Второму дирижаблю не оставалось ничего другого, как обрубить кошки и бросить абордажную команду на произвол судьбы. Его капитан не знал, что на "Дельфине" было всего два летучих паруса. Дирижабль мстительно плюнул несколькими стрелами катапульт и отцепился, быстро уходя за корму. Корабль маураев встал на ровный киль.
Обитатели небес могли теперь и убежать, и попытаться атаковать снова. Ни того, ни другого варианта Руори допускать не собирался. Он прокричал в мегафон:
- Выбирай линь! Тащи сюда этих подлецов! - И бросился вниз по вантам на палубу, где продолжалась схватка.
Потому что Хити и его ребята уже воткнули в гондолу три больших гарпуна и с полдюжины маленьких. Напряженные лини прогнулись цепной линией от дирижабля к носовому кабестану. За их прочность можно было не опасаться. На "Дельфине", как и на любом маурайском корабле, людей кормило море, по которому они плавали. Кабестаны притягивали к борту китов, а дирижабль по сравнению с этим - просто ерунда. Надо было только успеть набрать достаточно ходу до того, как пираты опомнятся и найдут способ обрубить тросы.
- Тобиба, тобиба, итоки, итоки! - донеслась от кабестана старая моряцкая песня. Руори спрыгнул на палубу и увидел маурая, сражающегося с каньонцем - меч против булавы. Ударом сзади Руори размозжил каньонцу голову, как раздавил бы червяка. (Потом он сам не понимал, как мог подумать так о человеке.)
Схватка окончилась быстро; у обитателей небес не было шансов. Но и человек шесть моряков были серьезно ранены. Оставшихся в живых пиратов поместили в лазарет, раненым морякам ввели антибиотки и обезболивающее и передали на руки заботливым донитам. А Руори быстро отдавал команды, готовясь к следующей фазе.
Дирижабль был притянут почти к самому бушприту и так накренился, что его катапульты стали бесполезны. Пираты собрались на боковой галерее, крича и потрясая оружием. Численностью они превосходили команду "Дельфина" раза в три или четыре. Одного из них Руори узнал - высокого золотоволосого мужчину, с которым дрался около дворца. Почему-то он вызывал у Руори мрачные чувства.
- Поджечь их? - спросил Атель. Руори сморщился:
- Похоже, придется. Постарайтесь не задеть гондолу. Она нам нужна.
В руках мускулистых островитян быстро задвигался балансир. Из керамического сопла ударила струя пламени. Гондола задымилась, оттуда потянуло горелым и послышались крики. Когда же Руори приказал прекратить огонь и дым рассеялся, приумолкли даже самые закаленные ветераны. Маураи не сентиментальны, но не любят причинять боль.
- Рукав, - хрипло сказал Руори.
Прохладным благословением хлынула вода, и загоревшееся плетение гондолы зашипело, превращаясь в тлеющие угли.
Вверх взлетели кошки. Двое юнг бросились на тросы впереди взрослых, чтобы первыми забраться на пиратский корабль. Обитатели небес не сопротивлялись. Уцелевшие пираты стояли оцепенело, лишившись боевого духа, сложив оружие у ног. К гондоле приставили трапы, по ним полезли матросы и начали собирать пленников.
Из двери выскочили несколько обитателей небес с оружием наготове, среди них был и тот, светловолосый. Он бросился к Руори, выхватив левой рукой тот самый кинжал. Правая рука его висела безжизненно.
- Каньон! Каньон! - крикнул он, но это было лишь слабое подобие боевого клича.
Руори шагнул в сторону и выставил ногу. Светловолос сый споткнулся, и Руори ударил его по шее обухом топора. Мужчина упал, попытался подняться и снова рухнул, подергиваясь.
- Давай сюда. мой нож..
Руори присел на корточки, снял с побежденного кожаный ремень и стал его им связывать. Пара голубых глаз бросила на него почти умоляющий взгляд:.. - Ты разве не убьешь меня? - выговорил он по-испански.
