Дни полетели. Вскоре Стася уже помогала по хозяйству, чувствуя себя вполне прилично. Правда, слабость, что приступами одолевала ее, уходила тяжело, будто нехотя. Но угнетало Стасю другое - после болезни ей больше не снился Иван, не видела она и Николая. Пропасть, в которую она проваливалась, нельзя было назвать сном, и ничего в ней не было, никого. Словно исчезло что-то с той болезнью, навеки покинув женщину.
А в остальном, жизнь могла бы радовать.
Люди в селенье были добрыми, приветливыми, дружными. Сперва сторонились чужаков, присматривались, после того как Кир помог мужикам избу ставить, а Стася на покос с молодками пошла, признали, за своих стали принимать. Даже прозвище дали: Ермоловы подкидыши. Только Ставр, староста деревни, продолжал настороженно наблюдать за пришлыми. И чудилось Стасе в его глазах то, что ей неведомо, но необходимо. Пару раз разговор пыталась с ним завести, а он и слова не молвил. Стоял, бороду оглаживал и смотрел на женщину чуть свысока, но с непонятным раздражением.
Что он знал? Что скрывал?
А Ермол? Странные взгляды парень на Стасю кидал.
Она на крыльце с Киром сидела. Один морковку как кролик грыз, другая на закат смотрела. Красиво и, кажется, музыка играет загадочная, будто что-то воспевающая и с чем-то прощающаяся. И жаль было, что вместо Коли рядом Кир сидит и ничего не слышит. А Чиж бы услышал, Стася в том уверена была. Только это настроение и портило, нивелировало приятное чувство покоя и умиротворения.
Ермол рядом ходил, круги нарезал, косо поглядывая на пару, и явно ждал. Чего - Кир понял. Раз глянул, два и хмыкнул:
- Пойду, малому хозяйки свистульку мастерить. Обещал пацану.
Стася улыбнулась - тактичность робота штука забавная.
Только он дверью в избу схлопал, Ермол тут как тут, рядом с женщиной осторожно присел, ладони потер.
- Не озябла, государыня?
- Тепло.
И тишина. Стася закатом любуется, Ермол мнется. Его желание что-то сказать почти осязаемым было. Как и робость.
- Надоели мы тебе?
- Что ты! - даже отпрянул. - Живите сколь душе угодно. Не в убыток нам - в радость. Мамане подмога, сестренке присмотр.
- Тяжко одному за семьей приглядывать?
Парень помялся:
- Не то что… Не кинешь, вот беда.
- Уйти хочешь?
- Пора. Мир посмотреть хочу…
- Себя показать, - закончила за него Русанова. - Известное дело: старикам дом, молодым дорога. Так кто мешает?
- Отца дождаться надобно. Леда в сок входит, маманя не семи рук, а Прошка мал еще за родней присматривать да по хозяйству пособлять.
- Скоро отец вернется?
- Как время приспеет, так и возвернется.
- Далеко ушел?
- Далече, государыня.
- Что ты все государыней меня величаешь?
Ермол глянул на нее озабоченно:
- Не по нраву?
- Не по чину.
- Ой, ли?
Взгляд и тон парня насторожили Стасю. Она ждала, что он пояснит, но тот смелости не набрался. Вздохнул да встал:
- Ночи доброй. Долго-то не засиживайтесь, не ровен час, опять лихорадка накинется. Сыро да зябко ноне.
И в дом пошел.
Кир следом на крыльцо выплыл, прислонился к косяку:
- Обихаживал жених?
Стася ответить не успела - мимо с радостным криком пронесся постреленок, оглашая сумерки:
- Батя вернулся!! Батька пришел!!
Следом, льня к высокому бородачу и сияя от счастья, прошла Домна, соседка Ермолова.
- Интересно, откуда он вернулся? - протянул Кир, глядя в спину колоритной парочке, воркующей как два голубка.
- Н-да, - протянула Русанова. Вроде бы ничего необычного: ну, вернулся мужик домой, славно. Только литые ботинки, защитная спецовка и погоны на плечах не вязались с домоткаными одеждами жителей селенья.
Женщина покосилась на товарища: что думаешь?
Тот поморщился:
- Виг вам.
- Хорошая версия, - фыркнула Русанова.
