* * *
Если сказать, что Антон развил бурную деятельность, - значит, не сказать почти ничего. После того, как затянувшиеся раны позволили ему двигаться без опасения, что она разойдутся, он стал внедрять в каменном веке технологии будущего.
Сильно помог в этом вождь Кыр.
Вождь вернулся с охоты вместе с одним из своих опытных воинов - Гыхом, с которым Алина и Саша познакомились в первый день. Мужчины сразу рассказали, что второй мальчик из пришедших-с-земли-чудовищ детей жив и вполне здоров. Что он был взят уламрами, отведён в их поселение и оставлен там для непонятных целей.
- Что значит "непонятных"? - поинтересовался Антон, которому речь вождя переводила Алина. Хотя. Надо признать, Антошка довольно неплохо и сам понимал местное наречие - даже удивительно для четырёх дней. Но поскольку речевой практики у него было меньше, на всякий случай он попросил свою подругу подстраховать его в общении.
"Непонятные" цели, по мнению вождя Кыра, означали, что мальчика не принесли в жертву духам, раз, не съели ритуально, как хорошего воина, два…
Алина вздрогнула.
…наконец, его не убили около священного дерева, три. А держат в одном из чумов, причём явным образом следят. В то же время, видели Кыр с Гыхом, Сашха был вхож в дом, где собираются вожди уламров.
Кыр не делал никаких умозаключений по этому поводу. Неандертальцы вообще были ребятами предельно конкретными, и абстрактными заморочками себя не угнетали. Так что Кыр просто сказал, как припечатал, что такое отношение к Саше проистекает из двух вещей: того, что "рюди" всё-таки похожи на уламров, а во-вторых, уламры намереваются через пленного выведать место расположения стоянки арругов. Поэтому надо уходить. Ибо Сашха - хороший воин, хотя и шумно ходит, но уламры сумеют у него выпытать всё, что тот знает. Сумеют и всё. Они - мастера на такие штуки. Но главное, что раз уж уламры появились рядом, жизни всё равно не будет. Уламров много, они быстро переловят и распугают зверя. Арругам, которые к зверю относятся бережно, ибо это такие же братья для людей, с пришельцами конкурировать тяжело. Те убивают не столько, сколько нужно для пропитания - и уж тем более не просят прощения у зверя, что вынуждены его убить, ибо так предназначено, - а сколько сумеют. А зверь, у которого не попросить прощения, обижается и уже на даёт на себя охотиться. Например, рассказывали старики, когда-то арруги жили дальше к восходу, и так была дивная охота на больших рогатых травоядных.
Вождь назвал имя, но ребята не поняли, с кем из известных им животных можно его соотнести. Бизон или зубр? - предположил Антон, но сам же и констатировал: "Неважно, впрочем".
Так вот, продолжал Кыр. В старину такие звери, видя охотников-людей, лишь немного отходили в сторону, пряча своих маленьких и кормящих самок. А сами оставляли для охотников кого-нибудь из своих. В свою очередь, и люди убивали только его, и обязательно благодарили стадо за это.
Антон скептически дёрнул уголком рта. Ну, конечно, прямо идиллия! Небось, приукрасили старики прошлое, как всегда делается. У него вон папка как начнёт свою учёбу в школе вспоминать, так тоже у него - и учителя замечательные, и дети за уроками день-деньской просиживали, и дисциплина была. И забавы молодеческие, когда она дрались с какими-то "нахимовцами", которых определяли в их школу, когда они приезжали готовиться к параду. А что там было на деле, теперь уж не узнаешь.
Так что и тут, скорее всего, было всё проще. Видя угрозу от двуногих, стадо перемещалось в сторону, а на месте оставались какие-нибудь очень старые животные или очень глупые. Не соображавшие, что от мелких людишек исходит реальная угроза жизни. А потом это и было приукрашено в рассказах стариков.
Как бы то ни было, заключил вождь Кыр свой рассказ, он оставил двоих воинов далее наблюдать за лагерем чужаков, а они с Гыхом поспешили сюда, чтобы уводить народ арругов подальше от новой опасности.
- Погоди, - сказал ему Антон. - Посмотри лучше, что я тут сделал. Я научу твоих людей делать то же, и у вас будет много добычи. И не надо будет уходить от уламров на новые поля охоты. Может, это как раз вы отгоните их обратно.
