Она странная. Её сущность странная. Ни я, ни Омега, не могли этого не заметить. Омега считает её особенной, уникальной душой отправленной в Лимб с какой-то важной миссией. А как ещё может считать стодевятилетний заблудший, которого уже ничем не удивить?.. Понятное дело он запланировал целое расследование. Вот только я не считаю её особенной. Всё слишком нелогично. Какие бы чудеса не творились в этом месте, здесь есть своя закономерность, которая никогда никем не нарушалась, и что-то с трудом верится, что эта девчонка из тех, кто способен менять правила. Единственная странность - отсутствие у неё отметки "красного солнца", иначе всё встало бы на свои места.
Почти всё.
Я всё же не полный идиот отрицать факт о том, что вокруг этой заблудшей творятся действительно странные вещи. И Фокс одна из главных загадок.
Двумя часами ранее, Мика рассказала Омеге о том, как умерла. Какой-то ублюдок задушил её в собственном доме. Чёрт. И тут она вновь удивила меня - эта новенькая не чтит негласное правило и Омеге даже не пришлось дважды повторять свою просьбу… А меня вот она каждый раз вынуждает повторять по нескольку раз. Что бесит. А ведь даже я никому кроме Фокса не рассказывал о том, как умер. А ей… ей как будто уже всё равно.
Я потушил свечу на прикроватном столике, лёг на соломенный матрас, заведя руки за голову и, какое-то время, слушал голоса снаружи общежития для проводников. На улицах до сих пор оживлённо, но ночной холод берёт своё, так что ещё минут тридцать и студёный воздух разгонит всех по жилищам. Заблудшие с головой накроются одеялами и каждый попытается уснуть, чтобы не ощущать холод так сильно. И так каждую проклятую ночь… Почти каждую. Не считая адского пекла периодически.
И какого чёрта я думаю о том выдали ли новенькой одело? У неё был срыв. И состояние после ухода Омеги оставляло желать лучшего, так что вряд ли её сильно заботили ночные холода, чтобы проверить наличие одеяла в своей комнате.
Чёрт.
Перевернулся на бок, закрыл глаза и попытался уснуть.
Тщетно.
Поднёс браслет к глазам. Не хочется признавать, но ведь она была права… как я могу быть уверен в том, что это вещь принадлежит мне? Я ведь даже не помню, откуда он и что для меня значит. А для новенькой, судя по её бешеной реакции на этот предмет - что-то значит. И не просто что-то… раз она готова была порвать меня за эту безделушку.
Вот дьявол. Даже я каким-то образом замешен в идиотизме, что творится вокруг этой девчонки.
Надеюсь, она сообразила попросить одеяло.
Сон навалился тяжёлой грудой камней. Фонари ночного города слепят глаза и троятся размазанными бликами. Подо мной Harley-Davidson, судя по облупившейся чёрной краске, старого года выпуска. На голове нет шлема. Ветер свистит в ушах. В и без того затуманенных глазах больно покалывает, от того, что слизистая быстро пересыхает. Рукава толстовки закатаны по локоть, на правом запястье браслет серебристого цвета, блестит, отражая огни фонарей и ближний свет автомобилей. Подо мной гладкий асфальт, разметку на котором какие-то идиоты почему то нарисовали извилистой. И от меня разит алкоголем, что значит - разметка извилистая только для меня.
Бесят проезжающие мимо авто, которым я какого-то чёрта мешаю проехать. Слышен визг шин от резкого торможения, каждый раз, когда я круто перестраиваюсь с одной полосы на другую. Сигналы. Идиоты высовываются из окон и орут, что я больной кретин. А мне… да мне вообще всё равно. На всех их. И на самого себя. Эта ночь идеальна для сумасшедшей поездки на байке.
Хотелось бы ещё знать, что за мысли в этот момент крутятся у меня в голове. Но всё что могу - это видеть себя, видеть дорогу, чувствовать раздражение на всё и всех и привкус спиртного во рту. Даже улицы с яркими вывесками супермаркетов и закусочных разглядеть не получается. То ли в силу опьянения, то ли потому что Лимбом это не предусмотрено. Я всё перепробовал. Только я, мотоцикл и дорога - никаких опознавательных знаков. Так что я понятия не имею в каком городе нахожусь и по какой улице мчусь на всей скорости.
