Рог ногаса кивнул в знак понимания. Рукас тронул топор, висевший у него на боку. Крилло насторожился.
Фландри открыл дверь.
- Я привел тебе гостя, Катрин, - сказал он.
Она испустила такой вопль, что он долго потом слышал его в своих кошмарах. Его марсейанский нож блеснул в ее руке.
Он вырвал у Снелунда сумку и перехватил его руки жестом, отнюдь не напоминающим пожатие. Пинком закрыв за собой дверь, он сказал:
- Любым способом, какой пожелаешь, Катрин. Абсолютно любым.
И тут Снелунд закричал.
15
Усевшись в пилотское кресло шлюпки, Фландри активизировал приборы и включил видеоэкран. Пространство расступилось перед ним. Мрачный Сатан и блестящие звезды медленно проплывали мимо "Роммеля", пока он крутился вокруг планеты. Дважды Фландри замечал, как серебряное с черным мелькало на фоне созвездий и Млечного Пути: военный корабль. Но одни чувства не могли убедить его в том, что он находится в центре флота повстанцев.
Потом ему сказали об этом приборы и несколько кратких разговоров, когда он очутился в пределах радиосвязи. Даже когда Катрин говорила с Мак-Кормаком, между ними стояла неведомая преграда. Предупрежденный офицером связи, Мак-Кормак имел время приготовиться. Как мог он быть уверен в том, что это не ловушка? Если он действительно говорил со своей женой, а не с ее электронной тенью, то она могла находиться под воздействием мозгового излучателя и произносить те слова, которые вкладывал в ее среднее ухо оператор. И те безразличные предложения, которые она произносила, так же, как и ее безжизненный голос, могли лишь укрепить его в этом страшном предположении. Фландри был удивлен. Он считал само собой разумеющимся, что адмирал должен был плакать от радости. Объяснялось ли это простой потребностью в приватности, или же в этот самый важный и самый напряженный момент она таким образом удерживала себя от истерики? Она повиновалась приказаниям Фландри, ничего не скрывала от него и настояла на том, чтобы два человека дежурили у плотно закрытой двери его каюты, пока все не будет закончено. Мак-Кормак согласился, хотя голос его звучал не совсем твердо; а потом все пошло очень быстро - объяснение направлений, расстояний, подходов и орбит - и Фландри уже не мог узнать, что она чувствовала.
Но когда он собрался выйти, она взяла его за руки, посмотрела ему прямо в глаза и прошептала:
- Доминик, я молюсь за вас обоих. - Ее губы коснулись его губ. Они были холодными, как и ее пальцы, с солоноватым привкусом. Прежде, чем он успел ответить, она ушла.
Пока они летели сюда, между ними установилась странная близость. Кровавый подарок, который он ей преподнес; выношенный им план и то, как она прекрасно ему помогала после того, как поняла, что он останется ему верен; и, временами, разговоры о прежних днях и далеких мирах, особенно о событиях на Дидоне - Фландри сомневался в том, что мужчина и женщина могут быть ближе друг к другу даже во время медового месяца. В одном смысле - да, несомненно, могли, но оба они избегали разговоров об этом.
И вот в поле зрения появился "Персей" - и это, так или иначе завершало ее приключения. Флагман казался огромным, как луна, ярко сверкали пушки, подобно кристаллическому лесу светились сенсоры. Его окружали корабли-спутники. Глазок индикатора на приборной доске перед Фландри мигнул, и голос в приемнике сказал:
- Мы взяли вас на абордаж. Давайте.
Он включил гравзы. Шлюпка оставила "Роммеля" и попала под контроль "Персея". Переход был коротким, но напряженным для обоих сторон. Как мог Мак-Кормак быть уверен в том, что все это - не уловка, чтобы доставить атомную бомбу на его корабль и взорвать его?
"Никак, - подумал Фландри. - Особенно после того, как я отказался от сопровождающих. Конечно, этот отказ мог быть продиктован страхом оказаться схваченным патрульным судном - и он отчасти был им продиктован - но все равно… Он смелый человек, этот Мак-Кормак. Он неприятен мне до мозга костей, но он смелый человек."
