- Что бы ни случилось, мы-то переживем? - прервал его Ольссон.
- Да. Но для меня это слабое утешение, - отозвался Ринарк.
Остальные помалкивали - перепуганные, но уже чуть расслабившиеся. Это не ускользнуло от Ринарка.
- Вы по-прежнему со мной? - спросил он друзей.
- Нам терять нечего, - помявшись, ответил Толфрин.
- Точно, нечего, - согласился Аскийоль.
Из расположенного за ними оборудования раздался какой-то визг. Ольссон с видимым неудовольствием подошел, настроил приемник, включил звук и изображение:
- Слушаю.
- Рагнер, опять прибывают - заходит на посадку большая загрузка с Мигаа.
- Как они мне все надоели, - объявил Ольссон, выключая приемник.
4
Ринарк с компаньонами наблюдали на экранах, как косяк кораблей с Мигаа входит в пространство Призрака.
И тут с Трона, как акулы, взмыли корабли. В их ярости было что-то необъяснимое, безумное.
Им навстречу уже подлетала пестрая военная флотилия Энтропиума - помочь кораблям с Мигаа разделаться с превосходящим их флотом Трона. Бой завершился куда быстрее, чем у Ринарка.
- Вовремя они успели, - сказал, не отрываясь от экрана, Ольссон. - Очень скоро система начнет обратный переход. Так что сделай своей вселенной ручкой, Ринарк, ты не скоро снова ее увидишь, если вообще увидишь, - он цинично ухмыльнулся.
Проигнорировав ухмылку верзилы, Ринарк обернулся к друзьям:
- Нам следует разделиться. Должны же здесь быть кроме преступников и люди, которые пытались исследовать эту систему. Они могут помочь нам. Походите по городу, поспрашивайте.
Раздался голос Кляйна, в нем звучала какая-то новая нотка:
- Навестите Мери-путаницу, Ринарк. Даже если она вам не поможет, ее пример послужит вам предостережением. Говорят, она была антропологом. Положила на изучение Призрака все свои силы. Впрочем, сходите сами и убедитесь, куда заводит любопытство.
- Где ее найти?
- Точно сказать не могу, но в Северном районе ее знает каждый. Расспросите, вы быстро ее найдете.
- Ладно, так и сделаю, - и, повернувшись к компаньонам: - Возьмите на себя остальные части города. Не упустите ни крохи информации; домыслы или слухи - все может пригодиться. Нам надо действовать быстро!
- Главное - успеть до конца вселенной, - насмешливо прокомментировал Ольссон, но они уже были в дверях.
Стоило выйти из захламленного небоскреба, и сразу бросилось в глаза: посадочную площадку в двух милях отсюда опаляют Огненные стрелы, нисходящие с неба.
Кого бы ни собирался разыскивать Ринарк, худшее время для поисков он выбрать не мог. Пока он ходил из отеля в отель, из бара в бар, город бурным потоком затопили новоприбывшие с Мигаа.
Они начали с того, что напились, и город ожил и зашумел. Прибытие новой партии отмечали не только человекообразные, веселье разделяли и нелюди разных видов, естественно в своих традициях.
Какой-то громадный гибрид слизняка с гусеницей уже послал Ринарка в земных, слишком земных выражениях, но он продолжал поиски, задавал вопросы и получал ответы - бессмысленные или шутливые.
И тут начался настоящий кошмар.
Ни с того ни с сего на Ринарка накатила морская болезнь, в глазах помутилось. Он направил сознание на зондирование всей системы и примыкающей к ней части галактики, но оно просто отказывалось принять полученную информацию, Ринарк не мог усвоить ее.
Галактика представлялась безмерно далекой, казалась в сравнении с Призраком точкой в космосе - чем, в сущности, и была.
Планету вокруг будто объяла зловещая серая мгла, и уже подбиралась темнота.
На мгновение Ринарку почудилось, что уродливые дома вокруг стали таять. Он не ощущал собственного веса, пришлось опереться о стену. Строение представлялось достаточно прочным, но стены ускользали из-под рук, собственное тело расплывалось, теряло обычную плотность. Чтобы овладеть сознанием, будто подхваченным водоворотом, он направил его в привычную реальность галактики, но на сей раз и галактика была не более реальной.