- Да я голову уже сломал над этими ребусами. Вчера днем вот так же двое в село завалились. Парень во фраке и женщина в платье из шифона. Встречали их почти толпой на дороге, чуть не с плясками. И никого видок не удивил.
- Значит не нам озадачиваться? И все же, откуда они являются довольные такие, странно наряженные?
- У Соловки спроси. Каждый день на дорогу ходит, сына ждет. Должна знать откуда явится. Или у Ермола с Ледой, они тоже отца ждут.
- Завтра спрошу, - зевнула Стася.
Русанова про то забыла, как и про разговор с парнем. Подумать - о чем помнить? Но Ермол, видно, решил хитро-мудрость свою показать, по крупицам заинтересовывать. Да не рассчитал силы свои - молодость резвая терпеть не умеет.
Пристроился к Стасе на покосе сено убирать. Один стог сложили - он все поглядывал, на втором заговорил:
- Негоже тебе вилами-то махать, ручки пузырить. А и сгоришь, прикрылась бы, госпожа. В тенек отошла, передохнула.
Солнце и, правда, палило нещадно, даже в майке жарко было.
- Второй стожок сложим и передохну, - подцепила вилами сено.
- Негоже, - осмелел вдруг парень, на себя их потянул, перехватив.
- Ополоумел, что ли? - удивилась Стася.
- Не бережешь себя, не дело то. Слуги недосмотр.
Интересно, - прищурилась женщина, на черенок вил облокотилась:
- Кир мне брат, - протянула.
Ермол свои вилы в сено воткнул и молвил тихо, в сторону глядя:
- Не много ли чести слугу братом величать? А и нет братавьев у вас, всем известно.
- Ты меня за кого принял?
- Кто вы есть, за ту и принял, - алея от смущения, пробубнил парень. - Не спутать. Довелось, раз видел.
- Где? - у Стаси брови на лоб сами полезли от изумления.
- Да не страшись, государыня, не выдам. Не дитя, чай, ведаю с чего прячешься. Только худо то делаешь. Имя хоть бы сменила, а то, что Стесси, что Стася - едино. Дойдет до кого, быстро скумекают.
- Ты о чем? - качнулась к нему Стася: перегрелся, спутал с кем или действительно ценной информацией обладает? - Я, по-твоему, кто?
- Да уж ведомо кто - княжна Ямены.
Стася вилы кинула, к стожку отошла и в сено спиной села, спасая плечи от палящих лучей, а голову от жара. Авось так лучше соображать будет, о чем Ермол толкует.
- Еще раз, - попросила, снизу вверх на него посмотрев.
Парень рядом с женщиной встал:
- Стесси Ямена, пресветлая государыня Ямены. Мне все ведомо, все. Видел я вас прошлый год, мимо проезжали. А недавно слух прошел, что порешили вы себя. Не поверил. Оно ясно, отчего руки наложить хотела - кому же Зверю достаться хочется?
- Зверь у нас кто?
- Муж твой. В аккурат на свадьбе ты и сгинула. Сбегла значит, наплели языки, что прилюдно себя порешила. Доброе дело. Я как тебя узрел, сразу смекнул - домой пробираешься. Только тяжко придется. Зверь и там тебя достанет, теперь ему все досталось. От края до края - все его теперича. Негоже то. На тебя едина надежа была.
Сел рядом в сено, руки на коленях сложил замком:
- На слугу твово надежа малая, а я верой и правдой служить тебе стану. Подмогну возвернуть все…
- Зверь у нас кто, в смысле, муж? Имя-то есть? - перебила его Стася. Про то, что он петь начал, она слышать не хотела - и так ясно - в сподвижники напрашивается, подвигами грезит, славы да ратных успехов желает. А может и больше: золота, земель, руки княжны. Но не суть.
- Как же? Лорд Арлан. Николас.
О-о-о! Вот и сложилось все!
Стася чуть не сплюнула в сердцах: ясно стало отчего "Теофил" так смотрел на нее - супружницу - беглянку встретил. Обломила с первой брачной ночью? Что ж, повод лютовать.
Вот это новость!
- Спасибо, Ермол, только напрасны твои тревоги - не Стесси я, а Стася. Так уж мать с отцом нарекли. И роду я простого, не княжеского.