Поездка длится недолго. И я уже готов к тому, что должно произойти. В какой-то момент в глазах окончательно мутнеет, сознание подводит и просит отключиться. Меня тошнит. Вижу перекрёсток, понимаю, что каким-то образом перестраиваюсь в крайний ряд, вновь слышан визг шин позади… Все почему то останавливаются, а я еду дальше. Сейчас уверен - там был светофор, но в глазах уже темно и я не понимаю, что происходит. А затем… затем я во что-то врезаюсь, чувствую мощный толчок и ещё успеваю ударить по тормозам, но что толку?.. Мотоцикл заносит в бок, меня тащит по асфальту, в голове и в груди адская боль. Две яркие фары перед глазами. И снова удар.
Всё что происходило потом вижу отрывками. Предсмертными кадрами. Тело горит в огне. Острая боль пронзает каждую клеточку. Не могу пошевелить ни руками, ни ногами - боль сжирает их. Дышать сложно, почти невыполнимо. Понимаю, что это мои последние вдохи. Сквозь кровь бурлящую в ушах ещё слышу незнакомые голоса, но не могу разобрать ни слова. Чьё-то лицо склонилось надо мной - лицо мужчины… Затем женщины… Они что-то кричат, но я не слышу. Слышу только музыку… Веки опускаются, дыхание замирает, а я слышу музыку… Так ясно и так отчётливо будто кто-то одел наушники мне голову. Я раньше никогда не слышал эту песню. Песню, под которую я умер. Песня, которая преследует меня каждый раз, когда я засыпаю в Лимбе. Песня, которую пела Мика по дороге в пустынный город.
Глава 16
- … равновесие, вот ответ на множество вопросов, которые вы задаёте себе ежечасно! - летел над толпой новеньких заблудших, звонкий голосок Омеги. - Равновесие во всём! Без зла, не было бы добра. Без ненависти, не было бы любви, а без смерти и жизни бы не было! Каждый из вас, чья душа не нашла дорогу к вечному покою, чья душа по воле высших сил была заточена в Лимбе, была принесена в жертву ради высшей цели, и эта цель - сохранение равновесия между жизнью и смертью. Но не считайте это концом своего существования, это не так! Ведь вы здесь, и здесь вы не напрасно! В мирном секторе, среди друзей и в безопасности. Вы говорите, думаете, мыслите… Вы напуганы, но вы здесь и вы слышите меня, так разве это не лучшее доказательство существования? Примите это, как новый вид жизни, поймите это, и станьте частью этого, ведь только так можно обрести покой. И это, как бы жаль мне ни было, единственное, что всем нам остаётся. Вы спросите меня, что это за место? Ведь многие считают Лимб первым кругом ада и это пугает новые души ещё больше. И я отвечу вам честно - я не знаю. Первый круг ада, чистилище, рубеж между Адом и Раем… даже я, за всю свою долгую жизнь в Лимбе, не нашёл ответ на этот вопрос. Да и так ли он важен? Я знаю это место, я знаю, на что оно способно, чего в нём стоит опасаться и чему нужно учиться. Вот, что важно. Будьте со мной, доверьтесь мне, и я помогу вам обрести контроль над мыслями и обрести себя в этом мире.
Я не дослушала лекцию до конца и вернулась в свою комнату.
Не то что бы мне было не интересно - я не хотела этим проникаться. Не хотела узнавать этот город и его обитателей. Выбраться из Лимба - всё чего я хочу. Неважно куда… просто я не должна находиться в этом месте. А ещё я должна узнать, что этому месту от меня надо.
Этой ночью я так и не уснула. Холод, уже знакомо, пробирал до самых костей, болезненно замораживая всё, кроме мыслей. Их стало слишком много после визита Омеги. Его предположения застали меня врасплох, теперь моё пребывание в Лимбе стало бессвязной кашей, горькой и тягучей. Теперь я вообще ничего не понимаю. И теперь ещё больше хочу узнать ответы на все вопросы.