Галактика ощущалась как нечто враждебное, он потерял контакт с ней. Он был на грани паники, но отчаянно пытался овладеть собой.
И тут он понял.
Они покидали галактику, покидали любимую Ринарком Вселенную, за которую он был готов отдать жизнь. Им овладело безрассудное ощущение, что он предан, - словно не он оставлял галактику, а она его. Он задыхался, он был утопающим, лихорадочно ищущим, за что бы ухватиться - руками, сознанием… Не за что. Ничего стабильного. Ничего - он чувствовал и видел, - что не менялось бы.
Серый город, казалось, наклонился. Ринарк почувствовал, что соскальзывает в какую-то бездну. Он брел вниз по опрокинувшейся под немыслимым углом улице, выставив руки перед собой, словно отвращая безумный ужас взбесившегося естества.
И все же было нечто, за что он мог бы зацепиться, нечто абстрактное, что могло бы стать гибельной реальностью, нечто, что привело его сюда. Он силился вспомнить - что же?..
Ясно: начался переход в другие измерения.
Новоприбывшие на Энтропиум осознали это почти одновременно, и в сотнях разбросанных по всему городу таверн появились тихие заводи.
Ринарк заставлял себя идти. Движение - уже что-то, движение доказывает, что при всем бессилии против окружавшего его безумного мира хоть собственным телом он в какой-то мере владеет. Но стоило ему осознать происходящее, как шаг его невольно замедлился. Он приучил себя никогда не раскаиваться в сознательно предпринятых действиях, к каким бы результатам те ни приводили, но сейчас ему приходилось подавлять растущее чувство. Чувство, пришедшее с пониманием того, что шансы его вернуться в собственную Вселенную, прежде чем она вновь окажется на орбите Призрака, - ничтожны.
И все равно он не мог позволить себе расслабиться, пока его миссия не выполнена, не мог позволить себе рискнуть и выбрать неправильное направление, не мог позволить себе думать о чем бы то ни было, кроме главной причины, что привела его сюда.
А земля вздымалась приливной волной и так же неожиданно опадала.
Он спешил. Его мозг работал на грани возможного. Он раздирал сознание, стремясь выкорчевать оттуда всякую постороннюю мысль, каждую кроху ненужной информации; прочь их, надо превратиться в высокоэффективный компьютер, работающий с единственной целью - вырвать секрет Призрака из суматохи и хаоса этой меняющей измерения системы.
Он уже не помнил о чувстве, возникшем в момент сдвига.
Свет вдруг пропадал, появлялся снова, опять исчезал. Казалось, строения замерцали, словно мираж, накренилась сама ось планеты - и Ринарк упал, распластался на земле, ускользавшей из-под ладоней.
До него донеслись беспорядочные возгласы ужаса.
Он поднял глаза и сквозь валом накатывающиеся на него призрачные образы разглядел вход в таверну. С трудом поднялся, добрел. Наконец-то он внутри, видит посетителей.
Новоприбывшие были явно перепуганы, не то что старожилы, воспринимавшие необычное поведение планеты с полным равнодушием.
Так, должно быть, случалось каждый раз, когда система переходила в новую плоскость мультиверсума.
- Где мне найти Мери-путаницу? - выдохнул Ринарк.
Ему пришлось не раз повторить вопрос, пока какой-то смуглый человек не оторвался наконец от своей девушки и своей бутылки и не сказал:
- Приют Руперта, там, в двух кварталах, - для верности он указал направление пальцем.
А планета продолжала бесноваться. День и ночь мелькали, как в калейдоскопе, земля казалась ожившей, текучей, ползучей. Но Ринарк пробивался сквозь этот кошмар, пока не увидел вывеску приюта.
Открыл дверь, одно прикосновение к которой вызывало зуд, вошел.
- Где Мери-путаница? - почти прокричал он первому, кого увидел, - одетому в черное человечку с неприятным лицом.
Тот и рта не раскрыл. Ринарк затряс его:
- Где Мери-путаница, ну?
