Она бы такое не забыла.
Кэроу вздрогнула и удивленно распахнула глаза, увидев мотылька колибри - мохнатые серые крылья, ярко-бирюзовое тельце, алое горлышко…
По поляне метались птицы - ночные жаворонки и эвангелины, стервятники и хищники, вороны с крыльями летучей мыши и певуны, даже припорошенные снегом буреловы. В воцарившейся суматохе Зири удалось освободиться. Одну руку он вызволил рывком - острый клинок прошел сквозь плоть, как сквозь масло. Зири не чувствовал боли и не помнил, как избавился от второго меча.
Серафимы пытались его остановить. Держать оружие изуродованной рукой он не мог, и бросился на ангелов, наставив рога. Отбросив в сторону одного противника, Зири прикончил его ударом в горло, тут же выбил колено другому и огляделся в поисках Иаила. Брат императора исчез. Искалеченными руками, превозмогая боль, Зири подхватил посох с кадильницей и взмыл в небо. За ним не погнались.
Поначалу он не задумывался о том, откуда взялись птицы. Зири отлетел подальше от возможных преследователей, в изнеможении опустился в чащу и, переводя дух, заметил, что пластины лат защемили мотылька колибри.
- Я не знаю наверняка… - неуверенно начал он, - но подозреваю, что птичий ураган - его рук дело…
- О ком ты? - настороженно спросила Кэроу.
Зири пристально посмотрел на нее, пытаясь разглядеть хоть какое-то сходство с Мадригал: иной овал лица, черные, а не карие глаза, рот меньше, волосы синие, рогов нет. Она человек. Зири отчетливо помнил Мадригал на дне рождения Воителя, ставшем началом конца, однако Кэроу казалась непричастной к прошлой жизни. Может быть, ей и впрямь незачем знать о том, что именно произошло? Зири не горел желанием поговорить о ее возлюбленном. Об ангеле. Что ж, Зири свое дело сделал, показал птаху, дальше Кэроу сама разберется, если захочет.
Вот только как объяснить чудесное спасение Зири?
- Может, я и не прав… - продолжил он. - Призывание птиц я видел только однажды, на балу Воителя. Помнишь? Шаль…
- Откуда ты знаешь?! - воскликнула Кэроу.
- Я следил за тобой, - признался Зири, смущенно отводя взгляд.
Восемнадцать лет назад, на балу Воителя, подросток в толпе не сводил глаз с Мадригал, танцующей с незнакомцем. Влюбленному пареньку отчаянно хотелось оказаться на месте ее кавалера. Напрасные мечты. Впрочем, от внимания Зири не ускользнуло то, что партнер Мадригал - один и тот же, только в разных масках. В ее движениях сквозила ласковая нега, намекающая на тайны мира взрослых, хотя рядом с Тьяго Мадригал казалась хрупкой и ершистой. Под гирляндами фонариков на плечи Мадригал опустились, словно драгоценная шаль, мириады мотыльков колибри, созванные волшебством незнакомца. Потом он легко поднял Мадригал в воздух и закружился вместе с ней. Их влекло друг к другу, и это влечение было сильнее магии.
Наблюдательный паренек заметил многое, хотя понять всего не мог. Он не понял, почему восторженно бесновалась возбужденная толпа во время казни Мадригал. Он не понял, почему ее оплакивал только ангел, их поверженный враг, изувеченный жуткими пытками и обезумевший от безысходного отчаяния. Он не понял, почему холодно и равнодушно взирал на происходящее Тьяго, застыв белым изваянием на дворцовом балконе.
В тот день Зири научился ненавидеть.
- Меня спас ангел, - сказал он.
53
Герои
- Эх, такую возможность упустили, - прошептала брату Лираз, идя по лагерю Доминиона.
- Возможности не было, - напомнил ей Азаил. - Повсюду мельтешили проклятые птицы.
- А я так надеялась, что он задохнется… или его заклюют насмерть, - вздохнула она. Предмет их обсуждения, Иаил, вызвал бастардов к себе. - Не мог Акива сделать так, чтобы птицы его прикончили?
Азаил пожал плечами:
- Наверное, он не рассчитал сил. Вряд ли Акива призывал такую мощную магию раньше, он сам не знает, на что способен.
На скале над лесом Акива рухнул на землю, дрожа всем телом, его глаза налились кровью.
- И все это - ради жизни одной-единственной химеры, - сказала Лираз.
- Ради одной жизни - и ради надежды для всех, - ответил Азаил.
- Надежды для нее, - обиженно заметила сестра, охваченная ненавистью к призрачной возлюбленной брата. Да кто она такая?! - ни живая, ни мертвая, ни человек, ни химера… Их связь с Акивой противоестественна, невозможна. Лираз отказывалась признать, что ею движет ревность. "Акива мой".