Тайлеру поручили приглядывать за мной. Надо же… Эту новость он встретил равнодушно - ведь это часть его работы, пока я всё ещё считаюсь новенькой. А ещё Омега пообещал, что лично научит меня контролировать мысли и попросил оставить наш разговор в тайне. Он уверен, рядом есть кто-то, кого не устраивает моё существование и до тех пор, пока все кусочки пазла не сложатся в общую картинку, нужно быть остроженными.
Затем вручил большой блокнот для записей и шариковую ручку. Всем новеньким по правилам мирного сектора выдают их, плюс зубную щётку и небольшой кусочек мыла. По собственному желанию, конечно, я должна написать в блокноте свою автобиографию, для того, чтобы когда память о реальной жизни начнёт покинет меня, было что вспомнить. Однако главный заблудший этого сектора не забыл добавить, что позже, когда души забывают о том, кем были, многим из них становится настолько всё равно, что все их записи пускают на разжигание костров.
А я просто не знаю о чём писать… Половина моей жизни была связана с человеком, который меня убил. Не много ли чести включать его в свою автобиографию?..
Люблю ли я Алека до сих пор?.. А вы как думаете? Я может и была излишне наивна все эти годы, закрывала глаза на сигналы, что были мне посланы свыше, но я не законченная дура, чтобы любить человека, который задушил меня струной от гитары. Я не знаю, что чувствую к Алеку… я просто хочу знать, почему он это он это сделал. Вот и всё.
Эллисон заглянула ко мне в комнату в тот момент, когда я вывела на чистом листе бумаги своё имя. На этом и остановилась моя автобиография.
- О, вижу ты занята, - улыбнулась блондинка и присела рядом на кровать. - Райт и Джоан передавали тебе привет. Как ночь прошла? Не сильно замёрзла?
Я отложила блокнот в сторону и внимательно вгляделась в красивое лицо Эллисон:
- Как много ты помнишь?
Улыбка девушки поблекла:
- Ты о…
- Да, я о твоей жизни до Лимба. Знаю, об этом вроде как не принято говорить, но мне бы очень хотелось знать.
Эллисон поудобней устроилась на моей кровати, подобрав под себя ноги и вдруг стала выглядеть удивительно серьёзно:
- Что он сказал тебе?
- Кто?
- Омега.
- А что?
- Ты… будто бы изменилась после встречи с ним.
Пауза.
Я выдохнула:
- Я не могу об этом говорить.
Эллисон с задумчивым видом принялась жевать нижнюю губу и с пониманием закивала:
- Моя память стирается. Записи я не веду, - кивнула на мой блокнот. - Да и… не уверена, что хочу помнить.
- Почему? - удивилась я.
Эллисон грустно усмехнулась:
- Моя жизнь, знаешь ли, была далеко не самой привлекательной. В каком-то смысле.
- В отличие от тебя.
- Ну, об этом я и говорю, - дёрнула бровями девушка.
Я нахмурилась.
- Гордиться особо нечем, - хмыкнула Эллисон и упала спиной на матрас. - Дорогие апартаменты в отелях, крутые тачки, побрякушки всякие, эксклюзивные шмотки, яхты, деньги, и пузатые дяденьки с толстыми кошельками и пушками, которые позволяли мне купаться в роскоши взамен на то, что я с ними сплю. С ними. Не с одним. Понимаешь о чём я?
Я слегка смутилась её откровению. Это не та Эллисон которую я знала.
- Я и говорю: гордиться нечем, - добавила девушка.
- И как ты умерла?
Эллисон глубоко вздохнула и, приподнявшись на локтях, прищурившись, посмотрела на меня:
- Мне нравится твоя прямолинейность, но почему я должна тебе рассказывать?
- Не должна.
Блондинка хмыкнула и вновь приняла сидячее положение:
- Хотела стать лучше. Но… пузатым дяденькам не по вкусу пришлось моё решение.
Я хмурилась всё больше.
- Да, Мика, от меня избавились, - усмехнулась Эллисон. - Такое случается, когда человек хочет изменить свою жизнь. Человек, который знает больше чем положено.
Теперь я понимаю - воспоминания приносят Эллисон мало радости.