- Поднимайся, она наверху, где обычно, в комнате с красной семеркой на двери.
Переход Призрака был почти невыносимой мукой для сознания и тела Ринарка: в голове у него стучало, он полуослеп - и все же заставил себя преодолеть несколько пролетов и найти нужную комнату.
Постучать.
И открыть дверь.
От вида Мери-путаницы кровь стыла в жилах. Бледная красавица, низведенная своим тихим безумием до пародии на идеал женщины.
Ринарку сразу бросилось в глаза: раньше она была человеком замечательного интеллекта. А физически - что ж, и сейчас красавица, с чистым исхудавшим лицом, большими карими глазами, крупным ртом, длинными черными волосами, полной грудью. На ней была только грязная юбка, пальцы бессмысленно блуждали по клавиатуре управления, что устанавливали на допотопных и переусложненных "чувствующих" кораблях. Ими увлекались лет сто назад, потом от них пришлось отказаться из-за "нервных срывов" в моменты опасности. Но здесь-то была лишь клавиатура - ни к чему не подключенная.
Стоило Ринарку осторожно войти в оклеенную убогими обоями комнатушку, где единственной мебелью было пилотское кресло с корабля, - очевидно, ложе безумной, как ярость его улетучилась.
- Мери, - обратился он к невнятно бормочущим останкам того, что некогда было человеком. - Мери!
Она уставилась на него взглядом, который отпугнул бы любого.
- Адам? Ах, нет. Входи, Кастор, а вот Поллукс пусть останется за дверью. О, никак Рубен Кэйв, Герой Космоса, решил меня навестить? - Рот тронула легкая улыбка, рука вскинулась в неуловимо изящном жесте. - Да присаживайтесь же!
Сесть было некуда, он остался стоять, смущенный и взволнованный.
- Я Ринарк, - хрипло произнес он. - Мне нужна информация. Это важно. Придете на помощь?
- На помощь?.. - голос ее впервые зазвучал внятно, но пальцы все бегали по клавиатуре. - На помощь?.. - лицо скривилось, она вскрикнула:
- На помощь!
Он шагнул к ней.
Пальцы нервными, резкими движениями летали над клавишами.
- На помощь!.. - чуть не навзрыд.
- Мери, - настойчиво повторил Ринарк. Он не мог позволить себе коснуться ее округлых плеч, лишь склонился к поникшей женщине. - Все хорошо. Говорят, вы изучали Призрак. Это правда?
- Правда? Где правда, где ложь?..
- Какой он, Мери? Что он с вами сделал?
У женщины вырвался вздох - вздох мужества и отчаяния. Она встала, нетвердым шагом подошла к креслу и легла ничком, охватив руками края.
- Что представляет собой Призрак, Мери? Что он такое? - Ринарк заставил себя забыть обо всех эмоциях, сейчас он был лишь машиной, добывающей информацию.
- Хаос… - забормотала она, - безумие… сверхразум… теплота… О, какая теплота… Но не для меня, не для людей… нет там опоры, ничего знакомого, ничего, за что можно ухватиться. Там попадаешь в водоворот вероятностей, он захватывает тебя, швыряет, как щепку, куда захочет. Падаю, лечу, расширяюсь, сокращаюсь, пою, немею - тело мое ушло, и его не догнать…
Взгляд ее, блуждавший в пространстве, вдруг остановился на Ринарке, в глазах блеснул разум:
- Вы сказали, вас зовут Ринарк?
- Да, - он с трудом сдерживался, чтобы не сделать то, чего делать не хотелось бы.
- Я уже встречалась с вами, возможно, еще там. Или здесь. Или там.
Она вновь уронила голову и, не поднимаясь, забормотала какую-то невнятицу.
Ринарк чувствовал: в ее подсознании бушует хаос Призрака.
Ее рассказ убедил: пережитое ею может ввергнуть в безумие.
Он сосредоточил на ней внимание, собрал все свои сенсорные способности, почувствовав каждый составляющий ее тело атом, сконцентрировался на рецепторах и участках мозга, пытаясь разгадать, как повлиял на нее Призрак.