Нахальное заверение, как по вкусу Алины. Но вождь Кыр был бесхитростен - как все здешние арруги. Ложь им была незнакома - без надёжности информации в этом мире было не выжить, и врать было себе дороже. Это девочка уже отметила. С какими огромными глазами слушали местные её рассказы о "той земле, откуда она пришла"! Не могли представить себе, например, дом, который сам бегает. Колеса ведь неандертальцы не знали! И как им, не понимающим, что такое она рисует на земле, понимать, как это - к чуму приделать неизвестно что, после чего он поедет - а что такое "поедет"? Но верили, совершенно верили - даже и в летающие чумы! Крылья они себе представить могли, не могли только понять, как дом ими машет. Но реплики отпускали совершенно предметные. Одна Алине запомнилась: "Страшно, должно быть, вниз смотреть?" - спросил однажды по этому поводу один из мальчишек.
Так что первые антохины "изобретения" легли на благоприятную психологическую почву. Люди ему верили, как верили вообще друг другу. А потом, когда убедились, что хотя бы частично его предложения работают, сами стали с душой вникать и даже развивать принесённые из будущего технологии.
Кроме того, Антон показал принцип и даже собрал модельку большого самострела. В принципе, ничего сложного, если ты читал хоть несколько книжек по истории. Иное дело, что здесь, в этих конкретных условиях, когда даже ветку от дерева не отпилишь без мучений, воплотить увиденные на рисунках схемы в реальность было крайне тяжело. Язык аборигенов Антон освоил действительно на удивление быстро - но как на нём сформулировать понятие ворота, когда они не знали колеса?
Тем не менее задумку реализовать удалось. Орудие было громоздким и тяжёлым, но зато теперь охотникам было достаточно собрать его прямо на виду у стада овцебыков и засандалить "штатным" копьём по зверю, не приближаясь к нему на опасное расстояние.
Заодно, кстати, и принцип колеса показал. Но это было воспринято без особого интереса - что им возить, охотникам местным? Застреленного из антошкиного самострела изюбря? Так на пересечённой почве замучаешься толкать ту телегу. Проще на месте разделать добычу, да на волокушах по частям и доставить до племени. Была бы лошадь приручена… Но так далеко изобретательность Антона не простиралась.
Да и времени, как оказалось, для этого не было. Утром пятого дня после того, как к племени арругов вернулся их вождь Кыр, к стойбищу, приготовленному к эвакуации, прибежал охотник. Он был из той пары, что вождь оставил наблюдать за уламрами и мальчиком пришельцев.
Все эти девяносто километров, что, по прикидкам Антона, разделяли оба племени, охотник, похоже, пробежал не останавливаясь. Во всяком случае, дышал он, как загнанная лошадь. Именно такое сравнение пришло на ум Алине, хотя загнанных лошадей они как раз ни разу и не видела.
- Я… видел… - сразу обозначил охотник степень своей информированности. - Уламр… убил… Гурргх… Уламры идут… сюда… Рюдь Сашха… с ними…
* * *
Прозвучало это гадко. Словно Гуся с фашистами пошёл, дорогу к партизанскому отряду указывать. Во что, конечно, ни Антон, ни Алина не верили.
- Сам пошёл? - уточнил мальчик.
- Идёт сам, - последовал ответ. - Воины ведут.
Ага! Ясно. Идёт, естественно, своими ногами, но под охраной воинов. Боятся, что сбежит?
А с чего Сашке бежать? Чтобы в здешних лесах заблудиться?
Далее. Раз охраняют, значит, не доверяют. Значит, связывают его с арругами. Поход предприняли после инцидента с Гурргхом. Поэтому воин, похоже, прав, полагая, что враги направились к их становищу. А зачем им Сашка, которому они не доверяют?
Думай, Антон, думай!
Первое: показывать дорогу. Может Сашка показывать дорогу? Да ни за что! Не тот человек Гуся. Он, скорее, карателей в болото завёл бы. Если бы знал, где оно. Значит, его ведут как ценного пленного?
Эх, знать бы, что он нарассказал этим… уламрам!
Как бы то ни было, надо готовиться к встрече.
Сколько у них есть времени?
Воин показал три пальца:
- Медленно идут. Три восхода идут.
Что можно сделать за три дня для обороны? Не уничтожать же, в самом деле, всех! Как правильно Алька сказала, увидев первый действующий лук: "Мы что, людей убивать будем?"