- Угу? - уставился на нее пытливо и видно было - не верит.
- Мое дело упредить, твое думать, государыня. Одно напослед скажу - ни с кем тебя не спутать, раз увидев. Шибко ты ярка да величава. Счастье твое, что с нашей деревни никто тебя не зрел ране. Я же не выдам, животом тебе служить стану, но и ты не плошай. Не ровен час, прознает Зверь о тебе, не иголка, чай, в стоге. Худо тогда придется.
Стася покивала для вежливости и с поля пошла, сказавшись усталой.
Кира нашла, со стропил стянула и за угол недостроенной избы толкнула:
- Новости хочешь?
- Интересные?
- О! Еще какие. Ермол во мне Стесси Ямену признал, княжну какой-то Ямены… И жену Арлана - Теофила!
Кир крякнул:
- О-пса! Когда ж ты успела? - хохотнул.
- Не я, - руки в карманы сунула, нахохлилась. - Хотя могла. Ой, Теофил - затейник. Как он мне женой стать предлагал, какие рулады пел, как красиво ухаживал! Там мечтал, а здесь исполнил. Да это-то ерунда, другое примечательно: что двойник Теофила с моим двойником сошелся, но при этом, говорят, она себя убила прямо на свадьбе.
- Видно это жениха и подкосило, - хмыкнул мужчина. - И на почве психической травмы он начал косить народ.
- Ермол думает, он сюда заявится.
- Не исключаю, - согласился Кир.
- Говорит, что земли той Стесси теперь ему принадлежат. Все от и до.
- А может тебе, это, - подмигнул, - воскреснуть?
- Шутки у тебя плоские, - глянула на него презрительно. - Я вот что думаю - надо отряд самообороны организовать. На всякий случай. А то втемяшится, придет сюда лютовать.
- Третий пункт устава, - напомнил робот.
- Да пошел ты со своим пунктом и уставом! Зверю о нем расскажи!
- Зверю?
- Ничего прозвище, да? Многообещающее.
- Я бы сказал: в полной мере отображающее личность.
Стася плечами передернула, бродить мимо Кира начала и вслух свои мысли излагать:
- Если здесь есть двойник Теофила, был мой двойник, значит, есть двойник Чижа.
- Или был, как твой.
- Есть!… Извини. Надо поискать.
- Уходим?
- Нет, сначала надо людям помочь. Вилы, конечно, хорошо, но против зверья с ними не попрешь, не тот вариант. Вооружить мужчин надо, научить мечами владеть, стрелы с луками сделать, обучить хоть молодь вон.
- На обучение месяц уйдет, не меньше, и то, если староста противиться не станет. Ставра ты видела, общалась - не простак. Уговорить его на реорганизацию ума населения так же просто, как тополь у дороги.
- Ты останешься, а я пойду. Договоримся где-нибудь встретиться.
- Сейчас! Где, например, ты встречаться со мной собралась? Карта местности есть?
- Нет. Что ты предложишь?
- Со Ставром для начала поговорить, а там ясно будет. Скажет "добро" - работаем. Месяц подождешь. Нет - уходим. Но что первое, что второе - вместе.
- Нельзя просто так уходить, не по-человечьи, ждать же я не могу.
- Знаю, Чиж твой паранойей машет. Но давай здраво рассудим: в деревне жили до нас без нас и о военизированной гвардии не помышляли. И уйдем мы или нет, ничего не изменится, а начни обучение - поменяем их жизнь. К лучшему, худшему - вопрос риторический. Анализатора и статистики у меня нет, поэтому предполагать можно что угодно. Но измени что-то в их укладе, пойдет цепная реакция - закон. И изменения будут здесь, у нас, в других параллелях. Оно надо, учитывая вариант непредсказуемости?
Стася к бревнам прислонилась, расстроившись: прав Кир, но как с правотой его сжиться? А тот не унимается:
- Твой Николай Чиж…
- Чижов.
- Разница? Допустим. Теофила видел. Здесь его кличут Зверем. Показательно. И деяние рук его ты тоже видела. Чудный экземпляр. Но насколько я понял из разговора о нем, его двойник был "галантным кавалером", к тому же катаром. Из чего следует, что он был способен на убийство лишь в состоянии высшего накала, а также во имя и только гипотетических злодеев. Цепочку аналогий к Чижу проведешь сама?