- Лесу Харисти, нет! - удивленно ответил Руори. - Зачем?
Руори выпрямился. Сопротивление подавлено, дирижабль принадлежит ему. Он открыл перед собой дверь, полагая, что там должно находиться что-то вроде мостика.
И застыл неподвижно, не слыша ничего, кроме ветра и ударов собственного сердца.
Ему навстречу вышла Треза. Она держала руки перед собой как слепая и смотрела куда-то сквозь него.
- Это вы, - произнесла она совершенно безжизненным голосом.
- Донита, - запинаясь, ответил они взял ее за руки. - : Донита, если бы я знал, что вы здесь, я бы никогда не… не рискнул…
- Почему вы нас не сожгли и не потопили вместе со вторым дирижаблем? - спросила она. - Как мне теперь вернуться в город?
Она вывернулась из его рук и неверным шагом вышла на палубу. Дощатый настил был сильно накренен. Она оступилась, встала на ноги, прошла босиком, как была, на галерею и стала смотреть на океан. Ее волосы и порванное платье развевались на ветру.
6
Чтобы управлять воздушным кораблем, требовалось недюжинное умение. Руори понимал, что те тридцать человек, которым он это поручил, справлялись из рук вон плохо. Опытные обитатели небес - совсем другое дело. Они могли с одного взгляда на воду или на землю находить восходящие и нисходящие потоки, определять, на какой высоте дует нужный им ветер, плавно подниматься и опускаться, даже лавировать против ветра, хотя и, понятно, очень медленно из-за сильного дрейфа.
Тем не менее за час основные принципы управления дирижаблем стали понятны и морякам. Руори вернулся на мостик и стал отдавать приказы в переговорную трубу. Берег был уже близко. С гондолы был хорошо виден "Дельфин" с грузом военнопленных, плетущийся почти без парусов. Руори и остальным новоиспеченным аэронавтам придется выслушать немало шуток над их тихоходностью. Но Руори не улыбался, не радовался заранее этим шуткам и не обдумывал ответы, как было бы еще вчера. Сзади, не двигаясь, сидела Треза.
- Донита, вы знаете, как называется этот корабль? - спросил он, чтобы поговорить хоть о чем-то.
- Он называл его "Буйвол", - без всякого интереса в голосе ответила она.
- Что это?
- Такое дикое животное.
- Значит, он разговаривал с вами, пока нас искал. Он ничего интересного не говорил?
- Рассказывал о своих людях. Хвастался, что у них есть… много всяких вещей, которых у нас нет… механизмы, энергия, сплавы… как будто со всеми этими механизмами они не просто шайка мерзких бандитов.
В этот момент в ее голосе появилась хоть какая-то живая нотка. Он испугался, что. она начала останавливать сердце, но потом вспомнил, что мейканцы в отличие от маураев вроде бы так делать не умели.
- Он не оскорблял вас? - спросил Руори, не глядя на нее.
- Вы бы не назвали это оскорблением, - зло проговорила она. - А сейчас оставьте меня, ради всего святого! - Он услышал ее шаги - Треза открыла дверь и вышла.
"Ну, у нее все-таки убили отца", - подумал он. Это ранит кого угодно и где угодно. А ее, наверное, еще больше, чем его. Мейканцы росли исключительно под присмотром родителей и в отличие от маурайских детей не проводили половину времени за сном; едой и игрой со случайно попавшейся родней. Никак по-другому объяснить внезапное: помрачнение Трезы Руори не мог.
Уже был виден город. Над ним висели неприятельские корабли. Три против одного… да, сегодняшние события могут стать легендарными. Если, конечно, у него получится. Он знал, что должен был чувствовать безрассудное удовольствие, как от серфинга, или драки с акулой, или плавания в тайфун - любой головоломной проделки, где успех означает славу и внимание девушек. Руори слышал, как развлекаются его люди: поют, выбивают ногами воинственные ритмы и хлопают. Но в его сердце было холоднее, чем в Антарктиде.