Лацпорт открылся и поглотил его. Несколько мгновений он сидел, слыша, как шипит нагнетаемый воздух. Открылись клапаны. Он вышел из шлюпки навстречу ожидающим его людям. Их было полдюжины. Они мрачно наблюдали за ним, не хватая его, но и не приветствуя.
Он с интересом оглядел их. Их лица, так же как и его, были отмечены печатью голода и напряжения, но казались более угрюмыми.
- Успокойтесь, - сказал он. - Осмотрите мое судно, если хотите. Там нет никаких ловушек, уверяю вас. Впрочем, не будем зря терять время.
- Сюда… пожалуйста. - Лейтенант, возглавлявший группу, пошел вперед, и шаги его были быстрыми и напряженными. Часть людей осталась для того, чтобы обследовать шлюпку.
Те, кто шли следом за Фландри, были вооружены. Его это не беспокоило. Прежде, чем он сможет уснуть, ему предстояло посмотреть в лицо опасностям куда худшим, чем эта.
Они прошли по металлическим туннелям и углублениям, мимо сотен глаз, в молчании, нарушаемом лишь биением пульса корабля. Наконец они дошли до двери, охраняемой четырьмя часовыми. Переговорив с ними, лейтенант открыл дверь. Он отдал честь и доложил:
- Командор Фландри, сэр.
- Впустите его, - ответил спокойный низкий голос. - Оставьте нас одних, но будьте наготове.
- Слушаюсь, сэр. - Лейтенант отступил в сторону, и Фландри прошел мимо него. Звуконепроницаемая дверь закрылась с мягким шипением.
Молчание тяжелым облаком сгустилось в салоне адмирала. Он состоял из двух кают. Эта, главная, была обставлена очень просто: кресла, стол, диван, простой ковер. Все было светло-серого цвета. Несколько картин и анимаций придавали комнате индивидуальность: семейные портреты, виды родных мест. Такую же роль играли шахматы, а еще - книжная полка, на которой стояли самые разнообразные книги - военные и юридические труды, классика и научные монографии. Одна из внутренних дверей была открыта, и за ней виднелся кабинет, где Мак-Кормак, должно быть, часто и подолгу трудился. "А спальня, конечно, совсем уж аскетическая, - подумал Фландри, - камбузом и баром пользуются редко, а…"
- Приветствую вас, - сказал Мак-Кормак. Он держался прямо, хотя и был изнурен не меньше своих людей; одежда его была очень аккуратной, и знаки отличия ярко сияли на его плечах. Он уже не молод, заметил Фландри: в волосах его седины больше, чем это было видно на фотографиях, и кости на лице выступали резче, и морщин было побольше, а глаза запали так, что нос и подбородок казались крупнее, чем были на самом деле.
- Добрый день, - на мгновение Фландри ощутил благоговение, но тут же прогнал его и вновь сделался холоден.
- Вы могли бы и отдать честь, командор, - спокойно сказал Мак-Кормак.
- Это было бы нарушением устава, - ответил Фландри.
- Вы ведь сложили с себя полномочия.
- Вот как? Что ж… - Мак-Кормак повел рукой. - Может быть, лучше сядем? Не желаете ли что-нибудь съесть?
- Нет, благодарю вас, - ответил Фландри. - У нас нет времени на дипломатию: флот Пикенса обрушится на вас через семьдесят часов.
Мак-Кормак опустился в кресло.
- Мне об этом известно, командор. Вы, знаете ли, задали работу нашим разведчикам. Подобное скопление сил скрыть невозможно. Мы приготовились к бою, мы рады ему. - Он посмотрел на молодого человека и добавил: - Вы заметили, что я обращаюсь к вам по званию. Я, Император всех подданных Земли. После войны я собираюсь даровать амнистию всем, кто действовал против меня. Возможно, даже вам.
Фландри сел напротив него, положил ногу за ногу и улыбнулся.
- Вы откровенны, не так ли?