Но физическое состояние женщины оказалось близким к норме; разве что в кровь поступало слишком много адреналина, в этом, вероятно, и причина ее почти непрестанного движения.
А сознание ее Ринарку не открывалось. Он не был телепатом и в эти минуты чуть не радовался, что неспособен заглянуть в ее изуродованное сознание. Сейчас он изучал ее мышечные рефлексы и нервную систему, искал подход, который позволил бы ей продержаться столько, чтобы успеть ответить на некоторые его вопросы, - и даже такое минимальное вмешательство было ненавистно ему.
И тут почувствовал: что-то в ней подалось.
- Аскийоль! - воскликнула она. - Имя я, кажется, вспомнила, а что с вами? Разве вы не умерли?
Откуда она могла знать Аскийоля?
- Да, Аскийоль - имя моего друга. Но я жив…
Ринарк едва сдержался, чтобы не выругаться. Ситуация и без того непростая, а тут появляется еще одна загадка.
- А к чему вы вспомнили Аскийоля?
Безумная уставилась отсутствующим взглядом куда-то в стену и не отвечала.
Тогда он попытался вновь.
- Мери, где вам приходилось бывать? Что вы нашли?
- Рваную планету, - невнятно ответила та. - Я отправляюсь туда… отправлялась туда… напоследок… решетчатая планета. Держусь подальше.
Ринарк попробовал подладиться, чтобы хоть как-то вытрясти из нее информацию.
- Почему? - он говорил почти нежно. - Почему, Мери?
- Нельзя связываться с Призраком, он - не весь, части его в других измерениях, движутся сами по себе… Там Дыра, обитатели засели в Дыре. Им известно все, они не хотят вреда, только угрожают. Им известна истина, и она невыносима!
- В чем эта истина?
- Забыла. Не смогла удержать. Они мне открыли ее. Это было нечестно, - и опять она пристально смотрела на него, и опять ее взгляд стал разумнее. - Не верьте в справедливость, Ринарк, и на миг не допускайте, что она существует. Нет ее. Узнаешь, что ее можно добиться в ущельях, но в реальной вселенной она разбивается вдребезги. В ущельях ты ее найдешь.
- В ущельях? Где они? - Ринарк не мог понять, почему она произносит это слово с особой интонацией.
- Ущелья рваной планеты, - Мери вздрагивала, словно не в силах оторваться от сиденья. - Там я все вконец и забыла, там любая теория, любая кроха информации, добытая на другой планете, теряет смысл. Забыла, но лучше мне от этого не стало. Мне ведь все было интересно. Теперь нет, я хочу только покоя и мира, а их-то и нет. Все идет, как шло. Правда, те знают, знают, но ненависть сохраняет им рассудок.
- Кто "те", Мери?
- Трон. Страшный Трон. Да и Шаарн знает, но там они слабы, не смогли мне помочь. Зверюшки. Не дай им вытолкнуть тебя в… невремя… непространство. Их оружие не знает пощады. Они не убивают.
- Спасибо, Мери, - сказал Ринарк, не в силах помочь ей. - Я отправляюсь на Трон.
Она приподнялась над своим ложем; в бессвязных выкриках можно было различить лишь отдельные слова:
- Я не говорила… спираль… красная краска, ночь… Нет, нельзя видеть… нет. О нет!
И разразилась рыданиями; Ринарк отвернулся и молча вышел из комнаты.
Он брел по коридору. Та малость, что удалось выведать, не удовлетворяла его, но план… план уже складывался. Он должен попасть на Трон и узнать истину, о которой говорила Мери.
Как бы то ни было, от обитателей Трона скорее можно ожидать помощи - если, конечно, они соизволят ее оказать, - чем от деградировавших жителей Энтропиума, которым на все наплевать. Правда, отчасти понимал и тех, кто не мучится вопросами и не взыскует истины. Бурлящий хаос Призрака, сопутствующий его переходу через измерения мультиверсума, мог хоть у кого отбить всякую охоту размышлять.
По выходе из приюта Ринарк, к своему удовлетворению, обнаружил: планета окончательно угомонилась и, судя по всему, вновь вошла в обычное пространство - но в иной вселенной.