Нет, не в том смысле. Он ей брат. Акива и Азаил - это ее семья. Других братьев и сестер - сотни, но с ними все иначе. Лираз, Азаил и Акива всегда были вместе, втроем. Остаться без братьев невыносимо. Они не раз находились на волосок от смерти, но это не так страшно, как… если Акива просто уйдет. Прежде он никогда бы не покинул сестру, ведь Незаконнорожденным запрещено любить и создавать семьи. Он преступил закон, и это еще больнее: Акива готов уйти сам, по своей воле. Его заберет не смерть, он бросит сестру ради жизни с другой.
Лираз заявляла, что ей ничего не страшно, но на самом деле она боялась, больше всего на свете боялась - одиночества! Лираз никогда не полюбит, ни за что… Довериться неизвестно кому, открыться, "отдаться"?! Невообразимо. Это не про нее. Дышать с кем-то одним дыханием, позволить ему себя трогать, впустить в себя?! Лираз возмущенно вспыхнула, представив себе подобную уязвимость: покориться, сдаться во власть кому-то. Нет! Никогда. При одной мысли об этом она становилась слабой и беззащитной, как ребенок, - ненавистное ощущение. Воспоминания о детстве были невыносимы.
Она выжила только заботами Азаила и Акивы. Лираз, ради них готовая пожертвовать всем, не могла отпустить брата.
- Интересно, Акива их нашел? - прошептала она у самого шатра Иаила. - Зря мы вместе с ним не полетели!
- Наше дело - здесь.
Лираз согласно кивнула. Она позволила брату улететь в одиночку, не желая возбуждать его ненависти. Изнуренный Акива с трудом призвал чары невидимости и улетел вслед за кирином в затянутое мглой небо. Лираз с Азаилом вернулись в лагерь, прикрывать Акиву.
Только никогда им еще не приходилось делать это перед капитаном Доминиона.
- Готова? - спросил Азаил.
Лираз кивнула и вошла первой. Вчера этот порог переступила Лориэль. Азаил успокаивающе коснулся сестры, и они предстали перед Иаилом.
Лориэль не жаловалась, не страдала: подумаешь, мужчина, от этого можно отмыться. Старше других женщин в полку, она лучше знала мир и сама вызвалась пойти к Иаилу, чтобы к нему не отправили невинную девственницу. Лираз, как кровной родственнице, приглашение разделить ложе не грозило, но она поразилась смелости Лориэль, считая ее поступок куда отважнее битвы с ратью фантомов или возвращения за ранеными. Лираз не хватало отваги войти в этот шатер и выйти из него как ни в чем не бывало…
- Милорд, - произнесла она, отвесив низкий церемонный поклон.
Азаил эхом повторил ее приветствие.
- Племяннички, - с издевательской ухмылкой протянул Иаил.
"Вот-вот, мразь, не забудь, кто мы тебе", - обрадованно подумала Лираз и, выпрямившись, взглянула на родственничка.
В глазах Иаила горело любопытство. Лираз это не понравилось. Капитан не сводил с нее глаз.
- Как тебя зовут? - спросил он.
- Мою сестру зовут Лираз. А я - Азаил.
Брат императора смачно, с глубоким вздохом повторил: "Лираз".
- Незаконнорожденные, какая жалость. Ты будешь посвежее тех, кого мне присылают. Жаль, мой брат… много где наследил.
- Тонко подмечено, - рассмеялся Азаил, отвлекая внимание капитана на себя. - Наследил. Очень смешно.
Лираз испугалась за брата, но капитан только улыбнулся. Смех Азаила всегда казался искренним. Талант.
Иаил внимательно оглядел брата с сестрой.
- Близнецы? Нет? - осведомился он. - От одной матери?
- Нет, сэр, - покачал головой Азаил. - Благословенная наследственность со стороны отца.
Лираз окаменела. Называть императора отцом слишком рискованно, особенно при Иаиле. Однако капитан не оскорбился: то ли Азаила спасла подкупающая искренность, то ли капитана больше занимали другие мысли.
- Это точно, - сказал Иаил. - Только у Принца Бастардов она никак не проявляется: все из-за стелианской помеси.
Помесь? Акива и впрямь ни капли не похож на Иорама. Ну и что с того? При чем тут мать? Лираз и свою-то не помнила, не то что его.
"Чего этому борову надо?!"
- Мне сообщили, что Акива сейчас не в лагере.
- Так точно, сэр, - ответили они в один голос.
- И мне сообщили, что вам известно, где он.
- Он решил продолжить поиски повстанцев в одиночку, сэр.
"И даже врать не надо".
- Достойно всяческого восхищения. Истребитель Тварей не знает покоя. А вы почему вернулись?
- Я проголодался, сэр, - покаянно признался Азаил.
- Что ж, не всем суждено быть героями.
Его презрительный тон задел Лираз.
- А вам удалось поймать повстанцев? - без обиняков поинтересовалась она, запоздало добавив: - Сэр.
Капитан уставился на нее и коротко ответил:
- Нет.
"Врешь!"