- Лишь отчаяние побудило вас торговаться, используя мою жену в качестве заложника. - Мак-Кормак сурово сжал губы. Его ярость мгновенно стала явной, хотя голос и не стал громче. - Я презираю тех, кто опускается до таких методов. Неужели вы могли себе представить, что я покину тех, кто мне доверился, чтобы спасти одного человека, пусть и самого дорогого для меня? Сообщите Снелунду и его бандитам, что для них не будет ни мира, ни прощения, пусть даже они убегут на край вселенной. Но и умереть можно по-разному, и если моей Катрин будет причинен вред, люди еще миллион лет будут вспоминать об их конце.
- Я не могу выполнить ваше поручение в точности, - ответил Фландри, - учитывая то, что Снелунд мертв. - Мак-Кормак встал. - То, что мы с Катрин хотим вам сообщить, заключается в следующем: если вы и ваши сторонники примете битву, это будет конец для вас.
Мак-Кормак подался вперед, схватил Фландри за плечи и встряхнул изо всех сил.
- Что все это значит?! - закричал он.
Фландри одним движением вырвался.
- Не нужно хватать меня, Мак-Кормак, - проговорил он.
Теперь они оба стояли - двое высоких мужчин, под стать друг другу. Кулаки Мак-Кормака были сжаты. Дыхание со свистом вырывалось из его груди. Руки Фландри были спокойно опущены, но колени напряжены, и он был готов в любой момент отразить нападение. Так они стояли тридцать безумных секунд.
Мак-Кормак овладел собой, сделал несколько шагов по комнате и вернулся обратно.
- Хорошо, - сказал он придушенным голосом. - Я согласился с вами встретиться, следовательно, должен вас выслушать. Продолжим.
- Так-то лучше. - Фландри снова опустился в кресло и достал сигарету. Внутри у него все еще дрожало, его попеременно бросало то в жар, то в холод. - Дело в том, - продолжал он, - что у Пикенса есть ваш код.
Мак-Кормак так и застыл на месте.
- Имея его, - излишне подробно продолжал Фландри, - он легко рассеет вас на мелкие группы и переловит вас раньше, чем вы сможете убежать. У вас нет времени на перекодирование, и никогда уже не будет. Ваша карта бита, Мак-Кормак.
Он махнул сигаретой.
- Катрин это подтвердит, - добавил он. - Она - свидетельница всего, что произошло. Скоро вы с ней очутитесь с глазу на глаз, и она расскажет вам чистую правду, без какого-либо медикаментозного воздействия. Надеюсь, вам не понадобится никаких психологических тестов, даже если вы не та влюбленная парочка, за которую она вас выдает. Кроме того, после разговора с нею вы можете послать команду для изучения моего центрального компьютера. Она обнаружит ваш код на его записях. Это, конечно, сделает гипердрайв невозможным для меня, но я не возражаю против того, чтобы подождать Пикенса здесь.
Мак-Кормак не сводил взгляда со своего письменного стола.
- Почему она не поднялась на борт вместе с вами? - спросил он.
- Она находится под моей охраной, - ответил Фландри.
- Ей не грозит абсолютно ничего, если только ваши люди не начнут делать глупости… вроде стрельбы по моему судну. Но если я вовремя не покину ваш флагман, моя команда примет соответствующие меры.
"Которые, дорогой Хьюг, вы, конечно, интерпретируете следующим образом: у меня есть достаточно тренированные люди, которые в случае вашего плохого поведения, смогут увести корабль. Подобное заключение вполне естественно, и я намеренно не делал ничего такого, что могло бы увести вас от него. То, что вся моя команда - это Скорбящий, который не сумеет провести даже шлюпку через бассейн, и что приказы, отданные хишу, не имеют никакого отношения к тому, что может случиться… все это вам лучше не знать. Лучше я сообщу вам кое-какие сведения приватного характера."
Мак-Кормак поднял голову и внимательно всмотрелся в него. Шок, вызванный изумлением, прошел, к адмиралу вернулись его самообладание и разум.
- Она - ваша заложница? - спросил он с каким-то клекотом в горле.