При подходе к ближайшему кораблю Руори приготовился к достойной встрече и нарядил команду дирижабля в одежду пленных пиратов. Безупречный вид и конвоируемый "Дельфин" лучше всего покажут, что они - самые настоящие каньонцы, возвращающиеся после трудно доставшейся победы. Руори сказал в переговорную трубу:
- Так держать! Стреляй, когда будем проходить на траверсе!
- Есть! - ответил Хити.
Через минуту капитан услышал грохот катапульты. В иллюминатор он увидел, как прямо в центр вражеской гондолы вонзился гарпун.
- Трави линь, - сказал он Хити. Держим, чтобы метнуть в нее парус, а не загореться самим.
- Случалось мне ловить меч-рыбу, - ответил помощник. В его голосе проскальзывали насмешливые нотки.
Неприятельский дирижабль дернулся и отклонился от курса. Выстрелило несколько катапульт, одна стрела попала в цель, но от одной пробитой камеры дирижаблю ничего не сделается.
- Поворачивай! - заорал Руори. Подставляться под обстрел ему совсем не хотелось. Оба корабля стали медленно опускаться, паруса хлопали.
- Круто под ветер!
"Буйвол" превратился в якорь, лишая противника маневренности. Парус был уже готов. На этот раз к нему были приделаны рыболовные крючья. Он коснулся баллона с газом и ровно лег на нем.
- Поджигай! - прокричал Руори. По прикрепленной к парусу веревке побежал огонек. Через минуту пламя охватило весь корабль. Несколько парашютистов выбросились в море.
- Два осталось, - сказал Руори без капли того ликования, которое слышалось в криках его людей.
Пираты никак не были дураками. Оставшиеся дирижабли повернули назад к городу, совершенно не желая подставляться под огонь с воды. Один из них снизился, выбросил тросы, и стоявшие на земле быстро подтянули его к площади. В бинокль Руори увидел, как на нем забегали вооруженные люди. Другой, на котором, несомненно, была только сторожевая команда, маневрировал но направлению
К "Буйволу".
- Кажется, эти парни хотят связать нас боем, - предупредил Хити. - А тот, внизу, пока загрузит пару сотен солдат и возьмет нас на абордаж.
- Знаю, - ответил Руори. - Вот и пойдем навстречу их пожеланиям.
Он взял курс точно на корабль с минимальным экипажем. Дирижабль не стал уклоняться от встречи, хотя и мог бы. Всея культуре обитателей небес была присуща храбрость - она-то и не дала это сделать. Вместо того чтобы отлететь в сторону, пираты постарались как можно быстрее сманеврировать так, чтобы можно было забросить кошки. Тогда у второго корабля было бы время взять солдат и взлететь. Погрузка уже почти закончилась.
Теперь время их припугнуть, решил Руори.
- Давайте огненные стрелы, - сказал он. На падубе матросы засунули в небольшие цилиндры поршни из очень твердой породы дерева. На дне цилиндров был трут. Так поджигали пропитанные нефтью куски древесины. Как только дирижабль подлетел на достаточно близкое расстояние, лучники c "Буйвола" открыли огонь.
Если бы это не сработало, Руори бы отказался от дальнейших попыток и постарался поджечь неприятеля издалека, хотя по плану этот корабль и был ему нужен. Но пираты все еще находились под большим впечатлением от судьбы своих товарищей. Как только о борт гондолы ударились первые стрелы, совершенно не подготовленные к такому повороту событий северяне запаниковали и попрыгали вниз. Может быть, кто-то из них, опускаясь на парашюте, и заметил, что ни один лучник не целился в баллон с газом. - Живо! - крикнул Руори. - Туда! Тушите огонь! - На дирижабль забросили кошки, корабли сблизились. Матросы начали перелезать на соседнюю галерею и выплескивать из ведер воду.
- Внимание! - сказал он. - Половину людей на приз. Доставайте спасательные тросы и поторапливайтесь.