- Такое чувство, что Лимб подарил мне второй шанс, - горько усмехнулась девушка. - Как бы глупо это не звучало.
И вновь повисла тишина. Я пристально смотрела ей в лицо.
"Кем же тогда была та Эллисон, которую знала я?"..
Я надула щёки и шумно выдохнула. Нужно иметь стальные нервы, чтобы принять всё это.
- Тебе запретили выходить из комнаты? - сменила тему Эллисон.
Я пожала плечами:
- Нет.
- Тогда почему сидишь тут? Прогуляться не хочешь?
Вновь пожала плечами:
- Нет.
Лицо Эллисон снова стало выглядеть подозрительно:
- Что бы ты не замышляла, Мика, без проводника тебе из сектора не выбраться.
- С чего ты взяла, что мне нужно отсюда выбраться?
- Не знаю, я, почему то уверена, что смерть Чарли не заставила тебя отказаться от поисков сектора воспоминаний.
Я невесело усмехнулась:
- И почему вы все решили, будто бы хорошо меня знаете…
- У тебя на лице всё написано, - улыбнулась Эллисон.
Я, с мрачным видом, почесала затылок и отвела взгляд.
- Я видела тебя на собрании новеньких, - добавила блондинка, - ты ушла раньше всех. И почему?.. Разве не потому, что не собираешься здесь оставаться?
- Может быть, - дёрнула плечами я, глядя в пол.
Эллисон поднялась с кровати и направилась к двери.
- Что ж, если захочешь прогуляться, я к твоим услугам. - Остановилась на пороге и послала мне загадочную улыбку. - Да и… комната Тайлера в соседнем корпусе. Третья дверь слева по коридору. На случай если тебя интересуют проводники.
Я слабо улыбнулась в ответ. И всё-таки, эта Эллисон мне нравится гораздо больше!
Следующие два часа я провела наедине с Омегой. Мальчик, с видом мудрого старца, посвящал меня в теорию управления мыслями. Главный фокус был в том, чтобы научиться отличать мысли от желаний, ведь в большинстве своём материализация зависит от того, чего хочет сам заблудший. Что, в принципе, само собой было понятно. Опыт приходит со временем, как заверил Омега, поначалу просто стоит больше говорить, бормотать себе какую-нибудь песенку под нос, чем я в основном и занимаюсь, или побольше общаться с другими заблудшими. И так, к слову, он ни разу не упомянул о том, что как только я возьму мысли под контроль, то буду иметь полное право покинуть мирный сектор.
Остальную часть нашей встречи Омега интересовался моей жизнью. Несколько раз спросил, выезжала ли я за пределы родного города, на что каждый раз получал отрицательный ответ и при этом становился выглядеть очень задумчивым. К каким выводам пришёл после нашего разговора, так и не сказал. Велел никому ничего не рассказывать и держаться ближе к Тайлеру. Чем, в общем-то, и собиралась заняться с наступлением вечера. Сразу после посещения ванных комнат для женщин. Мне даже сменную одежду выдали и подобие полотенца. С бельём были проблемы, так что выстирала своё и повесила сушиться на изголовье кровати.
Понюхала себя - отвратительное выдали мыло, воняю, как мокрая псина, особенно волосы. Примерила штаны из эластичного материала - почти впору, серая мужская футболка до середины бедра и джинсовая крутка. Теперь понимаю, почему торговцы душами выбрали такой путь - жить, купаясь в роскоши, ни в чём себе не отказывая. Соблазн материализовать себе что-нибудь слишком велик. Даже простую расчёску. Поэтому чтобы не натворить беды, вновь принялась напевать себе под нос:
"Я бегу, исчезаю, давай же, вместе, убежим от завтрашнего дня.
Когда город затопит, мы построим наш собственный дворец.
Когда город уйдет под воду, мы возведем наш собственный замок"…
* * *
Никогда не примеряла на себя роль обольстительницы. Так что чувствую себя полной идиоткой. Но мне нужна моя карта. И план был прост.
Замерла на пороге третьей двери слева общежития для проводников. Кулак был давно поднят в воздух, но постучать так и не решалась.