Фландри кивнул, затягиваясь сигаретой. Табак действовал на него успокаивающе.
- Угу. Это долгая история. Катрин расскажет вам большую ее часть. Но главное вот в чем: хотя я и служу Империи, но нахожусь здесь неофициально и без ее ведома.
- Почему?
Пристально глядя на собеседника, Фландри ответил, четко выговаривая каждое слово:
- По ряду причин, включая и ту, что я - друг Катрин. Я - тот, кто отобрал ее у Снелунда. Я взял ее с собой, когда отправился посмотреть, есть ли возможность излечить вас от мании величия. Вы оставили систему Виржила, но один из ваших прелестных варварских корабликов атаковал нас и уничтожил наш корабль. Мы высадились на Дидоне и пешком прошли до Порт-Фридериксена. Там я захватил военное судно, с которого и снял код… то самое, которым теперь командую. Когда я привел его к Ллинатавру, мы с моими людьми сохранили тайну Катрин. Они считают, что космос принадлежит в равной мере и ей. Я завлек на борт судна губернатора Снелунда и держал его за запястья, пока она перерезала ему горло. Мы с вами пошли бы на худшее, но у нас с вами во всем организме благопристойности меньше, чем у нее в одной пряди волос. Она помогла мне избавиться от улик, потому что я намерен вернуться домой. Мы выпихнули его на метеоритную траекторию у внешней планеты. Потом мы направились к Сатану.
Мак-Кормак содрогнулся.
- Вы хотите сказать, что она перешла на вашу сторону… к вам? Неужели вы с ней…
Сигарета Фландри упала, разбрасывая искры. Он вскочил, схватил Мак-Кормака за китель, с внезапно проснувшейся в нем яростной силой зажал в другой руке сопротивляющиеся руки Мак-Кормака, и начал трясти адмирала, крича:
- Укроти язык, сукин сын! Да будь на то моя воля, это ваше тело летало бы в космосе! Но есть Катрин. Есть люди, которые следуют за вами. Есть Империя. Лучше встаньте на колени, Мак-Кормак, и возблагодарите глупого бога, которого вы взяли себе в подручные, за то, что мне приходится искать какой-нибудь способ спасти вашу жизнь, потому что иначе вред от вас удесятерится!
Он с силой оттолкнул адмирала от себя. Мак-Кормак с трудом сохранил равновесие и, оцепенев, смотрел в лицо стоящему против него и пылающему яростью молодому человеку. И его собственная ярость поутихла.
Фландри отвернулся.
- Прошу прошения, - бесцветным голосом сказал он. - Я не извиняюсь, поймите. Я лишь сожалею о том, что потерял самообладание. Непрофессионально с моей стороны, особенно если учесть, что у нас мало времени.
Мак-Кормак кивнул.
- Я сказал, что буду слушать вас. Может быть, сядем и попробуем начать сначала? - Фландри невольно восхитился им.
Они неудобно пристроились на краешках кресел. Фландри достал новую сигарету.
- Между мной и Катрин никогда ничего не было, - сказал он, не сводя глаз с крошечной красной точки. - Не стану отрицать, я хотел бы этого, но… ничего не было. Она всецело предана вам и всему, что с вами связано. Думаю мне удалось убедить ее, хотя и не до конца, что ваш курс ошибочен. И, во всяком случае, она полна решимости последовать за вами куда угодно и помогать вам во всех ваших делах. Разве такое решение не заслуживает благоговения?
Мак-Кормак глотнул. Через несколько мгновений он произнес:
- Вы замечательный парень, командор. Сколько вам лет?
- Наполовину меньше, чем вам. И все же мне приходится объяснять вам, что такое жизнь.
- Почему я должен вас слушать, - Мак-Кормак произнес эти слова вопросительно, но интонация была не самая смиренная. - Вы ведь поддерживаете мерзкое правительство. Вы сами признаетесь, что хотите разрушить мое дело?
- Оно разрушено и без меня. Мне известны успехи вашей оппозиции. Мы с Катрин надеемся, что нам удастся удержать вас от дальнейшей траты жизней, сокровищ и кораблей.