- Тео - Чиж и в технократии человеком оставался, а Теофил там уже значительно изменился. Так что теория о целостности личности насчет Николая остается единственно верной.
- Хорошо. Как насчет другого аспекта? Тео погиб, Чижов, как бы ты не отодвигала факт - скорее всего тоже умер. Что из того следует? А если не ходить далеко и посмотреть на тебя и твоих двойников? Новобрачная представилась, Аржаков?
- Погиб.
Кир развел руками:
- Вывод сам напрашивается и лихорадка, от которой ты чуть не представилась, уже не удивляет.
Стася поморщилась: прав, как не смотри, прав. Но как же неприятна эта правда!
- Тяжело быть роботом.
- Или человеком?
- Вот в этом мы с тобой и разнимся.
- Цели должны быть разумными и оправданными.
- Как насчет сердца?
- Это всего лишь орган.
- Паршиво звучит.
- Что есть. Подводя итог, мы возвращаемся к моему предложению. Ставра я уговорю, может не за раз, но смогу. Система защиты никому не мешала и не помешает, а он человек разумный, должен это понять. Ну, а насчет бежать сломя голову за призраком Чижа - ответ отрицательный. Но уходить надо. Ермол не простой паренек.
- Он уже дал это понять. Сказал, что ты нерадивый слуга, а вот он! О-о! Грезит мальчик Великими подвигами.
- И лаврами фаворита, - широко улыбнулся Кир, свысока глянув на Стасю.
- В сподвижники набивается!
- Не-е-а! Я взгляды его на тебя сразу приметил, влечение в них и корысть. Помаялся, видать, малыш, и решил: отчего бы сразу двух зайцев не поймать? Дурачок, - хохотнул. - Но направление мысли верное. Если ты на местную княжну настолько похожа, отчего бы этим не воспользоваться?
- Маленькую революцию под стягом Ямены не устроить?
- Вот именно. То тебе не деревенских мужиков вооружать в масштабах одной деревни. Смешно, вдуматься. Пару атак в лучшем случае и конец волонтерам, а скорее всего и одной хватит - побросают луки и мечи и в лес сиганут. Солдатами рождаются - ни чести, ни доблести не научишь. А они пахари. Их мирок эта деревенька и другая их не волнует. Так что лозунги: "за светлое будущее" и "долой террор Арлана" - не пройдут.
- Пусть хоть за себя постоять научатся.
- Пусть. Со Ставром поговорю. Заодно, может, еще что выясню, - уставился в даль.
- Когда?
- Минут через пять.
- Найди его сначала.
- Сам придет. Вон он, подводу с бревнами тягает.
Стася обернулась - по дороге от леса шла груженая телега. Лошади с трудом передвигали ноги и, не тяни их за уздцы старшина, встали бы.
- Тогда мне лучше уйти, - протянула Стася.
- Согласен. Он тебя не сильно жалует. Терпит, не больше.
- Может, тоже за княжну принял?
- Может. А может, Ермол сболтнул. Скоро узнаю. Погуляй пока.
- Я тебя на покосе ждать буду. В первом стоге.
- Ладно, - хмыкнул. - Конспираторша!
Стася в кусты сиганула и ушла огородами незамеченная Ставром.
Мужик подводу остановил, бревна с помощью Кира скатил и присел на последнее, пот со лба утирая.
- Устал? - присел рядом вубс, майку с себя скинул - жарища.
- А то, - буркнул и следом за мужчиной рубаху скинул. - Духотища-то. Кабы рожь не попрела. Дождичка б, а? - в небо уставился. Ни облачка! - Две седьмицы уж - хоть бы капнуло!
- Дождь для сбора урожая помеха. Покос закончится, пусть тогда и льет.
- Это да-а, - протянул, с уважением на Кира зыркнув. - Гляжу, хозяин ты справный и руки золотые. Мастеровит да башковит - таки нам надобны.
- Нравлюсь? - улыбнулся щедро.
- А что мне? Я ж не девка, чтоб ты мне глянулся.