Он опустил трубку. За ним скрипнула дверь. Он обернулся и увидел, что на мостике опять появилась Треза. Она была все еще бледна, но причесалась и высоко держала голову.
- Еще один! - сказала она почти радостно. - Теперь остался последний.
- Но на нем полно народу, - промолвил Руори. - Я сожалею; что согласился с вашим отказом уплыть на "Дельфине". Я не вполне представлял, что это значит. Слишком рискованно.
- Выдумаете, я придаю этому хоть какое-то значение? - спросила она. - Я - Карабан.
- Но я придаю этому значение, - ответил Руори.
В ней пропало всякое высокомерие. Она быстро коснулась его руки и залилась румянцем.
- Простите меня. Вы столько сделали для нас. Нам никогда не отблагодарить вас.
- Это в ваших силах, - сказал Руори. - Как?
- Не останавливайте ваше сердце только потому, что ему больно.
Она посмотрела на него. Казалось, ее глаза светятся. В ведущей на палубу двери появился боцман.
- Все готово, капитан. Мы держим ровно тысячу футов. На обоих летучках у каждого клапана стоит человек.
- У всех есть спасательные тросы?
- Да. - Боцман вышел.
- Вам тоже он нужен. Пойдемте.
Руори взял Трезу за руку и повел на галерею. Почти со всех сторон их окружало небо. В лицо дул ветер, палуба под ногами ходила, будто была живой. Руори увидел, что к поручням было привязано множество легких канатов, взятых с "Дельфина".
- С парашютами прыгать нельзя. Слишком большой риск для необученных людей, - сказал он. - Но вам не приходилось спускаться по таким тросам. Я вам сделаю обвязку, чтобы подстраховать. Постепенно перебирайте трос руками и спускайтесь. Когда будете на земле, обрежьте веревки. - Руори отрезал ножом несколько кусков каната и связал их с моряцкой ловкостью. Когда он примерил его на Трезе, она вся напряглась.
- Но я же ваш друг, - пробормотал он.
Она расслабилась и даже улыбнулась. Руори отдал ей ее нож и вернулся на мостик.
Корабль пиратов уже поднялся с земли и приближался. Дирижабли Руори не двигались. Было видно, как солнце играет на гранях металла Руори понимал, что пираты видели, как было захвачено последнее судно, и на этот крючок не попадутся. Если ничего другого им не удастся, пираты просто могут поджечь его и спрыгнуть с парашютом. Он не отдавал лучникам приказа стрелять. Когда их разделяло уже всего несколько саженей, Руори крикнул:
- Открыть клапаны!
Из обоих мешков вылетел газ. Связанные между собой дирижабли стали падать.
- Огонь! - закричал он. Хити навел катапульту и выстрелил гарпуном в днище нападавшим. К снаряду был привязан якорный трос. - Поджигай и сматываемся!
Стоявшие на палубе разлили из бочек нефть и подожгли ее. Вспыхнули языки пламени.
Корабль каньонцев тянули вниз два привязанных к нему дирижабля, и он начал быстро падать. На высоте пятисот футов сброшенные спасательные тросы коснулись плоских крыш и потащились по улицам. Руори перепрыгнул через борт и чуть не сжег себе ладони, спускаясь.
И как раз вовремя. Загарпуненный дирижабль надул камеры газом из танков и взмыл вверх на тысячу футов, таща за собой свой груз. Наверное, никто еще не заметил, что этот груз горел. А от гарпунов Хити им будет очень непросто избавиться.
Руори поглядел вверх. Дыма от раздуваемого ветром пламени не было. Казалось, на дирижабле горит маленькое, но яркое солнце. Руори не рассчитывал, что огонь застанет пиратов врасплох. Он полагал, что Они выпрыгнут с парашютами на землю, где их смогут атаковать мейканцы. Он даже почти хотел предупредить их.
Тем временем пламя добралось до баллонов с остатками газа. Казалось, что громко вздохнул какой-то невероятный великан. Дирижабль с пиратами превратился в гигантский летающий костер, и ветер отнес его за городские стены. Несколько фигурок величиной с муравья попытались выпрыгнуть вниз. У одной горел парашют.