- Наши перспективы не так уж плохи. Я разработал план…
- Самым худшим его последствием была бы ваша победа.
- Что? Фландри, я… я всего лишь человек со своими слабостями, но любой был бы лучше на троне, чем Джосип, назначивший Снелунда губернатором.
С улыбкой, потому что его собственная ярость умирала, уступая место жалости, Фландри ответил:
- В этом Катрин все еще согласна с вами. Она все еще считает вас самым подходящим человеком для этого дела. Я не смог убедить ее в обратном, да и не очень старался. Видите ли, не имеет значения, права она или ошибается. Факт остается фактом: вы могли бы дать нам самую блестящую в истории администрацию, но все равно ваше воцарение было бы катастрофой.
- Но почему?
- Вы разрушили бы принцип законности. Империя переживет Джосипа. Обширность ее интересов, осторожность ее бюрократического аппарата, ее размеры и инерция сдержат его, помешают нанести непоправимый вред. Но если бы вы взяли трон силой, то почему бы другому адмиралу не проделать то же самое в другом поколении? И еще раз, и еще, пока гражданские войны не разобьют Империю на мелкие куски. Пока не придут марсейане и варвары. Вы сами нанимали варваров, чтобы бороться против Земли, Мак-Кормак. Принимали ли вы предосторожности или нет, но вы их нанимали, и этот факт останется, и рано или поздно придет повстанец, который пообещает им в награду всю Империю. И потом придет Долгая Ночь.
- Я никак не могу с вами согласиться, - с жаром возразил адмирал. - Поддерживать обреченный режим…
Фландри прервал его.
- Я не собираюсь обращать вас в свою веру. Я просто объясняю вам, почему сделал то, что сделал. Невозможно восстановить то, что было с такой тщательностью дискредитировано. Все, чего достигла ваша революция - это убийства, разрушение кораблей, в которых мы испытываем жесточайший дефицит, зарождение мятежных настроений, которые не улягутся еще годы - и все это в критическом приграничном районе.
- А что же мне следовало сделать? - продолжал спор Мак-Кормак. - Оставим в стороне мою жену и меня. Подумайте о том, что Снелунд сделал с этим сектором. О том, что бы он сделал, если и когда вернулся бы на Землю. Есть ли другое решение, кроме как с корнем вырвать этот сорняк?
- Вырвать… уничтожить… все вы, радикалы одинаковы, - сказал Фландри. - Вы думаете, что все зло проистекает из одного-двух источников, и если только вы до них доберетесь, жизнь автоматически превратится в райскую. Все куда сложнее. Почитайте исторические труды и увидите, что за результаты давал каждый взрыв насилия со стороны реформистов.
- Все это ваши теории! - вспыхнул Мак-Кормак. - А я… мы смотрели в лицо фактам.
Фландри пожал плечами.
- Было много различных путей, - сказал он. - Кое-какие начали разрабатываться: жалобы на Снелунда, давление на Императора с тем, чтобы Снелунд был выведен из состава кабинета или, по крайней мере, находился под контролем. Если бы с этим ничего не вышло, вы могли бы организовать заговор против него лично. Не стану отрицать: он представлял собой опасность для Империи. Предположим, после того, как вас освободили, вы и ваши друзья могли бы устроить налет на дворец с целью освободить Катрин и убить Снелунда. Разве этого не было бы достаточно?
- Но что бы мы делали потом?
- Поставили бы себя вне закона, - Фландри кивнул. - Примерно так, как это сделал я, хотя я и надеюсь скрыть вину, которой за собой не чувствую. Если даже оставить в стороне мое личное благополучие, факт этот, получи он огласку, явил бы собой плохой прецедент. К числу ваших пробелов, Мак-Кормак, относится недооценка общественного лицемерия.
- Мы не могли… прятаться за чужую спину.
- Да, конечно, и вам нужно бы было сразу сделать то, что вы и многие другие вынуждены будете сделать сейчас - уйти за пределы Империи.
- Вы с ума сошли! Куда?
Фландри снова встал и посмотрел на него сверху вниз.