А вот как-то отвадить этих злобных уламров, как-то сделать так, чтобы те больше не совались к нашим неандертальцам - вот было бы здорово!
Ладно, будем думать.
Главное, чего они тут не знают - борьбы на расстоянии. То есть схватку копьё на копьё, дубинка на дубинку - к этому привычны. А вот как, если камень в бошку словить? Из пращи? Не насмерть, а так, чтобы сознание потеряли?
Значит, первое: усилить занятия по отработке навыков камнеметания. А что, куда проще, чем лук. Ну и что, что Антон сам его впервые только несколько дней назад освоил. И у него как раз камень летел, сказать откровенно, в направлении цели, только не в цель. Главное, принцип показал! Поймай только момент, когда конец пращи отпустить нужно - и всё в ажуре. А это опытом достигается. К тому же это - оружие не точное, а массового поражения. Если все воины метнуть камни, врагу мало не покажется.
Уламры же, получая камушками по лбу неизвестно от кого с большого расстояния, трижды задумаются прежде чем продолжать войну.
Дальше. Волчьи ямы. Да было бы чем накопать! Не лопаткой же от изюбря или как там этих быков зовут! Это только на картинке в музее первобытные люди мамонта в яме камнями забивают. А на деле - каким инструментом они ту яму выкопают?
Может, сетка? Бросить сверху, спеленать, пленить… О, кстати! А "плен" и "спеленать" не от одного ли корня происходят? Надо бы после возвращения у русички спросить. Или в интернете посмотреть…
Алина дёрнулась от неожиданного ржания Антона. А тот в самом деле не смог удержаться от смеха, представив, где интернет и где они! Чёрт, он уже успел настолько вжиться в эту действительность, что начинает думать о ТОЙ жизни, как об алинкиных рассказах аборигенам! А что тогда Сашка, который тут без сознания не валялся, а с самого начала действовал? Да вон и на Альку посмотреть. Болтает с местными уже совсем хорошо. В местную одежду вырядилась - своя-то совсем в негодность пришла после ходьбы по лесам да ночей на шкурах в пещере. Собирает ягоды, грибы и травы с местными женщинами. О чём-то беседуют кулинарном. Обучают те её правильно мясо готовить да грибы каменным ножом чистить. Будет ему жена однажды, коли не сумеют они отсюда выбраться.
Антона бросило в жар. Хорошо, если не покраснел. Если Алька не заметила.
А если выберутся?
Почему-то стало сладко в горле…
Всё, хорош! Надо думать, как ребят местных выручить. В конце концов, частично и из-за них, ребят, они тут в беду угодили. Думай, думай!
* * *
Далее совет протекал менее бурно.
Второй вождь Ваху после сашкиного "туалетного" демарша как-то потух. Вернее, глазками стрелял зло, но с высказываниями про связь пришельца с аннува завязал. Ощутил, значит, что о его мнении думают духи.
Основных мнений было два. Ждать аннува здесь, всем воинам племени вместе, не разделяя сил. Либо идти искать их "гнездовище", чтобы выжечь там всё калёным… Железа вот тут ещё не знал, но смысл высказываний некоторых вождей был именно таким.
Особенно ярился Ваху, рассчитывая, видимо, на то, что такая активность принесёт ему дополнительные бонусы в негласной борьбе с главным вождём Яли.
Поскольку единогласия достичь не удалось, было решено запросить мнения старого вождя.
Принесённая в чум мумия, как всегда, скалила зубы и молчала.
Вожди молчали тоже: старый вождь - дело священное. За каковое принялся вида Да.
Попрыгав вокруг мумии и покричав сакральные тексты - Сашка не понимал ни слова и полагал, что старина Да попросту изрекает ничего не значащий набор звуков, - вида присел напротив своего фараона и вперился взглядом в его лицо.
То было по-прежнему безмятежно.
Наступила пауза.
Сашка вспомнил слово: "благоговейная".
Вида Да начал перекладывать из стороны в сторону свои священные камушки и косточки, поочерёдно демонстрируя их собеседнику.
Как именно высказал своё решение старый вождь, осталось тайной. Точнее, Саша просто ничего не понял, но через какое-то время по чуму прошло этакое тихое "уфф", и вожди задвигались. Как торжественно подтвердил их ощущения вида Да, мумия велела: "Готовьтесь к войне"…
Итак, уганры начали готовиться к войне.