- Пресвятая Мария, - прошептала стоявшая рядом Треза, бросилась к нему на шею и спрятала лицо у него на груди.
7
С наступлением темноты во Дворце зажгли свечи. Правда, нельзя было скрыть уродства исполосованных стен и закопченных потолков. Стоявшие у трона часовые были все в лохмотьях и имели усталый вид. Не было заметно веселья и в городе. Слишком многие погибли.
Руори сидел на троне кальде. Справа от него находилась Треза, слева - Паоло Донойю. Последним предстояло выполнять функции власти, пока новая не будет официально утверждена. Вид у дона был строгий, и перевязанную голову он держал прямо. Треза широко раскрытыми глазами выглядывала из-под края окутывавшей ее мантии. Руори сидел свободно - после окончания сражения настроение у него несколько улучшилось, но лишь очень ненамного.
Это было трудное дело, даже после того, как воспрянувшие духом городские солдаты бросились на вылазку и погнали уцелевших врагов. Слишком многие из пиратов в плен не сдавались и дрались до тех пор, пока их не убивали. Несколько сот пленных, захваченных в основном еще в море, были опасным трофеем. Никто не знал, что с ними делать. - Ну, по крайней мере покончено с их войском, - сказал Донойю. Руори в ответ покачал головой:
- Нет, сенор. Жаль, конечно, но конца пока не видно. Там, на севере, тысячи таких дирижаблей и толпы сильных и голодных людей. Они были здесь не в последний раз.
- Мы будем готовы к этому, капитан. И встретим их достойно. Увеличим гарнизон. Поставим заградительные аэростаты. Приготовим зажигательные паруса, пушки, которые могут стрелять вверх. Может, даже воздушный флот удастся сделать… научиться летать самим.
Треза пошевелилась. В ее голосе снова зазвучала жизнь, хотя это была жизнь, полная ненависти.
- В конце концов, мы сами придем к ним с войной. В Корадских горах ни одного не останется.
- Нет, - ответил Руори. - Этого быть не должно.
Треза резко повернулась к нему и пристально посмотрела из-под мантии. Наконец она сказала:
- Да, мы должны возлюбить наших врагов. Но к ним это не относится. Они не люди.
Руори обратился к пажу:
- Пошлите за главным пленником.
- Чтобы объявить ему наш приговор? - спросил До-нойю. - Это надо сделать официально, при всем народе.
- Нет. Просто поговорим с ним.
- Я не понимаю вас, - сказала Треза. Она запиналась, и говорить презрительно не получалось. - После всего, что вы сделали, в вас неожиданно пропало мужество.
Руори не понял, почему его слова ее задели. Если бы это сказал кто-нибудь другой, ему было бы глубоко безразлично.
Вошел Локланн. Его сопровождали два охранника. Руки пирата были связаны за спиной, на лице - запекшаяся кровь, но он шел как победитель. Подойдя к трону, Локланн остановился, расставив ноги, и ухмыльнулся Трезе.
- Значит, - сказал он, - эти тебя не удовлетворяют и ты решила позвать меня?
Треза вскочила на ноги и закричала:
- Убить его!
- Нет! - крикнул Руори.
Стражники замялись, и мачете остались наполовину в ножнах. Руори встал и поймал Трезу за руку. Она вырывалась и шипела как кошка.
- Ну хорошо, не убивай его. - Она согласилась так быстро, что в это даже не верилось. - Не сразу. Медленно. Пусть его задушат, сожгут заживо, сбросят на копья…
Руори крепко держал ее до тех пор, пока она не успокоилась. Когда же он отпустил ее, она села и заплакала.
- Кажется, Я понимаю, - раздался стальной голос Паоло Донойю. - Надо найти ему подходящее наказание.
Локланн плюнул на пол.
- Конечно, - сказал он. - С беспомощным человеком можно вытворять любые штуки.