Как ни торопился Ринарк назад, в небоскреб, это не помешало ему зондировать сознанием пространство, и то, что он обнаружил, его успокоило: за взбесившимся Призраком располагались надежные, законопослушные планеты и солнца спиральной галактики, во многом напоминавшей его собственную, хотя то и дело он наталкивался на незнакомые органические образования.
И вот он вновь в том самом зале небоскреба. Первым заговорил Кляйн:
- Половина новоприбывших с Мигаа погибла. Как обычно, во время перехода они испугались и натворили глупостей; тела мы прибрали. Из уцелевших часть решила осесть, остальные со всех ног бегут обратно, на посадочную площадку… Как у вас прошло с Мери?
- Она сказала, что о природе Призрака знают на Троне, во всяком случае, я так ее понял.
Вошли Аскийоль и Уиллоу. Ринарк лишь кивнул им.
- Это жители Трона нападали на нас? - спросил он у Кляйна и услышал: где-то вдалеке стартуют корабли.
- Предупреждали ведь их, - вздохнул Кляйн. - Вот и еще несколько сотен смертников.
- Что вы имеете в виду?
- Каждого из новоприбывших, кто рассчитывает, что Призрак послужит ему перевалочным пунктом из одной вселенной в другую, мы предупреждаем: раз уж они здесь оказались, здесь им придется и остаться. Нет, берутся за свое. Может, у одного-другого это и вышло, не знаю. Думаю, вряд ли. Что-то не дает покинуть Призрак, если даже и удалось попасть на него.
- И вырваться невозможно? - огорченно спросила Уиллоу.
Занятно, подумал Ринарк, взглянув на нее, до чего по-разному ведут себя люди в критических ситуациях. Уиллоу выглядела донельзя расстроенной, Аскийоль - будто ничего и не произошло. Интересно, в каком состоянии окажется Толфрин?
Кляйн ответил:
- Верно, детка. Вырваться отсюда еще труднее, чем попасть сюда. Вы ведь не существуете полностью в пространственно-временной матрице той вселенной, в которой в данный момент находится Призрак. Мы как бы перетекаем в другие измерения. Так что, пытаясь покинуть его, вы встречаете эти измерения под острым углом и - хоп! - расщепляетесь. Какая-то часть вас движется одним путем, остальное - другим. Нет, отсюда вам не вырваться.
- Что, Ринарк, проблем прибавилось? - поинтересовался Аскийоль, поигрывая перчатками.
- Прибавилось и сведений, не зря я узнавал, - утомленно сказал Ринарк. - А что ты разузнал?
- Определенного немного. У одиннадцати планет куча названий в честь людей и не людей. Есть миллион теорий о природе Призрака, как правило основанных на фольклоре и суевериях. Говорят, что первым появился Трон, он, надо думать, и стал родоначальником системы. Поэтому, вероятно, тронцев и не устраивает появление чужих кораблей.
- Что еще?
- Есть некая раса, в просторечии именуемая "тухлая слизь", которая, как предполагают, знает историю мультиверсума. Есть некая планета, именуемая Рваная Жалость, где, как предполагают, и составлен адский замысел этой адской системы.
- Нечто подобное говорила мне Мери, - подтвердил Ринарк.
Вошел Толфрин - едва передвигая ноги. Ни слова не сказав, рухнул на кушетку.
Ринарк подождал и заговорил вновь:
- Есть вопросы, на которые мы должны ответить. И ответов будем добиваться, не жалея времени.
Почему орбита Призрака столь необычна? Каким образом он движется? Если разберемся в принципе движения, не исключено, что нам удастся, доработав, заложить его в конструкцию кораблей, предназначенных для эвакуации нашей галактики. Как бы логика, если можно так выразиться, этой системы ни была чужда нам, мы обязаны ее одолеть. И еще я думаю - все ли вселенные сжимаются одновременно?
Последний вопрос прозвучал как-то нерешительно. Ринарк, судя по всему, на первое время решил оставить его открытым.
- Если все, то шансов на эвакуацию практически нет. С другой стороны, то, что мы выясним, позволит нам…