Боевое оружие хранилось в специальном месте. В воинском доме, завёрнутое в шкуру. Когда его достали, Сашка понял, чем оно отличалось от охотничьего и почему последнее не подходило для военных целей. Копьё с каменным наконечником - оружие ближнего боя. Его задача - нанести большую рану зверю, чтобы тот сразу упал и не нужно было за ним таскаться по лесам и ждать, когда тот обессилеет. А для дальнего боя используется тяжёлое и длинное, без наконечника копье, которое делается из твёрдых пород дерева. Для рукопашного боя предназначался топор. Тоже не такой, как для хозяйственных нужд. Не топор уже, собственно, а - каменный клык на ручке. Не рубить и не резать, а - раскалывать черепа. И третий вид вооружения - небольшие дротики. Почти стрелы. Расходный материал, для метания в начале боя.
Вторым необходимым атрибутом войны была, как оказалось, боевая раскраска. Услышав известие о мобилизации, воины принялись наносить на свои тела разные орнаменты. Сашка их языка не понимал, но веселился от души: было полное ощущение, что он присутствует при съёмках фильма про войну. Там, где бойцы обмундировываются. Нет, ещё лучше! Шварцнеггер в "Коммандо". Там, где он мажется, а затем пристёгивает всякие ножи и гранаты.
Сам он мазаться не стал. Не принято у них, у духов.
Особенно импозантно выглядел вождь Яли. Ожерелья, которые украсили шею бравого командира, означали, как пояснил вида Да, две вещи: ванимо, изготовленное из дорогих ракушек, что принесены с берега ещё тех, старых морей, служит признаком благородства, а другое - мокак, сделанное из пальцев людей, - рассказывает об убитых врагах.
Все же как мало люди изменились по существу, вдруг подумалось Сашке. Спортивные костюмы и короткая стрижка Отечественных бандитов - чем не тот же боевой раскрас? Вот разве что они не вставляют в нос украшения из двух скрепленных между собой кабаньих клыков…
Потом все плавно переместились к священному дереву. Митинг будет, ухмыльнулся Саша. За Родину, за Сталина…
Митинг был. И проходил он весьма активно. Кто-то из воинов приволок два барабана. Весьма странной конструкции, похожих, скорее, на бубны. Но большие. И под не слишком быстрый ритм уганры пустились в пляс.
Хотя… Нет, больше ритмические движения. Нет - движения под ритм. Движения, изображающие будущие действия. В танце воины явно имитируют нападение на своих будущих врагов. Польза двоякая, сообразил Саша: танец служит хорошей разминкой и, кроме того, психологически настраивает на победу в предстоящем сражении. Полностью отдавшись ритму, танцоры, украшенные хвостами из птичьих перьев, устремляются на незримого противника, бьют его копьями и имитируют отрезание его головы.
Вождь Яли сделал мальчику знак глазами. Ну точно как мама, когда хочет внушить правильные нормы поведения при гостях! Затем лидер уганров даже головой мотнул: а ты, мол, чего не пляшешь? Ну-ка, в строй!
Сашка внутренне пожал плечами. Не умею я по-вашему. Ну, ин ладно, покажу, как у нас танцуют.
В глубине организма подсасывало, но он знал, что главное в его положении - наглость. Пока он ведёт себя альтернативно, в нём будут видеть посланца духов. И значит, не убьют.
Поэтому он успокаивающе кивнул вождю, подошёл к "барабанщикам". Сделал жест руками: можно, дескать, я покажу, как у нас, у покойничков, играют?
Играть он не умел, но особенной науки в том, чтобы выбить современный ему ритм, тоже не видел.
Вождь Яли покачал головой: сначала мы закончим, а там видно будет.
Показалось или нет, что у Сашки с ним какой-то неформальный контакт наступает? Дедулька-то ладно, с дедулькой Да они действительно сблизились после того, как тот разъяснил воспитаннику его роль проходной пешки в здешних политических раскладах. Но вождь Яли был сделан из железа и стали, как говорили в том фильме про Штирлица. И вот уже несколько раз он явно демонстрирует некое человеческое поведение по отношению к полупленнику-полупосланнику невесть от кого.
Головой-то вождь покачал, но танец потихоньку свернул.
Подошёл к "оркестру", кивнул "музыкантам". Один из них отдал бубен мальчику.