- Сегодня я гостей не принимаю, - раздался за спиной приглушённый голос Тайлера.
Сердце подпрыгнуло до самого горла, вместе с ногами оторвавшимися от пола. Резко обернулась.
Ох, как же недобро он на меня смотрит.
- Привет, - выдавила из себя милую улыбку.
Бровь Тайлера озадаченно взлетела:
- Привет?
- Ну да, - я пожала плечами, во рту резко пересохло, а сердце так громко билось в груди, что боялась, как бы Тайлер его не услышал. - Ну, знаешь, обычно при встрече говорят "привет".
Боже, что я несу?
Теперь две брови Тая взлетели на лоб. Он засунул руки в карманы джинсов, резко приблизился к моему лицу и глубоко втянул носом воздух:
- Ты пила?
- Нет.
- Нет… - повторил, плавно кивая головой. - Хорошо. А мы значит… теперь снова разговариваем?
- Ты имеешь в виду после того, как я в лишний раз убедилась, что тебе глубоко плевать на всех, кроме себя?
- Ага, - с важным видом закивал Тайлер, раскачиваясь на пятках, - именно это я и имею в виду.
- Ну… - я медленно выдохнула, - так или иначе, ты вытащил меня оттуда, долгов в Лимбе не бывает, а мотивы… плевать на мотивы, верно? Работа, есть работа.
- Ты не представляешь, как я рад, что мне не нужно объяснять тебе это дважды… Ладно, выкладывай, зачем пришла?
Откашлялась, чувствуя себя всё более и более неуверенно.
- Омега велел тебе присматривать за мной…
Тайлер продолжал смотреть на меня, как на наркомана, который отрицает, что он наркоман.
- Пришла, чтобы напомнить?
- Может, зайдём? - кивнула на дверь его комнаты и почувствовала, как кровь резко прилила к голове, заставив щёки вспыхнуть двумя турецкими флагами.
Тайлер сделал шаг ко мне, оказавшись в нескольких сантиметрах от моего лица, так что пришлось выпустить весь воздух из лёгких и задержать дыхание, чтобы избежать столкновения. Затем поднял руку и толкнул деревянную дверь за моей спиной.
Кивнул, не разрывая контакт глазами:
- Заходи.
Даже не знаю, чего ожидала от комнаты Тайлера… Быть может представляла её чем-то вроде пещеры с паутиной в углах и костями мелких животных разбросанных по полу. Или же чем-то похожим на мою - пустую и необжитую. Но всё оказалось не так. Комната Тайлера оказалась такой… настоящей. Нет, правда! Большой стол в дальнем углу был доверху завален книгами и журнальными стопками, по центру горела толстая свеча в фигуристом металлическом подсвечнике, отчего комната выглядела "мягкой" и тёплой. На каменных стенах развешаны плакаты преимущественно с изображением мотоциклов различных моделей. На противоположной стене мишень для дартса, с несколькими воткнутыми в центр дротиками. Стул, видимо, служит вешалкой для одежды, так что даже спинки не видно. Шкафа нет. Только покосившаяся на левый бок тумбочка сбоку от расположенной под узким окошком кровати, аккуратно застеленной цветастым одеялом в ромбики.
Это определённо не то, что я ожидала увидеть.
- Бу! - прозвучал над самым ухом голос Тайлера и я снова вздрогнула. Тот, не пряча ухмылки на лице, прошёл к тумбочке, достал из неё бутылку воды и протянул мне. - Еды нет. Гостей не ждал.
- Да я и… - прочистила горло, приняла бутылку и поспешно сделала несколько глотков.
Тайлер наблюдал с улыбкой. Присел на край кровати, упёр локти в колени и взглянул на меня из-под бровей:
- Ну, как прошла встреча с Омегой?
- Отлично. Как на допросе у следователя, - непослушными пальцами закрутила крышку и вернула Таю бутылку. Присела рядом на кровать и сложила руки на коленях.
Тайлер привалился спиной к металлическому изголовью, скрестил руки на груди и глядел на меня не стирая с лица позабавленной полуулыбки.
- Ты недооцениваешь его, - произнёс негромко.