Помолчал, губы пожевал и качнулся к мужчине, хитро глаз щуря:
- А хошь оженим? Леда-то все глаза об тебя промозолила. Девка спра-а-авная. Избу вам поставим - живите.
- Хорошее предложение, - не стал прямо отказывать Кир. - Подумать надо.
- Что думать? На виду, чай, каждный день. Гляди да не прогляди. Леду-то любой сосватат!
- Кто ж сомневается? Девушка хозяйственная, уважительная, добрая. Но жениться - не переобуться.
- Это да.
- Женюсь, здесь остаться придется.
- Ну, так ж!
- Да-а. Нет, места мне нравятся и люди справные, но… - замялся, выводя мужчину на необходимость закончить фразу и тем озвучить свое, сокровенное.
- Служба, что ль? Ай, кому? Эта ж гидра со свету тебя сживет, тем и кончится. Не первый, небось, не последний.
Кир насторожился: интересно. Но молчал, чтобы не вспугнуть старосту. Разговорился? Пусть дольше и больше говорит, а он послушает, выкажет уважение вниманием да почтением. Заодно проанализирует - что за мадам объявилась в Стаськином образе? Что еще за персонаж образовался на их пути и что с ним делать? Был у него план да информации слишком мало, чтобы точно сказать стоит ли он усилий для реализации. Дед, того не ведая, сам ему эту информацию подбрасывал.
- Не мое дело, ясен пень, но мужик ты головастый - сам суди. День, два, год пущай и возьмет Зверь суженую свою за жабры да прошедшие-то деньки попомнит. А тебе надо под руку-то попадаться? Как ни крути, а все един конец - хозяйка свою дурную голову сложит и ты с ней. Оно надобно тебе? А мог бы жить и жить, детей растить, дом поставить. А то, что служба при энтой-то? Забота одна. Привар в чем? Кол за добру службу? О! И думай.
- Предлагаешь сдать ее? - бровью не повел Кир.
Ставр помялся, ладони потер о колени, бородку огладил, опушку леса изучил. Кир уж подумал ответа не последует, но услышал:
- Негоже так-то, но с другой стороны: порешили - быть ей за Зверем, пущай и расхлебывают. Пришла, к венцу сходила - чего ж теперь-то? Ране думают, апосля сеченой головы на плечи в обрат ее не вздевают.
- Осведомлен ты, - с нарочитым уважением протянул Кир, взгляд в сторону уводя, будто задели его слова Ставра, задуматься заставили. Мужик приободрился:
- Слухи ползут. А люди зазря не клевещут. Люта эта твоя княжна, люди грязь для нее - любая собака о том ведает. Глянешь - ангел, а тронь - демоново воинство. Не баба - ужасть. Сама пара Зверю-то. Недаром родня смекнула да за него ее спихнула. Я боле скажу, довелось самолично благости от твоей княжны хлебнуть. Не помнит она меня, ишь. Как же упомни всех.
В голосе Ставра все больше проступала злоба да такая, что ясно стало, не пустая причина, не мелочь его крутит. Долго, видно, кипело, долго накапливалось, а тут то ли Кир расположил, толи терпения больше хранить в себе это не хватило - выплеснулось.
- Я гидру эту в жисть не забуду, двух сынов моих сжила. Мальцами в замок забрала и сгинули.
- Сама забрала?
- По распоряжению ейному, в воинство. Уж таку силищу сбирала! Подумать - наподат кто на её. А как на нас Зверь прет, так носу не выкажуть! Приедут в деревню, сгонят молодых парней да мальцов, и в замок, как в загон, а после никто их не видит и сами, как придется. А мужика нет, что сробишь? Страсть, что творилось. Бабы одни в округе остались. Я к опекуну ейному с поклоном, спаси, мол, холопов своих. Возверни мальчонков на защиту, а то ж гибнем… А он, ясно - не пустил до себя. Посекли только да в шею выгнали. Ну, я суму взял, женку и подале отель, покаместь Зверь не прикончил. Здесь осел. Старшиной вот избрали. А сынов у меня так и нет, жду все, да надежи уж нет. Службу-то ей бессрочно служат. Одно было в надежу - сладят Гидру-то за Зверя, в воинстве надобность отпадет. А куда там!
- Не сладили.
- Гордость ее, вишь ли, обуяла! Эка, норовиста!